Ошибка

— Живо, в операционную! — восклицательный тон доктора был слышен даже в приёмной.       Мимо тебя пронеслись два медбрата в выглаженных халатах, чуть ли не сбивая с ног, пока ты прижался к стойке и всматривался им в спины, когда те пробежали в пустевший, до недавнего времени, коридор. Когда они скрылись из виду, ты повернулся обратно, что бы продолжить диалог с приёмной. Уже поздний вечер и ты бы пришел сюда завтра, если бы не соднящая рана. Швы загноились и доставляли сильный дискомфорт, который терпеть еще одну ночь было бы трудно. Взяв направление, ты собирался начать искать нужный кабинет, но тебя перебил запыхавшийся медбрат, который выбежал с того самого коридора, обращаясь к работнице приёмной. Ты лишь краем уха зацепился за сказанную с придыханием фразу, но этого было достаточно, что бы от затылка до копчика пробежали мурашки, заставляющие тебя вздрогнуть. — Парень прибыл, фамилия Вантас, несовершеннолетний, надо дозвониться до опекуна, предупредить, — парень облокотился рукой о стойку, что бы отдышаться, заигрывая глазами с девушкой и неуклюжей улыбкой между делом.       Ты резко обернулся, сжимая в руке лист бумаги, отданный тебе на приемной, и смотрел на работника с полминуты, пока не осмелился подать голос и спросить, как бы невзначай. — А что случилось? — А? Да ничего, парень приехал с ножевыми. Чудо, что в повозке не умер. — Вон оно как, — ты нарочито улыбнулся краем губ, но твоё сердце стучало как отбойный молоток, пока нервы давили на горло, от чего ты сдавленно выдал, — надеюсь все обойдётся, — после чего развернулся обратно, быстро зашагав по своим делам.       В правой части здания где-то между уже опустевшими кабинетами находилась нужная дверь. Кабинет 105. Находясь в легкой прострации, ты ее чуть не прошел, но все же остановился, постучал и, дернув за шатавшуюся ручку, вошел внутрь. За столом у окна сидел грузный мужчина, не обращающий на тебя никакого внимания, писал что-то на листах, и лишь после того, как ты поздоровался, перевел на тебя взгляд. — Так-с, Страйдер, верно? Ну, показывай, что там у тебя, — он встал и подошел к железному столу, перед которыми стоял стул, он похлопал его по спинке.       Ты подошел и плюхнулся на сидение, отдавая врачу направление, снимая бомбер, а за ним и закатывая рукав футболки повыше, вываливая руку с ужасным воспаленным швом прямо на стол. — Ну, случай обычной беспечности, в твоем возрасте это еще нормально, — мужчина, лишь мельком взглянул, пока откладывал ненужное на рабочий стол. Надев перчатки, схватился за щипцы из лотка с прозрачной жидкостью, которыми подхватил вату и вымочил чем-то из бутылочки. Приложив к твоим швам, пропитывая раствором, слегка удивился, — не больно что ли? Да ты крепкий парнишка. Опухло сильно, но гноя под кожей немного, сейчас я все почищу и зашьем заново. — Делайте как знаете. Просто хочу, что бы моя подруга не волновалась, — тем не менее, ты отвернулся, пытаясь не смотреть, что там происходит. На самом деле очень щиплет, но ты терпишь.       По ощущениям и звукам ты понимал, что делает мужчина. В кабинете было так тихо, что ты слышал все: его дыхание, щелчки ножниц, которые разрезали старые швы, не прижившиеся на тебе. Ты пытался заглушить это своими мыслями, но они были очень волнительными и только о том случае на ресепшене. Уж лучше вообще ни о чем не думать, но миллион разных картин перед глазами пролетали одна за другой. От нервов ты даже не замечаешь как начал грызть ноготь большого пальца, дергать ногой и даже голос мужчины рядом.

Это точно он? Может ошибка? Что случилось? Где он был? Кто это сделал? Да ты просто себя накручиваешь, тебе просто послышалось. Неужели Макара вышел? Или это все из-за меня? Может он уже не исправимый наркоман и все потому что этот дебил полез куда не нужно? Что мне делать? Что мне делать?!

