«Люди - эгоисты, им нельзя доверять». Сон О Гон.(с)
***
Периодически я бросала взгляд на висящие на стене часы, доедая остатки своего завтрака, который принесла в комнату Буджа. Так о чём она говорит? А, платье... — Сон, можешь оставить его себе, я всё равно надевала его лишь раз и то только из-за разнообразия, на тебе оно смотрится куда эффектнее. — Правда? Спасибо тебе, я заплачу за него. — Ты что! Это подарок, не выдумывай, мне только в радость. Только посмотри на себя, тебе ведь оно нравится, я вижу это по твоим глазам, — я смутилась от ярко выраженной искренности в её словах, к тому же, платье, действительно, было замечательным. — Спасибо. От меня не укрылся тот факт, что девушка была чем-то расстроена. – Скажи, тебя что-то тревожит, Буджа? – Что? Нет, с чего ты так решила? – Твой вид... обычно, ты всегда улыбаешься мне, а сейчас грустишь, твои глаза блестят, что-то явно тебя беспокоит. Вздохнув, Буджа, отвернулась и прошла к кровати, на которую плавно опустилась. – Всё дело в том, что я больше не человек и не могу жить той жизнью, которой жила. Я даже не помню, кем была в прошлой жизни, есть ли у меня семья, друзья, любимый человек? С каждым днём меня это всё больше беспокоит. Я мягко улыбнулась ей и подошла ближе, присаживаясь рядом. – Буджа, я обещаю, что мы обязательно всё узнаем, я помогу тебе, – в знак поддержки, я притянула её за плечи к себе, обнимая. Мне не было противно или мерзко от того, что она зомби, наоборот, рядом с ней, я чувствовала себя живой, нужной. Не важно, бьётся ли её сердце или нет. Буджа была куда добрее и сочувственнее обычных людей. Мне не хотелось верить в то, что когда-нибудь ей придётся уйти, навсегда, и мне нужно будет отпустить её. – Спасибо, Сон Ми. На самом деле, Сон О Гон, периодически напоминает мне о моём месте в этом мире, из-за этого, я не перестаю думать о своём существовании, – медленно выговаривает девушка, словно ей тяжело произносить слова. Я отстраняюсь от неё, чтобы заглянуть ей в глаза, в которых по-прежнему была видна влага и характерный блеск. И тут до меня доходит, из-за кого Буджа всегда выглядит расстроенной, говоря на эту, болезненную для неё, тему. Всему виной был он. – Ах, вот оно что. Этот напыщенный, взбалмошный, лишённый всяких чувств и сердца! Меня распирало от возмущения. Я не могла подобрать и выразить всё то, что я о нём думала. Как он может быть таким бесчувственным созданием?! Это он существо, а не Буджа. Он никогда не думает о других и не следить за своей речью, ему абсолютно плевать на всех, кроме его самого. Всё, что его волнует – это Кым Ган Го и как от него избавиться, наверное спит и видит этот момент. Трус несчастный. Только и мечтает, съесть меня заживо, как только избавится от проклятого браслета и тогда рванёт делать всякие пакости и жить в своё удовольствие. Крепко сжимаю и разжимаю кулаки, сцепив от злости зубы. Резко поднимаюсь с кровати и направляюсь вниз, с явными намерениями высказать этой бесчувственной обезьяне всё, что я о нём думаю. Я летела так быстро, что полностью проигнорировала недоуменный взгляд подруги и её оклик, обращённый ко мне. Я чуть не споткнулась на последней ступеньке, когда увидела хмурое лицо этого манипулятора. – Вот бы выпить сейчас чего-нибудь, да покрепче и... послаще, – бормотал Мудрец, расслабленно сидя в кресле, прижимая указательные пальцы к вискам и совершая ими круговые движения. Он выглядел так, словно на его плечах покоилась тяжесть всего мира или по крайней мере страны. Я хмыкнула. Неужто у него голова разболелась? Нет. У такого, как он голова болеть не может, это у других может начаться мигрень из-за его выходок. Я набрала в лёгкие побольше воздуха, чтобы ненароком не упасть в обморок перед ним. – Сон О Гон, нам надо