Ты не

Кит никогда не думал, что скажет нечто подобное. Но, блядь, этот час настал. Он заебался дрочить. Звучало как полный бред, да. Потому что как еще можно было сбросить напряжение? Они, паладины, имеют возможность путешествовать по всей вселенной и тем не менее заперты внутри одного корабля, космических кошек и огромного робота. У паладинов есть возможность завести огромное количество знакомств с инопланетными существами, но преуспела в этом только дипломат Аллура и, может быть, Лэнс, который успевал ухлестывать за каждой симпатичной девушкой даже на важных миссиях. Коран редко когда отходил от принцессы, Широ был слишком ответственным, чтобы позволить себе расслабиться, Пидж — слишком влюбленной в науку, Ханк… Ханк слишком хороший человек, чтобы заводить отношения на один вечер, а Кит… У Кита со знакомствами вообще не в ладах. Вот так они и жили всемером в обществе друг друга, справляясь со своими проблемами самостоятельно. До тех пор, пока проблемы Кита не перестали решаться (то есть, до тех пор, пока собственная рука не перестала помогать и все покатилось к чертям). Он и раньше-то не преуспевал в этом, а сейчас был готов биться головой об стену. — У тебя нет каких-нибудь других джинс? Лэнс удивленно приподнимает голову от панели управления, так и замирая с выставленным пальцем, готовым нажать на кнопку. Вопрос Кита весьма… неожиданный и странный. — У меня их трое. Тебе что, нужны штаны? Извини, маллет, у меня нет штанишек в облипку, да и короткий ты для них слишком. Лэнс хмыкает, возвращаясь к работе, и, о боже, удобно закидывает ногу на ногу. Джинса на бедре натягивается, плотно обхватывая верхнюю часть бедер, и Кит готов взвыть. На деле выходит только жалобный, но, благо, тихий омежий скулеж. Собственно, вот и нерешаемая, накопившаяся по кусочкам проблема. Ноги Лэнса. Если быть точным: бедра Лэнса, которые Кит не видел уже долгие месяцы. Женщины и мужчины имеют разное телосложение, но вторичный пол тоже оставляет свои отпечатки на теле, пусть и не так явно. Например, у Кита узкие плечи. Самые узкие среди всех мужчин этого корабля. У него миловидное лицо, как сказала Аллура. «Ну, штаны же в облипку ты не просто так любишь, омежка», — а это был Лэнс, и его от встречи с кулаком Кита спас только Широ. На самом деле МакКлейн не прав: Киту просто удобно в сидящих по фигуре вещах. Конечно же, они с Лэнсом были разные, начиная от разреза глаз, заканчивая ростом, и в каком-то соотношении на это влиял их вторичный пол. У Лэнса, например, слишком широкие плечи для его пропорций и длинные, — длиннющие, мать их, — ноги. Лэнс худой; отчасти по этой причине Кит когда-то отказывался есть свою порцию полностью, ибо набирал лишний вес быстрее своего соперника. Позже ему вставили на место мозги и сказали, что это совершенно нормально для омег и что, если Кит начнет вести себя как его сестры-омеги (а это говорил Лэнс, как несложно догадаться), он выбьет из него эту дурь кулаками. От идеи пришлось отказаться. Отчасти из-за худобы у Лэнса виден каждый рельеф, хотя похвастаться мышечной массой он не мог. Киту было глубоко насрать на мышечную массу Лэнса и даже немножечко на рельеф. Кит просто внутренне помирал от омежьего восторга, когда пялился на его бедра. Не особо хитрая истина. Кит всегда списывал это на отсутствие выбора в его жизни и проснувшееся поздно либидо, хотя постоянная борьба за мир во всем мире и собственную жизнь его притупляли. Когда он увидел его обнаженные (почти) ноги в первый раз, было не до разглядываний, хотя Кит честно старался. Ровно как старался приказать своей омеге приглушить эти довольные попискивания и радость от столь эстетичной картины. Ровно как старался изображать из себя равнодушие, за что поплатился отсутствием хоть каких-либо четких представлениях о торсе Лэнса: показательно смотрел тому только в глаза. Тогда они застряли в лифте по пути в бассейн, и первую половину времени Кит потратил, чтобы выползти оттуда, а вторую — чтобы не захлебнуться в давшем сбой бассейне. Второй раз он