don't you keep it all to yourself

Пятница, 28 октября, 21:21 Исак нервничал из-за встречи с Эвеном, и не было смысла притворяться, что это не так. Худшим было то, что каждый раз, когда нервная дрожь переходила в предвкушение, приходилось подавлять свои желания. Да, было немного интересно увидеть, где живёт Эвен, как выглядит его комната, висят ли на стенах плакаты, и, если да, узнал ли бы Исак один из них. Но он не мог позволить себе слишком увлечься, рассчитывать на большее. Он был приглашён на пре-пати вечеринки по случаю Хэллоуина, которую устраивает девушка Эвена. Выбор одежды превратился в настоящий кошмар. Он хотел хорошо выглядеть: не важно, как к нему относится Эвен, он просто не хотел выглядеть рядом с ним неряшливо или так, точно перестарался, придав этой встрече большое значение. Тем не менее Исак был приглашён на вечеринку, поэтому желание выглядеть прилично было обычным, верно? В конце концов, он пошёл в паре серых джинсов-скинни и в того же цвета футболке с воротником на пуговицах, надетую под красное худи. Эти цвета хорошо подходили Исаку, что он хорошо знал, к тому же всё это выглядело подобранным достаточно небрежно — как раз сошло бы за ни к чему не обязывающий вид. Он надеялся на это. Так однажды сказала Нура, помогая Эскилю собираться на может-быть-свидание-а-может-быть-не-свидание на днях. Когда Эвен распахнул дверь, чтобы впустить гостя, он был в длинной белой тунике и, как показалось Исаку, в белых леггинсах под ней. На его голове был длинный белоснежный парик. Исак прищурился. Эвен прищурился в ответ. — Кем ты хотел быть? — спросил он. — Эм, — ответил Исак, не уверенный в том, что имел в виду Эвен. — Пунктуальным? Эвен засмеялся, и под его глазами появились морщинки. Исак не смог сдержать улыбку. — Нет, я имею в виду твой костюм, — сказал Эвен. — Мой костюм? — повторил Исак, переминаясь с одной ноги на другую. — Да, я не сказал тебе, что это костюмированная вечеринка? — спросил Эвен, и его глаза широко распахнулись. Исак помотал головой. Может быть, ему следовало спросить об этом самому, ведь это же вечеринка на Хэллоуин, но из-за беспокойства по поводу того, что ему делать, что надеть и как себя чувствовать, это даже не пришло ему в голову. — Всё хорошо. Мы подберём тебе что-нибудь, — сказал Эвен и шагнул в сторону, давая Исаку пройти в квартиру. Квартира была меньше, чем съёмная, в которой Исак жил с соседями, но она выглядела… хорошо. У двери, как обычно, были обувь и пальто, фотографии, прикреплённые за верёвочки, были повешены вдоль стены в холле, на многих из них были изображены люди. Точнее группы людей, которые, как предполагал Исак, были друзьями Эвена, так как выглядели его ровесниками. На одном из фото Эвен обнимал красивую девушку с короткими волосами и они оба смеялись над чем-то, не смотря в объектив камеры. — Это Соня, — сказал Эвен. Исак посмотрел на него, чувствуя, словно его уличили в чём-то, что он не должен был делать. Эвен наблюдал за ним, чуть сморщив лоб. Исак сглотнул и улыбнулся. — Она очень красивая. Вы хорошая пара, — сказал он и, отвернувшись от фотографий, снял обувь, позволяя Эвену сопроводить его дальше, в глубину квартиры. Вместо этого Эвен усмехнулся, а его глаза недобро загорелись. — Ты сказал, что я очень красивый? Ого, спасибо, Исак, — дразнил он. Исак закатил свои глаза и принялся молиться, чтобы его покрасневшие щёки не были заметны. — Пф, ты знаешь, что я имел в виду, — пытался отыграться Исак. — Да. Что я изысканно красив, — засмеялся Эвен. — Прекраснейший из всех, — согласился