Найди, если любишь.

— Кит, успокойся. Бим очнулся. Он будет в порядке, — слова Минга до меня почти не доходят. Трясёт так, что я едва ли могу удержать в руках стаканчик горячей жижи, именуемой здесь кофе. Да, друг очнулся, да, он заговорил, но что будет с ним, когда он узнает о Форте? Сейчас мы с Мингкваном сидим в коридоре, позволяя Фа осмотреть Бима. Я столько раз видел, как родственники пациентов сидели вот так на этих лавках и плакали, но, только заняв их место, я в полной мере осознаю весь ужас ситуации. Бим не является моим родственником, но едва ли у меня есть кто-то ближе, чем он и Минг. — Малыш, не плачь, не надо, — мой парень тяжело сглатывает. Ему сейчас тоже трудно, ведь они с Фортом очень близки. Именно Минг принял решение отдать тому дневник Бима. Я сначала был против, но потом понял, что это и в самом деле могло бы помочь. Именно я положил книгу на видное место, чтобы Минг не удержался и забрал её. Единственной слабостью, которую я позволил себе, была намеренно вырванная страница дневника. И дело даже не в том, что я пытаюсь скрыть то, что там написано от Форта… Просто… Я хочу сохранить это у себя. За дверью слышится шум, и вдруг в коридор буквально вываливается Бим, прямо в больничной рубашке. Он почти падает, но я успеваю поймать его и заключить в объятия. Ещё недавно это не было проблемой. Я любил прижимать его к себе, отдавая тепло, слушая его дыхание. Всё изменилось после поцелуя… Мы несколько секунд смотрим друг другу в глаза, и я вижу страх и отчаяние, переполняющие его. — Бим, вернись в палату, — это Фа пытается отправить своего пациента в постель. Просто чудо, что Бим почти не пострадал, но даже легкое сотрясение требует покоя, а многочисленные ушибы хоть и не смертельны, но приносят телу боль. — Кит, где он? — голос Бима постоянно меняет тональность, словно парень никак не может отрегулировать правильное звучание. Он проглатывает некоторые звуки, но всё же я так рад его слышать. — Бим, к нему сейчас нельзя. Пожалуйста, вернись в постель. Фа договорится, чтобы тебя пропустили. Правда, Фа? — я держу друга крепко, но чувствую, как он начинает оседать вниз. Вместе с Мингом мы укладываем его, и я заново ставлю капельницу. Укрываю друга пледом, стараясь, чтобы было максимально комфортно. Беру баночку лекарства и начинаю смазывать синяки, так явно проступившие на нежной коже Бима. Я ещё не забыл прошлый раз, когда вот так же обрабатывал его травмы. — Что с ним? Где он? — голос дрожит. — Фа, прошу расскажи мне всё. Где-то на подсознательном уровне я даже рад, что вопрос был задан не мне. Я просто не смогу ничего сказать, хотя и изучил досконально медицинские записи Форта. Я многое видел за время работы в больнице и прекрасно понимаю, каковы шансы. Чем дольше он не приходит в себя, тем меньше вероятность, что это вообще произойдёт. — Можно сказать, что отчасти Форту повезло, — Фа устало трёт переносицу, — его кости очень крепкие. Был бы кто другой на его месте, уже по частям бы собирали. — Фа! — зачем он так? Бим от таких слов бледнеет, словно призрак. — Помолчи, Кит, — кажется, наш хирург сейчас пытается принять какое-то важное решение. Сделав глубокий вдох, он садится рядом с Бимом. — Слушай, как твой доктор я не должен тебе ничего говорить. Но как твой друг… Бим, врать не буду. Форт в реанимации и… Если честно, несмотря на трещины в рёбрах и переломы руки и ног, его состояние не было бы таким тяжелым, если бы не одно «но». — Он не приходит в себя… — тихий шепот Бима пугает меня куда больше, чем разговоры о травмах Форта. Я бы сделал сейчас что угодно, лишь бы мой друг не мучился больше. Я осторожно касаюсь его ключицы, на которой чернеет синяк, но Бим, кажется, даже не чувствует боли. — Да. Мы проверили его на травмы головы. Предварительно это сотрясение средней тяжести. Ему можно сказать повезло. Удар пришёлся в основном на руку и бедро. Бим, я договорюсь, чтобы тебя пропустили к нему. Я не могу дать тебе много времени, но прошу, чтобы ты сказал всё, что хочешь. Я удивлённо смотрю на Фа, который никогда не верил в чудо, никогда не надеялся на помощь свыше, на Фа, который просит Бима сделать невозможное. Он хочет, чтобы Бим достучался до сознания Форта.

