Перед тем, как начать рассказ о своей реальности и как она попала в прошлое, седоволосая девушка поставила на место фотографию Ани и Сергея. Стекло разбилось частично: на половине кадра, где был мужчина, оно было нетронуто, трещина была между будущими супругами и крупные осколки устремлялись острием в лицо девушки.
***
— Пожалуй, начну я с момента когда погиб Сергей. Как ты знаешь, во всем виноват Павел, он создал копию Костенко — прости, родной, что говорю о тебе в такой форме — и именно эта копия нажала на курок. — Слышала от Первой. — Ну, потом я нажала эту долбанную кнопку и… — Вторая, не увиливай. — Спокойствие, Ань, я немного нервничаю… В общем, выкинуло меня где-то в Подмосковье, добралась до города и, не раздумывая долго, пошла к ФСБэшникам. Отучилась, отработала и успешно дослужилась до звания майора. — Боже мой… — блондинка потерла лицо ладонями, — сколько же тебе сейчас лет? — Ты будешь удивлена, но мне немного за тридцать. — Что?.. — эмоции перешагнули предел и теперь Аня начинала медленно сходить с ума — по ее же ощущениям. — Всё нормально. Коллеги по-прежнему дают мне двадцать пять… давали. Не замужем, по уши в работе и во внутренних проблемах душевного характера. Есть и еще одно НО… — Серёжа, — безошибочно определила девушка. Расхаживающая по комнате кругами копия-фээсбэшница вздрогнула. — Да. Именно он. О нем меня никто никогда и не под каким предлогом не спрашивал. О нем никто ничего не знал и его не существовало, поверь — я проверяла. — Подожди, а как ты тут- то оказалась? — Минуту, не спеши. Так вот… Его не было, зато были Паша, Леша, Гоша и Настя. У меня имелось разрешение на ношение огнестрельного оружия, я знала, где можно найти Вершинина и… — Ты его застрелила… — ахнула будущая Костенко. — Да, — ничуть не смутилась седовласая, — я его застрелила. После очередной его вечеринки встретила неподалеку от дома Гоши и, вспомнив, чего он меня лишил — кого, вернее — просто застрелила, как бешеного кобеля. Он даже умер слишком быстро… — девушка бессильно опустилась на пол и начала вертеть в руках найденный тут же осколок стекла. — Знаешь, я тогда плакала… Сидела в лопухах у того гаража, рядом с Пашиным телом и плакала. Просто рыдала истерически. А потом оборвалось что-то в душе и я поняла, ЧТО я натворила… Антонова вдруг явно увидела слезы на глазах такой молодой, но и такой постаревшей своей копии. — Сергей бы не простил мне этого, он осуждал бы меня за то, что я убила его. Но я не могла иначе… Я просто не выдержала, Ань, честно — не выдержала! Я как вспомню его родные глаза — ярость на Пашу и на себя саму просто крышу срывает!.. — Ну, ну, тише… — девушка опустилась на пол и обняла — не дай Бог теперь! — саму себя, гладя по серебряным волосам, бормоча что-то совсем бессвязно-успокаивающее, даже что-то пела, чувствуя мокрые дорожки и у себя на щеках. — Аня… — услышала блондинка свой голос. — Я поеду в Припять, слышишь? Я поеду…***
— Что задумали, партизанки? — Сергей застал обеих Ань за сборами в дорогу. — Эм… — Антонова переглянулась с копией и неуверенно начала диалог, который мог стоить ей удачного замужества и взаимопонимания с будущим супругом. — Серёж… Она мне все рассказала. Я должна уехать… — Куда? — он натянуто улыбнулся, вскинув брови, но девушка знала, что ничего хорошего это не сулит. — В Припять? — Да… — Хм. Интересно, а чего это такого я не знаю, а моя ненаглядная знает? — он перевел взгляд на… Антонову? Костенко? Какую фамилию она носит? Копия и копия. — Серё… Сергей Александрович, мы можем поговорить наедине? — Аня-фээсбэшница вытянулась по струнке под его взглядом. — Разумеется, — он кивнул и указал рукой в сторону кухни.***
«Комната хорошо звукоизолирована, Аня наверняка продолжит собираться в дорогу, так что можно…» — Можно?.. — молодая женщина протянула руку к лицу Костенко, но не коснулась его. — Думаю, можно, — он слегка улыбнулся, разглядывая её лицо. Рука была холодной и немного подрагивала. Анна касалась его щек, чувствуя невидимую глазу щетину, касалась кончиками пальцев его губ, лба и её сердце вздрагивало от восторга и страха одновременно. — Я не решалась при ней, мы хоть и единый организм и человек в разное время, но всё же… — она в порыве нежности крепко обняла любимого. Сергей имел недюжинное терпение и выдержку, но спустя мгновение уже не мог оторваться от ее губ. Она что-то шептала, о поездке, о том, что это необходимо, но он не слушал её, он просто целовал её губы и щеки… А она прижималась к нему даже не телом, а будто самой душой. В любой момент, в любую из миллионов секунд он снова пропадет и… неизвестно, куда. Генерал-лейтенант пришёл в себя, когда почувствовал на губах соленую влагу. — Ты чего ревешь? — прошептал он в седые волосы. — Я не реву, — голос был спокойным. — Сядь рядом, пожалуйста, времени в обрез, а я не всё рассказала. Мужчину насторожил напряженный тон, но, вернув самообладание, он сел на высокий табурет. — Мне очень не хотелось этого говорить, но я не могу тебе лгать. Не потому, что ты все поймёшь, а потому, что ты мой единственный родной человек. Скажи мне, ты понимаешь, что с ней рядом должен остаться или ты или Паша, но никак не вы оба? — Это почему не оба? Сейчас Павел жив, все знают, что с ним можно спокойно и нормально общаться и Аня не дергается лишний раз. С чего она должна ехать в этот город? Потому, что так будет лучше? Для кого? Для кого, Ань?.. — он стукнул рукой по столу, но мгновенно успокоился. — Прости. Но, мне в любом случае нужны ответы на эти вопросы. — Потому что кто-то должен умереть в Чернобыле. Соблюдайте закон равновесия. Ты ведь не хочешь, чтобы рванула Смоленская или, что гораздо хуже, Ленинградская АЭС, компенсируя количество ускользнувших жертв? А Паша их немало собрал в своё время. — Да нет, нет. Да чушь всё это! — споря с самим собой вскочил с места Сергей. — И кто тогда?.. Анюта? Нет… — он грозным шепотом повторил: — Нет, не отдам… — Или она умрет, или ты. Учитывая моё положение — лучше бы умерла я. — А я бы сходил с ума, обвиняя во всем себя? И ребята винили бы меня? — он прижался лбом к оконному стеклу, унимая дрожь в руках. — Ты понимаешь, что она для меня дороже всего? Ты!.. Дороже всего… — Или она или ты, любовь моя. Пусть лучше я свою бы жизнь отдала, да на Пашу откровенно забила, а ты бы жил, родной, ты бы жил… — она прижималась к его спине, мысленно прося у друзей прощения за свой эгоизм. — Я живу теперь ею… — Как знаешь, теперь я всё тебе … — Аня? — он резко обернулся, для того, чтобы увидеть пустую кухню. — Аня! Да твою же мать! — Ты чего кричишь? — дверь открылась и Костенко увидел испуганное лицо любимой невесты. — А вторая я где?..