The less than bizarre, but still adventure.

Зима, 2008 год. Город Питтсбург, Штат Пенсильвания, Америка.

— Дорогой, поторапливайся, нам ещё надо отвезти Кристиана к твоей маме, — звонко произнесла голубоглазая женщина со светлыми короткими пшеничными волосами, аккуратно поправляя воротник блузы. — Миранда, где мои запонки? — в басе мужчины читались нотки абсолютной беспомощности. Стоявшая около зеркала прихожей дама устало закатила глаза и направилась в их общую с мужем спальню, оставляя уже давно собранного мальчика томиться в ожидании свои родителей. Миранда Эткинс — прекрасный хирург, собеседник, книжный червь и по совместительству моя мать. С отцом она познакомилась как раз благодаря своей работе — он попал в больницу с ужасным воспалением аппендикса, а саму операцию провела она. Кто же знал, что этот угрюмый пациент впоследствии станет её мужем. У моего отца было двойное имя — Колин Шон Эткинс. Он окончил известный экономический университет и занимал приличную должность банкира. Не сказать, что отец выделялся привлекательностью, в отличии от супруги: тёмно-русые волосы, глаза цвета слегка жухлой, но всё же зелёной листвы, высокий лоб, тонкие губы и вытянутое лицо с выделяющимися скулами. Нос с небольшой горбинкой, а глубина переносицы была ничтожной. Должен признать, что преобладают у меня именно его черты лица. Повезло, что хоть нос достался без горбинки. — Поверить не могу, ты снова оставил запонки в моей шкатулке с украшениями! Сколько раз тебе повторять, что там им не место? — вопреки своему недовольству, она бережно достала небольшие блестящие предметы и отдала их мужчине. — Я забыл футляр для них в своём офисе, а если бы я просто положил запонки на комод, то они бы тогда точно потерялись, — немного ворчливо отозвался Колин. — Да? В таком случае мне кажется, что футляр ты и не собираешься забирать домой, ведь забываешь его там далеко не в первый раз… И почему никогда не помнишь куда кладёшь свои вещи? Мужчина потупил взгляд и, делая вид, что выше поставленный вопрос был адресован вовсе не ему, а кому-то другому, поспешил удалиться в прихожую, дабы накинуть своё пальто. — Убегаешь значит… — на лице дамы возникла опасная ухмылка, а глаза слегка сузились, — Ну держись, Эткинс, всё равно в одной машине поедем… Спустя пару-тройку минут всё семейство благополучно покинуло дом и уже на всех парах мчалось в другой квартал.

***

— Мам, я не хочу к бабуле Эбби… Возьми меня с собой в клинику! Я не буду мешать, честное слово! Или папа! Меня вообще можно оставить в твоём офисе, пока ты решаешь важные вопросы с большими шишками. Каждый вторник мои родители увозили меня к бабушке, так как сами были очень заняты в этот день. Миранда обычно оставалась на ночном дежурстве либо разбирала отчёты, а у Колина каждый вторник проводилось собрание генеральных директоров крупных корпораций, на котором, естественно, должны присутствовать лучшие бухгалтера. Конечно, он не загружался работой на всю ночь, как его жена, но ввиду того, что собрания начинались в половину девятого, он мог вернуться очень поздно. А если на собрании развязывается так называемая «битва партнёров», то одному богу ведомо, когда сотрудники смогут вновь повстречаться с семьёй. — Милый, мы же уже это обсуждали… Почему мы не можем взять тебя с собой? — леди бросила взгляд на отражение своего насупившегося сына в зеркале салона автомобиля. — «Потому что рано или поздно мне станет скучно, и я начну мешаться или крушить ваше рабочее место», — отвечал ранее заученными фразами Крис. — Правильно. А почему мы отвозим тебя к бабуле Эбби? — «Потому что мы тебя любим, и не хотим оставлять тебя одного в доме или с незнакомой няней». — Именно. Мы не желаем тебе зла, Кристиан. Поверь, всё, что мы делаем, мы делаем ради тебя. Мальчик лишь грустно вздохнул и задумчиво уставился в окно машины.

***

      Подъехав к гигантскому особняку, отец семейства, немного приоткрыв переднее окно автомобиля, чётко проговорил свою фамилию в электронное металлическое табло, которое находилось рядом с воротами высокого железного забора, обнимающего участок своими холодными завитками с острыми верхушками. Спустя мгновение ворота распахнулись, приглашая на территорию, вымощенную каменной плиткой, машину. Чёрное авто резво припарковалось около фонтана, расположенного рядом с главным входом. Родители проводили своего сына до огромной прихожей, где их встретил дворецкий, пара слуг и сама хозяйка дома — Эбигейл. Это была низенькая старушка, которая, не смотря на свой возраст, всегда держала спину прямо. Так, что могло показаться, будто она всё время носит ортопедический корсет. Её светло-карие глаза всегда смотрели очень прямо и далеко, заглядывая вглубь человека, а лицо этой женщины всегда украшала вуаль улыбки. Улыбка эта являлась величайшими спасением и отрадой для близких и острейшим ножом для недругов одновременно. Её обычное облачение представляло из себя сочетание бежевых широких брюк и тёмно-зелёной шерстяной блузы, обшитой красивыми блестящими нитками. Тонкую короткую шею дамы украшало изумрудное колье, которое создавало своеобразный градиент на фоне блузы более тёмного оттенка. Из-под брюк выглядывали заострённые носы дорогих башмачков из натуральной кожи бурого цвета. — Ты уж присмотри за ним, пожалуйста, — мягко улыбаясь своей матери, Колин передал маленькую ручку ребёнка в руку мудрого взрослого. — Да получше вас присмотрю, не сомневайтесь, — с шутливым упрёком из-за маленьких круглых очков посмотрела на своего сына старушка. — До завтра, Кристиан, мы тебя любим, — оба родителя наклонились и обняли своё чадо, наградив поцелуями в лоб. Вскоре их силуэты скрылись за большой входной дверью. Эбигейл приобняла внука. — Ну что, милок, ты голоден? Мальчик отрицательно покачал головой. — Тогда будем веселиться как обычно? — старушка всё так же душевно улыбалась. Услышав эти слова, лицо Кристиана наконец-то приобрело более-менее счастливый вид. Он в припрыжку направился в сторону большой библиотеки, а его бабушка последовала за ним. — Бабуль, покажешь мне сегодня сочинения Дарвина? А ещё в прошлый раз я хотел разобрать пособия по ядерной физике, но не успел, — бодро протараторил парнишка. — Конечно, покажу. По правде говоря, я заранее собрала все учебники и литературу, которая разожгла наш интерес в прошлый вторник. — Здорово! Спасибо тебе, бабуля Эбби! — Крис радостно улыбался. Моя бабушка, Эбигейл Эткинс, обладала огромным состоянием, нося звание вдовы богатого мужа. Но, пожалуй, что большие деньги — это единственное, что ей можно приписать от этого стереотипа. Она была невероятно доброй, умной и чуткой женщиной. Из плохого в ней можно было выделить, наверное, только то, что она редко расставалась с тонкой сигаретой, которая сидела на её чёрном дорогом мундштуке. Да и вообще плохо ли это? Для здоровья — безусловно, но как мы знаем людей их вредные привычки не определяют. Как ни странно, именно моя бабушка привила мне любовь к чтению, а не мать, хотя последняя обожала книги. Могу поклясться, что запах книг она считала более привычным для себя, чем запах своих собственных духов. В этот день мы уютно сидели в библиотеке, жадно поглощая ранее неизвестные нам знания, открывая для себя новые миры и увлечённо обсуждая то, что узнали. В такие моменты я был по-настоящему счастлив. Позже я направился в одну из спален на третьем этаже и заснул на голодный желудок, но спалось мне на удивление крепко. А сама Эбигейл похоже так и заснула в библиотеке, не желая возвращаться в свою комнату. Так проходил практически каждый мой вторник. Каждый. Но не этот.