поговорить, – решительно начала я, подходя к нему и возвышаясь. – Ну вот, а я хотел просто побыть в тишине. Чего тебе? – он даже не глянул в мою сторону, будто бы глумился над моей серьёзностью. – «Чего тебе»? Серьёзно? Почему так недружелюбно? – Слушай, у меня же может быть выходной? Я не обязан всё время оказывать тебе знаки внимания. И почему у людей всё так сложно? Вы постоянно хотите быть в центре внимания, в этом ваша проблема, вы зависимы друг от друга. – Речь сейчас не об этом. Я не прошу твоего внимания, я хотела лишь... – У меня болит голова, давай отложим твои человеческие потребности на другой день. У меня просто не было слов от его наглости. – Причём тут это, я хотела лишь... – Слушай, не заставляй меня выгонять тебя из дома! – рыкнул он. Почему сейчас он так груб со мной? Ведь всего десять минут назад, он был так внимателен и, казалось бы, искренен. Хотя, о чём я только думала? Он и искренность? Эти вещи несовместимы. Это всё браслет, это он вынуждает его заботится обо мне. И вновь, я чувствовала себя оскорблённой. Дурочка. Какая же ты глупая, наивная дурочка, Сон Ми. – Ваау, – тяну я, – это ведь ты мастер портить всем настроение, а не я. Но знаешь что, я всё же скажу тебе то, что хотела, прежде чем уйти. Сон О Гон, это ведь ты всегда отталкиваешь от себя всех вокруг. Из-за своего упрямства, ты никогда не научишься принимать поддержку тех, кто пытается тебе помочь. Похоже, ты прожил на горе Пяти стихий слишком долго и привык обходиться без окружающих. Ты никому не доверяешь и в этом твоя проблема. К сожалению, ты будешь одинок до тех пор, пока не позволишь кому-то войти в круг твоего доверия, или же, хотя бы дать кому-то шанс доказать обратное. Сон О Гон, ты считаешь всех людей жалкими и ограниченными, винишь их в привязанности, а сам не можешь жить отдельно от всех. Все кругом виноваты. Обижаешь и срываешь злость на тех, кто не виновен в твоих проблемах. Во всём виноват Кым Ган Го. Лучше срывай зло на мне, я разрешаю тебе это делать. Тебе не будет от этого больно. Только прошу, не нужно цеплять и обижать моих друзей, они не заслуживают такого отношения. Я глубоко и часто дышала, словно после длительного бега. И как я смогла высказать ему то, что хотела? Я вновь и вновь задавала себе этот вопрос. Но, ещё больше я не верила в то, что он позволил мне это сделать. Его подозрительное молчание и моё напряжение начинало пугать и озадачивать, а после того, как его взгляд неторопливо впился в меня, я непроизвольно сделала шаг назад. Он был взбешён, я видела, как запылал магический огонь в его глазах. – Всё, я сказала всё, что хотела, теперь я ухожу. – Повтори-ка то, что произнесла ранее. – Я вздрогнула от его тональности. Его голос звучал не так, как обычно, он был пропитан ненавистью, словно ему приходилось сдерживать себя из последних сил. – Что именно? – я старалась говорить ровно, без страха, хотя догадывалась, что от такого существа, как он, вряд ли можно было бы что-то скрыть. – «Лучше срывай зло на мне, я разрешаю тебе это делать. Тебе не будет от этого больно», – процитировал он мои слова. Я не знала, что мне ответить, я только стояла, замерев на месте, и смотрела на него, периодически открывая и закрывая рот. – Самджан, ты знаешь, что допускаешь огромную ошибку говоря мне подобное? – его голос так и сочился ядом. В следующую секунду, я ощутила за собой твёрдую поверхность стены, к которой была прижата. В мои плечи упирались его руки, придавившие, буквально впечатывающие меня в стену. Я хотела вскрикнуть, но мне и этого не позволили сделать. Его губы с невероятной скоростью впились в мои. Одержимо, необузданно, ненавистно. Мне было так же больно как и ему, но я пообещала, что позволю ему причинить мне боль. Но почему он выбрал именно