      Ты даже не знал что отвратительнее терпеть, то, что делают с твоей рукой, или эти навязчивые странные мысли. Ты не можешь сделать сейчас ничего, по большему счету потому, что ничего не знаешь. Единственное, что ты знаешь, так это то, что где-то в трехстах метров от тебя сейчас на грани жизни и смерти лежит человек, который был и остается дорог намного больше, чем вся эта гребаная жизнь. Хочется сейчас вырваться с места и бежать туда, что бы убедиться, что все в порядке, что это не он или хотя бы жив. Ох черт, какого хуя… Почему что-то такое вообще произошло? — Парень, у тебя все хорошо? — на плече лежала увесистая рука врача, отвлекшая тебя от мыслей, — если тебе плохо, то могу ввести под наркоз. — Что? — ты моментально отлип, осматривая то, что творится на столе. В тебя вкололи обезболивающие и ты не чувствуешь совсем ничего. Только подташнивает слегка и кружится голова, как каждый раз когда ты бываешь в больницах, — нет, все нормально… — Хорошо, я промыл рану, сейчас первично зашью, потом через пару дней ко мне на прием, понял? — Понял, — крепись, тебе нужно пересилить себя и сделать это, как крутой парень. Ты же все еще крут?

***

      Сегодня необычайно тепло для ноября. Ни облаков, ни ветра, все говорит о спокойствии и прекрасном настроении у всех. У всех кроме тебя. На пороге у стационара ты всматривался в стеклянные двери, через которые, из приемной, тебя сверлила суровым взглядом какая-то старая толстая женщина. Открыв дверь, ты подошел к ней, осматриваясь. Запах был тут очень специфически неприятным, как для больницы. — Вам к кому? — лениво произнесла она, открывая какой-то журнал, перелистывая пару страниц. — Вантас. Каркат. Он тут? — женщина посмотрела на синие строчки на листе, поправляя очки. Ты даже не был уверен что его положили сюда. Но обычно раньше с переломами или после операции ты бывал именно тут, потому что Дирк бы не смог за тобой смотреть, да и не хотел… — Четвертый этаж, там спроси в какой палате, — и она отвернулась, продолжив пить свой чай, но ненадолго, — куда потопал? Бахилы надень!       Четвертый этаж, как мило. Рассадник тоски и отвратительных людей. Ты нисколько не скучал по нему. Ты уж очень сильно ненавидишь больницы и врачей именно из-за этого места. Тут всегда творился какой-нибудь эпический пиздец в котором участвовать не хотелось никому. Дети от мала до велика, отвратительные по характеру врачи и та самая уборщица… как там ее? Симона, точно, которая от своей наглости уже развила катаракту и ядовитые железы под языком. Такое чувство, будто ее боялся сам глав.врач, настолько она была эпична в своей сварливости. Хотя, на самом деле, глав.врач и был самым приятным человеком тут, у тебя все равно осталась масса неприятных воспоминаний. Почти пришел. На регистратуре никогда никого не бывает, если не позвать. Однако, тебе повезло и не пришлось кричать хоть кого-то. Молодая медсестра, только увидев тебя, быстро подбежала к своему рабочему месту. Выглядела очень неуклюже, как будто первый день на работе. Тот же вопрос, что и на четыре этажа ниже и тебе указали на 22 палату. Сердце стало так колотиться, ты так хотел, что бы это была ложь. С каждым шагом и стуком подошвы о кафель на полу ты вздрагивал, возможно даже от того, что тебя слегка морозит в окружении этих белых штукатуренных стен. Тихо, очень тихо, это давит на уши посильнее, чем яростный крик непонимания и волнения в твоей голове. Ты уже перед нужной дверью, но входить боишься. Да черт, почему ты так волнуешься, дебил? Если он тут, а не по соседству, в морге, значит уже все хорошо. Скрип петель и тебя на мгновенье ослепил яркий свет, непривычно без очков. Зря ты их не надел, как это вообще случилось? Неужели ты забыл о своем образе? Возможно, в такой момент это совершенно ничего не значит. Ты сорвался с места с утра как угорелый, что бы увидеться с Каркатом. Но в данный момент перед твоим взором только кровать с белым коконом на ней. Окно приоткрыто и из него продувается легкий ветер, который слегка колышет трубку капельницы. Только рука торчит с катетером. Немного прошлась дрожь по спине, от того, как она выглядит. Тебя начинает тошнить так же, как и на повторном приеме у врача сегодня утром. Ты все же решил подойти к нему, так хочешь увидеться, взглянуть на его лицо. Шумит в ушах, противный нервный тик у глаза… — Он спит, — донеслось из противоположного от кровати угла.       