***

— Господин Кристиан, просыпайтесь. У мадам Эбигейл к вам важный разговор, — статный дворецкий включил свет в комнате и начал интенсивно теребить мальчика по плечу. — М-мх… А этот разговор не может подождать до завтра? Половина двенадцатого ночи, в самом деле, Перси, н-х… — Поэтому я и сказал, что разговор важный, — мужчина как-то волнительно и холодно посмотрел парнишке в глаза. Тот сразу подметил, что дворецкий не разозлился и даже не попытался поправить его, когда Крис назвал его просто «Перси». В обычной ситуации, этот чистоплюй даже под страхом неминуемой гибели ответил бы ему: «Для вас, молодой человек, сэр Персиваль Брайан Фригман». Так что мальчик, собрав всю свою волю в кулак, всё-таки разлепил веки и последовал за дворецким. Вскоре эти двое оказались в гостиной, где на софе их ожидала Эбигейл. — Мой дорогой Кристиан, прошу простить меня за то, что разбудила тебя в столь поздний час, но у меня есть, что тебе сообщить. — Я слушаю, — мальчика, само-собой, всё ещё клонило в сон. — Видишь ли… — миссис Кромптон глубоко выдохнула — Я хочу узнать, не будешь ли ты против задержаться у меня больше, чем на один вторник? — Да без проблем, бабуль, но к чему вообще такая просьба? И стоило ли меня вообще будить по такому поводу? Эбигейл не спешила отвечать на вопрос внука, направляя свой взгляд куда-то в пол. — Бабуля Эбби? Всё нормально? — Крис подошёл к ней и наклонил голову, чтобы посмотреть ей в лицо. По щеке женщины тихонько сползала слеза. Она молча передала Кристиану пульт от телевизора в руки, тихо сказав, чтобы он посмотрел вечерние новости. Недолго думая, мальчик включил большую плазму, висевшую на стене, и переключил на нужный канал. «…повторяем: водитель, протаранивший чёрный Ford под гос-номером HFZ-5473, скрылся с места аварии. Ранее ровно в десять часов и сорок три минуты вечера он на автомобиле марки BMW на скорости почти что сто сорок километров в час, нарушая ПДД, сбил выезжавший на повороте Ford Mondeo. Камеры на перекрёстках зафиксировали, что вместо того, чтобы вызвать скорую и стражей порядка, водитель предпочёл покинуть место происшествия. В результате, как установили прибывшие врачи, от внутреннего кровотечения скончались двое людей, которые не смогли выбраться из-под горящего перевернувшегося автомобиля. Согласно праву конфиденциальности, пока что никаких имён не сообщается. К другим экстренным новостям этого вечера…» Слова, которые так бегло и хладнокровно произносил натренированный диктор новостей, повергли меня в шок. Я сразу же узнал номер сбитой машины, как и зацензуренные силуэты двух слегка обгоревших тел. Узнал мамино окровавленное пальто, отцовский чёрный галстук в белую полоску… Мне казалось, что это всё — одна большая шутка. Что это происходит не со мной. Не сейчас. Что всё это где-то там, по ту сторону экрана. Я впал в своего рода транс, больше минуты бездумно стоя и пялясь в телевизор, даже когда актуальное новостное сообщение уже прошло. — …рис! Крис! Кристиан! — громкий голос пытался вернуть сознание мальчика в реальный мир. Эбигейл на коленях перед внуком вот уже добрые тридцать секунд трясла его плечи, чтобы он пришёл в себя. Наконец взгляд Кристиана сфокусировался на светло-карих глазах своей бабушки. — Это неправда… — голос ребёнка дрожал, словно последний осенний лист на холодном зимнем ветру, а глаза его заблестели, — Они всё врут. Это просто совпадение. Это неправда, неправда! Крис изо всех сил вцепился неистовыми объятиями в миссис Эбигейл и громко заплакал. Бабушка крепко обняла его в ответ, указывая взглядом дворецкому на дверь, дабы он оставил их одних. — Это неправда! Неправда! Неправда! НЕПРАВДА! В глубине души я как никто другой осознавал жестокую реальность, но тогда мне казалось, что лучше просто умереть, чем принять истину. Так что я находил своё спасение в слепом отрицании. Тогда внутри меня пылало так много чувств: грусть, гнев, обида, горесть, ненависть, совесть. Все они смешались вместе в один своеобразный гремучий коктейль. И именно тогда, когда мои глаза застилали слёзы, а жизнь, казалось, более не имела смысла, я увидел… нечто. Обнимая свою бабушку и горько плача, Крис вдруг заметил, что по ту сторону спины женщины проявился небольшой странный силуэт, отдалённо напоминающий человека. Это был мой станд — The Wind of Change. Конечно, тогда я ещё не называл его так, и вообще увидев его в первый раз, я подумал, что у меня начались галлюцинации. Поэтому вдоволь нарыдавшись, так что мои глаза уже начали болеть, а голос пропадать, я практически сразу погрузился в сон на гостиничном диване. Велико же было моё удивление, когда на утро я обнаружил, что силуэт не пропал. Он держался рядом со мной и был примерно такого же роста, как и я сам, но вреда он мне не причинял. Так что сперва я решил хорошенько осмотреть его, а затем задал типичный вопрос человека с недавно проявившемся стандом: «Вы видите это?» Разумеется, Персиваль не совсем понял, кого именно он должен был увидеть рядом со мной, но, когда я попытался описать загадочный образ и начал напористо тыкать пальцем в место его пребывания, мужчина посчитал, что я не в себе от произошедшего. По его реакции я убедился, что другие люди не могут видеть моего нового спутника. Контролировал я его плохо — он то появлялся во время острых эмоциональных волнений, то внезапно пропадал. Но в этот период моей жизни мне было не до «воображаемых друзей». Пока моя бабушка была занята предстоящими похоронами, я изо всех сил старался отыскать виновника аварии, но, увы, всё, что мне удалось сделать на тот момент, — это получить размытую запись с придорожных камер наблюдения. Пересматривая видео произошедшего раз за разом, я смог определить наиболее удачный момент разворота машины, где был виден номер. Но из-за плохого качества видео, ничего нельзя было разобрать. Так что я отложил своё мини-расследование на неопределённый срок, пока не найду других зацепок. Первые дни после потери родителей давались мне особенно тяжело, ведь поверх тяжёлой и острой скорби ложился гнев и желание отомстить. Я был одержим этими мыслями настолько, что мои слёзы просто-напросто высохли от жара внутренней злобы. Так что на похоронах я не плакал, хоть и очень хотел. В последний раз целуя бледные лбы своих отца и матери, я услышал чей-то посторонний шёпот о том, что моё сердце такое же ледяное, как и трупы моих родителей. «Какой хладнокровный мальчишка, а ведь ему всего 9 лет…» «Даже слезинки не проронил — кошмар… А Миранда в нём души не чаяла.» «Интересно, как бы она отреагировала на такую реакцию любимого сына?» Это лишь немногие стрекотания, которые так дерзко расползались за моей спиной, пока чёрные лакированные гробы опускали в вечные объятия земли. Глупые людишки. Много вы понимаете. Как вы вообще смеете говорить о таком в моём присутствии?! Да я вам всем… Тёплая сморщенная рука ложится на плечо русоволосого мальчика, заставляя его слегка вздрогнуть и всплыть из бездны раздумий. Подняв свою голову, он встречает невероятно нежный, добрый взгляд, который как будто то бы испускал особый волшебный свет, рассеивающий тьму, прячущуюся где-то глубоко внутри. Бабуля Эбби… Я не в силах вспоминать её без улыбки на лице, ведь эта женщина столько всего сделала для меня. Она решила растить и воспитывать никому не нужного сироту дальше самостоятельно, не сбагрив при этом тётушке Ненси, которую в жизни помимо спиртного и азартных игр вообще мало что интересовало… Она подметила мои недюжинные умственные способности и интерес к биологии, определив меня в довольно престижную школу. Мой IQ превышал среднестатистический уровень, но назвать себя гением я бы не осмелился. Хотя должен признать, что в свои 11 лет, я уже учился в старшей школе, чем, естественно, выделялся на фоне других учеников, из-за чего быстро стал грушей для битья. По началу было тяжело, но к этому я адаптировался по-своему, вновь используя свой мозг. Стабильно решая контрольные по математике и прикладной информатике для, скажем так, не очень разбирающихся в этих предметах амбалов, я обзавёлся надёжной охраной от чужих кулаков. У меня проявлялась предрасположенность к математическим наукам — алгебре, геометрии, логике, информатике. Так что мой отец очень хотел, чтобы я стал экономистом, прямо как он сам. Однако я находил своё удовольствие в естествознании. До конфликтов дело не доходило, но мы с ним часто спорили, когда дело касалось моего будущего. Совершенно по-другому в этом плане ко мне относилась мать. Как-то раз, после очередного спора с отцом, я приунывший и разгорячённый пришёл к ней за советом. Тогда она сказала мне одну очень мудрую вещь: «Кристиан, не сомневайся в том, что говорит тебе сердце. Ведь человека определяют не заложенные в нём качества. А лишь его выбор.» И я сделал свой. Дни летели один за другим, ровно так же, как и года. Мой станд становился всё больше и больше как по росту, так и по общим габаритам, а я уже довольно неплохо мог его контролировать. Теперь он появлялся только тогда, когда я сам того желал. Повинуясь моей воле, эта сущность могла выполнять различные поручения: взять предмет, порезать яблоко или, например, погладить пробегавшего мимо кота. Меня поражало то, что хоть я и не имел прямого физического контакта с предметами взаимодействия этого существа, но в то же время мог чувствовать все тактильные ощущения от лёгкого дуновения ветерка до острой режущей боли, которые, в свою очередь, чувствовал мой станд и видеть то же, что и видит он. Я не говорю о том, что это «нечто» противоречит всем законам физики… Вдобавок ко всему вышеперечисленному, я заметил ещё одну интересную деталь — примерно на момент моего 14-летия, появление моего станда стало сопровождаться моей способностью видеть какие-то непонятные отливающие ярким пурпурным светом тросы, торчащие примерно из основания шеи посторонних людей. Поняв суть этих «тросов», неоднократно прикасаясь к ним с помощью станда, я дал им другое название — «нити судьбы». Я успел просмотреть жизни мистера Фригмана, бабули Эбби и пары случайных прохожих. Логично было предположить, что если эта сущность может физически взаимодействовать с этими нитями, то, наверняка, она способна и на другие «акты» с ними. Наблюдая за тем, как тонкая грациозная рука станда свободно, словно в воду, проникает внутрь светящейся лесы, я решился на смелый эксперимент — попробовать изменить жизненную информацию, заключённую в нитях. Но при этом возникает один вопрос — как наверняка узнать, что что-то изменилось? К этой проблеме я подошёл с весьма практичной стороны. В моём классе учился один инвалид — Габриэль Нельсон. Габриэль потерял свою левую руку в ходе банальных множественных переломов, очень неудачно упав со скалы во время похода. Хотя, если посмотреть на это с другой стороны, то очень даже удачно. Ведь рука приняла на себя весь ущерб. В противном случае он мог бы сломать себе череп или всю грудную клетку. Габриэль единственный, кто встретил меня с теплом в новом коллективе, ведь его тоже считают «другим». Хоть он и был старше меня на три года, мы поладили, и, исходя из общения с ним, я твёрдо могу сказать, что желаю ему только добра. Поэтому я подумал: что если попытаться как-то повлиять на информацию о том самом походе так, чтобы он и вовсе не состоялся? Как итог — у моего друга будет рука из плоти и крови, а не тот жестяной протез, который он сейчас носит, так что об изменениях я узнаю сразу. И Гейбу будет хорошо, и я проверю свои способности на действенность. Решившись на это, на следующий день в школьной столовой, в очередной раз обедая вместе с Гейбом, я активировал свой станд, заставив его руку медленно коснуться пурпурной лесы моего друга. Одновременно с этим касанием в мою голову хлынул стремительный поток информации о жизни Габриэля. О том, как он был рождён, о том, как он рос, о том, кем ему предстояло стать в будущем и о его смерти. Получив и систематизировав полученную информацию, я попытался сосредоточиться на отдельном моменте жизни Нельсона, а именно — на злополучном походе в горы. Заново прокрутив в своей голове чужие воспоминания, я наткнулся именно на то, что мне было нужно. 14 июня. Габриэлю Нельсону 10 лет. На улице прекрасная погода. Его старший брат, Кайл, предложил пойти в горы с ночёвкой, на что тот соглашается, откладывая свой билет на хоррор-квест в сторону. То есть… если Габриэль откажет брату и пойдёт на хоррор-квест, то его рука будет в порядке. Я прикрыл свои глаза и сосредоточился, повторяю про себя одну фразу: «Габриэль, иди на квест». В этот самый момент, мой станд просунул свою руку в нить судьбы Гейба и как будто бы… стал одним целым с ней? Я не знаю наверняка, но по ощущениям, было нечто подобное. Вновь открыв глаза, я осознал, что нахожусь вовсе не в школьной столовой, а в комнате Габриэля и… Я был своим же стандом. Моё тело было абсолютно таким же, как у него. Но Гейб не обращал на меня внимания. Я парил в середине его комнаты и совершенно не знал, что мне надо делать. Вдруг дверь в его комнату открывается, и заходит Кайл, попутно проходя сквозь меня, как будто я какой-то призрак. Я понимаю, что он начинает предлагать Габриэлю пойти с ним в поход. Но в нужный момент время как будто замедляется, и мой голос эхом раздаётся в маленькой комнатушке: «Габриэль. Иди на квест.» Я не понимаю, как мне удалось произнести эти слова, ведь у моего станда нет губ, боже правый, у него вообще лица нет! Но тем не менее я вижу, что происходит, и даже неосознанно говорю какие-то вещи… Однако. К моему изумлению, мой будущий друг резко поворачивает свою голову ко мне, и, всего лишь на мгновение, его глаза освещает яркий пурпурный свет. Точно такой же, каким светятся сами нити судьбы. Затем рыжеволосый мальчик снова поворачивает голову к своему брату, и время вновь возвращается в свой обычный темп. Кайл начинает шевелить губами быстрее, достигая своей обычной скорости разговора, а птицы за окном наконец-то перелетают на другую ветку дерева, хотя до этого казалось, что они просто зависли в воздухе. Сказать, что произошедшее было жутким — ничего не сказать. — …В этом лесу и родник есть с питьевой водой, а какой там вид с отвесной скалы… На весь город! Ну так что? Погнали? — Кайл Нельсон дружелюбно улыбался своему младшему брату, в надежде получить заветное согласие. — Прости, Кайл. Я всё-таки пойду на квест. — А-а… Ну и ладно, — с наигранной обидой протянул старший брат, — Тогда я позову Синди из параллельного класса, и мы отлично проведём время, — Кайл направился к двери. — Синди? Ту самую Синди Беннетт? — на лице мальчика возникла ухмылка, — Да она же с тобой в жизнь никуда не пойдёт! — Говори, что хочешь, умник, — покидая комнату Кайл специально оставил дверь приоткрытой, чтобы Гейб услышал его последние слова, — но не жалуйся потом, что выбрал свой квест, слушая мои рассказы о нашем прекрасном отдыхе на природе! — по мере спускания с лестницы его высокий голос с искусственной насмешкой затихал. — Пф, больно надо, — всё также улыбаясь пробубнил себе под нос Габриэль, доставая из кипы книг слегка потрёпанный комикс про супер-героев и начиная его читать. Проходит мгновение, и всё, что меня окружает — комната Габриэля, Нельсон младший, увлечённо читающий комикс, солнечный свет, пробивающийся из окна, и даже я сам — всё начинает растворяться во тьме. Вокруг лишь мрак. Я не ощущаю своего тела. Не ощущаю вообще ничего. Ещё мгновение. И я уже чувствую твёрдую поверхность под ногами и руками, а также запах молока. Странно. Откуда он… что проис-… Я открываю глаза и вижу, что по-прежнему сижу за столиком школьной столовой. Вот только уже один. Без своего друга. А ещё я ощущаю неприятную влагу на своей голове и чей-то издевательский смех совсем рядом. Ну конечно же… Кто-то специально вылил мне пакетик с молоком на голову, в чём я уже точно не сомневаюсь, наблюдая как белые капли стекают с прядей моих волос. Я поднимаю голову, в надежде увидеть виновника, но… — Аха-ха-ха, видел бы ты сейчас свою рожу!.. Глаза-то что вылупил, гений? Я ж помог просто — теперь у тебя все волосы одного цвета с твоей белобрысой прядью! Ты мне ещё денег должен за такой покрас! — бросив эти слова, рыжий парень повернулся к своим дружкам, которые, одобрив язвительную шутку, громко засмеялись вместе с ним. Я не верил свои глазам, но передо мной, держа пустую пачку молока своей худощавой левой рукой, стоял… Габриэль Нельсон. Он стоял, роняя из своего горла те звуки, что звались смехом, и смех этот для меня в тот момент казался тяжелее железных рельс, по которым ходят поезда. Он окидывал меня презрительным взглядом, словно какое-то насекомое. — Гейб, зачем ты так? Разве мы не друзья?.. — Не, ну вы слышали, что этот глист морит? Хах, «друзья» говорит! — сказал он, и ребята за соседним столиком вновь зло засмеялись, — Тебе твои формулы в голову ударили, что ты теперь врагов за друзей считаешь? — громко и с издёвкой спросил Нельсон. Я проигнорировал его вопрос и, не вынесши абсурдности происходящего, оставил свой поднос с обедом и поспешил удалиться в туалет.

