Эвен Kaffebrenneriet
Спасибо за чай. Мы сможем поговорить в ближайшее время?
Воскресенье, 20 ноября, 18:27Эвен Kaffebrenneriet
Я понимаю, что теперь должен сделать шаг, но, возможно, мы поторопились. Я сожалею, но мне просто нужно время, чтобы понять это. Понедельник, 21 ноября, 16:47 — Что ты имеешь в виду, говоря, что ему нужно время, чтобы понять это? — спросил Юнас, недоверчиво повернув к Исаку лицо, когда они шли к своим трамвайным остановкам после школы. — Это то, что он сказал, — ответил Исак, слегка пожав плечами и пнув камни на дороге. Он снова и снова прокручивал текст сообщения в голове. Это не имело никакого смысла. Эвен прав, ему было нелегко. Он был тем, кто попросил Исака прийти на вечеринку. Он предпочёл ему общество друга и девушки. Он поцеловал Исака и затем расстался с девушкой. Да, Исак не возражал, но ни разу не настаивал ни на чём из этого. Так почему Эвену понадобилось время чтобы «понять это» только сейчас? — Но, типа, у него была неделя, — заметил Магнус, идя по другую сторону. — Это же не так сложно, да? Либо он хочет трахнуть тебя, либо нет. — Спасибо, Магс, — ответил Исак, закатив глаза, а Махди толкнул Магнуса в плечо. — Чё? — спросил Магнус, чуть не споткнувшись, прежде чем восстановил равновесие. — Речь идёт не о перепихе, придурок, — сказал Махди. — Исак хочет, чтобы Эвен был его парнем. — Я знаю это! — взволнованно настаивал Магнус. — Я просто говорю о том, что он вообще может выяснять? Если ему есть, над чем размышлять, было бы гораздо лучше обсудить это с Исаком. Исак моргнул, чувствуя себя немного удивлённым тем, какое это произвело на него впечатление. — Вау, Магнус, я впечатлён, — сказал Юнас. — А ты на самом деле крутой. — Ну, ещё бы, — ответил Магнус. — Ты только понял это? Тогда почему ты общался со мной? — Из жалости, Магнус, — сказал Махди, саркастично усмехнувшись, и обнял Магнуса, вскрикнувшего в возмущении, за плечи. Вторник, 22 ноября, 7:32Эвен Kaffebrenneriet
Только ты сам можешь думать о том, о чём думаешь, но я тоже могу думать о том, о чём могу думать только я. Поэтому, если ты хочешь разобраться в том, что между нами, ты не можешь делать это в одиночку. Я не приду сегодня.
Мы можем поговорить? Что ты делаешь после обеда?Конечно. Я могу встретить тебя с работы. В 15:00?
Да, отлично. Спасибо. Вторник, 22 ноября, 15:15 Эвен с двумя стаканчиками в руках ждал Исака у кофейни. Невероятно несправедливо, подумал Исак, что несмотря на то, что Эвен нервничал, переносил свой вес с одной ноги на другую, когда ждал его, его волосы были уложены чуть менее идеально, чем обычно, он всё ещё выглядел очень поразительно. Из-за него у Исака всё ещё перехватывало дыхание, и на мгновение он забыл о том, как от нервов скрутило его живот. — Привет, — поприветствовал Эвен, с улыбкой передавая один из стаканчиков, когда Исак встал напротив него. — На этот раз горячий шоколад. Исак настороженно вскинул брови, но принял предложенный напиток, надеясь, что его руки не дрожат. — Шоколад подойдёт к нашей беседе? — спросил он, нервничая ещё больше. Эвен пожал плечами. — Шоколад всегда хорош, — неопределённо ответил он и кивнул головой в сторону. — Хочешь пройти до парка, а затем обсудить всё там? — Мы замёрзнем, а темнеть начнёт где-то через десять минут, — заметил Исак. Эвен снова лишь пожал плечами. — Ну, чёрт с ним. Ладно, — сказал Исак и пошёл за Эвеном. Это была всего лишь десятиминутная прогулка, но, возможно, эти десять минут были самыми неловкими в жизни Исака, или он думал так до того моментам, пока не сел рядом с Эвеном на скамейку в парке, и они молчали ещё несколько минут. Или, может быть, на самом деле это было не так долго, но минуты показались вечностью. По