у х о д и

– Ебучий Даня Кашин, – недовольно бубнит Лиза, завязывая шнурки на своих красных найках. Она попросту устала. Ей надоело вытаскивать задницу Кашина из неприятностей, в которые он влипал с невероятной скоростью. Единственное, что происходило гораздо чаще этого - их ссоры. В последний месяц они ругались слишком часто, чтобы походить на влюблённую пару. Так ведь не любят. Когда любят, не предают по нескольку раз на неделю, не врут в глаза и не пытаются отчаянно скрыть правду. Данил раз за разом уверял Лизу в том, что у него нет зависимости, а она раз за разом верила. Она умоляла его оставить спиды в прошлом, выбросить их из своей жизни, а он обещал, что больше к этому не вернётся. Но после каждой новой ссоры всё равно возвращался. Они попали в замкнутый круг, единственным выходом из которого была необходимость разорвать его. Закончить эти отношения, которые катятся в пропасть, прекратить мучить друг друга. Пару дней назад они решили съехаться. Лиза успела перевезти часть вещей на квартиру Дани до того, как они поссорились снова. Из-за какой-то мелочи, совершенно не стоящей их нервов. Лиза уже и забыла, что конкретно было причиной. Она просто дошла до своего предела, до невидимой границы терпения. Вернулась к себе, в сердцах высказав Дане всё, что накипело, сказав, что он уничтожает её жизнь своим в ней присутствием. Грубо. Жестоко. Неправда. Лиза прекрасно это понимала, но идти на примирение не хотела. И пятнадцать минут назад, получив от Кашина сообщение о том, как ему хуёво, она лишь до боли закусила губу. И как бы ей не надоело спасать его, она вновь сделает это. Он не называет адреса, но Лиза знает, откуда его нужно забрать. Лиза садится в заднее сидение такси, называя улицу и номер дома. Кашин точно там, она знает. Возвращается к тому, от чего обещал отказаться, на квартире местного барыги на окраине Питера. – Зря ты это, милая, – произносит таксист в ответ, с сочувствием глядя на Лизу через зеркало заднего вида. Он явно представлял, что находится по названному адресу, – Совсем юная ведь, а по таким местам разъезжаешь. – А вас ебёт? – огрызнулась Лиза. Сейчас ей точно не хотелось выслушивать морали от незнакомого мужика. Ей хотелось поскорее спасти своего собственного мужика, пока тот не обдолбался до такой степени, что не сможет самостоятельно передвигаться. Неред со своими ста шестидесяти тремя сантиметрами роста и далеко не спортивной комплекцией не сможет тащить на себе здорового двухметрового Кашина. Это было очевидно. Лиза никогда не считала Петербург самым прекрасным городом. Это было бы глупо. Он был обычным большим городом со своими прелестями и недостатками, лишь скрываясь под маской культурной столицы, в которой всё прекрасно и которая манит всех обманчивыми надеждами. Лиза молча смотрела в окно и видела за стеклом лишь безысходность. Пустые дворы с полуразвалившимися домами, облезлые детские площадки, погасшие фонари. Обратная сторона медали, такой блестящей и привлекательной. Лиза упросила таксиста немного подождать, а он на удивление быстро согласился, вновь окинув девушку взглядом, полным сочувствия. Неред бежала по лестнице, считая этажи. Первый. Ей страшно. Второй. Она боится, что однажды будет поздно. Третий. Лиза делает глубокий вдох и шумно выдыхает, прежде чем войти в нужную квартиру. Дверь не заперта, и это не удивительно. В коридоре горит единственная лампочка, время от времени моргая, в некоторых комнатах включен свет. – Даня? – Лиза неуверенно проходит вперёд, перешагивая через чужие ботинки и мусор. Она заглядывает в две комнаты, прежде чем найти Кашина на кухне. На столе перед ним лежит сложенное круглое зеркало на ножке, а рядом с ним валяется пустой пакетик и карточка со следами амфетамина на ней. Лиза боится, что однажды и Даня докатится до такой же жизни, как у тех потерянных ребят, которых она видела минутами раньше. – Вставай. – Лиз, прости. – бубнит Кашин себе под нос. В его глазах, беспомощно блуждающих по лицу Лизы в попытках сфокусироваться на чём-то одном, почти не осталось голубого из-за расширенных зрачков. – Бесполезно спрашивать, как давно ты тут? Кашин кивает. Лиза помогает ему встать и мысленно просит всех известных ей богов помочь довести его до машины и случайно не спустить с ебучей лестницы.