Ты резко обернулся от неожиданности и увидел девушку, сидящую на стуле у двери, которая закрыла руками лицо и облокотилась о стол, о чем-то думая. Ты ее даже не заметил, когда входил. — Сколько ты тут сидишь? — Достаточно долго, не обращай внимания. Просто не буди его и все, — она села прямо, смотря на тебя сонными и слегка опухшими глазами. — Что случилось? — ты тут же рассовал руки по карманам и встал в непринуждённой манере, как любишь красоваться перед незнакомцами. Хотя, первое впечатление явно уже просрано. — Я… не знаю, но проблема уже решена, не заморачивайся, — милая улыбка девчушки сбивает с толку, как будто ничего и не произошло. Ты еле заметил, как блестят ее глаза. Она что, плачет? — Извини, девчуля, но я типа как бы частично имею права знать что да как. — Это коммерческая тайна, тем более, кто ты вообще такой? — Я… — действительно, кто ты вообще такой для него? Брат? Парень? Дядя из Мариуполя? Ты просто, — Дейв. Дейв Страйдер. А ты вообще кто такая? Я ни разу не видел в кругу его знакомых садовых гномов. — Фефери Пейшес. Надеюсь ты не из тех, кто знает эту фамилию, иначе мы не поладим, — она подозвала поближе к себе рукой. Ты послушался, но с трудом отходил от кровати, волнение схватилось мертвой хваткой за горло и привязало тебя к месту. — Что-то вроде незаконных делишек или твою жопу слили с вебкам сайта? — ты слегка усмехнулся, но немного опешил, видя, что девушка явно не в настроении на шутки, собственно, как и ты, но ты хотя бы стараешься? Стараешься не смотря на все происходящее поддерживать видимость жизнеспособности, — да не ссы, не знаю. — Ты его друг, да? В общем, — она сомкнула руки в кулак в деловой манере и по-детски опустила глаза в пол, поджимая губы, будто думая над оправданием для тебя, так прошлось полминуты и ты уже устал ждать. Все это превращается в какой-то напускной драматический фарс, — ему бы уехать отсюда. Далеко и надолго, так будет куда разумнее. — Это еще почему? Какие-то проблемы? — В общем-то, уже нет, но боюсь кое-кто выскочит, раз уж я вмешалась… — девушка встала со стула, накинула сумку на плечо и протянула руку в знак знакомства. Ты ее пожал, не особо понимая, что она имеет ввиду. — Что значит «ты вмешалась»? Типа как важная шишка в темных делишках или как Обама, только плюнула уже все рукоплещут, облизывая твою персону с ног до головы? Хах, — неудачная шутка. Она тоже не особо поняла твоих приколов и уже, разочаровавшись в твоем IQ, готова была развернуться назад. Но до тебя достучалась самая ебанутая мысль, которую ты, наверное, до конца побоялся бы высказать. Ты вообще не хотел об этом думать, потому что это что-то из ряда невозможного на данный день, — Макара? — серьезным и достаточно тихим тоном донеслось с твоей стороны. На это Фефери посмотрела в твои глаза с усмешкой и интересом, сделав обратно шаг к столу. — А ты больше знаешь, чем я думала. Я больше не вернусь, если Крекер спросит, скажи что в следующую нашу встречу он может умереть, — она вытащила из сумки запечатанный конвертик и положила на стол, — а это отдай, как выйдет отсюда, сам не читай и не потеряй, это важно. Надеюсь, я не прогадаю с тобой, Дейв. Прощай, — слишком неприятно она выделила твое имя. Ощущение, что ты ей враг. Она лишь просто ушла, оставив наедине с этой маленькой загадкой. — Угу… Пока, — ты все еще не понимал, что это сейчас было, но как только дверь захлопнулась, над тобой нависло странное и знакомое гнетущее ощущение, как в тот раз, когда ты и Вриска…       Внезапно ты услышал шорох со стороны кровати и еле заметное мычание, что прервало твои мысли. Каркат ворочается во сне, что-то говорит неразборчиво. Ты решаешь подойти поближе и хотя бы взглянуть на него. Твои кроссовки немного скрипят на полу, ладони потеют. Внутри все съежилось и похолодело, как только ты, присев рядом с тумбочкой на корточки и вглядевшись в торчащую голову из-под одеяла, замечаешь порез на щеке. Он точно останется шрамом. Но в целом, ты рад, что хотя бы живой. Ты пиздец как рад.

