You Stir up a McFlurry in My Heart

      Теперь у Чонгука всё расписано точно по пунктам: сначала он быстро, но весело перебрасывается парой шутливых фраз с парнем по ту сторону динамика, после делает заказ, оплачивает его, а потом получает еду и уезжает. Поэтому, когда всё начинается со второго шага, минуя первый, Чонгук не может заставить себя ехать к следующему окну. — У вас что-то случилось сегодня? Вы ведете себя крайне… нормально. — Это называется работой, — многозначительно звучит голос. — Кажется, это чуждое понятие для вас, потому что то, как вы распоряжаетесь своим временем, беспокоит меня. — Вы? Работаете? Из динамика раздается раздраженное фырканье: — Мне сказали, что в определенное время я иногда выполнял свою работу недостаточно продуктивно благодаря кое-кому. Так что да, я работаю. — Вы, кажется, довольно завелись. Вы уверены, что не расстроены чем-то? — Вы изменяете мне с аджумой из-за жареной курочки, — говорит парень‚ умудряясь звучать раздражительно, но ровно даже через обычный чертов динамик. — Она не перестает говорить о парне с хорошим старинным автомобилем, и у меня сразу пропадает аппетит, когда я прихожу туда. Я думал, что здесь вы и я — что-то особенное, а оказывается, что у вас дружеские отношения со всеми работниками в ресторанах быстрого питания на этой улице. — О, вы особенный, все в порядке, — выпаливает Чонгук, хотя всё еще продолжает обрабатывать сказанное ему ранее, потому что приемщик заказов еще никогда не говорил так много слов за раз. — …Подождите. Вы так завуалированно назвали меня шлюхой? — Вы сказали это, не я. — Всё не так, как вы думаете, — говорит Чонгук. — Я пошел туда только потому, что вы порекомендовали мне то место, и всё. Это было только один раз, клянусь. — Да неужели? Почему я должен верить вам?  — Ты особенный, детка. Я бы не посмел обмануть вас ради какой-то тетушки с жареной курицей. Это немного не то, что он имел в виду. Он хотел пошутить, но с запозданием понимает, как странно звучат произнесенные им слова. Детка. Черт, он сошел с ума. Что, черт возьми, овладело им и заставило произнести это… — Оу… — тихо тянет приемщик заказов, а затем любезно изображает рвотный позыв. — Пожалуйста, не делайте этого снова. Это странно. — Определенно, да.

***

      Через пару недель, когда из динамика раздается насмешливое «как обычно?», а Чонгук обнаруживает себя с «Орео» МакФлури в одной руке и рулем в другой, то понимает, что, кажется, у него проблемы. Блять. У него есть «как обычно». У него есть «как обычно» в Макдоналдсе. Блядское блять. Но он даже не знает, как зовут того парня. — Я не знаю вашего имени, — в следующий раз говорит Чонгук, когда его неизбежно тянет в МакАвто. — Я понятия не имею, как вы выглядите или сколько вам лет. Я даже не люблю фаст-фуд, но продолжаю возвращаться сюда, чтобы поговорить с вами. Что не так со мной? — Я обижен, — раздается безымянный голос, но Чонгук готов поклясться, что в нем проскользнуло что-то самодовольное. — Ты говоришь так, будто я совершил что-то ужасное. Это абсолютно нормально, что ты хочешь разговаривать со мной, Чон Чонгук. Чонгук открывает рот, чтобы возразить, когда вдруг: — Ты знаешь мое имя? — Это очевидно, Чонгук. — Откуда ты узнал, как меня зовут? — закатывает глаза Чон. — Прочитал на кредитной карте, Чонгукки. — Ладно, теперь ты нарочно раздражаешь меня. Собираешься ли ты назвать свое имя? Я даже не буду спрашивать о том, как в твоих руках оказалась моя кредитная карточка, и не буду звонить в полицию, если ты просто скажешь мне. — Я так не думаю, Гукки. Чонгук решает не зацикливаться на внезапном ласковом сокращением его имени, на переходе на «ты» или на том, как участилось его сердцебиение. Только если чуть-чуть. — Знаешь, это не делает тебя менее похожим на того, кто планирует что-то ужасное. Откуда мне знать, что ты не собираешься преследовать меня, чтобы убить, а потом совершать бесчинства, выдавая себя за меня? — Возможно, это план. Может быть, все это время я втирался тебе в доверие, чтобы узнать где ты живешь, а потом убить тебя и уехать на твоей крутой машине. — Окей, хорошо, я могу это принять. Просто скажи мне хоть что-нибудь, пожалуйста, — с таким отчаянием просит Чонгук, что это похоже на попрошайничество. Но, черт возьми, он действительно в отчаянии. — Имя твоей первой собаки, первый автомобиль, который у тебя когда-либо был, улица, на которой ты вырос, девичья фамилия твоей матери- — Это слишком личные вопросы, — отвечает приемщик заказов. — Почему я должен отвечать тебе, вдруг ты планируешь что-то нехорошее? Например, украсть мой КСКБ*? — Ладно. Как насчет цвета волос? У тебя есть хобби? Любимая книга? — Серый. — …Серый? Что, типа «Пятьдесят оттенков»? Диковатый выбор. — Мои волосы, — неохотно поясняет парень. — Они серого цвета. Серый. У обладателя этого голоса седые волосы. Что он должен делать с этой информацией? — Неужели я флиртовал последние два месяца с шестидесятилетним мужчиной? Боже мой, я даже называл тебя деткой. — Да, — звучит голос, который наводит мысли на обратное. — Ты поймал меня. Поздравляю, твой приз — бесплатный МакФлури. — Ну, МакФлури это МакФлури. Думаю, я заберу свой приз, аджосси. Из динамика раздается громкое и удивленное: «Аджосси?!», и Чонгук смеется весь путь до следующего окна.