Исак, произнеся это с таким сарказмом, на который только был способен. Если не можешь отбиться — присоединяйся к игре. — На самом деле, ты выглядишь нелепо. Эвен оглядел себя, словно забыл, во что сейчас одет. Исак не понимал, кем был Эвен. Отшельником? — Точно! Мы всё ещё должны подобрать тебе костюм! — сказал Эвен. — Пойдём, уверен, ты найдёшь себе что-нибудь из валяющихся повсюду вещей. Эвен повернулся на пятках и прошёл дальше, поэтому Исак последовал за ним, быстро оглядывая квартиру. — Мы одни? — спросил Исак, надеясь, что не произнёс это слишком счастливым тоном. — Да, мой сосед, эм… Помогает Соне с вечеринкой. Мы все знаем друг друга со школы. — О, — сказал Исак. Тогда почему Эвен не помогает им?.. — Я должен был помочь им, но она сказала мне о предстоящей вечеринке только на этой неделе. В том, что у меня уже появились планы, нет моей вины, — сказал Эвен, открыв большие, протянувшиеся от пола до потолка двери своей комнаты. Уже были планы? Он пригласил Исака выпить, только когда позвал его на вечеринку. Получается, его прошлые планы провалились и поэтому он пригласил Исака пойти на вечеринку? Или… или он уже планировал пригласить его, прежде чем Соня рассказала ему о вечеринке? Эвен посмотрел на него, точно в ожидании ответа, поэтому Исак улыбнулся ему. Эвен тоже улыбнулся, прежде чем принялся рыться в шкафу, а Исак предположил, что такого ответа было достаточно, что бы Эвен ни хотел услышать от него. — Ага! — с триуфом воскликнул Эвен, вытащив из шкафа что-то золотое и бросив это в Исака. — Эм, — сказал Исак, немного пошатнувшись. — Мы оденем тебя как Юлия Цезаря, — торжественно произнёс Эвен. Исак поднял золотой венец из плюща и принялся рассматривать его. — Почти уверен, что древние римляне носили лавровый, — сказал он. — Нищие не могут капризничать, Исак, — отчитал его Эвен, насмешливо покрутив пальцем. Исак вновь закатил глаза, но засмеялся. Он надел венец на волосы, убрав несколько прядей с лица под него, чтобы они резко не упали на глаза. Эвен улыбнулся ему. — Подойди сюда, — сказал он, и Исак подошёл. — Дай мне своё худи и вытяни руки, — проинструктировал Эвен, поэтому Исак протянул руки в сторону, немного нахмурившись. Эвен посмотрел на него и затем привязал к его телу по диагонали капюшон худи. У него даже получилось сделать узел на плече, который не выглядел совсем уж по-дурацки. Для костюма, собранного менее чем за пять минут, он, вероятно, был так же хорош, как тот, в котором Исак мог бы прийти. — Вот, — сказал Эвен и, отступив и дав Исаку посмотреть на результаты его работы, решительно кивнул. — Словно сошёл с постамента. Исак, не сдержавшись, фыркнул: — С постамента? — Да, — сказал Эвен, ярко улыбаясь и смотря так, что Исак ощутил себя единственным, достойным его внимания. Исак почувствовал, как краснеет, и попытался напомнить себе о фото, о довольной Соне и удобно устроившейся на её талии руке, что было довольно непросто из-за Эвена, смотревшего на него так, и стало тем более труднее, когда его улыбка стала мягче и он вытащил из шкафа предварительно свёрнутый косяк. — Будешь? — спросил он. Исак улыбнулся: — Конечно. Эвен подошёл к окну, открыл одну створку, прежде чем сесть на подоконник, покрытый подушками, и поджёг косяк. Когда Исак начал немного колебаться, он жестом пригласил его присоединиться, и Исак сел на подоконник, подложив одну ногу под себя и свесив другую. Он хотел быть с Эвеном здесь. Ему было комфортно. Эвен скопировал его позу, их колени немного соприкасались. Он сделал довольно долгую затяжку