Охлади мой пыл

      - Какого хрена, Карелин? - Мирон, наконец, вырывается из железной хватки разъярённого Славы. - Ты что совсем ебанулся? Какая муха тебя, блядь, укусила?       - Не твоего ума дело, Оксанка. Ты лучше скажи, когда перестал считать зашкварным общение со слизеринцами. Не ты ли всегда говорил, что такие змеи, как мы, не достойны твоего внимания?       - Ты что, блядь, пьяный? - Мирон вглядывается в расширенные зрачки Славы. - Пиздец! Ты и трезвый не особо то адекватен, чего ждать от тебя бухого? Я не собираюсь это выяснять. Прощай, придурок.       Мирон идёт к двери и дёргает ручку. Та не поддаётся. Он, недоумевая, когда и как слизеринец зачаровал дверь, достаёт палочку, но она вдруг вылетает из его рук и летит к Славе. Мирон удивлённо смотрит на свои руки, а потом разворачивается к Славе, у которого в пальцах оказывается зажата лишь палочка Мирона - его собственной нигде не видно.       - Невербальная беспалочковая магия? - Мирон таращится на Карелина так, словно у него вдруг выросла вторая голова. - И давно ты так умеешь? Я думал, что для этого нужны годы практики и охренеть какой огромный потенциал, чего за тобой я вроде не замечал.       Мирон немного кривит душой: хоть Слава и был придурком и ебланом, но в учёбе всегда был в первых рядах, да и старостой его выбрали отнюдь не за красивые глазки. Но владение беспалочковой магией, да ещё и в нетрезвом состоянии - это уже совершенно другой уровень силы и контроля. Мирон и сам пытался и до сих пор пытается освоить это, безусловно, полезное умение, но пока без палочки колдовать получается плохо, почти никак. Один плюс от тренировок - Мирон неплохо овладел невербалкой, да и магию начал чувствовать лучше.       - А что ты вообще обо мне знаешь, Мирон? - как-то неожиданно горько прерывает его мысленный поток Слава. - Я же для тебя что-то типа забавного чувака на периферии. Ты ведь у нас ёбаный король, которому не пристало снисходить до простых смертных. Подумаешь, приебался какой-то придурок, да ещё и с богопротивного факультета. Хотя, пардоньте, против Слизерина ты вроде уже ничего не имеешь. Или Шокк просто стал исключением?       - Да что ты так зациклился? У Хинтера классные треки. И меня вообще не ебёт с какого он факультета. Меня вообще это уже не колышет. Это ты до сих пор мусолишь случай четырёхлетней давности. Мал я был да глуп. Но нет. Куда уж тебе понять такие вещи? Одна сказанная первокурсником глупость, и ты решил, что это даёт тебе карт-бланш на любые гадости.       - О, вот только не строй из себя жертву. Как будто ты никогда сам не говорил мне всякого дерьма и не творил всякую хуету. Нашёлся, блядь, святой.       - А кто говорил про святость? Ты заебал уже. Сделал выводы обо мне на основе каких-то надуманных данных и хуесосишь теперь по любому поводу. Вот какая тебе разница, с кем я общаюсь и делаю фиты? Дима, между прочим, сам попросил о совместке и я...       - Что, блядь? - вроде бы успокоившийся Слава внезапно вскидывается. - Фит с Шокком? И с каких пор он стал для тебя Димой? Когда ждать приглашения на свадьбу? Или вы просто так ебётесь, без лишних так сказать обязательств? Наверное, сосёшь ты не хуже шлюхи, раз сам Шокк просит о фите.       - Да что с тобой не так, Карелин? Что я тебе сделал, что ты так меня ненавидишь? - Мирона осеняет внезапная догадка. - Или наоборот? Влюбился, вот и бесишься? Затащил в кабинет, дверь запечатал, палочку отобрал, сцену ревности закатил. Может ещё и поцелуешь? Но ведь даже ты не можешь быть настолько идиотом, чтобы рассчитывать на взаимность после всего того дерьма, что между нами было. Или всё-таки можешь? Тогда слушай внимательно, Славик, я никогда и ни за что не смогу тебя полюбить. Не потому что ты парень или не в моём вкусе. Просто ты злобное недоразумение, изводившее меня несколько лет из-за нелепой детской обиды и зависти. И как бы ты ни выкаблучивался, как бы ни старался доказать всем, какой ты уникальный, мы с тобой оба знаем, что на самом деле за всей этой бравадой ты абсолютно пустой. А пустых ничтожеств не то что любить, а даже ебать скучно и не хочется. Так что можешь сколько угодно держать меня здесь, но скорее северный полюс растает, чем я испытаю к тебе хоть какую-то симпатию.       - Как же я ненавижу тебя, чёртова гадина! - побледневший после отповеди Мирона Слава почти трясётся от злости. - Вот придушить бы тебя прямо сейчас, и жить бы стало намного легче. В печёнках уже у меня сидишь. И не волнуйся, никаких тёплых чувств ты у меня не вызываешь. Не принимай желаемое за действительное. И пока ты не решил, что я собираюсь тебя изнасиловать, держи свою палочку, истеричка.       Слава кидает миронову палочку к его ногам и идёт к двери, каким-то незнакомым Мирону пассом руки распахивая дверь настежь. Обнаружившаяся за дверью толпа еле успевает отскочить, а находящемуся ближе всех Шокку даже прилетает по лбу. Слава, не обращая на это внимания, идёт дальше. Его перехватывает Чейни, и на пару с Тимарцевым начинает что-то у него выспрашивать. Слава рявкает: "Да ничего я вашему жиду не сделал. Заебали вокруг него бегать. С меня хватит", - и уходит, по дороге забирая у Фаллена бутылку огневиски. Мирон поднимает с пола палочку и, также игнорируя окружающих, поднимается в башню Гриффиндора. Замай бежит за Славой. Вечеринка продолжается уже без них.