***

Пока Минг подвозит кресло-каталку, я обдумываю всю ситуацию ещё раз. Если Форт не очнётся, Биму конец. Смерть любимого добьёт друга окончательно. Но кажется, что сейчас вопрос жизни Форта зависит от самого Бима. Или это в руках высших сил? Минга и меня не пускают в отделение реанимации. Мы устраиваемся напротив двух людей, очевидно супружеской пары, которых тоже не пустили внутрь. — Бим? — женщина узнала моего друга, и он её тоже. Но Фа не даёт им время на разговоры, быстро провозя Бима мимо и закрывая за собой двери. — Госпожа, вы родные Форта? — Минг первым заговаривает, а я просто закрываю глаза, не вслушиваясь в их беседу. Я пытаюсь мысленно поддержать дорого мне человека, которому сейчас очень тяжело. Настолько, что я боюсь, он не справится. Почему на долю Бима выпало так много бед? Я с ужасом вспоминаю день, когда забирал его из дома, избитого и сломленного. Я видел горсть таблеток, зажатую в его руке, но никогда не говорил никому об этом. Кажется, я никогда не смогу забыть хриплые стоны друга. Он звал Форта, вернее пытался… Как же я тогда ненавидел этого инженера! Тогда я мчался в больницу к дяде так быстро, как только мог. Минг ещё долго будет удивляться, откуда у меня столько квитанций за штрафы. За этот год наши отношения с Бимом изменились. Я знал, как радовался друг каждому моему приезду. Нет, конечно, у меня есть Минг, и я не собираюсь изменять ему. Просто я понял, что сердце человека способно любить по-разному. Я люблю Бима. Это чувство ничуть не слабее, чем любовь к Мингу, просто другое. Мне так хотелось забрать хотя бы часть той боли, что испытывал Бим. Но я был бессилен? Всё, что я мог — это оплачивать лечение Бима из своего кармана, чтобы сберечь деньги от продажи дома семьи Барами. Семьи, которой больше не существует. Когда Форт вернулся из штатов, я испытал и страх, и облегчение одновременно. Да, мне надоело врать Мингу, и да, я почти поддался… Бим называл себя эгоистом, но на самом деле, эгоистом был я. Каждый раз поссорившись с Мингкваном, я мчался к Биму, отговариваясь дополнительными сменами. И каждый раз сжимал Бима всё крепче, оправдываясь тем, что это Биму нужна моя помощь. Но это останется со мной навсегда. Никто не узнает, как близко к границе я подошёл. Только страница, бережно сложенная в мой бумажник, будет напоминать о чувстве, которое могло всё запутать. И тот поцелуй, который я так бессовестно украл у друга. Мингкван сжимает мою руку, и я устало прижимаюсь к его груди. Сердце моего инженера бьётся ровно, помогая мне немного успокоиться. Господи, помоги нам всем.

