Простые сложности

      Предновогодняя Москва была прекрасна. Гуляя по центру города у людей возникало ощущение, что они оказались в волшебной сказке. Повсюду проходили рождественские ярмарки, в воздухе витали запахи пряного глинтвейна и корицы, вкусных булочек и карамельного капучино. Вся Москва жила предвкушением праздника, который обещал свершение всех самых сокровенных желаний, москвичи и гости столицы пребывали в волнительном ожидании чуда. Но, как всегда, нашлись и те, кто чуда вовсе и не ждал… А, даже и наоборот.       — Вот, Женечка. Такие у нас дела, Нерской, как понимаешь, совсем с катушек слетел. Он все не может простить себе, да и мне, в общем-то тоже, твой отъезд заграницу. — Весело проговорил Беспалов, внимательно рассматривая Евгению. Мужчина отметил про себя, что девушка заметно похудела, хотя она всегда была очень стройной. Но ее зеленые глаза с длинными, пушистыми ресницами по-прежнему сияли, а улыбка и вовсе не изменилась. — Альберту не проспонсировали новый проект, а у него были большие амбиции. Собирался снимать целую военную эпопею, но в Главкино его надежд не разделили и отказали в инвестициях. Да и его актер, может быть помнишь, снимался у Мегердичева в «Движении вверх», Саша Ряполов перед началом съемок отказался от роли. Видимо, вовремя опомнился, потому что сниматься у Нерского… Да, что я тебе рассказываю, ты сама все прекрасно знаешь. Женя широко улыбнулась и сделала глоток горячего черного чая со вкусом клубники. — И, что ты думаешь? От досады, ну и не только, он написал гневное письмо в минкультуры о том, что, цитирую: «проклятый Мегердичев специально подговорил актера Александра Ряполова отказаться от работы в проекте заслуженного артиста России Альберта Нерского в целях вредительства и нанесения непоправимого урона всему отечественному кинематографу». В общем, жжет наш заслуженный артист. В минкультуры только поржали над его записульками, а Мегердичев и вовсе потом оторвался на ноябрьском конгрессе в Питере. Он при всех назвал Нерского ретроградом в глубоком маразме, после чего Альберт разнес вечером бар в отеле. — Ничего себе… Вроде и смешно все это, но с другой стороны жалко Альберта Владимировича. Он ведь талантливый режиссер, просто ему неинтересно работать с чем-то новым, он верен традициям советского кино. Сергей Викторович согласно кивнул и достал из своего дипломата толстую папку с бумагами. — Вот, если захочешь, можешь почитать его сценарий. Под него засыпается хорошо. Женя мелодично засмеялась и убрала сценарий к себе в рюкзак. — Ладно, что мы все о Нерском. Лучше расскажи, как у тебя дела? Кстати, я тебе поздравляю, посмотрел первые пять серий на одном дыхании. — Спасибо большое, Сергей Викторович. Для меня очень важно ваше мнение. И спасибо, что пригласили меня в наше кафе, так давно не была в Камергерском переулке. Сергей ласково улыбнулся и, отпив из своей чашки горячего кофе, сказал: — Не за что. Так как ты там живешь в Нью-Йорке? Честно признаюсь, не ожидал тебя увидеть в кадре вместе с Тратасом, вот уж действительно мир тесен. — Я и сама не ожидала. Жить в Нью-Йорке интересно, но у них там все совсем по-другому. Все как-то проще, что ли… В обычной жизни люди очень приветливые, у меня там появилось много новых знакомых. Подружилась с отличным парнем Майком, даже не знаю, как бы там складывалась моя жизнь, если бы его не было рядом. К сожалению, кроме него и Джейми у меня там близких друзей нет. Съемочный процесс практически ничем не отличается от того, что было в Лондоне. Просто нагрузки стали больше, выходные бывают редко. Собственно, мне отпуска дали только две недели, вот сейчас до четвертого числа буду в Москве с родителями и сестрой, а потом сразу в Ригу. Рождество уже там буду встречать. Сергей понимающе кивнул и, взглянув на часы, произнес: — Как ты смотришь на то, чтобы прогуляться до Красной площади? У меня через два часа встреча с Верещагиным, поэтому, можем еще пообщаться, если тебе не надо спешить. Женя встала из-за стола, накинула на плечи пальто и с улыбкой ответила: — С удовольствием, я заодно еще и в ГУМ загляну. Беспалов оплатил счет, и они с Женей отправились гулять по заснеженной Москве и наслаждаться ощущением приближающегося праздника.       