Заново

       В тот день Крис не смог отвезти Итана в «Амбреллу», и их поездка отложилась на неопределенный срок. И вот уже какую неделю Уинтерс занимается самобичеванием в состоянии алкогольного опьянения. На самом деле он не был ярым фанатом спиртного, не любил нажираться вусмерть, но сейчас Итан перешагнул через свои же принципы, и на то у него были свои причины. Сейчас весь его дом, да и он сам, напоминали настоящую помойку: сложенные в углу гостиной пустые бутылки, многочисленные коробки из-под пицц, доверху заполненная окурками пепельница, различного рода пятна на ковре, паркете, диване; в душном помещении стоял сильный запах перегара и сигаретного дыма, дышать коим было просто невозможно; на фоне трындел телевизор, он был единственным источником света в комнате. Дом буквально окрасился во все оттенки серого. Посередине этого бедлама сидел виновник торжества, сидел на полу, даже не на диване, его лицо покрылось светлой колкой щетиной, волосы сальными прядями лезли в лицо, пожелтевшие пустые глаза смотрели куда-то сквозь пол, бесформенные тряпки, некогда служившие мужчине одеждой, были пригодны сейчас лишь для мытья пола. Итан был бледен, его кожа посерела, лицо опухло, под глазами зияли отчётливые синяки. Голова упала на грудь, шея не в силах была её держать, тело то и дело слегка потряхивало, словно проверяя не погиб ли хозяин. «Пора бы уже остановиться» — думал Итан и каждый раз тянулся за новой бутылкой. Ему было противно от самого себя, но прятался он от этого чувства в очередном стакане. Казалось, вот оно — дно человечества. Итан пил, и пил дешевый «грязный» алкоголь и не знал этому конца. Когда это началось? И когда это закончится? Рядом не было человека, который помог бы Итану выйти из полутрупного состояния, не было ни Криса, ни Мии, никого из родных.        В один из таких дней, когда Итан не жил, а существовал, ему нагло и настойчиво звонили на домашний телефон, от чего пропитые мозги плясали тетоник, и терпеть это было невыносимо. Так же как и Итану было невыносимо заставить себя подняться и изничтожить источник назойливого звука. Однако чудо свершилось, и вот Уинтерс уже стоит у стены с трубкой в руках. Полулежа, но стоит. Кажется, на другом конце провода вещал Рэдфилд, ну или это Итану почудился знакомый голос. Тем не менее, говоривший что-то пытался объяснить Уинтерсу, а тот в свою очередь хмурил лохматые светлые брови и не понимал как и когда умудрился снять бинты с больной руки. Крис, если это был он, сильно ругался, ворчал и материл Итана, на что последний старался отвечать в той же манере, но получалось это плохо. Итану как-то вдруг надоело слушать Рэдфилда, потому он повесил трубку на место. Та в свою очередь упала и стала качаться на проводе-пружинке, то и дело стукаясь о стену. Итан, довольный собой, что избавил себя от страданий, направился было к скоплению бутылок, но по пути очень неожиданно сладко заснул.        Пробуждение давалось нелегко, это и немудрено. Голова по-обычному раскалывалась, да так, что двигаться было невозможно. От боли хотелось спрятаться, снова заснуть, но с похмельем договориться невозможно. Итан разлепил глаза, но тут же зажмурился от жуткой боли. Чего уж говорить о том, чтобы встать и оклематься, когда, даже сжав зубы, черепная коробка рассыпалась на отдельные части. Потребность в алкоголе Итан в тот же момент ощущать перестал. Сложившись крючком, в позу эмбриончика, Итан жалобно взвыл. Любая мысль, посещавшая его голову, отдавалась чудовищной пульсацией боли, от этого нельзя было сбежать. Так Итан пролежал ещё некоторое время, не шевелясь, но иногда невольно вздрагивая и скуля. Боль никак не хотела отступать, а Уинтерс, кажется, уже привык к ней. Посему мужчина оперся на локти, встал на четвереньки и попытался подняться на ноги. Сейчас он был похож на медвежонка, что застрял в липкой смоле и не мог выбраться, барахтался и рёвом звал маму. Это было бы смешно, не будь так грустно. Итан и вправду не был похож на человека. Любой прохожий презрительно обозвал бы его «животное».        