***

      Ты устал спать. Уже пятый день бодрствуешь лишь часа два в сутки, сил совсем нет. Ни дышать, не осознавать какие-то вещи в своей жизни, вообще ничего. Сегодня у тебя нет сил даже спать, ты просто не можешь закрыть глаза и приходится потрудиться что бы твои ресницы соприкоснулись друг с другом, ты просто лежишь и пялишь куда-то, как ебаный овощ. Даже твои сны все мрачнее и реалистичнее, а основном они стали повторять события того вечера. Отвратительно. Ты не смог даже защитить себя, и напоминанием об этом стали пару сообщений в твоем телефоне, которые поступили чуть меньше недели назад, но увидел ты их только сейчас… XX: Умеешь ты конечно выбирать друзей утырок XX: Даже спокойно убить тебя не получилось XX: Долг оплачен XX: Но не попадайся мне на глаза больше XX: Иначе один из нас умрет ;)       Эти слова вызвали в тебе одномоментно бурю ярости, от чего ты кинул телефон в стену со всей силы и он развалился на несколько частей. Но ты снова успокоился и лег в привычное положения, не желая делать ничего, и чувствуешь ты тоже снова ничего. Только голова болит, а особенно в купе с тем, что в твоей голове стоит омерзительный звон, ощущения просто отвратительны. Он не прекращается уже неделю. Эти пару дней, проведенные тут, довели тебя до состояния, когда даже взгляд не фокусируется, сердце ленится сделать еще пару ударов, когда даже дышать стало натужно, все вокруг давит на тебя многотонным весом бетона, стекла и пластика. Как бы хотелось, что бы все это было одним сном, но это не сон. В памяти сразу же всплывают те недели, которые ты пролежал в этой же больнице с год назад, но тогда тебе было хотя бы с кем поговорить, более менее адекватным. А сейчас психолога у тебя нет, а лишь бесконечные анализы и лицо Канкри раз в два дня, который тебя заебал окончательно. Ты ни с кем не говорил все это время, а лишь молча наблюдал и делал все, что просили. Ты с легкостью пережил операцию, но вот допросы доктора уже капают тебе на нервы. Хотя сложно назвать то, что ты чувствуешь, потому что, от части, и на это тебе уже тоже похуй. Да если бы на твой дом свалился метеорит с ебучий Род Айленд или какой-нибудь Техас. Тело все еще болит, а в голове хаос. Ты так устал. Когда же все это закончится… Скрип двери намекнул на то, что еще очень не скоро. Перед тем, как она открылась, ты услышал давно знакомый невыносимый голос. — Каркат, привет, как себя чувствуешь? — непринужденно заглянул за дверь Канкри. — Херово, потому что твоя тупая рожа тут.       Ты ничего не ответил, а просто смотрел на него без особого энтузиазма и интереса. — Прости, что так врываюсь, но нам нужно поговорить, ты не против? — на твое молчание он лишь тяжко вздохнул, потерев переносицу, и прошел внутрь, забрав в руки стул у двери и поднеся к твоей кровати. Он присел рядом. Выглядел брат сейчас как-то несуразно, зажато и будто пытался понять, что нужно говорить, что бы ты ответил, — твои раны. Это ненормально, понимаешь? Почему ты не хочешь ни с кем говорить? Что тебе еще нужно? Я очень хочу знать, что случилось, что бы помочь. — Хах, помочь, и как же? Может ты убьешься нахер?       Ага, как же. Наседать на мозги и причитать постоянно? Ну уж нет, такие люди не меняются по щелчку пальцев. Ты знаешь, что будет проще, если ты продолжишь молчать. Ему не нужно знать ничего, особенно ему. Остается только до конца изображать непонимание. Можно даже разыграть эту шутку с амнезией, боже. Он сейчас поверит во что угодно, лишь бы не нести ответственность за то, что как опекун он просто дерьмо. — Каркат, пожалуйста. Я же о тебе беспокоюсь. Без твоих показаний полиция не сможет найти преступника… — Да-да, утырок, меня побили и изнасиловали в каком-то вонючем подвале, потому что я тупое дерьмо с зависимостями и долгами на несколько тысяч, потому что я ненавижу себя и особенно тебя за то, что ты такой охуенно огромный говнюк и никогда не станешь нам заменой отца.       Без твоих показаний никто не сможет доказать, что ты и есть преступник. Разносить дрянь, как низко, даже для тебя, кто опустился на самое дно. Впрочем, ты даже не против, наверное, но Канкри и там найдет как тебя заебать, о да. Стоп, а положен ли срок вообще жертве? Ну, как минимум, это было бы забавно, увидеть того утырка в камере рядом с собой, а в суде стоять за одной стойкой. А ведь тебе по-хорошему грозит за это немалый срок, даже не смотря на твой возраст. Но спустя пол года все резко может измениться, правовые органы они такие, хоть одна возможность наполнить свои карманы очередным раскрытым делом, то они ее добьют до конца. — Понятно, — Канкри посмурнел в момент. Он разочаровался, в смятении, думает, неужели все повторяется, какие-то проблемы, тайны, опять отдаление и зависимости. Что он будет делать на этот раз, как ты думаешь, — Каркат, пожалуйста, — но не отыскав в твоих глазах хотя бы немного понимания, он встал, отнес стул на место, и был готов двигаться к выходу, напоследок сказав то, от чего у тебя дрогнула рука, — я подумал, что будет лучше, если ты отправишься в наркологию и полечишься немного, — он даже не посмотрел на тебя перед уходом, — зря я не сделал этого раньше. Поедешь через неделю. — О, правда? Ну и славно. Зачем задерживать? Давай прямо, блять, сейчас!       