***
Около года назад — Мам, что случилось? Почему ты плачешь? — Бим, дорогой… Присядь. Твоя практика ведь скоро заканчивается, верно? Я хочу, чтобы ты знал. Нам с тобой, наверно, придётся уехать. Я хочу продать этот дом как можно быстрее. — Вы с отцом всё же решили развестись? Неужели из-за того, что я отказался? — Ну что ты. Нет. Скажи, а почему ты не захотел встречаться с той девушкой? Она дочь очень влиятельного господина. Ваш брак мог бы помочь отцу. Да и она очень красивая. — Мам, понимаешь, у меня уже есть любимый человек. — Правда? Но почему же ты молчал? Отец, возможно, не стал бы так настаивать. Бим, почему ты до сих пор не привёл её? Таким было начало того дня… Несколько часов до шага в пропасть. Множество бессонных ночей я провёл, думая, как сказать родителям о Форте. Форт… Мне было страшно. После того, как он сказал, что может остаться ещё на год в штатах, грудь постоянно сдавливало что-то. Тоже мне, доктор. Я становился сумасшедшим, и, навскидку, уже обнаружил у себя симптомы наверно десятка заболеваний. Я готов был молиться всем богам, только бы Форт вернулся. Я с трудом отказался от навязанной мне невесты, поругался с отцом, да и рассорился с друзьями. Ни Фа, ни Кит не были виноваты в том, что я стал отдаляться. Просто, видя, как малыш Йо нежно обнимает моего друга, мне становилось слишком тяжело. Я завидовал. Это подло, ведь ребята ни в чём не были виноваты, но мне было слишком тяжело видеть щенячье-восторженные взгляды Минга, направленные на Кита, слышать стоны Фа за стенкой, стоило лишь остаться ночевать в его квартире. Всё это было слишком. Крики на первом этаже сообщают о том, что отец вернулся. Снова скандал. Не знаю, что испытывал Фа, когда его родители разводились, но мне невыносимо плохо. Мой мир рушится, семья раскалывается на части, а мой парень, возможно, решил отказаться от меня, выбрав удачное продвижение в карьере и деньги. — Это правда? Мать сказала, у тебя кто-то есть. Кто она? Что ты молчишь? Говори. Тогда я должен был промолчать, но не смог, рассказал всё. Не сдерживаясь в выражениях, я объявил о своей любви к парню. Не знаю, на что рассчитывал. Думал, что родители примут мои чувства? Полагал, что спустя некоторое время они смирятся? Вот только с каждым днём становилось всё хуже. Я ловил на себе гневные взгляды отца, но не думал, что всё может зайти слишком далеко. Позже я понял, что отец сдерживался ровно до тех пор, пока не закончилась моя практика. Может мать уговорила, а может он сам не хотел ещё большего позора, не закончи я университет. В тот день меня ждал большой скандал. Очевидно, отец сильно выпил и тогда последовал первый удар, сбивший меня с ног. — Ублюдок! Ты думаешь, ты можешь вот так просто жить в этом доме? Ты опозорил семью, выродок. И долго ты подставлял свою задницу? Удары сыпятся одни за другими. Мать кричит, а я бессильно лежу на полу. Не помню, как добираюсь до комнаты. Мне нужно услышать голос Форта, поэтому, с трудом сдерживая стоны, я набираю его номер. Всё, что я хочу знать, это когда же он вернётся. Но оказалось, что не только родители отвернулись от меня. Он не вернётся… Не вернётся… Выключаю звук на телефоне и обессиленно ложусь на кровать. Впервые в моей недолгой жизни мне хочется сдохнуть. Тогда, я просто смотрел в потолок своей комнаты и думал, что у меня ничего не осталось. Развод родителей неминуем. Я потерял Форта. Я не заметил, как меня заперли в комнате. Видимо отец не хотел даже вспоминать о моём присутствии. Забавно, никогда не думал, что стены родной комнаты станут клеткой. Мать приносила еду, вот только мне кусок не лез в горло. Время шло, но мне было плевать. В комнате становилось прохладно, но от этого было немного легче. Я с трудом управлял телом, хотя и смог определить, что переломов нет. Наверно чувства к Форту сделали меня слабым. Я всё чаще задумывался о трусливой возможности исчезнуть. Странно, но ни Фа, ни Кит не звонили мне. Почему-то мне казалось, что всё против меня. Именно тогда я и оставил голосовое сообщение своему бывшему парню. Бывший парень. Можно порвать с человеком, но разве можно так легко отказаться от чувств? Нужно встать и закрыть окно. Слишком холодно, но сил на это просто нет. Похоже на эксперимент над моим телом. Я знаю, сколько может протянуть человек без еды и воды, но мне как-то лень думать об этом. Вместо этого я вспоминаю, что у меня в комнате есть аптечка, а в ней лекарства, которых будет достаточно. Форт, так хочу тебя увидеть. Ну почему я плачу, я же не девчонка? Только сейчас я с удовольствием бы прижался к сильному, горячему мужчине, который, наверно, рад, что освободился от ненужных отношений. Я знаю, что Форт меня любит, просто ему необходимо двигаться вперед, и он делает