и передал косяк Исаку. — Итак, юный Исак, расскажи о себе, — начал Эвен, выпуская дым из губ. Исак затянулся и выдохнул дым, прежде чем ответить: — Что ты хочешь узнать? — Что-нибудь. Ты ходишь в Ниссен? — спросил Эвен. Исак кивнул и передал косяк. — Ага, второй курс. — 99-й? — спросил Эвен, а его губы скривились в улыбке, когда он обхватил косяк губами. Исак пытался не глазеть. — Да. А ты? Эвен выдохнул кольцо и пропустил остатки дыма через него. Исак закатил глаза, впечатлённый, но не собиравшийся демонстрировать это. Эвен выгнул бровь. — 97-й, — сказал он. — Я выпустился прошлым летом. — Где ты учился? — Эльвабаккен. Исак фыркнул. По какой-то причине он не рассматривал такой вариант. — Тогда удивлён, что увидел тебя в Kaffebrenneriet. Достаточно ли гармонично поджаривают кофейные зёрна? — поддразнил он. Эвен усмехнулся: — О да. Три девственницы собирали кофейные бобы и плакали над каждым из них, не знал? Исак засмеялся, взяв косяк, когда Эвен передал его. — Тогда какой ты тип ботана? — Режиссёр. Или писатель, — ответил со смешком Эвен, не обращая внимания на комментарий Исака. Было что-то в том, как он говорил об этом и как начали мерцать глаза, когда он наклонил голову в сторону и посмотрел в темноту, — это заставило Исака смягчиться. — Да? — Ага. Я думаю, что вся жизнь — фильм, ход которого, ты, возможно, можешь контролировать, как режиссёр. По крайней мере, немного. Но в настоящем фильме ты можешь управлять каждой его частью, создать историю, которую хотел бы увидеть, понимаешь? — объяснил он. Исак кивнул и повернулся, чтобы выдохнуть дым в открытое окно. Эвен обнял руками колено. — Ты вынудил меня говорить о себе, а я хотел послушать тебя! — обвинял он. Исак засмеялся и передал косяк, уже чувствуя себе тяжелее, теплее, светлее. — Ладно, ладно. Я… думаю, что жизнь увлекательна не контролем, который у нас есть, а своей бесконечностью, — сказал он. — Что ты имеешь в виду? — спросил Эвен, и его глаза сосредоточились на нём, а не на том, куда он смотрел до этого. — Я имею в виду… существует целая вселенная. И не только одна, вероятно, а их бесконечность, где всё возможно. Всё, что должно случиться, случится. Это происходит в режиме реального времени. Например, есть вселенная, где Исак и Эвен сидят у окна, выкуривая косяк, только, типа… ты подобрал мне какой-то другой костюм, — сказал Исак, сжав губы, чтобы остановить поток слов, лившийся из его рта. Казалось, Эвен не понял его и просто смотрел на Исака со скромной улыбкой, тронувшей его губы. — Типа что? — спросил он. Исак пожал плечами: — Не знаю, твоя альтернативная версия. Эвен усмехнулся и кивнул, словно Исак всё доходчиво объяснил. Он сделал затяжку, прежде чем передал косяк Исаку. — Может, я бы мог бы дать тебе корону из цветов вместо венца, — произнёс он, и его взгляд стал ярким и в то же время тяжёлым. Исак сглотнул и едва поборол желание смочить губы, прерывая зрительный контакт, чтобы продолжить: — И, типа, существует целая бесконечность вселенных, да? Каждая отличается чем-то незначительным. В одной у этого венца есть ещё один лист, в другой ты сидишь здесь, а я там, или где твой… блять, не знаю. Где занавески голубые. Просто они отличаются мелочами. Вселенная любых возможных ходов в реальности. — Исак вздрогнул, как только снова выдохнул дым. Эвен задумчиво смотрел на него. — Мне не нравится это, — решил он. — Что? Почему? — спросил Исак, отдавая косяк, когда Эвен протянул руку. — Это удивительно, не находишь? Обширность пространства, то, насколько мы все малы и