***

      Придя домой в этот вечер, я многое обдумал и многое понял, чего не мог понять весь остаток дня, который провёл в школе. Поскольку вторую половину этих школьных будней мой разум был затуманен негодованием, стыдом и гневом, я не разглядел очевидное — Габриэль Нельсон больше не мой друг. И, по сути, никогда им и не был. Если рассуждать логически, то в этой реальности он изначально не терял свою конечность, а значит никогда не становился инвалидом. Следовательно, его в своё время не гнобили в школе, и он всегда был «своим», поэтому, не переживая такой сложный период жизни будучи инвалидом, характер Нельсона развивался совсем в другом ключе. И вот к чему это привело… Хотя я всё же убедился в двух вещах: первая — это то, что мой станд может менять судьбы других людей, воздействуя на мистические лесы, вторая — эта способность крайне нестабильна. За каждым действием следует противодействие, из каждого решения вытекают свои последствия. И никто тебе не скажет правильным ли было принятое решение, пока ты не столкнёшься с его результатом. Чего стоит один случай с Нельсоном… В любом случае, я продолжил изучать пределы и возможности своих сил. В ходе множества подобных маленьких и не очень испытаний, я уверенно могу заявить, что для этой сущности в изменении чужой жизни совершенно нет ограничений. Мой станд может менять судьбы других людей: определять место их встречи с кем-то, количество детей, работу, брак, всё, что угодно. Принцип при этом тот же — лёгкое касание, перенос сознания в чужую жизнь, быстрое указание того, что должен сделать тот или иной человек, и готово — ваша жизнь теперь изменилась навсегда, как и сам мир вокруг вас, хотя сами вы не заметите никаких изменений, ведь прошлых «вас» никогда и не существовало. Само-собой, я подумал, что раз я так сильно могу воздействовать на чужие жизни, то скорее всего я способен и на что-то большее… Иначе мой станд действует, когда я хочу… устранить человека. В этом случае, он рвёт нить. Но всё не так просто. Это не обычное убийство. Это прямое уничтожение индивидуума из истории мира, как будто он никогда и не рождался. Эта возможность также непредсказуема, ибо никто не знает, как отразится на мире нехватка конкретного элемента. Ведь кто-то когда-то сказал: «Мир подобен механизму, а мы в нём — шестерни». Возможно «механизм» будет работать лучше, а может и нет. Тут соотношение шансов разное: 10 к 90, 50 к 50, 80 к 20. То есть, я могу оказаться как в выигрыше, так и нет. Сам я лишь два раза применял эту способность: чтобы стереть из мира виновника аварии и городского педофила. Да, я всё-таки выследил этого ублюдка, когда мне было 16. Хотя, оглядываясь на это сейчас, я не горжусь собой. Ведь это был необдуманный и хладнокровный поступок. По сути я просто проверил на нём способности и своё предположение о том, что если я убью его, то мои родители будут вновь живы. В первом случае с виновником аварии — мир остался прежним без этого человека. Мои родители всё так же были мертвы. Из посторонних источников я узнал, что в этом мире они стали жертвами террористического акта. Другой мир, другой сценарий. Благодаря этому поступку я узнал новое ограничение моих сил — я не могу изменять свою собственную судьбу. И это логично, ведь из всех людей, единственный, кто не имел нити, торчащей из шеи при активации моего станда — я сам. Наивно было полагать, что после убийства этого мерзавца я вновь обрету семью. Но я должен был испытать свои силы, тем более я не мог быть уверен, что эта способность будет не эффективной. Такая ирония… Мне подвластны судьбы миллионов людей на планете, а свою собственную я изменить не в состоянии. От одной этой мысли едкая горечь обволакивает мою грудь, словно сильнодействующая отрава. Во втором случае исход был совершенно иной — на одной из научных конференций я встретил родственника того самого педофила, он был очень приятным и обаятельным человеком. Та же фамилия, те же черты лица, тот же адрес проживания. Это было странное чувство. Его брата попросту не существовало. И это казалось по-настоящему пугающим, ведь на мой вопрос, есть ли у него родные братья или сёстры, тот уверенно ответил, что он единственный ребёнок в семье. И я удостоверился в верности этой информации, прочитав его нить. Хотя я не сожалел о своём поступке. Этого отвратительного мужчину уже долгое время не могла выследить полиция, а каждый раз, когда были какие-то наводки, то доказательств просто не хватало, чтобы судьи могли вынести вердикт. А вот по его родственникам, присутствовавшим в зале суда, явно было видно, что они покрывают этого засранца. Но я-то знал правду. Я знал всё о жизни этого человека, совершенно случайно встретив его в одном из городских кафе и, решив просмотреть его нить, ужаснулся истиной сущности этого мужчины, мирно попивающего свой латте. В этот раз никаких потрясений с окружающим миром не произошло. Видимо эта шестерёнка всё же была лишней… Позже я узнал, что не один такой особенный, имеющий в своём распоряжении мистическую сущность. Всё-таки обладателей стандов притягивает друг к другу. Во время учёбы в Питтсбургском университете по медицинскому направлению я встретил другого станд юзера. Именно от него я узнал, что эти невидимые для обычных людей существа зовутся «стандами», а их владельцы — «станд юзерами». Он объяснил мне, что для каждого станда характерен свой уникальный набор способностей, а сами станды могут пробудиться в любом возрасте. Вдобавок ко всему я понял, что большинство станд юзеров настроены враждебно по отношению друг к другу. Вы спросите, как же я пришёл к такому выводу? Что ж, всё более чем шаблонно — этот станд юзер решил меня убрать, так как посчитал, что такой жалкий владелец станда, который даже не обладает всеми стандартными знаниями о природе этих способностей не достоин носить звание станд мастера. Я же всячески пытался избежать боя и предлагал ему разойтись мирно, но неприятель только убедился в том, что подобный мне мягкотелый трус лишь позорит таких якобы «привилегированных» людей, как он сам. Мужчина громко выкрикнул название своего станда — Double Vision — и в этот самый момент всё перед моими глазами начало превращаться в полную несуразицу: уличные фонари вытягиваться до непомерных размеров, некогда твёрдый асфальт начал хлюпать под ногами, небо приобрело красный оттенок, птицы, так вольно и свободно парившие в его просторах, обрушились на землю, лишившись своих крыльев. Я понимал, что если позволю панике охватить себя, то наверняка погибну. Завидев, как враждебный станд начал приближаться ко мне, я пустился в бегство. Я полагал, что если покину зону действия этого станда, то всё вернётся в норму. Но мало того, что по такому ненадёжному грунту было чертовски тяжело бежать, так ещё и расстояние никак не изменялось. Казалось, что местный закоулок становился только длиннее, а многоэтажные дома прижимались друг к другу так, будто вот-вот раздавят меня с концами. Незнакомец надменно пробасил, что бежать бесполезно, ведь его станд искривляет пространство вокруг своей цели, а когда он настигнет меня, то убьёт с помощью старой доброй физической силы. Я не мог этого допустить, ведь мой медлительный станд не предназначен для боя. Я должен был действовать решительно. И именно поэтому, когда враг уже практически нагнал меня, я разорвал его нить судьбы. К моему удивлению, я очнулся в такси напротив того самого переулка, в котором и произошёл бой, которого никогда не было. При разрыве нити противника я пассивно получил и всю информацию о нём и его станде. Оказалось, что моё предположение о том, что, покинув зону действия, я буду в безопасности, было абсолютно верным. Имя владельца станда — Калеб Аарон Миллер, родился 28 января 1996 года в Питтсбурге, подрабатывает развозчиком пиццы, однако основной заработок — выбивание денег у ни в чём неповинных людей с помощью своего станда — Double Vision, радиус действия которого составляет 15 метров, а основная способность — визуальные галлюцинации. Это станд с большой физической силой, так что Миллер действовал довольно однотипно — поработить противника в иллюзорном мире, обезвредив его, а затем избить до полусмерти. Хм, а мне ведь примерно 5-6 метров не хватило, чтобы покинуть зону действия, зато столько пафоса было… Хотя условие того, что чем дальше пытается убежать жертва, тем сильнее становится сила галлюцинаций, весьма напрягала… Можно сказать, что я ещё легко отделался. Это был мой первый бой с вражеским станд юзером. Однако его также можно назвать и последним на данный период моей жизни. С тех пор встречи со станд юзерами стали происходить гораздо чаще, но мне удавалось избежать с ними прямого контакта. То ли благодаря моей удаче, то ли ещё по какой-то причине, но факт остаётся фактом — потенциальные бои остались позади. Вдобавок я заметил весьма любопытную закономерность — большинство станд юзеров именуют своих стандов, присваивая им названия известных песен. Не знаю, откуда пошла эта «традиция», но вскоре я задумался об имени своего собственного станда, перебирая полюбившиеся мне когда-то музыкальные произведения. Так и появился The Wind of Change по аналогии одноимённой песни всеми известной рок-группы. Время стремительно шло вперёд, и вот уже обучение на бакалавра близилось к концу, а я сам всё чаще стал задумываться о значении медицины в моей жизни. «Действительно ли это то, чем я хочу заниматься? Я живу в удивительном мире, наполненном людьми, обладающими сверхъестественными способностями, но никто ещё из них не попытался объяснить природу этих способностей с научной точки зрения. Лечить людей и помогать обществу — это, конечно, хорошо, но хочу ли я потратить на это всю оставшуюся