всё для этого. Чем-то приходится жертвовать. Форт… Не замечаю, когда шепот срывается на крик. Я произношу его имя снова и снова, будто надеюсь, что он услышит меня. Горло высохло и ощущение, что нёбо горит, так что я тянусь за водой. Чёрт, ледяная. Делаю глоток, понимая, что непременно заболею, но разве это сейчас важно? Я уже не слышу слёз матери за дверью. Она могла бы выпустить меня, но боится гнева отца. Она слышит мои крики и знает, чьё имя я повторяю, пока голос не срывается. Тело уже ломит от боли. Отец не пожалел сил. Тянусь к аптечке. Ну и как я докатился до этого? Не помню, как набрал целую горсть таблеток. Неужели я бы решился? Идиот! Я ведь тот, кто должен спасать жизни, а вместо этого был готов расстаться со своей. Я пытался кричать, но из горла вырывались только хрипы. Было больно. Вот тогда я и правда был в отчаянии. Телефон оповещает меня о том, что зарядка почти закончилась. Почему я не заметил пропущенных вызовов? Я же сам отключил звук. Кит… Дрожащими пальцами набираю лучшего друга, в надежде, что он сможет помочь мне. Китти, если ты сейчас не ответишь… Я с силой сжимаю горсть таблеток. — Бим? Это ты? Ты в порядке? — Кит… — не могу говорить. Боль в горле невыносима. — Помоги, пожалуйста. Я как врач должен предотвратить истерику, но сложно следовать голосу разума, когда пациент ты сам. — Бим, что случилось? Подожди меня, я уже еду, я недалеко. Надежда вспыхивает тёплым угольком и не позволяет сдаться. В комнате всё также холодно. Сколько я уже тут? Два или три дня? Я вроде засыпаю, а потом слышу взволнованный голос Кита. — Зачем вы обманываете меня? Его машина здесь, и он звонил мне. Он просил о помощи. Госпожа Барами, где Бим? Кажется, отца нет дома, иначе мать не осмелилась бы открыть дверь. Поворот ключа и вот, в комнату вбегает взволнованный Кит. Я различаю только яркую шапку волос, когда он резко включает свет. Дальше провал. Помню, как звал Форта. Снова и снова. Помню шепот Кита, который сквозь слёзы просил меня беречь горло и держаться. Его голос успокаивал, но стоило мне провалиться в сон, я тут же видел удаляющегося Форта и отца, который возвышался надо мной в намерении нанести удар. Сейчас я уже плохо помню детали. Боль от ударов отца растворилась в прошлом. Синяки зажили, так же как и воспаленное горло. Только вот ощущение, что я никому не нужен не исчезло. Когда я понял, что Кит привёз меня в клинику к своему дяде, я был зол, но потом оказалось, что решение друга было верным. Меня мучили кошмары, было страшно, и я принял помощь психотерапевтов. Мне нельзя было разговаривать какое-то время, и меня это вполне устраивало. Насколько я понял, Кит не рассказал дяде о таблетках в моей руке. По крайней мере, меня не считали суицидником. Я искренне не завидую мозгоправам и никогда бы не выбрал такую специальность. Как разобраться в каше, наполняющей головы пациентов, если даже сами пациенты себя не понимают? Беседы с господином Виратаем помогали. Он не смотрел на меня с жалостью или презрением. Он сказал, что я просто попал в ситуацию, с которой не смог справиться сам и теперь мне нужна помощь. Никто не называл меня психом. Не было косых взглядов. Я на себе ощутил все прелести частной клиники. Там было тихо и спокойно. Не совсем то, к чему я привык, но на тот момент меня всё устраивало. Доктор подарил мне дневник, в надежде, что я буду записывать туда свои мысли и это сначала показалось абсурдным. Вот только чем больше я молчал, тем больше мне хотелось хоть как-то выплеснуть то, что внутри, и я начал писать. Сначала просто воспоминания, обрывки фраз. Затем свои сны, а позже записывал всё, что происходило вокруг. В какой момент я понял, что не могу говорить? Сложно сказать. Сначала было нельзя, потом должно было быть больно, но я почему-то сразу отказался от попыток пообщаться. Я помню просящий взгляд Кита, который уговаривал меня сказать хоть слово. Кит приезжал часто. Он старался привозить мне каждый раз какой-нибудь незначительный подарок, вроде книги или футболки. Кит держал меня за руку, когда мне было особенно плохо. Он обнимал меня, когда видел мои слёзы. Воистину, он был моим лучшим другом, братом, Единственным, кому я позволил знать о себе всё. Кит сохранил в тайне то, что случилось со мной, было больно, но я не хотел, чтобы остальные волновались так же. Я эгоистично решил, что Кит будет рядом, а значит мне больше никто не нужен. Иногда Кит заводил разговор о Форте, говорил, что тот звонит каждый день, пытаясь выяснить, где я. Был ли рад слышать это? Возможно… Но я же говорил, я эгоист. Раз Форт не приехал, значит не так уж и сильно хотел меня найти. Я попросил Кита только об одном. Не говорить мне ничего о моём бывшем парне. Тогда Кит, обеспокоенный моим