эгоцентричны. На лице Эвена появилась ухмылка, а его глаза вмиг обратились к Исаку с чем-то похожим на… изнеможение. Исак тяжело сглотнул, и его сердце гулко забилось, он пытался придумать, как повернуть ход разговора в нужное русло. — Не знаю, это как хардкорная версия ощущения «разум одинок», нет? — Разум одинок? — спросил Исак, нахмурившись. — Вроде того, да. В конце концов, есть только ты и твои мысли. Это то единственное, что у тебя точно есть и от чего ты не сможешь сбежать. Мысли всегда будут с тобой. Исключая смерть. Исак нахмурился: — Это немного мрачно. Эвен засмеялся: — Я тоже так думаю. Хотя это правда. — Я имею в виду, что согласен… — сказал Исак. Он немного заёрзал на месте, пытаясь подобрать нужные слова. — Но, типа, это имеет значение? — О чём ты? — спросил Эвен. — По-твоему, в целом, ты одинок во вселенной — в бесконечности вселенных, если верить твоей теории. Разве это не имеет значения? — Только ты сам можешь думать то, что думаешь, или чувствовать то, что чувствуешь, это верно, но… — сказал Исак, но остановился, облизнув губы. Эвен внимательно наблюдал за ним. Сердце Исака по-прежнему билось слишком сильно, по сравнению с обычным состоянием. — Кроме этого, только ты способен видеть то, что видишь, так? Типа, мы оба могли бы сказать, что оно красное, — сказал он, указывая на худи, обёрнутое вокруг него, точно тога. — Но это не значит, что, то, что видишь ты, на самом деле тот же цвет, который вижу я. Мы только знаем этот оттенок и, каким бы мы его ни видели, называем его красным. Эвен засмеялся: — Как это относится к делу? — Окей, мы оба называем этот цвет красным. Что видишь ты, и что вижу я на самом деле не имеет значения, да? Потому что это всё равно красный. И мы оба при этом понимаем, о чём говорим. Мы не одиноки, — сказал Исак. Эвен задумался, передавая косяк Исаку. — Возможно, — ответил он. Исак затянулся и улыбнулся. — Сними фильм об этом, — предложил он. — Фильм? — Ну да. Расскажи историю в пяти похожих, но разных версиях. Пять различных вселенных. А в конце выяснится, что герой просто проигрывал разные варианты событий в своей голове или что-то в этом роде. — Думаю, такое уже сняли, — засмеялся Эвен. — Но почему бы не сделать это снова. — Круто. Ты снимешь фильмы и выиграешь несколько премий Оскар, а я… Не знаю. Открою новую частицу, — усмехнулся Исак. — Новую частицу? — спросил Эвен, смеясь. — Ага, типа, как в ЦЕРНе. Физика частиц? — Ты увлекаешься этим? — спросил Эвен и, опустив косяк в кружку, которую забрал у Исака, посмотрел на него. Исак подумал, что не может увидеть его через дым, затуманивший разум. — Не знаю, правда. Может быть. Мне нравится наука. — Так… как это работает с твоей теорией параллельных вселенных? — спросил Эвен. Исак пожал плечами, расслабленно улыбаясь: — Ну, мультивселенная является частью физической космологии. Вообще, это довольно спорно, многие говорят, что на самом деле это не наука, так как здесь не применим научный метод, но… — Часть чего? — прервал его Эвен, засмеявшись. — Вау, я не думал, что ты такой задрот. — Заткнись, — сказал Исак, немного покраснев. — Это раздел физики, касающийся вселенной, механизмов её работы. Большой взрыв и всё такое. — Оу, окей, — сказал Эвен, кивнув. — Думаю, всё-таки предпочту этому фильмы. Настал черёд для смеха Исака. — Держу пари, ты ненавидишь всё, что связано со взрывами. Эвен преувеличенно громко фыркнул, но всё ещё улыбался. — Ну, не все мы можем быть увлечены большими взрывами, — сказал он, рассмешив Исака. Напряжённая атмосфера, появившаяся