жизнь, так и не разобравшись в сути того, что в любую минуту может возникнуть у меня за спиной и выпилить пару-тройку людишек из анналов истории?» — подобные мысли стали моими постоянными спутниками на протяжении всего последнего года обучения. Я долго размышлял над тем, чему же хочу посвятить свою судьбу, и пришёл к выводу о том, что отчаянно желаю хоть и немного, но приоткрыть завесу тайны, которая уже так обыденно устроилась над всей этой историей со стандами. А с простым медицинским образованием мне этого не достичь. Надо мыслить шире, осваивать новые горизонты, проводить как можно больше исследований. Другими словами — я решил стать учёным. Конечно, мои знакомые и бабуля Эбби не удивились подобному решению, ведь, жажда познания была присуща мне ещё с раннего детства. Таким образом, получив степень бакалавра по медицине, магистратуру я себе подыскивал уже Дрексельском университете в Филадельфии. Там меня привлёк Институт биоинженерии, науки и систем здравоохранения. Сдав необходимые экзамены в другом городе, по прибытию в Питтсбург я взволновано ждал уведомления о результатах, которые вот-вот должны были прийти мне на электронную почту. Вязкую и томительную тишину комнаты мужчины прервал тихий стук в дверь. — Кристиан, могу я войти? — нежный голос Эбигейл раздался по ту сторону комнаты. — Д-да, конечно! Я сейчас открою, — юноша поспешил распахнуть дверь в свою комнату, дабы впустить пожилую леди. Здоровье миссис Эткинс ухудшилось за последние годы — она стала хуже видеть, а передвигалась теперь только с тростью или в сопровождении Персиваля. Старушка прошагала к большому окну, немного замедляя свой взгляд на открывавшийся из него вид внутреннего двора особняка. — Бабуль, ты хотела поговорить о чём-то? — Крис вновь устроился за рабочим столом, на котором покоился его ноутбук с открытой вкладкой личной почты. — Да… — глубокий голос внука развеял думы мадам Эткинс, и она поспешила присесть на небольшой диванчик, стоявший напротив кровати, — Присядь, Крис, — женщина легонько похлопала соседнее свободное место рядом с собой, приглашая юношу. Парень спокойно привстал из-за стола и сел рядом. — Кристиан, ты точно не передумал насчёт своего решения обучаться в другом городе? Ведь всё-таки это будет новая среда, новое общество, и я не смогу быть постоянно рядом с тобой… — пронзительный взор слегка поблёкших карих глаз сквозь толстые линзы очков взывал к повышенному вниманию. Эткинс младший накрыл своими ладонями слегка трясущиеся руки своей бабушки, словно укрывая их тёплым одеялом. — Послушай, бабуль, я понимаю, что ты хочешь мне сказать, но мне кажется, что настал мой черёд заботиться о тебе, — Кристиан начал медленно поглаживать сморщенные благородной старостью ладони, — Бабушка, взгляни на меня. Миссис Эбигейл медленно подняла голову, внимательно осматривая своего внука. Казалось, что она хочет найти что-то в его молодом уверенном силуэте, но это нечто, постоянно ускользало от неё. — И всё-таки… Ты так вырос, Кристиан, — она осторожно протянула свою маленькую ручку к лицу парня, мягко касаясь его своими кончиками пальцев, — я всё стараюсь разглядеть того маленького мальчика с порой назойливым любопытством, который вот-вот и норовит вляпаться в неприятности из-за своих излишне честных слов, но, знаешь, я его не вижу… Вместо него я созерцаю, красивого голубоглазого мужчину, уверенно шагающего в завтрашний день, — старушка добро улыбнулась, — Тебе стоит побольше улыбаться, мой мальчик. Кристиан немного смутился, однако всё-таки расслабил немного сведённые вместе брови и одарил бабулю Эбби своей кроткой тёплой улыбкой. — А-а… Так-то лучше, — женщина убрала свою руку от лица юноши, расплываясь в блаженной улыбке, однако в глазах её блеснула искорка печали, что не ушло от внимания сидящего рядом юноши. Они просидели так некоторое время, храня молчание. Просто прильнув друг к другу, как две одинокие книжки на полке, как птицы, греющиеся о друг друга во время дождя, как мать и сын. В такие моменты разговоры были излишни. Только с по-настоящему близкими, родными людьми вам не нужно ничего говорить, чтобы ощутить желаемый социальный комфорт. В мгновения подобного безмолвия души достигают единения и спокойствия, коих никогда не получить в обыденной беседе. Миссис Эбигейл подала голос. — Кристиан, я прошу прощения, но позволишь ли ты мне закурить? — несмотря на свои слова, миловидная старушка уже вытащила по-прежнему ловкими пальцами свой мундштук и серебряный футляр с сигаретами, а также серебряную зажигалку, изготовленную в одном едином стиле вместе с футляром. — Ты же знаешь, что я никогда не был против этой твоей привычки, — парень немного приподнял бровь, понимающе улыбаясь. — То, что ты не был против, не означает, что тебе было комфортно. И всё-таки я закурю, милок. Эбигейл аккуратно усадила тонкую сигаретку на конец мундштука и подожгла её, наполняя свои лёгкие ядовитым дымом. Это правда, что Кристиан чувствовал себя не совсем удобно от таких действий своей бабушки, но за всё то время, что он рос с ней, парень уже привык к подобному её поведению. Ему даже казалось, что если эта женщина бросит курить, то потеряет важную часть себя. Хотя за её здоровье парень переживал всё же больше, но предпочитал говорить об этом только с Персивалем, чтобы тот незаметно для самой Эбигейл вытаскивал несколько сигарет из её футляра, постепенно уменьшая дозу для неё. Кто бы мог подумать, однако с годами миссис Эткинс действительно стала меньше курить. В очередной раз выдыхая дым, пожилая женщина уверенно начала беседу. — Кристиан, я думаю, что завещаю всё это состояние тебе… Конечно, ещё рано говорить о таком, но я знаю, что, когда меня не станет, все мои родственники начнут друг другу глотки грызть, в попытке урвать хоть кусочек от наследства. И, — она вновь сделала глубокую затяжку, выдохнув сигаретный дым в одну стремительную струйку, — я правда считаю, что ты более чем достоин материальной благодати. Поступай с этими деньгами как хочешь, но обещай мне, что не дашь этой треклятой Ненси ни цента — для неё потратить такую сумму за три дня — сущие пустяки. Эбигейл сделала достаточно серьёзное выражения лица и переключила свой взгляд на своего внука. — Я… я даже не знаю, что и сказать, — Крис мямлил что-то неразборчивое себе под нос, так как был в полном шоке от такого заявления своей бабушки. По большей части как раз-таки не от того, что он в ближайшем будущем он станет одним из богатейших людей Америки, а от мысли, что ему снова придётся пережить чью-то смерть, что он останется совсем один… — Ты и не должен ничего говорить, просто считай это моим прощальным подарком, вундеркинд. Это — наименьшее, что я могу тебе дать после своей смерти. У тебя больше не останется ничего. Ты должен быть сильным, Крис, понимаешь? — Как ты можешь такое говорить?! «Наименьшее, что ты можешь дать»? Ты ведь уже снабдила меня многими бесценными вещами, не требуя ничего взамен, и после всего этого говоришь, что это наименьшее?! — голос Кристиана наполнился искренним негодованием, печалью и нотками гнева. Эбигейл опешила от слов своего внука. Она поняла, для этого человека она сама представляет гораздо большую ценность, чем все те миллионы, хранящиеся у неё за спиной. — О, Кристиан… — женщина заметила грусть в его взгляде, скрытую под гневным выражением лица, — Спасибо тебе, мой мальчик. Миссис Эткинс крепко обняла сидящего рядом внука хрупкими руками, чувствуя, как её глаза наполняются слезами. Юноша молча ответил на её объятия, как будто стараясь прогнать ту внутреннюю тревогу, которая сейчас томилась в нём. Внезапно раздался характерный звук уведомления о сообщении, пришедшем на электронную почту. Эбигейл резко отодвинула от себя внука, бодро заявив, что он должен проверить входящие. Кристиан немного растерялся от такой быстрой перемены настроения владелицы особняка, однако поспешил последовать её указанию. Сфокусировав своё внимание на ноутбуке, Крис не мог видеть тех слезинок, что проронила пожилая леди, так умело спрятав их прежде под маской оживлённости. — Ю-ху! Меня приняли в Дрексель! Я зачислен на первый курс магистратуры Института биоинженерии, науки и систем здравоохранения! — Кристиан поднял свои руки вверх и начал дурашливо пританцовывать от радости. Мадам Эткинс, в свою очередь, встала с диванчика и осыпала внука громкими поздравлениями. — Что ж, я полагаю, осталось решить только одно: квартира или общежитие? — женщина немного прищурила глаза, наблюдая за постепенно сбавляющим темп юношей. — Это верно… — Крис окончательно прекратил свои телодвижения, — Надо всё довольно хорошо обдумать и взвесить. После этого Эбигейл покинула комнату внука, оставив позади себя хаотичные клубы сигаретного дыма.

***

      Минул ещё год после моего поступления в Дрексель. Теперь я жил в другом городе, в отдельной небольшой квартире в 20 минутах езды от университета. Хоть бабуля Эбигейл и предлагала мне подыскать жилище более комфортное и дорогое, но я выбрал как раз то, которое мог позволить оплачивать сам со своих денег. Жаловаться в принципе было не на что: да, квартирка не была, прям, супер-просторная, но пара комнатных растений, картин и несколько предметов мебели быстро превратят даже такое пространство в вашу собственную уютную крепость. Программа обучения в новом учебном заведении превзошла все мои ожидания. Сами занятия были совершенно на другом уровне — здесь объединялись первичные академические принципы со строгим оттачиванием отдельных дисциплин, таких как биомеханика, биоинформатика и сердечно-сосудистая инженерия. Эту пору своей жизни я тоже вспоминаю по-особому, ведь именно тогда я познакомился с ещё одним важным и дорогим для меня человеком.