Уинтерс стоял на кухне, у раковины, и стаканами жадно хлебал воду из-под крана, иногда ополаскивая лицо, приводя себя в чувство. Ничего «антипохмельного» в его арсенале не было, попросту потому, что никогда так сильно и долго не пил, ему было без надобности. Поэтому с болью и головокружением пришлось мириться. Итан присел на подоконник, вздыхая, откидывая голову назад. Перспектива драить весь дом, да и себя в том числе, в таком подвешенном состоянии ему совершенно не улыбалась, но и деваться было некуда. Однако для начала Итан решил в очередной раз заказать пиццы, дабы хоть что-то иметь в пустом желудке. Кажется, уже весь персонал пиццерии знал Уинтерса и его адрес наизусть.        День подходил к концу, и Итан только сейчас смог присесть. Данное себе обещание прибраться он сдержал и был горд собой. Пускай и был измотан. Раз за разом Итан старался вспомнить телефонные звонки от Криса, курьеров, заботливо снабжающими алкоголика пропитанием, пытался вспомнить какой на дворе год, месяц и число, и прочие мелочи жизни, которые он упустил. Но алкоголь имеет чудесное свойство выедать из памяти все до мельчайших подробностей. Итан положил ладонь на пачку сигарет и похлопал по карманам в поисках огонька. Липкая грязная рубашка, плотно облегавшая тело, смердила дымом, спиртом и потом. Уинтерс скривился и рванул одежку на себе так, что у той поотлетали пуговицы. Мужчина стряхнул с себя бесформенные тряпки и ушёл из кухни по направлению в ванну.        Выйдя из душа, Итан плюхнулся на диван и прижался голой спиной к мокрой и холодной спинке, чёрные трусы его в тот же момент стали сырыми. Мебель ещё не успела высохнуть. Итан закатил глаза, цокнул языком и поднялся с зоны дискомфорта, потопав в направлении кухни. На улицу, к слову, уже давно опустилась ночь. Кухню освещали лишь тусклый свет луны да чуть мигающая лампочка от вытяжки. Итан выглянул в приоткрытое окно и поежился от лёгкого, но ледяного ветерка. Осень потихоньку давала о себе знать, пусть и в этом районе она наступает поздно. Нездоровая голова Итана вновь стала отдавать тихой болью, которая стала его постоянной спутницей. Такая пьянка не могла пройти бесследно, протрезветь лишь за день было бы слишком легко. Уинтерс устало потер лицо руками и отметил, что так и не побрился. А вместе с этой мыслью прибавились и ещё парочку бытовых проблем: покупка нового сотового, новой рубашки и джинс, восстановление ключей, работа и прочее, прочее, прочее. Стоять у окна было уже крайне холодно, дом словно гнал непутевого хозяина в постель, всеми неведомыми силами говорил, мол, проваливай, пьянчуга, проспись уже. Собственно, так Итан и поступил. Ноги шаркали по полу, Уинтерс походил на призрака, и его бледность, даже серость, добавляла ему большей схожести с нечистью. Он все ещё путал реальность со сном, находясь будто под куполом, что изолирует его от внешнего мира. Это вносило неясность в хмельную голову Итана, от чего желание что-либо решать напрочь исчезало. Ничего полезного Уинтерс не сделал за эти пару дней. Или уже недель? Впадать в алкогольную спячку было глупо и опрометчиво. Но что ему оставалось делать? Итан поддался желанию выпасть из реальности, разве это плохо? Уинтерс утешал себя подобными мыслями, лёжа звездочкой в кровати, пока не заснул.        