Валентина Александровна все утро бегала по квартире, не обращая никакого внимания на то, что её гиперактивность всем действует на нервы. Женщина вбежала в кухню и, быстро глянув на мужа, проговорила: — Дима, ну что ты сидишь! Так, ты приготовил банки с нашими помидорами? Дмитрий Васильевич выключил пультом подвесной телевизор, хотя ему очень хотелось досмотреть футбольное обозрение, и спокойно ответил: — Валя, какие помидоры? Ты хочешь, чтобы нашу дочь пять часов осматривали на латвийской таможне? И как она это все потащит? Ты же ей уже весь чемодан забила своей выпечкой. Но Валентина Александровна недовольно сверкнула на мужа своими серо-голубыми глазами и достала из холодильника небольшую бутылочку домашней вишневой настойки. — А, ты еще и хочешь, чтобы она алкоголь через границу провезла? — Дима, помолчи! Это для Кирюши, между прочим, у них там в этой Риге вообще нормальных продуктов нет. — Из чего же ты сделала такой вывод? Валюша, это Европа, там с продуктами все нормально. Но Валентину Александровну никто бы не смог в этом убедить, поэтому она, в который раз гневно посмотрев на мужа, вышла из кухни и направилась в гостиную, где вот уже час сидела Женя и пыталась незаметно вытащить из своего чемодана часть «гостинцев для Кирюшеньки», иначе, так, глядишь, она и весовой контроль не пройдет. — Так, вот, держи, это шерстяные носки и варежки, как прилетишь, сразу же передай Кирюше. Нет-нет, это не в чемодан, это в рюкзак к себе положи. Женя послушно убрала в рюкзак носки и варежки, надеясь, что на этом мама остановится. — Мамуль, мне пора, такси уже подъехало. Тут в комнату вошла Оля и удивленно посмотрела на огромный чемодан, стоявший посередине гостиной. — Мне кажется, или ты приезжала с другим чемоданом? — Изумленно спросила девушка, с сочувствием глядя на сестру. — Ага, просто мама уверена в том, что Кирилл в Риге и голодает, и мерзнет одновременно. Валентина Александровна строго посмотрела на старшую дочь и, что-то внезапно вспомнив, выбежала из комнаты. — Ну, ты там привет передавай, как прилетишь обязательно напиши. Ольга присела с сестрой рядом на диван и обняла. — Конечно, тебе что-то нужно купить в Риге? Оля на секунду задумалась и ответила: — Нет, зачем, ты же все равно через неделю снова будешь в Нью-Йорке, так что если что-то и понадобиться, то уже оттуда. О, маман. Валентина снова вернулась в комнату, держа в руках какой-то тюбик. — Вот, Кирилл мне говорил, что недавно ногу потянул, передашь ему. Очень хорошо снимает боль. Женя устало закатила глаза, но все-таки взяла мазь и, опасаясь дальнейших сюрпризов в виде незапланированного перевеса багажа быстро встала с дивана и пошла в прихожую, где уже стоял одетым Дмитрий Васильевич. — Ну все, пап, можем ехать. Девушка попрощалась с мамой и сестрой, еле закинула за спину чудом застегнувшийся рюкзак, и они с отцом покинули квартиру.       Рига встретила Женю часовым досмотром на таможне, больше всего вопросов у местных работников аэропорта вызвал рыбный пирог… Но, к удивлению девушки, у нее ничего не конфисковали, и только пожелали хороших праздников.       Кирилл ждал свою невесту у стойки регистрации. Он стоял здесь уже два с половиной часа и немного нервничал, потому что раньше таких задержек не было, Женя всегда вовремя прилетала, и ему никогда не приходилось ее ждать. Молодой человек постоянно высматривал её среди вновь прибывших пассажиров, и вот, он наконец разглядел свою крошечку. Зайцев моментально сорвался с места и побежал к ней навстречу. — Женечка! Но Женя не успела ничего понять, Кирилл уже схватил её в свои крепкие объятия и принялся кружить. — Кирилл, Кирюша! Радости девушки не было предела, она только еще крепче прижалась к своему любимому жениху. Наконец, мужчина поставил Женю на землю и нежно поцеловал. — Даже не верится, думал с ума сойду за эти два месяца. Женя ласково улыбнулась и ответила: — Ну теперь мы вместе, целую неделю! Куда мы сейчас? — Сначала заедем ко мне, оставим твои вещи, а потом пойдем пообедаем. Кирилл забрал у Жени тяжелый рюкзак и чемодан, и молодые люди отправились на выход из аэропорта.       