***
— У тебя внутри лишь беспросветная тьма. Там пустота, Дин. И ты не можешь ничем ее заполнить, ни едой, ни выпивкой. Ни даже сексом. — Пошёл ты в жопу! — Можешь сколько угодно острить, паясничать, врать брату и себе, но меня не обманешь. Я вижу тебя насквозь, Дин. Я прекрасно вижу, что ты сломлен... потерял надежду. Ты понимаешь, что тебе не победить, но все равно рвёшься в бой. Продолжаешь барахтаться по инерции. Ты не голоден, Дин, потому что внутри ты уже мёртв. Дин слышит крики брата, умоляющие выпустить из заточения, и кажется, что сердце разорвётся. Разорвётся, сдавшись, устав биться — за него, за Сэма, за человечество. Сил нет, их просто не осталось. Они победили Голод, но проиграли Сэма Люциферу. Снова. Его брат снова во власти демонской крови. Проклятый круг, из которого никак не выбраться. Дин делает очередной глоток виски и тупо замечает, что тот давно уже не обжигает. Может, он и правда мёртв? Голод прав? Дин чувствует, как Кас поднимает взгляд, но встретиться глазами с ангелом невозможно. Не сейчас. Слишком больно увидеть тень их поражения в упрямых синих глазах. — Это не его слова. Не по его воле. Он едва ли слышит продолжение, механически отвечая Кастиэлю и, кажется, даже попадая в строку. Отчаяние накатывает и душит, и ему стыдно и страшно зарыдать перед Касом, как малому дитя. Дин что-то бормочет про свежий воздух и прогуляться и спешно выходит на улицу. Мучительный день и не думает дарить прохладу ночи. Будто издеваясь, тьма небосвода и далёкие звёзды обрушивают на него духоту подступающей грозы. Дышать трудно, хочется застыть безмолвной и бездушной статуей, наконец-то, перестать чувствовать эту бесконечную боль. Боль и вина — когда они стали основой мироздания?.. Но дышать нужно, и на долю секунды Дин зажмуривается. Пусть даже для других. Он не может сдаться вот так, только не сейчас. Дин обращает глаза к Небу, и первые слова срываются лишь безмолвным шёпотом. Усилием воли он всё же выдыхает: — Умоляю... Я не могу больше... Слёзы никак не прольются, как и замерший в небе дождь. Они застыли и застилают глаза, размазывая картину мира и превращая действительность в карикатурный калейдоскоп. — Мне нужна помощь. Умоляю Тебя. Ждёт ли он ответа? Дин и сам не знает. Отец молчит. Отцы всегда молчат, ибо у них нет слов для утешения в безысходной ситуации, и они не привыкли лгать. Дин понуро опускает плечи и прикусывает задрожавшую губу. Тьма отчаяния разливается в его сердце, но он вновь приказывает себе прекратить уповать на чью-либо жалость и идти спать.Т - значит Тьма
31 января 2018 г. в 05:42