Дверь со скрипом захлопнулась за ним. Ты сжимал свой кулак до боли в костяшках, не понимая что и думать. Какова вообще причина этого «курорта»? Сегодня как будто твой день рождения, все больше сюрпризов. Хотя. может это и не плохо, сколько он тебе тогда обещал, пол года? Пол года без долбаебов, сидеть в санатории, пить коктейльчики. Ну, хотя ты не знаешь что там творится наверняка, может быть и лютый пиздец, но ты думаешь почему-то об этом, как о шансе избавить себя от лишних нервов и проблем в дальнейшем с обществом, которое тут выстроилось. Может и проблемы в этом городе исчезнут. Дэми, те ублюдки-преследователи, ты надеешься что все это временное и спустя какие-то время твоего отсутствия они обо всем забудут, было бы мило, наверное. Может тебе вообще переехать? Так хоть бесплатный билет до новой опупенно невъебенной жизни, прямиком из ада в рай по монорельсу. Хотя, откуда бы тебе деньги взять, где жить, чем питаться? Ну, думаю, тебя вообще это сейчас должно волновать в последнюю очередь, в крайнем случае работы всегда достаточно. Ох, этот монолог в твоей голове высосал из тебя все силы и оставшийся энтузиазм, если он вообще присутствовал у тебя. Наверное, эта новость дала хороший всплеск адреналина, что бы тебе было полегче обдумывать разные всплывающие мысли. Хотя, у тебя все равно есть негативная сторона вопроса, тебя как будто бы предали, немного гадко…       За дверью где-то в коридоре послышались голоса, ненадолго. Тебе не особо интересно, что там происходит, но это был никто иной, как твой старый знакомый. После того, как брат ушел, в твою дверь через пару минут влетел Дейв, бесцеремонный, даже не постучал, ничего такого. Как сорока, или может как ворон. Какие-то черты его поведения наталкивали на эту мысль. Тем не менее, его было видеть куда приятнее предыдущего гостя. — Йоу, а твой брат никак не изменился, все такой же душнила с ебалом Джона Хилла, — парень прошел вперед, усевшись на край твоей кровати и пытаясь расшевелить, — хватит загоняться, все хорошо, сейчас выпишут и снова беги радуйся жизни. — И ты приперся. Пост сдал — пост принял прямо…       Ты все еще думал о том, что сказал Канкри и никак не мог выбросить это из головы, так еще и этот придурок со своим шилом в одном месте, портит весь новообретенный душевный покой. Интересно, Солл испытывает такое почти каждый день? Типа равновесие и безразличие внутри себя, пока снаружи какой-то невнятный пиздец? Ну, хоть в чем-то эти ребята были правы, решив одну проблему, стало намного тише в голове. — Ты хочешь опять посидеть помолчать? Я не против, отчищает разум, давай посидим, я присмотрю за порядком, прямо как самая крутая библиотекарша. Я определенно в этом мастер, — это был его хвалёный сарказм? Бред.       Между вами повисла тишина. Ему тоже надоело постоянно с тобой играть в молчанку, как и всем в этой больнице. Думаю, такого от тебя никто не ожидал, особенно привыкнув к вечному ору и тупым оскорбительным фразочкам. Хотя не сказать, что последний год ты был громким, наоборот, тише некуда. Это все потому, что доверить свои, постоянно хлещущие из всех щелей, эмоции некому. Даже как-то грустно. Ты не знаешь, кому уже точно можешь доверять, кому хочешь доверять, за последний месяц все слишком сильно обернулось, много новой информации, но почему-то сейчас тебе так нужно было довериться именно этому человеку, который за последние пять дней единственный приходил, помимо твоего брата. Дейв, боже, он такой назойливый, но не смотря на его характер, который тебя бесит, ты видишь, как он хочет помочь, только в чем — ты не понимаешь. И пока что точно не поймешь, наверное. Но все равно, он у тебя вызывает куда большего доверия в данный момент, чем даже излюбленная душой Канайя, которая, как мамка, носилась за тобой везде и всюду. Но честно, сейчас для тебя это выглядит как ненужная гиперопека, ты как ее домашний питомец, меньше чувств — больше дела. Дейв уже заскучал, осматриваясь по сторонам и продолжая этот фарс, упорно соблюдая тишину, развалившись у дальней части кровати, чуть ли не отдавливая тебе ноги своим весом.