ранее, рассеялась, как дым, и тогда Эвен спросил Исака о музыке, которую он предпочитает. Исак даже не стал возражать от последовавших подколов, после того как он попытался, но не смог, притвориться, что знает о «Nas». Пока они веселились, всё было хорошо. Голод довольно скоро привёл их на кухню, и Эвен заставил Исака сесть на кухонную стойку и наблюдать за ним, потому что: «Ты мой гость, грубо не накормить и не предложить выпить своим гостям. Пиво?» Поэтому Исак потягивал пиво из банки, смотря, как Эвен намазывал сыр на тосты. — Ты забыл положить сыр в холодильник? — спросил Исак, наблюдая, как Эвен пытался держать сыр так, чтобы отрезать его, не раздавив. Эвен фыркнул и закатил глаза: — Да, забыл. Исак хихикнул: — Со мной это тоже постоянно случается. Эвен засмеялся, и, когда он посмотрел на Исака, отвлекаясь от нарезки сыра, его глаза ярко сверкали. — Да? — Ага, — подтвердил Исак, почувствовав, словно что-то обожгло его живот. — Нура всегда подшучивает надо мной из-за этого. — Нура? — спросил Эвен, вернувшись к сыру. — Одна из моих соседей. Я занял её комнату, когда она уехала в Лондон со своим парнем, но она, ээ, недавно вернулась, — сказал Исак. — Оу, — произнёс Эвен, немного нахмурившись. — Это нормально? Исак пожал плечами: — Думаю, да. Теперь в квартире немного меньше места, но в любом случае она чаще зависает у Эвы. Эвен задумался над его словами, повернулся, чтобы положить сыр в холодильник, и вскинул брови, когда посмотрел на Исака. — Не забудь кардамон, — попросил Исак. — Кардамон? — Ага. Он необходим для хорошего сырного тоста. Эвен недолго рассматривал его, нахмурившись. — Не могу понять, шутишь ты или нет, — наконец сказал он. Исак засмеялся и покачал головой: — Не шучу! Он действительно хорош, доверься мне! — настаивал он. — Что ты обычно кладёшь в тосты? — Ничего? Там есть сыр. Это же сырный тост. — Дилетант, — начал издеваться Исак и, игриво закатив глаза, спрыгнул со стойки. — Нет, нет, нет! — немедленно запротестовал Эвен, положив руки на бёдра Исака и мягко оттолкнув его с преувеличенной раздражительностью при попытке подойти к тостам. Исак почувствовал, как край стойки мягко упёрся в его спину. Эвен оттолкнул его довольно нежно, но едва ли это могло сравниться с теплом от прикосновения к его бёдрам. У него перехватило дыхание, и потребовалось время, чтобы вспомнить, что нужно закрыть рот и перестать так пялиться. Кадык Эвена дёрнулся, когда он сглотнул, и Исак намеренно перевёл взгляд на его лицо, затем ещё более осмысленно скользя взглядом от мягких розовых губ до глаз. И не то чтобы глаза Эвена выглядели хуже губ, тёмных и сверкавших так, что сердце Исака забилось сильнее. Некоторое время Исаку казалось, что они прижмутся к его собственным. — Ты мой гость, — сказал Эвен, и его голос был ниже и грубее, чем лишь мгновение назад. Он звучал так, что по спине Исака пробежали мурашки, щёки зарделись, а живот обдало жаром. Исак был способен только смотреть, но Эвен ничего не говорил. Он немного переместил свой вес и не мог бы приблизиться более чем на сантиметр или два из-за размера кухни, но у него получилось прижаться к телу Исака, нависнув над ним. — Окей, — смог выдавить из себя Исак, даже не уверенный в том, с чем соглашался. Эвен был слишком близко, держа его и смотря такими глазами, что Исак, вероятно, согласился бы с чем угодно. Эвен немного наклонил голову, и Исак не был уверен, сделал он это нарочно или специально, но всё равно подался ему на встречу. На мгновение они застыли. И тогда Эвен отступил. Колени Исака