крайней мере, горячий шоколад был густым, тёплым и немного ошпарил язык Исака. — Прости меня, — наконец сказал Эвен. Он смотрел вперёд, но в последние мгновения сумерек Исак смог разглядеть, как напряглись его губы. Он осторожно отпил горячий шоколад и рассматривал лицо Эвена мгновение или два, прежде чем ответить: — За что именно? — За то, что отталкивал тебя. Это было нечестно. Мне следовало… Я должен был просто поговорить с тобой. Исак кивнул, хотя Эвен всё ещё не смотрел на него и глубоко вздохнул. Это прозвучало так, словно всё ещё могло вернуться. Не так, словно Эвен хотел порвать с ним — мысль, которую Исак очень старался избегать на прошлой неделе. — Я не понимаю, — сказал он. — Что случилось? Что я сделал? Эвен глубоко вдохнул и затем медленно выдохнул прохладный воздух, наклонив голову, чтобы посмотреть на тёмное небо. Его дыхание рассеивалось туманом, как дым, и Исак не мог не вспомнить о том, как они сидели в комнате Эвена и говорили обо всём, что приходило им в голову. В их разговоре в тот день, который казался странным, было что-то ещё. Может быть, если бы Исак обратил внимание на это, а не на бабочек в своём животе… — У меня биполярное расстройство, — сказал Эвен, повернувшись к нему. Уличные фонари мерцали, тени росли, но свет был ярче, чем последние остатки естественных сумерек. Губы Эвена были в трещинах, а лоб покрыт прыщами. Его волосы выглядели сальными, а взгляд продолжал скользить по лицу Исака в ожидании реакции. Плечи были напряжены, как будто он был прикован к чему-то. Исак не знал, что ответить. — Это поэтому ты?.. — осторожно спросил он, пытаясь не хмурить лоб. — Нет, — тут же ответил Эвен, немного поникнув. — У меня не было эпизода. — Хорошо. Ты в порядке? — спросил Исак. Эвен посмотрел на него на мгновение, а затем снова вздохнул и отвернулся. На этот раз Исак нахмурился. Разве это не то, о чём он мог спросить? — Я не могу точно сказать, какой смысл ты вкладываешь в этот вопрос, — сказал Эвен, уставившись на бумажный стаканчик в руках. — Я имел в виду «В порядке ли ты». Как ты себя чувствуешь? — спросил Исак, всё ещё хмурясь. Он не мог отбросить ощущение, что они с Эвеном вели два разных диалога. — Да, но что ты имеешь в виду сейчас? В целом? Являюсь ли я всё ещё грёбаным дееспособным человеком, даже если мой мозг разъёбан? — продолжил Эвен, заставляя Исака злиться. — Что за хуйня? Я никогда не говорил этого, — протестовал Исак, чувствуя, как щёки горят. — Я действительно просто хотел узнать, как у тебя дела! Если тебе интересно, своими словами ты сделал мне больно. И смутил. И ты мне действительно нравишься, но я всё ещё не понимаю, что происходит! Эвен провёл ладонью по лицу и снова посмотрел на Исака, изучая его, прежде чем сказал: — Когда я был у тебя в субботу. Когда твоя мама прислала тебе сообщение, — начал он, ожидая, когда Исак кивнёт в подтверждение его слов, он ждал, чтобы продолжить: — Ты сказал, что тебе не о чем с ней говорить, когда она «такая». Такая, как я. Это задело меня за живое, Исак. Исак мгновенно поник, его плечи повисли, и он откинулся на спинку скамейки, в течение нескольких мгновений смотря в тёмное небо. Он подумал, что смотреть в небо в свете уличных фонарей — очень странно. Они светили так ярко, что глаза не могли сфокусироваться на темноте неба. Она всегда ощущается меньше, чем есть. В клетке. Точно внутри снежного шара. — Чёрт, — произнёс он. Эвен вздохнул, а возможно, усмехнулся. — Мне просто показалось, что… Ты так легко оттолкнул её. А ведь она твоя мама, — сказал он. — А я всего лишь парень, с которым ты какое-то время целовался. Исак сел, немного ощетинившись, но пытаясь не показывать этого. В последний раз, когда они говорили