Ангел

      — Ну, что я могу сказать, — говорю, осматривая себя в зеркале, — выгляжу как заправская шлюха, не меньше.       Это была чистая правда. Кожаная юбка со шнуровкой на ляжках, которую, уж не знаю каким чудом, нашла в моём гардеробе моя сестра Кристина, чёрный топ с кружевами, открывающий больше, чем закрыто, берцы в стиле милитари уже на ногах, а кожаная куртка накинута сверху этого великолепного образа, созданного моей сестренкой.       Нет, я действительно очень сильно люблю Крис и дороже неё с братом у меня никого нет, но пить с ней-это наказание. Как и обычно, выпив, мы начали играть в настольную игру на желания. Правила просты: проиграл — исполняешь желание победителя. Учитывая мой сегодняшний наряд, не трудно догадаться, что в проигравших осталась я. Ну, а моя драгоценная сестра не могла упустить такой момент. Как итог: я стою в коридоре в образе шлюхи и… вот черт, мы опаздываем в универ!       — Не переживай, — похлопал меня по плечу мой брат Влад. - Ты выглядишь не просто как заправская шлюха, а как элитная заправская шлюха.       — А, ну тогда это все меняет, — съязвила я в ответ. — Крис, черт тебя дери, мы опаздываем, первая пара у кого? — это уже адресовано Кристине.       — Физика у Сафронова, — сказала мне она, обувая любимые кроссовки. — Вот он твой видок оценит…       — А если я прогуляю и придумаю убедительную отмазку, пронесёт? — спросила я с надеждой.       –Учитывая, что в универ тебе все равно идти, и вы с ним пересечетесь… Не-а, не прокатит и не надейся.       — Тогда советую вам делать ноги, красотки, — по-доброму улыбнулся нам Влад.       Мы бежали. Да что там бежали, мы неслись со скоростью падающего метеорита до родного крыльца, чтобы опоздать на пятнадцать минут, а не на все полчаса. В само учреждение я зашла в ужасном настроении, а ещё поняла, что бегать в берцах — идея сумасшедшего, а бежать в кожаной юбке, которая так и норовит задраться и показать все твои прелести, то вообще самоубийство. И тем не менее мы пришли. Поднимаясь на второй этаж к аудитории двести пятьдесят три, мы придумывали отмазки, но, как назло, ничего путного в голову не лезло.       Остановившись возле нужной аудитории и перекрестившись, мы постучали.       — Войдите, — рык, потрясший, наверное, целый универ, приветствовал нас, показывая, в каком паршивом настроении наш препод сегодня. После такого хотелось сбежать и не высовываться.       — Здравствуйте, извините за опоздание, больше такого не повторится, — быстро выпалила я уже заученную фразу, и мы с Крис двинулись к своим местам на галерке.       — Кострова, стоять!       Мы с Крис непонимающе переглянулись, а затем остановились и повернулись к преподавателю.       — Кристина, ты можешь садиться, а вот Ангел останется, — добавил он, улыбнувшись.        Думаете, от чего такая резкая перемена настроения? А этого мы с сокурсниками уже полгода понять не можем. Сафронов стал преподавать у нас полгода назад, и наше знакомство уже началось не с того. Как обычно, опоздав на пол пары, я влетела в аудиторию и быстро затараторила извинения, адресованные тогда уже бывшему физику, на что Сафронов ответил мне колкостью. С того-то все и началось. Настроение нашего физика хрупкое как хрусталь, и меняется оно со скоростью света, хотя он почти всегда чем-то раздражён или недоволен, но стоило появиться мне, как он всегда меняет гнев на милость и начинается оно — любимое представление всех учащихся — наши словесные баталии. Благодаря именно им, мне удавалось менять настроение препода, из-за чего многие подстилки моего класса меня ненавидели.       Как же я ненавидела, когда он называл меня так. Почему Ангел? Да потому что имя моё Ангелина, но он не называет меня никак иначе, ни Лина, ни просто Ангелина, только Ангел. Уж не знаю, почему ему так нравится меня так называть, но это раздражает до чертиков.       — Да, Максим Дмитриевич, — стараюсь говорить спокойно и не выдать своего раздражения.       — Какова причина твоего опоздания на этот раз? — спрашивает он, облокотившись ягодицами на стол и скрестив руки на груди.       Почему он не спросил тоже самое у Кристины? Да тут все просто, ему нравится выводить меня из себя и раздражать.       — Ммм… — я ненадолго задумалась, копаясь в мозгу, после чего выдала: — У моего брата эвакуировали машину, и мне пришлось ехать к нему, потому что наличных он с собой не взял и доехать ни на такси, ни на общественном транспорте он не может. Потом, забрав его, мы поехали на штрафстоянку, чтобы забрать машину, которую злые гаишники ни в какую не хотели отдавать и, только забрав машину я смогла добраться до универа.       — А почему такой внешний вид? — осмотрев меня полностью и, чуть вздернув бровь, спросил Максим Дмитриевич.       — Я испачкалась в масле пока мы были на штрафстоянке, и брату пришлось отвозить меня в первый попавшийся магазин, чтобы переодеться, а этот магазин оказался для неформалок, я могу сесть на свое место, Максим Дмитриевич?       — Не смею задерживать, - улыбнулся он и, хлопнув в ладоши, сказал: — Записываем новую тему.       На удивление для всех, оставшееся время урока прошло быстро и без проблем, что не могло не порадовать. Радовалась я ровно до слов физика: — Ангел, задержись.       Ну вот почему всегда я?! Почему чуть что, сразу Ангел? Снова эти злые взгляды от сокурсниц. Чего пялитесь? Хотите его — забрали в туалет и наслаждайтесь, он каждой время уделит, уж я не сомневаюсь. Но нет, наш «всеми-любимый-препод» слишком правильный для этого. Я его даже поначалу импотентом считала из-за того, что он никак не реагировал на выпячиваемые прелести девушек. Но нет, похоже, что у него просто выдержка такая, нечеловеческая.       Когда все вышли из аудитории Максим Дмитриевич неспешно подошёл к двери, что дало мне надежду, что он уйдёт, и я сбегу. Ан нет! Он, морда хитрожопая, закрыл нас на ключ. Повернувшись ко мне лицом, он с предвкушающей улыбкой направился в мою сторону, что лично мне, ой как, не понравилось, совсем не понравилось. Вот ни капельки. Подойдя вплотную и положив руки по обе стороны от моих бёдер, он наклонился ко мне и, щекоча своим дыханием щеку, спросил:       — Ищешь пути к отступлению, мой Ангел?       — По крайней мере, надеюсь, на присутствие этих самых путей, — пробормотала я, находясь в, ну очень, неловком положении.       — Скажи мне, о чем ты думала, надевая столь откровенный наряд? — снова шепнул он мне, проводя пальцем по кромке лифа на топе, спускаясь к животу.       — О том, как бы поскорее это все снять, — ответила я чистую правду.       — Тогда, я с удовольствием тебе в этом помогу, но вот чулки с берцами я оставлю, уж слишком сексуальными в них выглядят твои ножки.