Помоги мне, дай мне еще один шанс…

— Брат через неделю отправит меня в наркологичку. — Что? — ты явно прервал какой-то очень важный поток мыслей, из-за чего он даже не понял, что ты сказал, лишь резко снова приняв сидячее положение и всматриваясь сквозь те же темные очки, — охереть, дорогая, ты слышала, он сказал первое слово! А я думал, бляа долго ли ты будешь притворяться Келом? Ну я понимаю, чем меньше ты говоришь, тем умнее, но не в твоем случае, бро, но я поражен выдержкой. Уж думал никогда не услышу шквал бесполезного словесного мусора с твоей стороны… — Завали ебало, — ты чуть сдвинулся назад, что бы присесть. — Хотел бы я то же самое сказать, но уж извольте. Итак, — Дейв смотрел на тебя с лицом полного непонимания, разводя руками, — что за херня? Какая еще наркологичка, ты серьезно? Все ж ок было.

Я не хочу уезжать туда

— Да не знаю, просто решил мне такой подарок оформить на новый год, видимо. Как же я рад, что теперь не придется видеть его рожу хоть какое-то продолжительное время, — тут нет причин для радости, если честно, то тебе глубоко насрать на это. Ты просто устал со всеми спорить? Легче и правда принять, как есть. Легче сейчас все принимать, как данное. — Нет…

Мне нужна твоя помощь

— Что нет? Я тут не решаю, мне в принципе как-то заебло решать какие-то такие невообразимо важные вещи. Один раз уже решился и… — да, и вот что вышло, — впрочем, насрасть. — Ты никуда не поедешь.

Мне нужен ты

— С чего бы это? Билеты распроданы на рейс и проебать его крайне непозволительно, да и не выйдет, потому что пока что органы опеки на стороне Канкри. По крайней мере, если он не будет делать то, что должен, то я окажусь где похуже. — У тебя есть выбор. Может и не такой разумный и законный, но например, — он задумался, пока ты просто пялил в потолок, пребывая в блаженной тишине. Его голос уже изрядно начал раздражать, — перебраться ко мне… я думаю, так будет безопаснее, — последнюю фразу Дейв пробубнил под нос, отстраняя взгляд, а потом погружаясь в свои думы. И что же он там такого думает, интересно.

да, да, дА, ДА, ДА!

— Блять, ты такой умный, ебать, как же я сразу не додумался прятаться по углам до совершеннолетия? Ну…— а действительно, что тебе терять? Может, если бы тебе было сейчас не так похуй, то ты бы и возразил, но на самом деле, тебе похуй сейчас на твое отношение к Дейву, на то, что будет дальше. Особенно тебе плевать на то, где пряться. Может, если бы ты окончательно потерял волю к жизни, ты бы поехал в эту лечебницу прямо сейчас, не задумываясь, но нормально жить ты все еще хочешь и рука, которая к тебе протянулась снова, твое нутро, которое твердит очевидный ответ «Да» неумолкая, — окей. — Да ладно? мать его, Каркат Вантас, ненависти-рожденный к Дейву, впервые в жизни решился на какой-то такой поступок? — ты посмотрел на Дейва взглядом типа «серьезно?», от чего он замолчал на секунду, — так ну… разумное решение, бро. Я не стал бы предлагать откровенно дебильщину. Не беспокойся, твоя задница будет в надежных руках. — Пиздец, почему ты иногда звучишь как гей? Это ненормально, проверься что ли или пройди тестик на ориентацию какой-нибудь, — ты скривился в отвращении. На самом деле какие-то такие фразочки тебя сейчас больше заставляют понервничать, чем посмеяться или отшутиться в ответ. — Окей окей. Ладно, я просто проведать тебя пришел, но свои дела у меня тоже есть, — парень посматривал на время в телефоне, вставая и идя к выходу, — Лечись, задохлик. Скоро дядя карлсон заберет тебя к себе на крышу, — и ушел. Что он, черт возьми, несет?