подогнулись от слабости, которая охватила его, словно вместе с отвернувшимся Эвеном он потерял центр тяжести. Эвен открыл дверцу шкафа, и его лицо скрылось за ним на мгновение. — Итак, кардамон? — спросил он. — Ага, — ответил Исак и отвернулся, чтобы прийти в себя. Он схватил банку пива для большого глотка. Исак почувствовал горечь на языке отчётливее, чем раньше. Когда он снова обернулся, прислонившись, будто случайно, к стойке, Эвен закрыл дверцу шкафа, смотря так, словно ничего не произошло. — Что насчёт розмарина? — спросил он, держа стеклянную бутылку. Исак улыбнулся, несмотря на напряжение в животе. — Конечно. — Если честно, мне нечего предложить, кроме чили, сальсы, — произнёс со смешком Эвен. — Ну мы можем добавить их, когда разогреем тосты в духовке, — предложил Исак. Эвен хохотнул: — Мне нравится ход твоих мыслей. Так и сделаем. Исак кивнул, наблюдая, как Эвен щедро приправляет сырные тосты розмарином и кардамоном. — Да. Нет, хватит. — Только вперёд, — согласился Эвен, быстро взглянув на Исака с улыбкой, и задвинул противень с тостами в духовку. Несмотря на щедрое количество специй, чили и сальсы, предложенных Исаком, тосты получились довольно съедобными, и они оба доели свои порции. — С ними что-то не так, — сказал Эвен, мило сморщив нос, когда облизывал остатки жира с пальцев. — Наверняка в этом виноват твой кардамон. Исак принялся издеваться: — Это просто потому, что ты не знаешь, как правильно их готовить. — Тебе не оправдаться, Исак, — засмеялся Эвен и откинулся на руки. — Хэй, который час? — спросил он. Исак приподнял бёдра, чтобы достать телефон из кармана, и разблокировал экран. — М, без пятнадцати девять. — Вот дерьмо, серьёзно? Нам лучше уйти, — сказал Эвен, встав с того места, на котором они сидели на полу в его комнате. — Ээ, хорошо, — сказал Исак и последовал за Эвеном на кухню, пытаясь игнорировать растущее разочарование. Эвен с улыбкой взял тарелку и положил её в посудомойку рядом с собой. Исак почувствовал отчаянное сожаление при мысли о том, что его присутствие здесь смоется так же легко, как грязь с посуды. Конечно, он знал, что всё это было абсолютно глупо, но он… Боже, у него был краш в Эвена, и он не мог понять, чего тот хотел. Исак просто пытался найти хоть какую-нибудь подсказку. Эвен пронёсся по квартире, словно двуногий вихрь, смеясь над немного шокированным выражением лица Исака, наблюдавшего, как он летает из комнаты в комнату, собирая с собой парик, кошелёк, телефон и ключи. — Пойдём, возьмём мой велосипед, — сказал Эвен, натягивая обувь. — Ты можешь сесть сзади. — Оу, эм… Конечно, — согласился Исак, надевая обувь. Он почти запнулся об порог, когда Эвен с энтузиазмом помахал ему. Исак честно пытался держаться за велосипед, чтобы сохранить равновесие, но было достаточно сложно удерживать ноги над землёй, поэтому, в конце концов, он просто громко вздохнул и схватился за бедро и плечо Эвена. Он снял с руля руку и погладил руку Исака, лежавшую на его бедре. — Ты там в порядке? — позвал он. — Смотри вперёд, идиот! — засмеялся Исак. — Живи на грани, Исак! — крикнул, смеясь, Эвен. — Я слишком молод, чтобы умереть! — И слишком красив! — Именно! — крикнул Исак, в то время как его сердце, вероятно, пропустило несколько ударов. Слишком красив? Слишком красив? Эвен думает, что он слишком красив? Что это значит? Значило ли это хоть что-нибудь? Исак думал, что Эвен, возможно, флиртовал до этого, да и Юнас был уверен в этом, а потом… появилась Соня. Исак шумно выдохнул, радуясь, что то, как он содрогнулся, скроется