Осень, 2018 год. Город Филадельфия, Штат Пенсильвания, Америка.

      Чужие голоса, шорохи, звуки застёгивающихся пеналов и уже не нужных предметов письма смешались между собой, образуя один, постепенно увеличивающийся ком шума, вещавший о скором окончании лекции по остеологии. Кристиан как обычно сидел на предпоследней парте лекционного зала. Конечно, многие считают, что таким любознательным людям, вроде него, стоило бы сидеть поближе к преподавателю, но сам Эткинс придерживался иной точки зрения. На последней парте можно вести такой же точный диалог с лектором, как и на первой, если внимательно вникать в материал, чего обычно завсегдатаи дальних мест не привыкли делать, а потому их раздражал слишком любопытный парень с седой прядью, который своими вопросами то и дело заставлял учителя обращать свой взор на последние парты. Самому Кристиану нравилось занимать самые дальние места, так как именно с этой позиции он мог не только отлично переваривать весь полученный материал, но ещё и наблюдать: отсюда ему открывался широкий обзор на всю аудиторию, в которой иной раз можно было заметить много интересного и примечательного. Вот Клэр на третьем ряду переписывает конспект по математической статистике вместо того, чтобы конспектировать нынешнюю лекцию. Вот Оливия и Майя на шестом ряду, разделив наушники на двоих, увлечённо смотрят ю-туб канал какого-то известного блогера, и периодически хихикают. Вот Люк, который приклеивает свою жвачку под стол, сидя на самом левом краю пятого ряда и надеясь на то, что его никто не видит. На противоположном краю этого ряда сидит Питер, заполняющий форму заявления на материальную помощь в этом семестре. А вот Брианна, что так дерзко лезет своей рядом сидящей девушке Эмили под юбку, целенаправленно поглаживая её бедро. Крис просто наблюдатель. Ему нравится собирать информацию о других, при этом не суя свой нос в чужие дела. Наконец, законное время проведения лекции полностью истекает, и все студенты спешат покинуть аудиторию, за исключением старост и малочисленных зубрил, которые любят задавать вопросы после очередного занятия. Кстати, Крис тоже один из таких, однако он не спешит бежать сломя голову к преподавателю, предпочитая немного потянуть время, лениво собирая свои вещи и тем самым ожидая, когда из аудитории удалится как можно больше людей. Немного погодя внимание Эткинса привлекла зашедшая в аудиторию белокурая девушка, которая уверенно направилась к профессору. Такое происходило далеко не в первый раз — юноша подметил, что данная особа нередко заглядывает к преподавателям, чья деятельность посвящена биологии человека, ещё с прошлого года. Если говорить откровенно, то Кристиан замечал её не только в стенах учебных аудиторий: впервые он увидел эту студентку в Северном Холле университета на одном из больших перерывов, а точнее тогда, когда перерыв подходил к концу. Крис впопыхах несся из одного корпуса в другой, предварительно слишком увлёкшись беседой с несколькими профессорами, которых он рассматривал в будущем как своих научников. Однако его внимание привлёк одинокий силуэт, расположившийся в тени одного из окрестных деревьев. Это была та самая девушка. Не смотря на аномально прохладную погодув тот день, она сидела на лавочке и увлечённо рисовала карандашом в большом альбоме. Неизвестно, что в этот момент побудило Криса остановиться, но всё же факт остаётся фактом — парень на мгновение забыл про все свои заботы и просто безмолвно наблюдал издалека за её порывистыми движениями умелой руки. Выглядела девушка в тот момент немного неуклюже: в волосах её, сухих и непослушных, находилось несколько упавших с дерева слегка жухлых листьев, а руки и щёки были красны от холода. Но она не обращала на это внимание — в альбоме то и дело появлялась новая серая линия, обретавшая своё нужное место в общей композиции. Карие глаза девушки сверкали ярче, чем лучи полуденного солнца, придавая её лицу яркое и пылкое выражение. Это было лицо человека, который укрощал необузданную, горящую белым пламенем непокорности, стихию, не думая о дальнейших последствиях, а только блаженно утопая самом процессе. Остриё её карандаша в тот момент показалось Крису опасным златым копьём, сокрушавшим неистовых врагов. С тех пор Кристиан вновь и вновь по воле случая встречал белокурую незнакомку. В университетской столовой, на межинституских мероприятиях и просто в многочисленных коридорах и корпусах. Кристиан стал тенью, жадно поглощавшей любую информацию об этой студентке непрямым путём. Так, из её разговоров с друзьями он быстро узнал, что место учёбы девушки — это Институт медиаискусства и дизайна имени Антуанетты Вестфаль, а имя её — Мишель. Просто пассивно наблюдая за её мимолётными посиделками с друзьями и университетской деятельностью, Эткинс начал симпатизировать этой персоне, находя всё, что она делает довольно милым и достойным уважения, будь то простой смех над одним из глупых видео-мемов про собак или же её перепалка с работником деканата, который не хотел отводить отдельную аудиторию для художественной выставки. Да и что греха таить, сам образ Мишель привлекал Кристиана — несмотря на то, что её с трудом можно было назвать полной, она любила носить потрёпанную мешковатую одежду неброских цветов. В её образах преобладали бурые и серые палитры, в целом же она всегда выглядела опрятно. Руки девушки часто украшали разнообразные плетённые браслетики и лишь изредка часы. Особо красивой внешностью Мишель не отличалась: у неё было круглое личико с небольшим выпуклым лбом, светлые, вечно спутанные волосы чуть ниже плеч и бледная кожа. Чело её прикрывала небольшая кудрявая чёлка, открывавшая темноватые неухоженные детские брови. Карие, задумчивые глаза по цвету были темнее, чем у той же бабули Эбби, а на фоне общей бледности лица они и вовсе казались почти чёрными. Губы были тонкие и красноватые, а нос немного вздёрнут кверху. Кристиан уже давно хотел познакомиться с Мишель поближе. Ему казалось, что она вовсе не плохой и интересный человек, подобных которому он не повстречает ещё очень долгое время, если не будет действовать. Да и к тому же заводить новые знакомства после 16 лет становится как-то тяжеловато, так что почему бы и нет? Подкараулив девушку у выхода из аудитории, Кристиан заметил, что она приуныла после беседы с профессором. Парень начал разговор. — Хэй, если ты хочешь копнуть глубже в области человеческой анатомии, то, поверь профессор Нил — один из последних людей, к которым стоит обращаться по этому поводу, — Кристиан дружелюбно улыбнулся блондинке, на что та ответила тем же, — Если ты не против, то я мог бы поделиться с тобой парочкой хороших книг и новых знакомств, которые помогут тебе гораздо лучше, чем этот медлительный старик. — Я только за, — девушка улыбнулась шире, — Ты действительно мне очень поможешь. Видишь ли, профессор Нил — единственный преподаватель, которого я знаю на вашей кафедре, а наши преподы дают нам только поверхностные знания, — студентка печально вздохнула. — Значит, договорились? — кареглазка одобрительно кивнула головой, — Ты же Мишель, если я не ошибаюсь? — Да, верно. Мишель Росс. Кстати, я помню тебя — пару раз встречала в общих корпусах, а после лекций ты был одним из тех, кто подходил к профессору Нилу с дополнительными вопросами. — Да, это я, — юноша раскинул руки в стороны, делая жест «вот он я», — ботан, задрот, миллиардер, увы не плейбой, филантроп, но можно просто Крис. Кристиан Эткинс, если вдруг потянет на формальности. Мишель тихо хихикнула, показывая, что эта заезженная мемная фраза всё же пришлась ей по душе. — Приятно познакомиться, Крис, — Мишель шутливо состроила пистолетики из рук, направляя их на русоволосого, показывая, что она находится в приподнятом расположении духа. — Взаимно, — Крис был внутренне рад, что его попытку в шутки оценили, — Так в какие дни ты более-менее свободна? — Хм… В основном у меня вечерние занятия, — мисс Росс потянулась в карман наплечной сумки за своим телефоном, открывая расписание, — …Ага, я не занята в четверг с девяти утра до двух дня и, пожалуй, в субботу после двух часов дня. — Отлично, предлагаю тогда встретится в университетской библиотеке в четверг в полдень. Тебе удобен такой вариант? — Да, конечно. — Кстати, вот пока утешительный подарок на прощание, — Эткинс держал в руках свой смартфон и с довольным видом наблюдал, как Мишель проверяет уведомление о только что пришедшем сообщении в фейсбуке. Во входящем был прикреплён pdf-файл, подписанный как «Roberts_Ed_The_Complete_Human_Body_the_definitive_visual» от самого Кристиана. Лицо девушки приобрело восхищённо-удивлённое выражение. — Воу! Спасибо конечно, но когда и где ты успел найти меня в фейсбуке? — Мишель слегка улыбнулась, вопросительно приподняв бровь. — Ну, знаешь… Когда всех в Дрекселе обязывают вступить в группу университета, дабы следить за новостями, то найти конкретных людей особого труда не составляет. — Твоя правда, однако тебе повезло, что я, типа, из тех социально-активных людей, — девушка выделила это выражение, заключив его в кавычки из пальцев, — которые ставят на аву своё настоящее лицо, — блондинка усмехнулась, а юноша наигранно закатил глаза, улыбаясь. — В любом случае, всё остальное жди от меня в четверг. — Тогда до четверга, Крис. И ещё раз спасибо тебе, — Росс энергично помахала рукой юноше на прощание и направилась к гардеробу своего корпуса, не замечая, как Кристиан невольно провожал её своим взглядом. Это и было наше знакомство. Оно не выделялось чем-то необыкновенным, хотя, наверное, так и знакомятся большинство людей, верно? С Мишель мы на удивление быстро поладили — ещё до назначенного дня встречи мы начали активно переписываться в соц-сетях, узнавая новое друг о друге. А после того, как я поделился с ней источниками по интересовавшим её темам, она уже видела во мне друга, впрочем, как и я в ней. Для меня такое было абсолютно новым и непривычным. Да, я не отрицаю, что при переходе из школьной среды в институтскую, моя жизнь стала намного легче в социальном плане, однако даже в университете я не заводил особо близких друзей. Да ещё и за такой короткий промежуток времени. Мои одногруппники всегда отзывались обо мне, как о отстранённом тихом и добром парне, который не любит влезать в чужие дела и неприятности. Что ж, отчасти они были правы. Я действительно вёл себя отстранённо, даже при выполнении групповых проектов. Но это поведение объяснялось тем, что я не желал, чтобы моей добротой злоупотребляли, но опять же — я слишком добр, чтобы отказать кому-то в помощи. Поэтому я просто-напросто ограничил круг лиц, которые могут пользоваться мной. Почему именно «пользоваться»? Как бы я не хотел с кем-то сблизиться, все видели во мне лишь «ходячую википедию» и «человека, который никогда не откажет», так что всё моё общение с ребятами сводилось к помощи в учёбе и ей же ограничивалось. В остальное время меня просто игнорировали или кормили лживыми обещаниями о предстоящих встречах и тусовках, где я буду желанным гостем. Мишель… не была такой. Она не пользовалась моей добротой. Более того, каждый раз, когда я ей что-то давал, мне кажется, что она возвращала мне в два раза больше. В этом она походила на мою бабушку. Но только в этом. Хотя нет, ещё курением по поводу и без. В Мишель сочеталось очень много разных и порой противоречивых черт, что не переставало меня поражать. Для меня её поведение и разум были самым настоящим хаосом, и я находил невероятным то, что она так умело управляет им внутри себя. Одно я могу сказать точно — уже тысячу раз пожалел я о том, что не стал проверять её нить судьбы из уважения к ней самой же.