На следующее утро Итан чувствовал себя несколько лучше, что не могло не радовать. Сквозь сон мужчина услышал трель звонка телефона из соседней комнаты (от чего и проснулся), но не спешил идти и отвечать. Его родная уютная комната уговаривала остаться и понежиться в кроватке под рассветными лучами солнца. И Итан не мог себе в этом отказать. Мужчина потянулся и, зажмурившись, сладко зевнул. Такое утро ему нравилось куда больше, чем прошлое. Уинтерс встал с кровати, и уши тотчас заложило, как бывает в самолетах. Ощущение воздушного шара вокруг головы никуда не делось. Итан тряхнул головой, надеясь, что все это пропадает, но увы и ах, это не сработало. Осталась последняя его надежда — вода. Много воды и, желательно, душ, в коий мужчина поспешил, прихватив свежее полотенце и домашнюю одежду.        По выходу из душа, гостиная встретила Итана осточертелым звонком. Тут настало время Уинтерсу разузнать, чем его неприметная персона заслужила к себе столько внимания. Мужчина поднял трубку со словами «алло», попутно завязывая шнурок на поясе домашних шорт. — Мистер Уинтерс? Вас беспокоит администрация луизианской больницы. Ваш номер нам дал Мистер Рэдфилд, он также сказал, что вы сможете забрать Лукаса Бейкера из больницы. Я прошу вас сделать это как можно скорее, когда вы сможете подъехать? Такое заявление, мягко говоря, повергло Итана в шок. Какой к чертям Лукас? Он и думать забыл о Бейкере, какого хрена этот тип лезет в его жизнь? Почему он вообще жив, в конце концов?! И с хрена ли Итан должен забрать Лукаса к себе?! Что намутил это чертов Рэдфилд?! Лицо Итана исказила гримаса гнева, мужчина невольно сжал трубку, почти до треска пластика. — Мистер Уинтерс?.. Алло, Мистер Уинтерс! — Да, да, я здесь… Просто… А почему я? Он может подождать Рэдфилда, когда он вернётся и лично заберет его? — Мистер Уинтерс, поймите нас правильно, ни у кого из вас не было ни документов, ни малейшей информации о ваших личностях. Всякая информация об увечьях и травмах была полностью и абсолютно секретна, мне кажется мы сделали достаточно для вас, теперь будьте добры, избавьте нас от такого рода ответственности, и мы забудем о существовании друг друга. Только сейчас Итан заметил, как голос мужчины на другом конце провода подрагивал и то и дело сменял тона на более высокие. Не говоря уже о том, как тот выразился. Профессионализм так и хлещет, да. Было понятно, что находящиеся в неведение врачи желали поскорее избавиться от странного пациента. Их можно было понять. Итан бросил взгляд прищуренных глаз на шрам на запястье. Не позавидуешь им. — Хорошо, я постараюсь забрать его сегодня. Как только, так сразу. Итан буквально переступил через себя и выдавил на выдохе согласие. Потом, по приезду Криса, Уинтерс обязательно выскажет тому все недовольства. И в самой грубой форме. Итан потер глаза и томно вздохнул. И чего ожидать от этой встречи? Врачам-то все равно, как эти двое уживутся в одном доме, а Итану было немного боязно. Не то, чтобы страшно. Скорее просто очень волнительно, а от чувства неизвестности закрадывался маленький червячок страха.        Жаль, но машины Итан лишился, потому ехать за Лукасом пришлось на такси. Все время, пока Уинтерс трясся в автомобиле, его не покидала тревога. Как глупо было надеяться, что все так быстро кончится. Итан лелеял мысль о том, что Рэдфилд вот-вот вернётся с очередного задания и займется Бейкером, как когда-то и задумывал сам Итан. Но ему самому мало в это верилось. Если Криса посылали на службу, то надолго, по крайней мере точно не на три дня. Это означало только одно — Итану придётся делить жилплощадь с ненавистным парнем, которого ещё пару недель назад был готов расчленить, а сейчас боялся встречи с ним. Итан глядел в окно, цепляясь беспокойным взглядом за каждый дом, машину, человека; закусывал губу и тер ладони друг о друга. Он толком не привёл себя в порядок, лишь надел новую рубашку и рабочие брюки — более приличных вещей в его гардеробе не нашлось — и уложил капризные светлые волосы. Ожидание чего-то неизвестного — страшная вещь.        