***

Тут достаточно сыро и прохладно. Бетонные стены, старый потертый кафель и отвратительные зарешеченные лампы с тусклым белым светом. Слышится лишь топот двоих пар ног и еле заметное лязганье метала. Один из них в тюремной робе, а второй, вероятно, полицейский, который следует за высоким темноволосым парнем, поправляя козырек своей фуражки. Со скрипом открылась железная дверь после того, как полицейский повернул трижды ключом в замочной скважине. Парень прошел в комнату, где было еще несколько служащих и стол, на котором лежали вещи. Телефон, сигареты, зажигалка зиппо с резными узорами, напоминающими череп, одежда и еще пара мелочи, которая валялась по карманам во время ареста. Протянув руки в наручниках вперед, сопровождающий снял их с парня. Какая-то документация, разговоры с полицией и вот парень уже стоит за воротами тюрьмы. И удивиться нечему: его никто не встречает, ничего при себе нет, кроме поганой бумажки, гол как сокол. Единственное, что у него сейчас есть — ярость.       Он вышел по УДО, очень сложно было играть роль хорошего мальчика, но иначе парню пришлось бы сидеть еще с год-два в этом гадюшнике. Отец, которого он так вспоминал в данную минуту, даже не пытался помочь выбраться из этой нелепой ситуации, хотя, он вообще никогда не помогал. Даже когда его сына убили. Особенно ему никогда не было дела ни до младшего брата, который вытворял, что вздумается, ни до старшего, однако, которому всегда ставили рамки пожестче. — Так несправедливо, отец, — почти неслышно прошептал он, удаляясь вниз по дороге.       С сегодняшнего дня начнется игра посерьезнее. Шестеренки судьбы начали свой ход и их уже не остановить. Добро пожаловать на бал, сосунки. Месть будет подана холодным лезвием ножа в ваше горло.