Женя смотрела на Кирилла и одновременно была и безумно счастлива, и хотела расплакаться от того, что это счастье скоро закончится. Она любила в нем все, и улыбку, и бездонные голубые глаза, и такой родной мягкий голос. И, даже когда Кирилл злился или обижался, она готова была ради него на все. Он был центром её мира, и та боль, которую она испытывала каждый раз при разлуке с ним не могла сравниться ни с чем. За эти шесть дней, что так быстро пролетели, они успели побывать в местном национальном музее, сходить на премьеру какой-то не слишком умной новогодней комедии в самом большом кинотеатре Риги, побывать в гостях у друзей Кирилла и съездить за город покататься на лыжах. И сейчас молодые люди сидели в их любимом кафе в центре города и просто смотрели друг другу в глаза, держась за руки. — Я не знаю, как выдержу еще полгода в Нью-Йорке без тебя. Иногда мне становится так плохо в моей квартирке в Квинсе, что хочется скупить весь винный отдел в нашем местном супермаркете. Кирилл поднес ладошки Жени к своим губам и согрел теплым дыханием. — Мы теперь снова увидимся только в конце марта? — Стараясь, чтобы голос звучал ровно, спросил Кирилл, понимая, что сейчас он не в силах ничего изменить. Женя только печально кивнула в ответ. — Давай не будем о грустном. Лучше вот что, я решил, что этим летом мы обязательно обвенчаемся, и ты весь июль будешь жить у меня. Глаза Жени мгновенно засветились непередаваемым счастьем, если бы не её мечты об их свадьбе, она бы окончательно свихнулась от тоски в этом огромном Нью-Йорке. — А сейчас мы быстренько все доедаем и отправляемся выбирать подарок для моей мамы, все-таки не каждый день исполняется шестьдесят. — Уже с большим энтузиазмом проговорил Кирилл и подозвал официанта. 2020 год, начало марта «Нет, лучше бы ты как обычно молчал, Господи, лучше бы ты просто молчал и смотрел на меня со своим постоянным пренебрежением!» В который раз за этот месяц мысленно взмолилась про себя Женя и, скрепе сердце, посмотрела на Тратаса. — А можно еще дальше отойти? Это будет интересным художественным приемом, играть любовную сцену, не прикасаясь друг к другу. — Как всегда лениво протянул Джеймс, смотря на свою партнершу со смесью веселья и недовольства в глазах. — Просто не нужно так ко мне прижиматься, это абсолютно лишнее, Кэри, ну скажи, я ведь права! — В сердцах воскликнула Женя, еще дальше отходя от Тратаса.       Нет, с этими двумя невозможно работать, это просто цирк какой-то, думал про себя Фукунага. Он не понимал, в какой конкретно момент все пошло не так, но винил себя в том, что не провел с ними отдельные репетиции. Может быть, сейчас все было бы по-другому, и им бы не пришлось вот уже третий день снимать одну и ту же сцену. — Женя, успокойся, что ты так шарахаешься от него? Джеймс прав, это первая любовная сцена за весь сезон. Расслабься, твой испуг в глазах нам подходит, но не надо делать таких резких движений. Еще раз! Евгения через «не могу» все-таки подошла вплотную к Тратасу и чуть не подпрыгнула на месте, когда этот двухметровый гигант к ней наклонился и шепотом произнес по-русски: — Что, Гномео, никогда со взрослыми дядями дел не имела? — Замолчи, и хватит меня так называть! — Так же шепотом ответила Женя, жалея, что на её месте сейчас не Джейми, та по-прежнему считала этого хама эталоном мужской красоты. Прозвучала команда «мотор», и Джеймс начал проникновенно произносить свой текст:  — Спокойной ночи, радость моя. Спасибо за то, что подарила мне счастье назвать тебя моей женой. В этот момент Джеймс, как и было нужно по сценарию, обнял Женю