***

— Слушай, а какие у тебя вообще любимые жанры живописи? Если подумать, то я так об этом и не поинтересовался, хотя ты безусловно увлечена своим делом как никто другой. Девушка на момент прекратила блаженно сёрпать пластмассовой трубочкой молочный коктейль и выдержала небольшую паузу, прикусив губу. — Мне действительно нравятся барокко, ренессанс и романтизм… Но вот только в наше время эти жанры не очень-то востребованы в обществе. Сейчас всем подавай минималистичные иллюстрации, приправленные яркими цветами и резкими линиями — массы такое быстро слопают. Так что пока приходится работать дизайнером, чтобы хоть как-то денег заработать. — То есть, если я правильно понимаю, то ты бы хотела связать свою жизнь с высокой живописью эпохи Возрождения, не смотря на предпочтения масс? — Ха, ну в идеале, конечно, всё именно так, как ты и сказал, но на деле не очень-то у меня всё получается… Я выставляю свои картины на интернет-аукционах, но их отнюдь не спешат покупать. Хотя, наверно, я поступаю довольно глупо и эгоистично со своей стороны — иду против времени в надежде на какое-то одобрение и признание, которые навряд ли вообще мне светят… — Мишель отвернула свою голову от собеседника, устремив пустой взгляд в окно. — Хм, так вот каково твоё мнение по этому поводу… — Ты считаешь иначе? — девушка вновь повернулась к русоволосому, всё с таким же пессимистичным настроем. — Я считаю, что ты очень смелая. Это не просто идти своим собственным путём, наплевав на суждения других людей. В этот момент блондинка будто одеревенела. В хорошем смысле, естественно. Её лицо приняло выражение крайней ясности и удивления, словно кто-то показал ей второе дно со спрятанными сокровищами у пустого сундука. Девушка улыбнулась. — Я… приму к сведению твои слова. А сейчас знаешь, что? Мне точно не помешало бы прикончить одну или две сигаретки в шумном закоулке. Так что я пойду, — она быстро допила свой коктейль и собрала вещи, оставив деньги на столе, — Присоединяйся когда-нибудь, если надумаешь. — И не мечтай, ступай и дыми себе вдоволь, — с насмешкой проговорил Крис, — а я пока уделю своё драгоценное внимание этой горячей леди, — он одарил влюблённым взглядом свежеприготовленную пиццу с ананасами, которую ему только что принесла официантка. — Больной ублюдок, — шутливо бросила ему девушка, покидая кафе.

***

      Последние дни я почему-то только и думал о том, как бы вырваться из, казалось бы, привычных учебных будней и провести время с Мишель. Я так же понимал, что она тоже по большей части погружена в свои заботы, а значит отдых должен быть… особенным? Да, я хотел как-то произвести на неё впечатление, удивить, заставить подумать наконец-то, что даже с таким как я может быть интересно… Хотя думаю, что если бы ей действительно было бы со мной скучно, то она бы ограничилась лишь перепиской от повода к поводу… В любом случае!.. Кажется, она была бы не против посетить выставку картин, выполненных в её любимых жанрах. Проблема только в том, чтобы найти такую выставку. Проверив крайние сроки до сдачи проекта, я принялся искать на сайтах новости о подобных городских экспозициях: картины, живопись, графика — основные ключевые слова, которые привлекали моё внимание, пока я не додумался-таки испробовать наиболее удобный и продуктивный поиск по хэштегам. Тут-то я и подчеркнул именно то, что мне было нужно: «Барокко. Ренессанс. Романтизм. Живопись. Филадельфия». Наконец, после почти что двух часов кропотливых выискиваний подходящей выставки на ближайшее время, я нашёл одно такое мероприятие, именуемое как «Барокко ХХI века». Всё-таки Мишель была права — найти что-то подобное по таким темам крайне сложно. На протяжении всего поиска меня не покидало чувство, что я словно какая-то ворона, копошившаяся в крупицах того, что осталось от этих жанров в пик их популярности. Наконец, я нашёл подходящее объявление на нужное время под названием «Гении нового барокко». Крис через социальную сеть тут же поинтересовался у своей подруги о том, не желает ли она в следующую пятницу провести время с ним на выставке, посвящённой одной из её любимых жанров живописи, на что та немного удивилась такой чуткости с его стороны и даже отнеслась к этому предложению с наигранным подозрением, шутя о том, не понадобилось ли ему чего взамен, но всё же благополучно согласилась, предупредив, что перед этим ей надо заскочить в магазин и купить новые кисти. Кристиан после этого кажется впервые в жизни был так рад грядущему пропуску дополнительных занятий в пятницу.