***

      Ты достаточно часто бываешь тут, уже заходишь как к себе домой, даже без приглашения. Ты даже не особо помнишь, когда началось все это, когда ты начал проводить тут времени даже больше, чем в своем доме. Из-за этого ты даже не сразу заметил разницу между тем, что было раньше и то, что находится тут сейчас. Настолько плавно изменились вкусы у девушки, которую ты гордо называешь своим другом и товарищем. Тут стало все больше и больше цветов, разных побрякушек и пиратской, гавайской тематики. Лишь с усмешкой вспоминаешь Вриску год назад, которая выглядела как типичная готка и с завидным усердием прятала свои вкусы на что-то такое. Только минимализм, только черный цвет, паутина и кости. Быстро же она открылась после переезда от своих предков. Но уж если говорить о самой Вриске, то вспомнишь говно… — Вот и оно… — Дейв, блять, кто тебя впустил? — послышался голос за дверью, ты же сидел на своем любимом, не так давно помеченным кровью, месте и тихо ждал, закуривая очередную из серии Чапмен. — Один раз откроешь дверь перед Дракулой и он не уйдет уже никог… — не успев договорить тебя перебили. — Да заткнись. Курлоз вернулся! — вскрикнула девушка, влетая в дверцу гаража, стукаясь макушкой о низкий порожек, — ай блять! — и проносясь мимо тебя, потирая место ушиба. — Да, я в курсе, — ты стряхнул пепел в банку из-под томатной пасты и безразлично скучающим взглядом посмотрел на подругу, — уже вышел из тюрьмы. Но вот почему сейчас, я надеялся он там промаринуется еще чуток… — Ой, да нихуя себе новости, — она обернулась к тебе, экспрессивно размахивая руками, будучи то ли в ярости, то ли в смятении, — будто с его-то финансами он не смог бы и раньше это сделать. Но это и не важно, Дейв, что нам-то теперь делать? — она подошла к столу и судорожно отлила себе в стопку водки, которая оставалась еще со вчера, выпив все залпом. Тяжелый выдох, слишком крепко, — если он заново возьмется за старое, я в этом участвовать не хочу, хватило и за это время. — Воу-воу, полегче с горючим. Ты вообще о чем, подруга? — Ну ты помнишь его этих, ну этих болванчиков. Короче, хозяин пришел и дал собаке команду фас. Я сегодня говорила со старым знакомым и он сказал, что нас ищут, при чем достаточно активно, — она засуетилась по комнате, ходя из угла в угол и перетаскивая разные мелочи в центр, на стол. — То есть ты хочешь сказать что… — тебя тоже это начало волновать и ты принял мерее расслабленную позу. — Да, я сваливаю отсюда. Надо бы мне, ух, — она замялась и тяжко вздохнула, посмотрев в потолок, держа уже какую-то коробку в руках. Очень сожалея о сделанном выборе, — вернуться домой, — недовольно протянула. — Аха-ха-ха, Врис, я… прости, но, — Дейв снова продолжил смеяться, — я знаю что ситуация серьезная, но, бля, — и снова, уже иронически вытирая слезу под глазом, но через пару секунд все же смог себя успокоить, — это шутка века какая-то. Ладно, я понимаю, там никто тебя искать точно не будет, ибо это было как будто невозможно, но, — он снова невольно хотел засмеяться, пока не прилетела смачная оплеуха по затылку. — Хватит, блять. Хочешь жить — умей вертеться, как говорится. Я вывернулась наизнанку, зато выживу, — Вриска замолчала, все еще носясь по комнате и судорожно собирая самые нужные вещи, — потом свяжемся и придумаем что можно сделать, а сейчас мне надо собирать вещи. Ну и наверное просто не сойти с ума в этом филиале ада. — О, то есть план будет? — ты ощущаешь ее недоброе настроение в полной мере, на тебя начал давить воздух. Потушив сигарету, ты нервно бросил ее в банку. — Будет, но не сейчас. Надо найти спокойный угол для начала. На поле боя тактики не рисуют. И вообще, тебе бы тоже задуматься о том, где бы переждать. Я не думаю, что в твоем районе будет безопаснее чем тут. — Ну, вообще-то я, в отличии от некоторых, нигде не отсвечивал, хотя есть у меня одна идейка… Может нахер свалим из этого города, страны, можно даже с континента, если пожелаешь. Что тебя вообще тут держит? — ты встал и подошел к ней, поглядывая на разложенные на столе пожитки. Некоторая техника, немного одежды, книги и тому подобное. Ну, для того, кто живет в гараже вполне неплохо. — Дейв, — она молниеносно перевела взгляд на тебя. Проницательный и укоризненный. Твой пыл немного поумерился, — у меня здесь все, вся моя жизнь. И отдавать ее из-за какого-то психованного ублюдка? — Да, и тем не менее, тут совершенно ничего нет, — ты посмотрел на подругу в ответ, которая копошилась в своих вещах. Выпив последний стакан водки, ты все же замолчал, не став отвлекать ее от важного дела и хаотичных размышлений. — Блять, если ты хочешь все бросить, то уходи прямо сейчас! — крикнула девушка в твою сторону.       Тут совершенно ничего нет, ничего, что может удержать, что может согреть и так далее по списку. Наверное, Фефери была права, говоря, что сейчас это самый разумный выбор. Но тебе так не хочется подставлять никого из тех, кто участвовали в той давней ошибке, своим отсутствием, и не хочется, наверное, рушить то обещание, данное тобой перед кострищем. Но даже это не самая веская причина для того, что бы не беспокоиться о своей жизни и жизни близких тебе людей. Какие проблемы просто расправиться со злодеем? Да никаких, кроме возможно вытекающего ортодоксального пиздеца, побоищ и смертей ни за что. На твоих руках итак много крови, как и на руках твоих друзей, даже тех, кто косвенно относился к разбору полета между вами и Гамзи. Тебе нисколько не жаль того ублюдка, но факт остается фактом: убийца — ты. С другой стороны, Вриска права. Отдавать все, что ты тут нажил просто потому, что какой-то чел не смирился с тем, что его семейка — пара утырков, мешающие жить нормальным людям. Это бред. Боже, блять, ты не знаешь, что делать. Ты совершенно не знаешь, что делать.       Ты берешь стоящую рядом коробку и начинаешь складывать в нее вещи. Вриска опешила на секунду, но в итоге вы просто молча стояли и собирали все эти нажитые мелочи вместе. Тут слишком много тех, кто может поддержать, обнять и понять в трудную минуту. И особенно напомнить о том, что было дорого раньше.