за талию, от чего девушка вся напряглась, но мысленно сказала себе: «потерпи, все ради великого искусства, все ради него». — Давно хотел сказать… Ты самое красивое, самое нежное и доброе создание на всем белом свете. А твои глаза… Это просто какое-то зеленое счастье. Ты мое зеленоглазое счастье. Я люблю тебя. Я люблю тебя больше жизни. Сейчас пришел черед их первого «экранного» поцелуя, и Женя уже готова была начать считать про себя розовых слоников, чтобы успокоиться, как на её счастье послышался голос Кэри. — Вы издеваетесь? Женя, в чем дело? Глядя на тебя, зритель должен хотеть увидеть этот поцелуй, но лично мне хочется тебя пожалеть и подарить мороженое, чтобы только ты не начала плакать! Девушка снова осторожно выбралась из объятий Тратаса и виновато посмотрела в глаза режиссеру. — Прости, а мы не можем в этой сцене обойтись без поцелуя? Фукунага устало протер глаза и твердо ответил: — Нет. Так, давайте еще раз с самого начала! Уже в десятый раз за сегодняшний день Женя подошла вплотную к Джеймсу, готовая услышать очередную очень умную реплику, и Тратас не подвел. — Чувствуешь себя незащищенной? Да ты не бойся, солдат ребенка не обидит. — Даже интересно, откуда в Литве так хорошо знают русский язык, мм? Но их занимательную беседу прервал Джон, только что вошедший на площадку. Стивенсон что-то сказал Кэри на ухо, после чего тот резко поднялся со своего режиссерского кресла и громко сказал: — На сегодня съемочный день окончен, Женя, переодевайся, и я жду тебя в кабинете у Джима. В этот момент на лице Джеймса появилась настолько гадкая ухмылочка, что Женя впервые в своей жизни захотела чем-нибудь запульнуть в человека.       Огни вечернего Нью-Йорка пробивались сквозь окна кабинета Моррисона на Стейт-стрит, атмосфера вечера была спокойной и мирной, но только не для Жени, которая сидела за столом и нервно теребила молнию на своей куртке. В кабинете она находилась одна, ни продюсер, ни режиссер еще не подошли, и девушка только могла гадать, сильно ли ей вставят или не очень, или ее вообще позвали по какому-то другому поводу, или её собрались увольнять… Чтобы как-то отвлечься Женя достала из рюкзака сегодняшнюю газету и начала читать, но, кроме известия о том, что центральный каток закрывается на реконструкцию, больше ничего интересного в новостях не было. Разве только, что курс рубля опять грохнулся вниз. Вдруг послышался звук открывающейся двери и в кабинет вошли Джим с Кэри. — Женя, тобой недоволен Стивенсон. — Прямо с порога начал Кэри, прошел к столу и сел напротив девушки. Евгения ничего не ответила, а только опустила голову и начала разглядывать свои сцепленные пальцы рук. — Ну, что с тобой? Может, дома какие-то проблемы? С участием спросил режиссер, внимательно глядя на свою любимую маленькую актрису. — Нет, дома все в порядке. — Тогда в чем проблема? — Вмешался в разговор Джим, закуривая сигарету и также пристально вглядываясь в профиль Жени. Евгения только пожала плечами и ничего не ответила. — Тратас? Проблема в нем? — Снова спросил Кэри, догадываясь, что попал в точку. — Нет, просто мы с ним не подходим друг другу, проблема не в нем, а в нас обоих. Голос Жени звучал настолько жалко и беспомощно, что Моррисон снисходительно улыбнулся и проговорил: — Моя дорогая, ну вы ведь даже и не пробовали найти с ним общий язык. Вы там что-то друг другу говорите по-русски, но даже я, ни слова не разбирая, отлично понимаю, что вы там далеко не комплименты друг другу делаете. — Да, согласен с Джимом, вы бы себя со стороны видели, за билетами в цирк ходить не надо. Женя сжалась еще сильнее, хорошо, что они не понимают русского языка, иначе, ей бы еще больше пришлось краснеть. — Ладно, давай договоримся, ты постараешься быть более пластичной и не будешь зажиматься каждый раз во время любовных сцен, а я поговорю с Джеймсом, идет? — Кэри ласково сжал рукой Женины сцепленные пальчики и улыбнулся. — Нет-нет, не надо с ним говорить, пожалуйста! Я все сделаю, только не надо вообще с ним беседовать на эту тему, прошу. Женя встала из-за стола и обратилась к Джиму: — Я все поняла, я действительно просто недостаточно подготовилась к процессу съемок. Обещаю, больше подобного не повторится. Если нужно, я могу извиниться перед Стивенсоном. — Женя, нашему Джону никто из нас не нравится, и он постоянно всем недоволен, так что забудь. Лучше хорошенько выспись и с новыми силами приходи завтра на площадку. — Хорошо, до завтра. Девушка покинула кабинет, а Кэри с Джимом принялись обсуждать планы на следующие две недели съемок.       