позорно потек, и это был самый первый его грандиозный провал как омеги. Хуже разве что когда выгоняют лучшего кадета Гарнизона за гребаное нарушение дисциплины. Лэнс шел из душевой. На нем — только безрукавка и короткое полотенце вокруг бедер. Когда они столкнулись нос к носу и Кит настолько прифигел, что не смог сказать и слова, МакКлейн только развел руками в стороны и сказал: — Пидж ужасно мстительная. Зато Ханк ужасно добрый и оставил мне хотя бы верх. Я уверен, это их совместная работа. Когане не знал, благодарить ему Ханка за это или ненавидеть. Кит всегда предпочитал действовать раньше, чем думать, — точнее, так получалось, — поэтому сейчас он только немо открыл рот. Закрыл. Поморгал глазами. Какого черта Лэнс носит широкие штаны, кроме как дразнить фантазию Кита, для последнего до сих пор остается загадкой. Когане всегда думал, костюмы для сражений просто сделаны так, чтобы подчеркивать мышцы: почти любой человек в хорошо пошитой военной форме смотрелся крепче, чем есть на самом деле, что уж говорить о костюмах, подстраивающихся под все параметры паладинов. Он ошибался. Как же, блядь, он ошибался. Лэнс без костюма выглядел все же лучше, чем в нем. Чем вообще в одежде. Чем в своих дурацких широких штанах и свободных футболках, которые столько скрывали от омежьего взгляда. Кит громко кричит где-то внутри себя, омега — удовлетворенно мурлычет. Киту стоило хотя бы раз за все это время посмотреть собеседнику в глаза, а не прожигать взглядом промежность. Черт, со стороны он выглядел просто омерзительно. Даже с учетом того, что на лице у Лэнса снова сине-зеленая маска и в целом нелепый вид. Кит сглотнул скопившуюся слюну и с трудом приподнял подбородок. Лэнс удивленно выгнул левую бровь, повел по воздуху носом. Кита непроизвольно обдало жаром, ибо… к нему сейчас принюхиваются? То есть, это вот та самая ужасно пошлая штука, когда собеседник пытается угадать твое внутреннее состояние по запаху? Когане стоило бы тыкнуть МакКлейна носом в правила поведения в цивилизованном обществе, но его хватило только на надежду о том, что его дикого смущения не будет слышно в запахе. — Кит? — заинтересованно спросил Лэнс и отошел на шаг назад. Когане кажется, он сейчас сделает нервный шаг следом за ним, потому что омега ужасно возмущена и напугана, что от нее отошли. Отшатнулись?.. Прилагая большие усилия, чтобы остаться на месте и набросить на себя равнодушный вид, Кит поинтересовался: — Что? — Ты течешь, — легко сказал МакКлейн, как будто сообщил о состоянии своего льва команде. Так... буднично. Разве нормальные альфы могут так делать? Кит знает своих сослуживцев, и в лучшем случае альфа убегал с красным лицом куда подальше, чтобы не сорваться — во-первых, а во-вторых, это их просто дико смущало.  — Что?! — возмутился Кит. — У меня нет теч… Кит смотрел на Лэнса, а Лэнс смотрел на то, как медленно расширялись глаза Когане и лицо приобретало все более растерянный вид. До Кита только дошло, что горящие щеки — не только от смущения, ровно как и постепенно поднимающийся жар во всем теле. Но лучше всего Кит начал соображать, когда почувствовал, как смазка пропитала пока что только нижнее белье. Это фиаско. Абсолютный провал. Киту не нужна даже течка, чтобы стать влажным рядом с МакКлейном. — Я… Я… Умру сейчас со стыда. — Приятно знать, что ты считаешь меня настолько привлекательным, — сказал Лэнс и щелкнул пальцами в сторону Кита, сверкая ослепительной улыбкой. Совсем как со всеми своими девочками на один день. Он… смеется? Издевается над ним! Совершенно точно, Кит видел, как подрагивали его плечи в беззвучном хохоте. Острая обида пронзила Кита, и, видимо, это как-то отобразилось на его лице, потому что Лэнс, быстро сообразив, начал нелепо размахивать руками и нести всякий бред с извинениями. — Хочешь, я провожу тебя до твоей комнаты? — Катись к черту, — рявкнул тогда Когане. В нем бурлили эмоции, и хотя он понимал, что не стоит уступать своей омежьей сущности и злиться, все равно не смог взять себя в руки. Отчасти потому, что