за общим шумом и что Эвен не мог увидеть румянец на его щеках. Мог ли Эвен почувствовать дрожь его рук? Затем они резко остановились и Исак едва не навалился на спину Эвена. — Эй, — пробормотал он, схватившись за Эвена, возможно, слишком сильно, пытаясь избежать их столкновения, и опустил ноги на землю. — Приехали, — заявил Эвен. Исак схватился за раму, чтобы успокоиться, и взглянул на непритязательное здание. Он не был уверен, чего именно ждал, но сейчас, столкнувшись с полным банальности, ещё одним жилым домом, казалось, было глупо чувствовать… разочарование. Точно вселенная специально искала момент, который послал бы все рухнувшие надежды и мечты Исака прямиком в загробную жизнь. — Предполагаю, это один из тех домов с мерцающими огнями? Вечеринка? — спросил Исак, выдавив усмешку. Эвен наклонил голову в сторону, взглянув на здание. — И барабанным басом? Как ты догадался? — дразнил он. — Я чрезвычайно умён, разве ты не знал? — усмехнулся Исак. — Я начинаю понимать это, да, — сказал Эвен, а его улыбка и голос были слишком мягкими, чтобы снова не выбить почву из-под ног Исака. — Лучше поздно, чем никогда, — произнёс Исак, а его нервы слишком натянулись из-за возникшей тишины. — Хэй, который час? — Эм, погоди, — сказал Исак, вытаскивая телефон из кармана, чтобы проверить. — 21:21. — Серьёзно? — спросил Эвен, слегка хохотнув. — Ага, — ответил Исак, поворачивая к Эвену экран телефона. — Хочешь прямо сейчас пойти на вечеринку? — спросил Эвен, смотря на Исака так, словно пытался найти верный ответ в его глазах. Исак сглотнул, вытянув пальцы, когда понял, что сжал их в кулаки. Он пожал плечами, беспомощно осознавая глубину пропасти, у которой стоял. Хотя, честно говоря, он, вероятно, шагнул в неё, как только впервые встретил Эвена. Таким образом, он уже мог сделать решительный шаг. — Я хочу провести время с тобой. В самый длинный момент в жизни Исака Эвен всего лишь смотрел на него. С каждой секундой он всё больше и больше ощущал своё тело. То, как носки стоп были немного повёрнуты внутрь. То, как плечи были чуть-чуть сгорблены. То, как венец из плюща немного съехал с одной стороны. То, как руки пробил ледяной холод, появившийся не только из-за октябрьского воздуха. То, как в ушах била кровь, а живот покалывало, точно он падал в свободном падении. Затем Эвен опустил велосипед и сделал шаг к нему, а Исак сначала вздрогнул от падения велосипеда, а после — когда Эвен провёл рукой по его щеке и наклонился, чтобы решительно поцеловать в губы. Исак стоял неподвижно, и первое касание прошло сквозь него, точно электрическая искра. Затем, выдохнув, он ощутил, словно плавится от жара губ Эвена, и положил руки на его шею, волосы, даже не задумываясь. Вторая рука Эвена опустилась, чтобы обнять Исака за талию и притянуть ближе, а его пальцы были такими большими, по сравнению со спиной Исака. Большой палец руки, которой он держал его лицо, проскользнул по скуле незадолго до того, как Эвен приоткрыл рот, а Исак стал совершенно точно уверен, что ещё немного — и он упадёт в обморок. Он ни за что бы не прекратил целовать Эвена. Поэтому, естественно, Эвен отступил, а Исак на секунду запаниковал и даже не успел открыть глаза, как Эвен снова втянул его в ещё один поцелуй. — Пойдём отсюда, — произнёс он, и его горячее дыхание обожгло губы Исака — настолько они были близки. Исак наклонился для другого поцелуя. — Мои соседи должны были уйти, — предложил он. — Отлично, — сказал Эвен, его голос вновь звучал так, что кровь Исака закипала, и снова поцеловал его. — Пойдём.