***

— Форт, милый, задувай свечи, — мама улыбается и снимает меня на камеру. Отец обнимает маму. Я рад, что мои родители счастливы. Когда-нибудь я тоже найду человека, с которым буду счастлив. — Сестра, его родителей оповестили? — Да доктор. Они уже едут. — Будем надеяться, они успеют увидеть сына. Горячее извивающееся тело подо мной… Он такой чувственный. Мы оба сумасшедшие, мы пожалеем об этом… Но нам так хорошо… Он пьян, но ведь это он не отпускал мою руку. Он начал первым, а я лишь перехватил инициативу. Его поцелуи божественны. — Доктор Конгтанин, вы понимаете, что это прямое нарушение правил? — Я беру всю ответственность на себя. — Хорошо, но вы останетесь здесь и будете следить за пациентами. Тот юноша… — Барами? — Да, он понимает насколько всё серьёзно? — Просто дайте им шанс. Они… Они вместе. — Хорошо. — Форт, когда ты вернёшься? Я так скучаю… Когда уже закончится твоя чертова стажировка? И привези мне что-нибудь из штатов! Внезапно калейдоскоп событий останавливается и я понимаю, что стою посреди леса. Солнце такое яркое… Странно, я не чувствую его тепла… Вокруг очень много зелени. От этого в глазах сильно рябит. — Привет, — маленький мальчик крутит в руках игрушечный мотоцикл. — Привет. Ты тут один? Где твои родители? — странно, что ребёнок может делать здесь, в лесу? — Ты ведь тоже тут, значит я уже не один, — малыш улыбается, поправляя непослушные волосы, — Хочешь поиграть с моим мотоциклом?  Он протягивает мне игрушку, которая выглядит очень знакомой. Кажется, в детстве у меня был такой же. Мне подарили его на… — День рождения! Ты помнишь, что тогда загадал? Что я загадал? Кажется… Я хотел найти такого человека, с которым буду счастлив всю жизнь, как мои родители. Я ведь нашёл его? Нашёл…

… Пожалуйста, Форт… Я прошу тебя… Проснись…

— Эй Пи’Форт, хватит спать! — младший словно появляется из ниоткуда. — Минг? — какого чёрта? Что тут происходит? — Ну же, проснись! — почему он просит об этом? Я же не сплю! — Что? Минг, ты что пьян? Что ты несёшь? — я начинаю злиться… — Тебя ждут, Пи! — Ждут? — Да… Тебя ждёт твой любимый… Любимый? Да, мой любимый…

…Форт, я умоляю, очнись… Я клянусь тебе, я сделаю всё что ты захочешь… Если прогонишь, я уйду, если позволишь, то я останусь. Только прошу, приди в себя…

— Форт, дорогой… — Мам? Где я? Что это за место? — мама выглядит взволнованной, а я уже совсем запутался. — А ты не помнишь? Почему ты один? — А с кем я должен быть? — то, что мама так внезапно появилась на месте Минга уже не важно. — Где тот красивый мальчик, что так крепко прижимался к тебе в прошлый раз? Красивый мальчик… Тёмные волосы и белоснежная кожа… Обрамлённые длинными ресницами бездонные глаза, в которых можно пропасть навсегда…

… Форт, вернись ко мне, умоляю. Я люблю тебя, ты слышишь? Форт… Я же умру без тебя…

Я, что, в библиотеке? Книжные шкафы посреди леса… И… Он… Такой красивый. Почему он молчит? Только протягивает мне книгу в зелёной обложке… Нет, не книга… Это дневник. Я открываю первую страницу, и слова появляются на ней сами по себе. «Форт… Форт… Форт…» Моё имя повторяется снова и снова… Что случилось? Почему я чувствую страх? Скрип шин и скрежет проламывающегося металла… Кто-то кричит… Очень больно, но не это главное. На соседнем кресле тот, за которого я не раздумывая отдам жизнь… Бим! — Фа, он шевелит пальцами! Смотри! — Форт, ты слышишь меня? Бим, говори, говори с ним! — Форт, пожалуйста, открой глаза, постарайся! Форт! Идиот, ты просто идиот! Какого хрена ты развернул машину и подставил себя под удар! Я тебя спрашиваю, кретин! Отвечай мне! Боже, его голос… Такой родной и, блять, такой громкий… Кажется, кто-то выключил свет. Чёрт, всё тело болит. Я пытаюсь пошевелиться, но ничего не выходит. — Форт, не двигайся. Ты сильно ранен. У тебя гипс на ногах и правой руке. Открой глаза. Давай! Фана… Чёртов медик… Блять, если я в больнице, то что с Бимом? — Где Бим? — плевать мне, что там у меня в гипсе… Во рту всё пересохло, и я едва ворочаю языком. — Придурок… Глаза открой, чёртов герой! Чувствую осторожное прикосновение к своей щеке и наконец разлепляю глаза. Сначала, мне кажется, что я на карусели. Картинка слишком быстро двигается. Моргаю несколько раз и наконец вижу самое дорогое в этом мире… — Бим. Ты не ранен? — Ты блять издеваешься? — чувствую, как чужие губы буквально перекрывают мне доступ к кислороду, но не отстраняюсь. Ради его поцелуя и его голоса, я готов на всё. — Так, полегче! Бим, тебе придётся уйти. Форта нужно осмотреть, — Фа проверяет что-то на мониторах и только сейчас я понимаю, что Бим сидит в кресле каталке, одетый в больничную одежду. — Милый, ты в порядке? Бим смотрит на меня несколько секунд, кажется едва сдерживая слёзы, а затем теряет сознание. Что такое? Я тянусь к нему, но всё тело прошибает дикая боль. — Спокойно, Форт не дёргайся! Это просто обморок. Он перенервничал. Я отвезу его в палату, а тобой займётся врач. Придётся посидеть на обезболивающих.