***

      Время пролетело довольно быстро для этих двоих, открывая двери предстоящей встречи, несмотря на довольно тяжёлую неделю — сдача и защита проекта у Криса и три душных заказчика вперемешку с контрольной по современной истории искусств у Мишель… Как бы там ни было, сейчас ребята просто были рады, что всё это закончилось, и у них появилось немного свободного времени, которое можно потратить на досуг. Крис встретил Мишель после занятий, несущую большую сумку с бумагой для рисования и черчения. Предложив понести этот груз самому, Эткинсу лишь отрицательно помахали рукой. «Ещё помнёшь мне там чего, мистер «сильные руки». Разумеется, Росс пошутила, ведь её друг не отличался особо крепким телосложением. Скорее всего она просто не хотела давать столь важные вещи кому-то другому или же вес самой сумки не вызывал особых трудностей для самостоятельного переноса. Выставка проходила в одном из старых высотных зданий, построенных ещё в 60-е и находившихся вдали от центра города. Поэтому друзья заскочили в ближайший маленький художественный магазинчик, купив возможно не самые хорошие, но абсолютно точно необходимые для дальнейшей работы Мишель кисти, и сразу же вызвали такси, чтобы вовремя успеть на выставку. Добравшись до назначенного пункта, студенты последовали за скоплением людей на первом этаже, которые спешили занять своё место в лифте, около которого как раз и висела табличка с указанием, на каком этаже проходит то или иное мероприятие. После предложения Мишель подняться на шестнадцатый этаж по лестнице у Криса произошёл мини-инсульт, и он всё же уговорил её дождаться своей очереди к подъёмной машине. Двери лифта неспешно и скрипуче открылись на желанном этаже, и из него сразу повалили люди, давая наконец парню и девушке вдохнуть полной грудью и спокойно пройти в просторный коридор, ведущий в не менее просторный зал, украшенный разнообразными полотнами. Всех вошедших принимал высокий и щуплый охранник, проверяющий купленные пропуска. Благо, что это занимало всего пару секунд, и никаких очередей не возникало. Мгновение и вот они уже там, где в теории должен был произойти «взрыв дофамина», как выражался сам Кристиан. В помещении с высоким потолком на серых, почти что мрачных, стенах было вывешено и огорожено от слишком любопытных особ множество различных по композиции и размеру картин. Были даже отдельные стенды с самими авторами работ во плоти. Желающие могли побеседовать и сфотографироваться с ними, а также приобрести особые эксклюзивные памятные товары. Кристиан, кажется, на подобном мероприятии пребывает во второй или третий раз в своей жизни, пытливым взглядом осматривая отдельные мазки полотна, на котором изображён пейзаж корабельного причала. Его подруга же не задерживала внимание кажется и двух минут на одной работе и точно так же бегло осматривала следующую. Спустя где-то полчаса с начала выставки, леди Росс ткнула своего приятеля в плечо, возвращая его из великих дум о том, почему же ангелов в искусстве всегда изображают как человекоподобных существ, а не как насекомых, ведь только последним присуще иметь конечности нижнего и верхнего типа одновременно, в реальный мир. — Воу, Мишель, что стряслось? Ты выглядишь… подавлено? — тихо сказал ей парень, переводя своё внимание с картины на её лицо. — Слушай, Кристиан, я не хочу тебя обижать, ведь ты пригласил меня сюда, купив пропуска и всё такое… Но мне не по себе от этой выставки, здесь всё просто ужасное. Русоволосый не успел толком расстроиться, ибо на него нахлынуло серьёзное недоумение. — Почему же? Извини, конечно, если задаю глупый вопрос, но для таких как я здесь всё просто замечательно, — Эткинс снова бросил восторженный взгляд на висевшую позади картину. Блондинка тяжело вздохнула. — Да хоть поэтому, — она указала пальцем на эту самую картину, которую так внимательно осматривал Крис. На лице её спутника возник немой вопрос. — В композиции, технике, цветах или чём-то подобном претензий ноль. Но, прошу тебя, взгляни шире, на то, что нас сейчас окружает. Парень старался напрячь практически все свои извилины, но получалось у него, откровенно говоря, не очень. — Это картина… на которой изображён архангел Михаил?.. — Вау, да ты у нас гений дедукции. Я это поняла, прочитав название, гений. Эткинс почувствовал себя крайне глупо и беспомощно. — Да, это архангел Михаил. Он изображён здесь в виде обнажённой женщины. Почему же? Кто-то ответит, что автор волен изображать ангелов представителями любого пола, ведь по сути они бесполые создания, а в нашем мире они заключены в телесную оболочку, несущую те или иные гениталии. Дерьмо собачье, вот, что я скажу тем, кто так считает. Кристиан вздрогнул от того, как громко и не стесняясь того, что их услышат, сообщила это леди Росс. — Знаешь, как много на данной выставке полотен с нагими женщинами? — Не так уж и много?.. — голубоглазый обронил эти слова, и тут же осознал, что из тех тридцати картин, которые он успел пока осмотреть, было лишь от силы семь пейзажей или портретов. — Сто пятнадцать из ста сорока восьми, — голос Мишель казался очень разочарованным и тяжёлым, — А знаешь, как много именно художниц, нарисовавших данные работы? Правильно. Ни одной. Все авторы этих картин — мужчины, которые стремятся продать свои пародии на высокое искусство за счёт красоты женского тела, потому что оно нравится массам. Его хотят покупать, им хочется обладать. Мне почти что физически больно находится в одной комнате с этими отвратительными псевдо-гениями, — закончив свой монолог Мишель зло потупила свой взгляд куда-то в пол. Кристиан понял, с каким фееричным треском потерпела крах его некогда прекрасная задумка, и не слабо приуныл. Они молча стояли, смакуя липкую неприятную неловкость, повисшую в воздухе, совсем не обращая внимание на то, что вокруг них расхаживает большое количество людей. Наконец, спустя какое-то время, Эткинс, решил молвить слово. — Мишель, я… — он прикусил губу, — Мне правда, жаль… Я ведь хотел, чтобы ты хорошо провела время, а вышло в корне наоборот. Поэтому, прошу, прости меня, и… Может быть тогда займёмся чем-нибудь другим? — Чем же? — она с надеждой взглянула на парня. — Чем-то, что будет приятно тебе. В этом задумка. Только на этот раз ты у руля, потому что из меня, как ты уже заметила, капитан никудышный. В пристальном взгляде девушки мелькнул опасный огонь. — А ты точно не против смены командования? Кристиан мягко улыбнулся. — Точнее некуда. — Тогда… — девушка протянула свою правую, слегка обветренную ладошку своему спутнику, — возьми меня за руку и просто следуй за мной, не задавая вопросов. Обещаю, тебе понравится. — Что ж, — русоволосый сжал протянутую ладонь, как и просили, — всё это звучит крайне подозрительно, но я принял решение довериться тебе. Лицо блондинки украсила её лучшая ухмылка. — Ужасное решение, правда, — после этих слов она, будто гонимая стаей собак, подорвалась с места и почти что бегом направилась к выходу из зала. К удивлению Эткинса, они не покинули здание, а начали подниматься по лестнице всё выше и выше. Всего в этой высотке было восемнадцать этажей, и, миновав последний, ребята наткнулись на очередного охранника для вида, болтающего по телефону. Они стояли за углом, так, что мужчина в форме их не видел. Росс отпустила руку Кристиана на момент, давая тому немного отдышаться, а сама полезла в боковой карман большой сумки с бумагой, доставая оттуда железную точилку. — Что ты… — парень не закончил предложение, так как подруга зло шикнула на него. Через несколько секунд Мишель запульнула несчастный прибор, предназначенный для заточки карандашей, куда-то в другое крыло, на что незамедлительно среагировал охранник, который, всё так же безмятежно разговаривая по телефону, направился разведать обстановку в соседнем коридоре. — Отлично, это наш шанс!.. Пошли! — блондинка снова ухватила Эткинса за руку и тихо, насколько это вообще было возможно в данной ситуации, прошмыгнула с ним по лестнице на крышу здания. Оказавшись в месте назначения, мисс Росс убедилась, что дверь, ведущая на крышу, крепко закрыта, и их никто не преследует, а потом всё-таки облегчённо выдохнула, шаловливо улыбаясь. Кристиан тем временем тоже успел отдышаться. Ему казалось, что столь сильный прилив адреналина он испытывал последний раз года четыре назад?.. Впрочем, это было неважно. Важно то, что Крис пребывал в нехилом таком замешательстве и прямо сейчас собирался вызнать цель этой сомнительной вылазки у Мишель. — Ну, — он сделал пару шагов туда-сюда, разводя руки в стороны, — и к чему всё это? — Чёрт, Крис, если ты так и не понял, то мне искренне жаль тебя, — кареглазка, упираясь спиной о дверь, спокойно смотрела на него. У парня немного дёрнулось веко, выдавая его раздражение. — Да мы… Мы же фактически пробрались в закрытую для прихожан зону! — Верно, — всё с таким же ледяным спокойствием отвечала девушка, закуривая тонкую сигарету. — А ещё мы обманули человека, который просто выполнял свою работу, из-за чего у нас потом точно будут неприятности! — Если никто не узнает, то никаких неприятностей нам не светит. А он нас видел? Правильно, не видел, так что… — она блаженно выдохнула лёгкую струйку дыма. Кристиан устало потёр свой лоб, прикрывая глаза. — …Во что же я ввязался? — спросил он сам себя. — Слушай, тебе надо научиться расслабляться и жить моментом, — Мишель улыбалась. — Тебе легко говорить… Как вообще- — …Это делается? — она сама закончила его предложение и звонко рассмеялась своему остроумию, а её спутник, кажется ещё больше надулся. Где-то с минуту они стояли, потупив взгляды в бетонный пол. Затем блондинка, сделав очередную затяжку, снова завязала разговор. — Что ж, Кристиан, — она медленно выдохнула ядовитый дым, — если уж ты не умеешь расслабляться, то с сего момента нарекаю себя твоей учительницей по этой серьёзной дисциплине. Парню уже, кажется, было всё равно, и он немного истерично посмеялся этой фразе. — Урок первый — как научиться жить моментом. И этот урок начинается прямо сейчас, мистер зануда, — она помахала рукой приятелю, чтобы он таки обратил на неё своё внимание. — И что же от меня требуется? — со скептической улыбкой вопросил Эткинс. — Всё довольно просто, — она снова совершила небольшую затяжку, — обернись. Русоволосый сделал максимально сложное лицо. — …Что, прости? И как это по-твоему поможет мне расслабиться? Росс утомлённо выдохнула беловато-серой пеленой. — Слушай, ты вроде бы как никто другой должен знать, что с учителем не спорят. Так что повторю для особо одарённых… Просто. Обернись. Парень заметил опасные низкие нотки в голосе девушки, и всё-таки решил обернуться. — Ладно, — он закатил глаза и начал медленно отворачиваться от Мишель в противоположную сторону, — обернусь я, вот только знай, что это не… Он не закончил свою очередную претензию, так как был совершенно очарован тем, что лицезрел. Его лицо встретили и нежно обняли приятные порывы прохладного лёгкого ветерка, а глаза парня отныне не смели даже моргнуть, наблюдая невероятный по своей красоте закат. Уходящее за горизонт солнце сейчас больше походило на огромный розовый драгоценный камень в тяжёлом золотом кольце. Чуть поодаль от зарева по насыщенному пурпурному небу медленно плыли такие же пурпурные лодки, что звались облаками. Река небосвода иногда вырывалась из берегов и топила большое розовое светило, порождая на своей изменчивой подвижной глади непомерно длинные тени облаков. Вот снова оно осветило своими яркими розовыми лучами небо, а вот к нему подплывает очередной страшный по свей красоте парусник, за которым безмятежно тянутся пурпурные лодки. Вся атмосфера города внезапно приобрела какой-то притягательный волшебный оттенок. Лёгкие сами наполнялись свежим вечерним воздухом, а все жизненные заботы внезапно стали такими… далёкими? Да, именно так. Сейчас существовали только небесная гавань, пурпурная степь с молодыми звёздами, лежащими где-то за ней, и двое маленьких людей, что в этот вечер оказались чуть ближе к проплывающим мимо облакам. В какой-то момент голубые глаза Кристиана приобрели восхитительный розоватый оттенок, а солнце своим жидким золотом подчеркнуло красоту его выдающихся скул, что не ускользнуло от внимания Мишель. Она затушила сигарету о подошву своего ботинка и выбросила бычок в рядом стоящую мусорку. — Так… что ты там говорил? — блондинка лукаво улыбалась Крису. — Я… Кхм! Хорошо-хорошо… — он глубоко выдохнул — Может быть я и был не прав, и тебе действительно стоит меня кое-чему научить, — русоволосый так быстро протараторил это, всё ещё не желая признавать свою неправоту, что невольно вызвал смех у подруги. — Рада, что до тебя наконец дошло, гений, — она смахнула с глаз воображаемую слезу и зачем-то начала копошится в своей сумке с бумагой и эскизами, — а теперь, если ты не возражаешь, я бы хотела тебя набросать… Мишель достала толстый лист формата А2 и пару-тройку карандашей с ластиком, положив свою сумку на один из выходов вентиляционного канала. — Погоди, ты это серьёзно, что ли? — на лице парня возникла нервная усмешка, выдающая его неуверенность. — Ещё как. Не забывай, что ты хотел, чтобы мы сегодня хорошо провели время. Тебе надо просто расслабиться, присесть куда-нибудь на край, свесив ноги, и просто наслаждаться видом. А я устроюсь рядом и займусь своим делом, которое тоже подарит мне наслаждение. Звучит хорошо? — Эм… да. Думаю, что да, — Крис стеснительно почесал затылок, — Мне впервые предлагают подобное, и я совсем не понимаю, как себя вести. — Просто забудь обо мне и присаживайся на край крыши. Лови кайф, — девушка ободрительно улыбнулась ему. Эткинс послушно присел на самый край высотки, свободно свесив ноги, как ему и сказали. Поначалу он всё же поглядывал в сторону Мишель, но после трёх угрожающий шипений, он наконец-то расслабился, и просто рассматривал далёкий и прекрасный горизонт, впервые за по-настоящему долгое время не думая ни о чём.

***

      Это воспоминание всё ещё очень свежо в моей памяти. Порой, когда я вспоминаю его, то вновь ощущаю золотые руки солнца на своём лице, те мысли, что легче, чем перо у сокола в крыле, и обыденно рисующую мой силуэт Мишель. Впрочем, как уже можно догадаться, это воспоминание попадает в разряд особенных. Ведь именно после того дня мы с ней начали видеть в друг друге больше, чем просто друзей. Спустя какое-то время, я и Мишель начали встречаться, и мне представилась возможность ещё лучше узнать эту девушку. Её любимый напиток — персиковая содовая, любимый цвет — алый, она любит подолгу нежиться в ванной и ненавидит овощи. Она курит только дорогие сигареты японской марки. Кожа её рук практически всегда сухая и потрескавшаяся, но она всё равно забывает пользоваться кремом для рук. Она не терпит по отношению к себе даже пустяковой и незначительной лжи. Шумным вечеринкам она предпочитает развлечения для «избранных», такие как: ночная прогулка по городскому кладбищу, бег наперегонки с малолетними оппонентами в старый ларёк с домашним мороженным, пение ретро-песен под дождём и, конечно же, рисование. В отношениях для неё важны искренность, обоюдный комфорт, поцелуи в лоб и скидки в магазинах на день Святого Валентина. Мишель очень инициативна и привыкла брать всё в свои руки. Даже когда руки эти уже не могли справляться с каким-либо грузом. Но она этого вам никогда не покажет. В этом случае я положительно влиял на неё, говоря о том, что нет ничего страшного в том, чтобы поделиться с кем-нибудь своими проблемами и решать их вместе. А она тем самым помогала мне относится ко всему немного проще и быть более строгим, когда это нужно. У этой свободолюбивой блондинки плохо получалось делиться проблемами, быть открытой. Но за этой скованностью есть своя история, которую Мишель поведала мне спустя три года, как мы вступили в отношения. Дело в том, что ещё с детства маленькая девочка пребывала в ужасной семейной обстановке. Её мать была замужем за менеджером среднего звена, а сама работала поваром в одном китайском ресторанчике. В целом проблем в отношениях и финансах у них не возникало. До поры до времени. Как-то раз отец Мишель попал в инцидент на улице, от которого никто из нас не может быть застрахован. Как обычно возвращаясь домой с работы, его застала группа хулиганов, которая обчистила его кейс с ценными бумагами и личный бумажник, а на попытки мужчины отбиваться, они облили его лицо кислотой. Он кое-как добрался до более-менее людного места, где прохожие вызвали ему скорую. В итоге, отец семейства Росс ослеп на один глаз, а левая половина его лица осталась изуродованной на всю жизнь. После этого случая, его уволили с работы, за «отпугивающий для клиентов вид». По аналогичной причине устроиться куда-либо тоже не получалось, и с годами он начал много пить. Алкоголь, финансовая зависимость от своей жены, и комплекс по поводу внешности разрослись в одну большую опухоль и стали причиной многочисленных скандалов семье. Доходило даже до того, что обезумевший отец начал бить свою жену, которой, кстати, было наплевать на его новую внешность, приговаривая, что она считает его уродом, и это из-за неё он не может найти нормальную работу. Мол, она всем в сети рассылает фотографии его лица, которые женщина якобы делает, пока он спит. Само-собой, ничего из этого правдой не являлось, и мать Мишель, подала на развод, когда её супруг поднял руку на некогда любимую дочь. Шли года, и чем взрослее и крепче становилась Мишель, тем слабее телом и разумом становилась её мать. Работа за двоих и давно последствия ужасного отношения со стороны бывшего мужа сильно подорвали её здоровье и психику. В возрасте 30-ти лет та скончалась от сердечного приступа. Опеку над девочкой взяла сестра её матери, но хоть та и помогала ей с деньгами, в общем-то этой женщине было наплевать на свою племянницу и большую часть времени Мишель проводила сама-по-себе. Самостоятельно решая свои проблемы и не открываясь никому больше. Что ж, со временем она стала более открытой. А я, в свою очередь, не таким занудным как раньше. Даже научился ругаться. Хотя спиртное и табак по-прежнему были мне не по вкусу. Но ненадолго. Прошло ещё четыре года. Много чего произошло. Бабуля Эбби покинула этот мир, завещав мне всё состояние и вызвав тем самым большой ажиотаж среди родственников. В конце концов, родня успокоилась, а у меня внезапно появилось очень много нежелательных друзей… С Мишель мы жили вместе в одной квартире уже как три года, но в брак вступать не торопились, сойдясь на мнении, что институт семьи в наше время слишком переоценен, и, если приспичит, то можно будет хоть завтра сделать кольца из одуванчиков, произнести клятву и расписаться. За те года, что мы провели вместе, я и Мишель достигли абсолютного понимания и полного комфорта, просто наслаждаясь обществом друг друга. Даже самому не верится, что мне так повезло с первыми отношениями. Впрочем, как я уже отметил выше, ничто не длится вечно. Особенно в моём случае.

