Пусть говорят, будто счастлив только глупец, Что лишь в беде да напасти Божий венец, И лишь в осеннем ненастье видит отраду мудрец. Выходит, я — безнадежный, круглый дурак, Поскольку счастлив безбожно и просто так, Живу цветком придорожным небу бескрайнему в такт.
— Хаширама, я не буду тебе помогать в том деле что ты задумал, — предупреждает Учиха. Вот только, человек, что смотрит в глаза Учиха, которого он признал когда-то другом знает на что давить. — Ты не хочешь послушать об Индре от химе клана созданного первым учеником Рикудо? Клана вплоть до своего уничтожения развивавшего ниншу? Клана в котором рождались дети способные становится источниками чакры природы? Дети не способные отнять чужую жизнь? — Нет. — Только представь! Милая, добрая, нежная химе, чтобы обратить в камень которую необходимо постоянно поддерживать технику применение которой ни один сенсор не сможет засечь. Да ты сам наверняка ничего не почувствуешь даже наткнувшись на неё приняв за самый обычный камень. — Нет. — Хе, да ты просто боишься, что я прав и у тебя ничего не получиться. Сенджу химе в камне разглядеть и спасти смог, а Учиха опростоволосился, еще на поисках при том, что ему Сенджу всю информацию чуть ли не на блюдечке предоставили. Конечно, зачем браться за дело, если в нём не уверен? — Так тот камень Химе?! — восклицает Узумаки.Я привык улыбаться людям как знакомым своим. Счастье — это как торт на блюде, одному не справиться с ним. Я привык улыбаться людям, и быть может вполне, В час, когда я несчастлив буду, кто-то улыбнется мне.
— Под техникой, — важно кивает Хаширама. — Она что-то разрушает в представителях клана делая уязвимыми перед природной чакрой с момента зарождения новой жизни циркулирующей в их телах. Первое применение техники к обращению в камни никого не привело, оно лишило клан почти всех возможностей крови, сделав склонными к мутациям и кровавому безумию… но химе оказалась не только способна восстановится после техники, но и как-то воздействовать на соклановцев исцеляя. — Но почему я никогда не слышал о настолько крутом клане?! — Им не важно было где жить, весь мир для них был домом и ссориться, сражаться и соперничать с кем-то клан не видел причин. Нападут — будут защищаться, кто-то попытается навязать войну уйдут в другое место и следов не найдёшь. — Обладая такой силой постоянно убегать?! — Я спрашивал. — И что она ответила? — спрашивает Тобирама. — «Кунай в руках шиноби ранит двоих: того, кто его держит и против кого его направляют. Мы чувствуем это острее и в отличие от других не может игнорировать это или сделать вид, что нам не больно. Убегать постоянно нельзя, это верно. Но выбирая между сражением, где мы будем умирать вместе с каждым убитым на поле боя одновременно продолжая жить и тем, чтобы уйти оставляя игры шиноби самим шиноби, мы не всегда снимались с места. Вот только благо клану это ни разу не принесло». — Чушь, — не выдерживает Мадара. — Подобный клан не мог бы существовать и больше одного десятка лет. — Джуго… Она была Джуго? — спрашивает один шиноби. — Верно! — радуясь тому, что хоть кто-то из шиноби смог понять о ком он говорит, смеётся Хаширама. — А ты откуда… А? Что это с ним? Куда это он так понёсся? — Ха, после твоих слов он любого вставшего на пути затопчет не заметит, — произносит другой шиноби и усмехается показывая острые треугольники клыков. — Кровавое безумие до печенок достало. ***Пусть говорят, что не стало верных друзей, Что до обидного мало щедрых людей, Что даже конь с пьедестала прыгнет за сотку рублей. А я встречал бескорыстных верных во всем, По-детски светлых и чистых в сердце своем, Наверно, просто нам близко то, чем мы сами живем.
— Итачи… Итачи… Итачи… — зовёт меня кто-то с упрямством запущенного метронома. — Брат, эта женщина была под долгим воздействием неизвестной техники, неизвестно как это повлияло на её разум. Возьми себя в руки своим поведением… — А брат… у тебя… оптимист… — возвращая способность мыслить человеческими категориями с трудом произношу я. — Сколько… была… камнем? — Рыжая! — моментально приступая кЯ привык улыбаться людям как знакомым своим. Счастье — это как торт на блюде, одному не справиться с ним. Я привык улыбаться людям, и быть может вполне, В час, когда я несчастлив буду, кто-то улыбнется мне.
— Ты ирьенин, — произношу, словно вынося приговор, словно пытаясь им отогнать замаячившие перед носом крайне опасные перспективы, вызывая этим взрыв смеха со стороны Сенджу. — Ха-ха, ты права, дорогая, я придурок, ха-ха-ха, — каждое произнесённое шиноби слово кажется гвоздём вбиваемого в крышку гроба. — «Дорогая»? Ты женат! — Пока вдовец. — Ты труп! — У моего лучшего друга есть Ринниган. — Его случайно не Учиха Мадара зовут? — не собираюсь сдаваться я. — И не он ли там ищет внезапно потерянный дар речи? — Ха-ха-ха… Ты такая миленькая когда злишься! — А какой лапочкой становлюсь, когда мне на вопросы отвечают, залюбуешься, — открываю глаза. Хм, в отличие от мультика выглядит почти как живой, никакой жути не видно. — Вот оно какое твоё: «буду скоро, не скучай». И сколько оно там, кстати, оказалось? Лет сто? — Зато теперь я весь твой! — набираю в грудь побольше воздуха, медленно выдыхаю и всё-равно не удерживаюсь. — Я, конечно не придираюсь, но это явно не та фраза которую мечтала бы услышать от ходячего мертвеца. — И всё-таки ты придираешься. — Ладно. Предположим я не хочу выходить за тебя замуж и… — Не надо такое предполагать. — Почему? — Я хороший. — Ты — протухшая рыбина. Будь уверен, за возможность потереть тебе спинку в ванной я точно не куплюсь. — А за то, что я буду тереть тебе спинку? — фантазия подкидывает мне кучу интересных картинок и я сглатываю. — А я… уже сказала тебе что на подобное не куплюсь. — Точно? — Точно. — М… а если разделим детей по кланам на чёт-нечет?Может, это смешно, может, это грешно, но… Я привык улыбаться людям как знакомым своим. Счастье — это как торт на блюде, одному не справиться с ним. Я привык улыбаться людям, и быть может вполне, В час, когда я несчастлив буду, кто-то улыбнется мне. Кто-то улыбнется мне, кто-то улыбнется мне.*
Матушка природа и как я его только раньше-то когда была возможность не убила, а? _______________________________ * Сергей Трофимов - Я привык улыбаться людям