Лежа в кровати и укрывшись теплым пушистым одеялом Женя тихо всхлипывала, пытаясь остановить поток горьких слез. У нее ничего не получалось не только из-за этого Тратаса и его супер остроумных замечаний, нет, похоже, совсем не из-за этого… Тем более, что в чем-то он ведь был прав. Просто Женя безумно скучала по Кириллу, ей не хватало его теплых и нежных объятий, разговоров обо всём и ни о чём, его любви. Девушка достала из-под подушки свой телефон и набрала сообщение, вложив в него всю силу своих чувств: 11.03.2020, 01:25 «Кирилл, нам осталось потерпеть две недели, и я приеду. Ты для меня всё. Люблю, люблю, люблю.» И, не дожидаясь ответа, она выключила телефон, чтобы лишний раз не травить себе сердце. 2020 год, май «L is for the way you look at me O is for the only one I see V is very, very extraordinary E is even more than anyone that you adore And love is all that I can give to you Love is more than just a game for two Two in love can make it Take my heart but please don’t break it Love was made for me and you»       На всю маленькую Женину кухню раздавался приятный баритон Майка, который подпевал Элле Фитцджеральд все это солнечное майское утро. Женя, одетая сегодня немного непривычно (на ней, вместо постоянных зауженных джинсов и рубашек, сегодня было красивое бело-голубое летнее платьице и белые кеды, волосы как всегда были убраны в свободный высокий хвост), поставила на стол перед своим любимым соседом тарелку с яичницей с беконом и стакан апельсинового сока. — Спасибо, а ты чего, опять яблоками завтракать будешь? — Весело проговорил Майк и принялся уплетать яичницу. — Почему же, сегодня я могу позволить себе вкусный йогурт с кусочками персика. Девушка полезла в холодильник за любимым лакомством, так же, как и Майкл, начиная подпевать на этот раз Адаму Левайну, клип которого сейчас показывали по музыкальному каналу. — Какая-то ты загадочная сегодня, платье надела, поешь, согласилась сходить со мной на баскетбол… Что-то тут не так. Майк пристально посмотрел на Женю, но та лишь широко улыбнулась и продолжила петь себе под нос: «I don’t mind spending everyday Out on your corner in the pouring rain Look for the girl with the broken smile Ask her if she wants to stay awhile And she will be loved She will be loved» — Ну, ты помнишь, завтра в семь мы идем на стадион, и ты вместе со мной ешь попкорн, возражения не принимаются. — Насчет попкорна не обещаю, но могу предложить тебе потом посидеть у меня и посмотреть какую-нибудь комедию, на твой выбор. — Открывая баночку с йогуртом отозвалась Женя, не прекращая мурлыкать себе под нос. — Окей, тогда сегодня подыщу что-нибудь. Тут внезапно громко завибрировал Женин телефон, перебивая голос Адама, уже заканчивающего свою песню. Девушка отложила йогурт и открыла входящее сообщение. 27.05.2020, 10:10 «Поторопись, жду тебя возле твоего дома, Гномео.» Безмятежная радость мгновенно испарилась с лица Жени, девушка подбежала к окну и разочарованно что-то пробормотала, но Майк не услышал, что именно. — Майк, когда доешь, выключи, пожалуйста телевизор, дверь знаешь, как закрывается. С этими словами Женя вышла из кухни, схватила с тумбочки рюкзак, и услышала: — А как же йогурт? Ты же вообще ничего не съела! — Прости Майк, что не составлю тебе компанию. Аппетит пропал. Майкл даже не успел предложить Жене взять с собой сэндвич, поскольку его маленькая соседка уже выбежала из квартиры.