Таксист окликнул застывшего Итана. Тот завертел головой и увидел в окне знакомый дворик больницы, где бывал совсем недавно. Пожилой мужчина стал спрашивать о деньгах, но Итан опомнился и попросил подождать его тут, суя половину суммы мужчине в руку. Итан открыл дверь жёлтого авто, но не смог сдвинуться с места. Пятая точка прилипла к сидению, потная ладошка нервно сжимала ручку дверцы. Откуда только взялось это нелепое волнение? Такое чувство, что блондин идёт на расстрел. Это неправильно, это до жути странно. Ему всего лишь было велено забрать пациента с больничной койки, просто потому, что тому некуда идти. Потом можно будет отправить его в свободное плавание, и дело с концом.        Итан приобрёл уверенный настрой и таки вышел из машины. На улице в одной рубашке было несколько зябко, холодный ветер пробирался до костей, и Итан тряхнул головой и втянул шею. Уинтерс запихнул руки в карманы брюк, где нашёл какие обрывки бумажек, видимо чеков, и стал нервно крутить листочки пальцами. Кажется, пора одеваться теплее. Но как бы ветер не торопил Итана, продувая тому спину, мужчина держал медленный и унылый шаг. Но вот расстояние до дверей кончилось, и Уинтерс уже стоит на пороге и мнется. Он ожидал, что сейчас, как только он откроет двери, на него буквально упадёт Лукас, или тот дождется уединения и перережет Итану горло, или весь цирк с больницей — ловушка Лукаса. В голове вертелась куча странных мыслей, но ни одна из них не подтвердилась. В белом холле основали медсестры, на лавочках ждали своей очереди пациенты. Итана, кажется, никто замечать не собирался. Он огляделся, явно ощущая, что находится не в своей тарелке. За стойкой регистратуры сидела немолодая женщина и разбирала бумажки. К ней-то блондин и решил обратиться. А что сказать? Итан замер у окошка словно 14-ти летний, что пытается купить презервативов, но жутко стесняется. Уинтерс закусил губу и снова окинул беглым взглядом белые коридоры. Быть может он искал Лукаса, высматривал его, ожидая внезапного нападения? Может потому он так волнуется? — Вы — Мистер Уинтерс? Итан вздрогнул и выпучил глаза в сторону говорившего. Это был темноволосый мужчина с лёгкой проседью и аккуратной козьей бородкой. Как и полагается он был в белом халате. Итан кивнул врачу, и тот попросил подождать его в холле.        Один Бог знает, сколько времени Итан просидел на скамейке ожидания. Даже таксист, наверное, психанул и свалил без денег. Всякое волнение и страх давно покинули его душу, и Уинтерс вальяжно развалился на сидушке, всем видом показывая свой пофигизм. Усталый взгляд медленно скользил по белым стенам больницы, цеплялся за часы, за лица. Пока в толпе он не увидел знакомую болотную толстовку. Сомнений быть не может. Это точно он. Итан подскочил и сусликом вытянулся, бегая глазами меж людей. Тот самый врач-козлик вел почти под ручку бледного, как сама смерть, и абсолютного тупого Лукаса. По другому его назвать было сложно. Глупые пустые глаза не выражали ровным счётом ничего, рот был слегка приоткрыт, ещё чуть-чуть и оттуда вытечет слюнка. Либо Итану привели трупа, либо парня с кретинизмом. Лукас оказался наконец на расстоянии вытянутой руки и бросил на Итана презрительный взгляд. Ну хоть что-то. Итан громко сглотнул и в упор смотрел в глаза Бейкера. Это была маленькая борьба. В воздухе повисло напряжение. Эти двое перестали замечать кого-то кроме друг друга. Сейчас обе головы посетила схожая мысль об убийстве.