этот способ? Ему было больно, я могла почувствовать его мучения, из-за того, что он делал это против моей воли. Он кривился, время от времени, рычал, словно раненый зверь, животное, коим и являлся. Он не поддавался, терпел. Будто бы назло. Словно наказывал за произнесённые мной слова, за его неестественные чувства, которые внушал ему браслет. Он вымещал на мне все свои эмоции и злость, ненависть. А я задыхалась от его чувств. Это было чересчур... прекрасно, чтобы я могла осуждать его. Нет, я должна стерпеть, должна доказать ему, что он может мне доверять. Я не хочу причинить ему боль, ведь я пообещала. Я всеми силами пыталась расслабиться. Его губы по-прежнему двигались на моих агрессивно, остервенело, и тогда, я решилась. Осторожно, боясь спугнуть хищника, я поднесла дрожащую руку к его лицу и с особой деликатностью коснулась подушечками пальцев его щеки. Он вздрогнул и остановился, замер, с глубочайшим удивлением, несмело открыл глаза и столкнулся со мной взглядом. Не знаю, что он там увидел, но в последствии, его глаза потемнели, а ладони крепче сжали мои плечи. Будто он боролся с самим собой, со своими противоречиями. Никогда ещё я не была более смущённой чем сейчас. Это было настолько запретно, интимно, что я вновь закрыла глаза, не выдержав его странного, недоуменного взгляда. Мои щёки горели огнём, но это пустяк по сравнению с тем, что творилось в моей душе, с моим телом. То, что вначале казалось лишь разъярённой грубостью, превратилось в нечто глубокое, яростное, более реальное, чем всё то, что я могла когда-либо чувствовать. Я не знала, кто сдвинулся первым, но внезапно оказалось, что он снова целует меня, невероятно нежно, восхитительно сладко. Он позволил мне касаться его так, как мне хотелось. Аккуратно, едва ощутимо проводить ладонью по его лицу, исследовать запретные территории. Когда его жёсткий захват исчез, я впилась ногтями в его плечи, прижимаясь к нему максимально близко. Нежность сменилась жадностью, неизвестное ранее желание охватило меня всю целиком. – Сон Ми, – произнёс О Гон, прошептав мне прямо в губы. Не Самджан, а именно Сон Ми. Сердце пропустило несколько ударов и казалось, что я задыхаюсь. Его ладони сминали моё платье, находя изгибы тела под тяжёлой тканью. Его язык толкнулся мне в рот, дразня и тогда я застонала. Впервые. Его прикосновения были как наркотик. Он обнял моё лицо ладонями, полностью запуская пальцы в волосы, растрёпывая их. Поцелуи всё не прекращались, и каждый ложился клеймом на мою душу, так что я больше никогда не смогла бы забыть их. Эти чувства... они пугали, за ними следовало множество новых вопросов. Зачем он меня целует? Это его наказание или насмешка? Я резко выдохнула и отстранилась, упираясь ладонями в его грудь. Его тяжёлое, горячее дыхание, его прикосновения... всё это только озадачивало меня. – Зачем? – мой голос дрожал, как и руки, я не могла перестать моргать, как и взглянуть в его глаза. Оставалось только надеяться, что он не заметил мою дрожь. То, в каком я состоянии. Кажется наше молчание порядком затянулось. Странно, почему он молчит? Возможно, он сбит с толку так же, как и я. Взаимны ли мои чувства? Маленькая искорка надежды промелькнула в моём сердце и сознании. Она пылала и была жива до тех пор, пока я не услышала его следующие слова: – Чин Сон Ми, ты ведь знаешь, как я люблю тебя, – на этой продолжительной ноте, он заправляет мне за ухо прядь волос, мимолётно ощупывая её пальцами. Утверждение. Снова эта натянутая, неискренняя, ангельская улыбка, в которую я якобы должна верить. И снова, в очередной раз, я задаюсь одним и тем же вопросом. Есть ли у него сердце? И кажется, только сейчас, я нашла окончательный ответ на свой вопрос. Чин Сон Ми, кажется, ты влюбилась в монстра.