ему было слишком стыдно и он пытался скрыть это всеми возможными способами. — Я не немощный и не нуждаюсь в твоих подачках! — Я же всего лишь… Что «всего лишь», Когане не дослушал, круто развернувшись в противоположную сторону и надеясь, что смазка еще не успела пропитать штаны и он успеет добежать до своей комнаты окольными путями. Это было последнее и не самое лучшее воспоминание, но Киту приходилось возвращаться к нему вновь и вновь, потому что кроме этого в голове ничего не отпечаталось. Влажные волосы, прилипшая к телу футболка, длинные крепкие ноги... Лэнс. Кстати, о нем. Лэнс временно потерял к Когане всякий интерес и вернулся к работе. Кит, удачно поймавший момент, подпер голову рукой и сделал вид, будто ушел глубоко в себя и задумался, а на самом деле сверлит взглядом фигуру Лэнса. Если в их команде и есть тот самый козел, который раздвигает ноги в общественных местах покруче самых опытных земных девушек легкого поведения, так это Лэнс МакКлейн. Кит искренне не понимает, зачем это; неужели нельзя сдвинуть колени хотя бы сантиметров на пять? Лэнс определенно не умеет сидеть на одном месте во время работы, которая ему не нравится. Это Пидж может оставаться совершенно неподвижной в течение нескольких часов. Но не альфа. Лэнс скатывается в кресле, поднимается обратно, закидывает попеременно то левую ногу на правую, то наоборот, вертится, почти ложится, под самый конец додумывается развернуться боком и закинуть левую ногу на спинку, правую — на подлокотник. Судя по тихому довольному стону, ему так стало гораздо удобнее. Кит непроизвольно стискивает подлокотники, ничуть не мягкие. Во-первых, Лэнсу лучше не стонать в тот момент, когда Кит бессовестно представляет его ноги без одежды, а во-вторых... Он знал, что у альфы длинные ноги… но не настолько же! Лэнс шевелит ногой, — Кит напрягается в ожидании, — а потом сбрасывает ее со спинки и упирается коленкой в собственный лоб. Не шевелится, не меняет позы, словно ему нормально. Конченый идиот, и поза как у ребенка детсадовского, но от того, как ткань облепляет двуглавую мышцу бедра и задницу, Киту становится плохо. Просто невыносимо жарко. Между ног — влажно. Кит готов ударить в лицо сам себя за то, что успел так быстро возбудиться от столь нелепой ситуации, да еще и так, чтобы потечь. Он подрывается со своего места и поспешно уходит привести себя в порядок (подрочить, ага) прежде, чем кто-то почувствует его состояние. Единственное место, где не стоят камеры, — исключительно из уважения к чужому личному пространству, как сказала Аллура (Коран в этот момент смотрел так, как будто чужое личное пространство — полная хрень, и он бы и там камер понаставил, будь его воля), — комнаты паладинов. Кит до них дойти не успевает. Заворачивает за третий-четвертый угол и устало упирается лбом в холодные стены корабля, чтобы охладиться и выдохнуть. Выходит плохо. Перед глазами — почти раздражающий альфа МакКлейн с высунутым от умственного напряжения (хотя чему там напрягаться) кончиком языка, длинными ногами в раздражающих, заставляющих фантазию работать на полную мощность широких джинсах. Может быть, это самый обычный пошив, но... черт, с такими-то ногами ему можно носить и мини-юбки, Кит бы ему простил. Даже индульгенцию бы выдал за бесплатно. За такие ноги. Даже колено, упирающееся в лоб, не портит эту радующую омегу картину. Даже это чертово… Колено у лба. И тут до Кита доходит, что Лэнс без проблем сгибается почти пополам. И что, возможно, у него эластичные мышцы и сам он гибкий. И что, возможно, хотя маловероятно (но Киту просто иррационально хочется это представить), он умеет садиться на поперечный шпагат. И Киту морально становится еще тяжелее и физически — еще жарче. Кит жалобно, по-омежьи скулит, стараясь отогнать возникшую в его голове картину. Получается ровно нихрена. Получается только вспоминать, какие потрясающие вещи умеют делать гибкие альфы. Кит все-таки с рывка прикладывается головой о стену до синяка на лбу. Такими темпами он помрет к концу недели.