состоянием, согласился, но позднее он пожалел об этом. Новость о том, что отец улетел после подписания документов, меня не удивила, я лишь переживал за маму. Также узнал, что она продала дом и мою машину, видимо из-за стеснения в средствах. Маму ни в чём не виню. Она не смела ослушаться отца, даже после фактического развода. Но Кит рассказал, как она плакала, когда они вошли в мою комнату. По словам друга, мама просила прощения и не хотела меня отпускать, но рыжик отстоял своё. Я простил её… Простил, ещё не зная, что больше никогда не увижу. Помню тот день, когда узнал о смерти матери. Наверно я должен был кричать и плакать, но я только сильнее сжимал Кита в объятиях, боясь потерять последнего как мне казалось близкого человека. Но время лечит всё. Это правда. Я смирился с тем, что теперь один. Я принимал лечение, впитывая в себя заверения доктора Виратая о том, что мне гораздо лучше. Кит устроился на работу, и теперь, приезжает реже. Он с удовольствием рассказывает мне о ребятах, так что кажется, будто я живу с ними. Мне всё больше нравится эта клиника, особенно, когда я нахожу библиотеку. Тут всегда светло, пахло бумагой, поэтому я стараюсь проводить тут много времени. Я уже познакомился со всем персоналом, и часто помогаю медсёстрам с хозяйственными вопросами. Они улыбаются мне и даже флиртуют. Так странно. Я словно живу в другом мире, не замечая, как течёт время, неумолимо приближая тот день, которого я очень боюсь. — Бим, я не вижу смысла держать тебя тут дольше. Пора возвращаться. Что ты думаешь об этом? — слова господина Виратая не являются для меня громом среди ясного неба, но всё равно звучат как приговор. — У тебя есть образование, ты сможешь получить работу. Мой племянник поможет с жильём. Бим, пора идти дальше. Чего ты боишься? Боюсь? Чего же я боюсь… Может мне страшно увидеть жалость в глазах людей? Я не знаю, как другие отнесутся к моей истории. А ещё… Что, если Форт вернётся? Я не был ему нужен раньше, а уж теперь… Я пытался забыть, но для этого мне нужно бы было вырвать моё сердце. Тот дневник, что подарил мне дядя Кита, исписан от корки до корки. Наверно имя Форт повторяется там тысячу раз. А может быть больше? Я безумно хотел увидеть его, но в то же время… Никто не знает, но по ночам я пытался произнести хоть что-нибудь. Иногда получались отдельные звуки, но не слова. Страх, что я сам себя загнал в ловушку пожирал меня изнутри. Кажется, теперь, даже если я и захочу, то не смогу сказать ни слова. Блокноты и ручка стали моими верными спутниками. Так было проще, хотя я и ненавидел их всей душой. — Бим? Этот голос… Книга падает на пол, а я, не веря, перевожу взгляд на вошедшего. Что он тут делает? Как он нашёл меня? Неужели Кит рассказал? Форт пытается со мной заговорить, очевидно ещё не зная, что я не отвечу. Когда его уводит мой лечащий врач, я уже готов к тому, что больше его не увижу. Я провожаю взглядом машину, когда мне сообщают, что Форт решил меня забрать. Я вижу, как старается Форт, вижу его заботу, но не понимаю, зачем ему всё это. Я наверно веду себя не адекватно, но как могу ему доверится? Да, он вроде постоянно пытается извиниться, купил нам квартиру и ведёт себя как мой парень, но разве можно забыть всё что было? С другой стороны, стоит мне почувствовать его взгляд на себе, как становится жарко. Секса у меня не было больше года. Боже, кому сказать, не поверят. Эксперимент в душе показал, что желание взаимное, вот только… Я не готов сейчас доверить ему своё тело. Реакция его родителей меня не удивила, а вот он сам… Он сказал, что любит меня, что готов защищать. Может я реально идиот? Пора двигаться дальше? Сколько раз я мечтал, что мы снова будем вместе. Я ведь уже давно простил его. Записи в моём дневнике, только подтверждают это. А кстати, куда пропал мой дневник? В сумке его не оказалось. Может он остался в клинике? Оно и к лучшему. Не нужно Форту знать, до чего довёл мой отец, равно как и того, насколько я зависим от самого Форта.***
— Привет, Минг. Так что ты хотел мне отдать? Хорошо, что кафе прямо рядом с моим офисом. Обеденный перерыв всего пол часа, так что тут не загуляешь. — Вот, — младший протягивает мне какую-то книгу в тёмной обложке, — надеюсь Кит не прикончит меня за это. — Что… — я не успеваю задать вопрос. На первой же странице раскрытой книги я вижу знакомый почерк. Дневник Бима. — Откуда это у тебя? Вернее у Кита? — Он забрал его из сумки Бима, чтобы тот больше не погружался в болезненные воспоминания. Я подумал… Возможно, ты тот, кто должен прочитать это. Ну, я пойду пожалуй. Обед меня уже не интересует, поэтому, заказав кофе на вынос, я закрываюсь в своём кабинете, чтобы понять, что же происходило с самым дорогим мне человеком всё это время.