Лето, 2025 год. Город Филадельфия, Штат Пенсильвания, Америка.

      Чем ближе солнце к своей колыбели, тем прохладнее воздух и тише вокруг. Звуки становятся громче, голоса слышны дальше, на местных шоссе всё меньше и меньше машин. Ярче ощущаются запахи. Затихает ветер и смолкают птицы, готовясь ко сну. Лишь вечно торопящиеся куда-то в своей обыденной суете люди и не думают о отдыхе. Кто-то идёт на работу в ночную смену, кто-то спешит на вечерний концерт, а кто-то, в частности Мишель и Кристиан, закупившись возможно не самой полезной, но безусловно вкусной едой в одном из фаст-фуд ресторанчиков, мирно возвращались домой, предвкушая ночь просмотра ужастиков. — Чёрт, ты видел, что они подняли цену на мой любимый бургер с беконом? Да ещё на целых два доллара! — надула щёки Росс, крепче прижимая к себе пакетик с приобретённой картошкой фри, двумя бургерами и персиковой содой. — А я говорил, что если бы ты воспользовалась их спец-предложением, то у тебя бы было три хот-дога, наггетсы и кофе. — Ненавижу хот-доги… А тамошний кофе вообще может тебя на тот свет отправить! — продолжала жаловаться Мишель. Русоволосый лишь слегка посмеялся этому её высказыванию. — В любом случае, может быть нам срезать здесь? Конечно, если мы не хотим, чтобы еда остыла, — ободрительно предложил Крис. — Хм, ну да, ты прав. Хуже хот-догов только холодные бургеры и картошка, — она поморщила нос, показывая своё отвращение к воображаемой остывшей пище. Преодолев ещё метров пять по людной улочке, они свернули в длинный старый проулок, который многим помогал сократить путь почти в два раза. Единственным его недостатком, как и других незапланированных городских тропинок, была плохая освещённость, но всё-таки свет из окон домов не давал тьме поглотить абсолютно всё. Практически закончив идти по переулку, внимание пары привлёк какой-то шатающийся тёмный силуэт, который возник из-за большого мусорного бака. Кристиан рефлекторно прижал Мишель крепче к себе и осторожным, но уверенным шагом продолжил свой путь. Внезапно силуэт приобрёл явную форму и статность. Это был мужчина, явно пьяный и судя по тряпкам, в которые он был одет, бездомный. Он специально встал посередине проулка, чтобы Крис и Мишель не могли пройти. — Извините, но не могли бы вы нас пропустить! — пробасил Эткинс, но бомж, кажется, проигнорировал его, всё так же стоя на месте. — Ты оглох там что ли? Я сказал, дай пройти! — повторил Крис, но всё так же безрезультатно. Вдруг этот мужчина с мерзким смехом начал приближаться к ним, пристально смотря на Мишель. Мгновение, и его хохот усилился, а в руке сверкнул небольшой нож. Эткинс бросил свой пакет с едой и оттолкнул блондинку. — Беги назад, я его задержу как-нибудь! — едва успел голубоглазый это сказать, как мужик набросился на него, замахнувшись острым предметом. Благо, что его движение из-за градуса в крови были медленными, и Крису удалось удержать его руку в застывшем взмахе. Однако обидчик ударил парня ногой в живот, заставив того опуститься на колени и жадно хватать ртом воздух. Когда же незнакомец замахнулся на Эткинса во второй раз, парень вместо боли почувствовал, что на его лицо попала какая-то тёплая жидкость. В следующий момент он таки поднял голову и лицезрел Мишель, которая вместо того, чтобы скрыться, вырвалась вперёд и приняла удар на себя. Она дрожала, но всё ещё держалась на ногах. — Глупая девчонка, это только упростило мне работу! — рявкнул мужчина и резко нанёс ещё три яростных удара ей в живот, после чего блондинка рухнула на землю. Сам мерзавец улыбнулся самой мерзкой улыбкой, что когда-либо видел Кристиан в своей жизни. Ему даже показалось, что от этой самой улыбки часть его лица сморщилась в одну уродливую маску. Эткинс на коленях подполз к истекающей кровью Мишель. Её глаза покрыла стеклянная пелена, а дыхание было едва уловимым. В слепой ярости парень призвал свой станд, велев тому разорвать нить судьбы негодяя, а сам трясущимися руками набирал номер скорой помощи по телефону. Однако как только The Wind Of Change сделал своё дело, Кристиан заметил, что не только незнакомый мужчина начал рассыпаться на тысячи ярких пурпурных пылинок, но и сама Мишель. Крис хотел протянуть руку к девушке, но его практически сразу ослепила яркая вспышка света, возникшая из ниоткуда и осветившая всё пространство, словно большая световая граната. Вновь открыв глаза, парень обнаружил, что он вот уже минут пять безмолвно стоит около кассы того самого фаст-фуд ресторана, в который они заходили вместе с Мишель, задерживая очередь. — Молодой человек! Вы заказ делать будете или нет? Стейси, кажется он глухонемой… Придя наконец в чувство, Крис спешно покинул очередь, быстрым шагом направляясь в уборную. Зайдя туда, он резко ополоснул своё лицо холодной водой дважды, и пялясь на своё отражение пытался осознать в своей голове, что произошло с ним за ближайшие два часа. Если он сейчас находится в этой забегаловке один, то где сейчас Мишель? Кристиан вынул из кармана смартфон и хотел было позвонить Мишель, но в телефонной книге не было её номера. Эткинс по памяти вручную набрал номер Росс и томительно выжидал ответа на звонок. — Алло, Мишель, слушай, знаю, что странный вопрос, но ты сейчас где? — Извините, но я не Мишель. Вы ошиблись номером, — отвечал незнакомый приятный мужской голос. — …А вы точно уверены, что это ваш номер? Прошу прощения за такой вопрос. — Ещё как уверен. Всего хорошего вам с этой Мишель, — мужчина повесил трубку. Долгие гудки били по черепной коробке, словно тяжёлый молоток тонкой деревянной фанере.

***

      Тогда я сразу бросился к нашей квартире, но попав внутрь я был ошеломлён тем, что обстановка в ней кардинально поменялась — пропали маленькие кактусы, за которыми ухаживала Мишель, не было её одежды, мольберта, личной косметики, наших совместных фотографий. Пропали так же наши переписки во всех соц-сетях. На следующий день я расспрашивал у своих знакомых и друзей о Мишель, но все как один отвечали, что впервые слышат о своенравной блондинке, любящей курить и рисовать. Тогда-то у меня в голове и всплыло лицо этого мерзавца. Тогда я просто думал, что это всё игра моего воображения, но теперь я точно был в этом уверен — у того мужчины добрая половина лица была изуродована большим и мерзким шрамом. Да, этот бомж был. Отцом. Мишель. И убрав его, я стёр и саму Мишель. Когда эта ужасная правда обрушилась на меня, моя собственная воля к жизни начала медленно угасать. Каждая минута, каждый вдох и выдох казались такими тяжёлыми и бессмысленными. Я не мог спать ни днём, ни ночью, ведь по итогу настоящим убийцей, нет, человеком, даже хуже убийцы, был я сам. Лёжа в кровати я только и слышал этот глухой звук. Так билось моё сердце. Мучительный, слабый орган, долбивший изо дня в день эту бесполезную мясную оболочку и причинявший мне только страдания. Мне… изо всех сил хотелось забыться. Поэтому я налёг на алкоголь и сигареты, а все мои внутренние переживания переросли в депрессию, продолжавшуюся два долгих года. После первого года, в течение которого я буквально жил на антидепрессантах, я решил полностью погрузится в работу, лишь вечера проводя в компании выпивки. Спустя ещё год, я таки слез с таблеток и спиртного, а курил только тогда, когда нервничаю. За эти два года я пытался завести новые отношения, но всё заканчивалось разовым сексом и развития дальнейшего не получало. Во всём я видел Мишель: в карих глазах той безымянной женщины, с которой мы разошлись прошлой ночью, в винтажных свитерах за витринами малоизвестных бутиков, в старой поларойдной плёнке, на которую кто-то пролил кофе, в запахе масляных красок, во вкусе персиковой содовой, которой меня периодически угощала коллега по работе… Со временем я просто принял сам себя. Всё, что произошло. Я не отрицаю свою вину и от ответственности бежать не собираюсь. Я поклялся сам себе и Мишель, что больше не буду использовать свою силу. И вместо того, чтобы жить воспоминаниями, я задал себе новый вектор в жизни. Изучать станды. Изучать их силу. Может это и прозвучит наивно, но я верю, что однажды человечество постигнет их природу, и подобных трагедий больше не произойдёт, а я сделаю первый шаг в этой непростой деятельности.