о его маме, очевидно, разговор пошёл не так, как должен был, поэтому на этот раз он должен был исправить это. Без разницы как. Быть не таким скрытным. Не пытаться ничего утаить от Эвена, который должен был узнать об этом в первую очередь. — Дай мне объяснить, — начал он. — Это не так, ладно? Я сожалею о том, что сказал о ней. Мне жаль, что это так задело тебя, но я не это имел в виду. Хорошо? Эвен пожал плечами и неопределённо взмахнул рукой, позволяя Исаку продолжить. — Моя мама не такая, как ты. Ты… у тебя есть диагноз, да? Ты знаешь, с чем имеешь дело? Эвен коротко кивнул, когда Исак ждал подтверждения от него. — И ты что-то делаешь с этим. Не ждёшь, что оно само исчезнет. Я понимаю, что это работает не так. Но ты пытаешься жить с этим. Делаешь частью своей жизни, вместо того чтобы дать этому управлять ею за тебя, — сказал Исак, а затем снова вспомнил их первый вечер вместе, слегка улыбнувшись. — Ты режиссёр своей жизни. Эвен ошеломлённо моргнул и улыбнулся — немного, но мягко и искренне. Та улыбка, какую Исак сегодня ещё не видел. Та улыбка, которая заставляла ноги Исака подкашиваться ещё до того, как Эвен заговорил с ним. Улыбка, всегда вытаскивающая его на поверхность. — Да, — тихо согласился Эвен, а затем пожал плечами. — Ты понимаешь, что это было трудно. Придерживаться такой точки зрения. Я почти проебал всё в прошлом году. — Тогда мы оба можем согласиться, что прошлый год был дерьмовым, — сказал Исак, фыркнув. — Да, прошлый год был дерьмом, — подтвердил Эвен. — Да. Моя мама, она… У неё нет диагноза. Она отказывается получить помощь. А мой отец отказывается предоставить ей эту помощь, — продолжил Исак. Тень понимания появилась в выражении лица Эвена, и Исак крепко сжал зубами внутреннюю сторону щеки, пытаясь подобрать правильные слова для объяснения. — Я понимаю, что её вины в том, что она такая, нет, но… Я не смог жить с ней после того, как отец ушёл. Просто не мог. Никогда не знал, как она отреагирует на мои следующие слова. Иногда она вставала у моей кровати посреди ночи и начинала повторять молитвы, я знаю, что это звучит безобидно, но на самом деле это жутко, — сказал Исак, сжавшись. Он никогда не рассказывал об этом всём сразу. Юнас узнавал по частям, как только это случалось, и с тех пор Исак избегал разговоров об этом. Произнося громко, одно за другим, это звучало, если возможно, более значимо. Или он просто осознавал, как на самом деле был силён. Эвен выглядел так, точно хотел коснуться его, но не сделал этого. Исак был странно рад этому. Сначала ему нужно было высказать всё. — Я больше не мог спать, дошло до того, что не мог уснуть более чем на два или три часа. Я заболел, попадал в драки, мои оценки ухудшились. Однажды я вернулся домой, а она резала себе руки кухонным ножом, причитая, что ангелы должны узнать о том, что она готова встретиться с ними, и мне пришлось вызвать скорую, потому что её руки кровоточили слишком сильно. — Вот дерьмо, — тихо сказал Эвен. — Да, это было то ещё дерьмо, — согласился Исак. — В конце концов, отец сказал, что я не могу жить с ней один после этого. Я просто… был перегружен. Только Гугл может помочь, когда тебе шестнадцать и ты пытаешься выяснить, что происходит с твоей мамой, понимаешь? — Тебе не следовало справляться с этим в одиночку. — Да, — сказал Исак. — И, типа, когда она согласилась принять помощь, я хотел быть с ней, а в одно мгновение она почти… Я не знаю. Была в себе? Не знаю, подействовали ли мои слова как-то на неё. Иногда я чувствую, что они действуют, но большую часть времени… Да в любом случае. Вот почему я сказал, что нет смысла отвечать на её сообщения. — Чёрт, — произнёс Эвен. — Мне действительно следовало просто обсудить