***

За две недели, что я лежал в этой чёртовой больнице Бим ни разу не пришёл ко мне. От Фа я узнал, что его выписали в хорошем состоянии. Ушибы почти прошли, и Бим смылся при первой же возможности. Я никак не мог с ним связаться и от этого было ужасно плохо. С другой стороны, я рад, что у моего парня не было серьёзных травм. Если будет нужно, я поступлю также снова и ни капли не пожалею. — Форт, я, конечно, могу договориться насчёт твоей выписки, но и дома тебе нужен будет постельный режим. Давай ещё недельку тут побудешь? Фана как всегда невозмутим и предельно спокоен. — Биму нужно многое обдумать. Дай ему время. Я бы может и начал возмущаться, но кое-что согревает мне сердце, давая слабую надежду. Я помню, что, когда пытался очнуться, чётко слышал голос Бима. И даже больше… Я помню, что он говорил. Если это правда, я обязательно выкарабкаюсь и сделаю всё от меня зависящее. Когда меня только перевели в обычную палату, я тут же встретился с родителями. Мама много плакала, а отец только молчал. Когда они уходили, я сказал им, что хочу сделать Биму предложение. Я много думал всё это время… Я не просто люблю его, я завишу от Бима. Даже когда я был без сознания, в голове крутились мысли о нём. Я сумасшедший? И пусть. Как же тяжело спать на больничной койке. Обычно мне вкалывают снотворное, но сегодня Фа почему-то настоял на том, чтобы я отказался от укола. Итог: полуночная бессонница. Хоть я и пытаюсь следовать советам врачей и больше отдыхать, мысли о Биме не отпускают. Как он сейчас? Какие мысли бродят в его очаровательной голове? А главное, к какому решению он в итоге придёт? Едва слышные шаги в коридоре привлекают моё внимание. Неужели медсёстры делают ночью обход по палатам? Дверь тихонько приоткрывается, и я замечаю тень, тихонько проскользнувшую в палату. Когда человек приближается ближе, я шумно выдыхаю. Бим.

***

— Так, Форт, подъём. Твои анализы готовы, могу тебя обра… Какого хрена вы тут делали? — Фана замирает в дверях, оглядывая одежду Бима, раскиданную по всей палате. Он немного морщится, и я прекрасно его понимаю. В воздухе буквально пахнет сексом, да и Бим, завёрнутый в больничную простыню, выглядит так, словно его насиловали всю ночь. — Так орать не обязательно. Ты Бима разбудил, — я вижу как мой принц сонно зевает и наконец открывает глаза. Он такой соблазнительный, что мне хочется прикрыть его даже от Фа. — Я так понимаю, этому теперь тоже нужен врач? Блядь, Форт, у тебя ноги в гипсе, как ты вообще смог? Я только довольно ухмыляюсь. Мой любимый может быть довольно изобретательным, если захочет.