это с тобой. Исак не смог удержаться от смеха, но покачал головой. — Нет, я понимаю, почему ты отстранился. Я не должен был говорить, что не обращаю внимания на это. Я почувствовал себя загнанным в угол, но всё же. Если бы мы поменялись местами, я бы тоже испугался, — сказал Исак, а затем протянул руку к Эвену. Эвен посмотрел на него, а затем сжал его руку, переплетя пальцы. — То, что должна делать мама… Она всё ещё моя мама. Она должна заботиться обо мне, понимаешь? Ты не она, ты мой парень. Ты и я, мы должны быть на равных. Я хочу поддерживать так, как смогу, и я хочу, чтобы ты был моей опорой, если это дерьмо станет слишком тяжёлым, но это не одно и то же. Ты имеешь дело с этим, а она нет. Это абсолютно разные ситуации. Эвен замолчал на некоторое время, прежде чем снова заговорил: — Я твой парень, да? — произнёс он, и его глаза снова немного сверкали. — Это всё, что ты понял, из моих слов? — спросил Исак, притворившись немного более не верящим, чем был, чтобы скрыть резкие удары сердца. На самом деле, он не хотел говорить этого, но теперь было поздно сдавать назад. — Ну, я хотел стать твоим парнем с того первого раза, когда ты зашёл в кофейню, поэтому, прости, но я немного взволнован этим, — признался Эвен. — Серьёзно? — удивился Исак, на этот раз не вкладывая ни доли недоверия в тон голоса. В первый раз? Мысль о том, что всё это время, пока Исак скрывался, застенчиво поглядывая на милого бариста за стойкой, бариста сам засматривался на него, была слишком хороша, чтобы быть правдой. — Ага, — так просто ответил Эвен. — Ну, — произнёс Исак, потеряв дар речи. — Поздравляю? На этот раз засмеялся Эвен, и звук его смеха словно что-то поправил в Исаке. Он почувствовал, как плечи расслабились, точно с них упал огромный вес, и внезапно в желудке стал чувствоваться голод, а не невероятно скрюченный комок нервов. — Да. Мне повезло, — сказал, мягко улыбаясь, Эвен. — Мне жаль, что я так затянул с этим. Я надрывал задницу в том году, чтобы быть там, где сейчас, чтобы стать режиссёром своей жизни, — продолжил он, смотря на Исака. И Исак не смог не улыбнуться в ответ. Наконец-то они были на одной волне. — Мне стало страшно оттого, насколько одно твоё высказывание потрясло меня, как я испугался, что потерял тебя. — Тебе придётся приложить ещё больше усилий, чтобы избавиться от меня, — пообещал Исак, сжав пальцы переплетённой с пальцами Эвена руки. — У меня могло бы выйти, — сказал Эвен, покусывая губу. — Не очень круто, когда у меня случаются эпизоды. В любой их версии. Исак кивнул и немного прикусил губу. — Не знаю, эгоистично ли попросить прервать этот разговор. Может быть, на двадцать четыре часа? — попросил он. Эвен улыбнулся и сжал его руку. — Нет, всё в порядке. По одному психическому заболеванию в день. — Хорошо. Я могу сделать это, — сказал Исак, успокаивая. — Я хочу понять и узнать, но я… — Измучен? — предположил Эвен. — Ага. И мне всё ещё нужно сделать грёбаное задание по немецкому, — жаловался Исак. Эвен засмеялся и поднялся со скамейки, он всё ещё держался за Исака одной рукой, а в другой сжимал стаканчик с, вероятно, остывшим шоколадом и сделал глоток из него. — Пойдём, я провожу тебя до дома. — Ты не обязан делать это, — но встал и позволил Эвену увести его из парка. — Позволь твоему парню проводить тебя до дома, Исак, идём. Исак улыбнулся сам себе и склонил голову к стаканчику с тёплым шоколадом. Парень. Он не испортил эти отношения. — Да, хорошо. Я могу позволить ему сделать это. Среда, 23 ноября, 12:44переспавший с кошкой и друзья
Юнас: обновление Исака: всё ещё ухмыляюсь.У меня есть парень, он горяч и мил. И ты не сможешь испортить это.
Юнас: аввв. Махди: аввввввв Магнус: #эвакнавсегда