Сигареты

Ночь. Время, когда нас посещают самые глубокие мысли. Для кого-то время сумасшедших идей. Для кого-то безумных действий. А как иначе, особенно, если тебя буквально душит бессонница? Ты лежишь в своей постели и не можешь уснуть. Ложишься набок, укрываешься одеялом с ног до головы, забираешься руками под подушку, где она ещё такая приятная прохладная. Но сна нет, ни в одном глазу. Ни о чём не думать невозможно. И в такие моменты, когда ты ничего не делаешь, лишь лежишь, начинаешь задумываться о том, о чём совсем не думал днём. Вспоминаешь то, о чём забыл. Можно улыбнуться от каких-то счастливых моментов в жизни, в очередной раз, меняя своё положение в кровати. Можно сжиматься от ужасных воспоминаний, от тоски, больше всего на свете желая, чтоб эта ночь, кажущаяся такой долгой, кончилась. Микаса лежала в своей холодной постели, закрыв глаза. Уже долгое время девушка находилась в таком положении. Она лениво поднялась, принимая сидячее положение и поднимая свой взгляд на часы. Ровно два часа ночи. Аккерман встала на такой же холодный пол босыми ногами. Наверное, всё же стоило закрыть балконную дверь на ночь. Холод уже давно пронёсся по всему дому. Одним движением одернув длинную мужскую рубашку, в которой обычно привыкла спать девушка, она направилась в сторону кухни, по пути взяв с тумбы чашку из-под кофе. Во всей квартире следовало навести порядок. Уже давно. Микаса забывала про уборку в квартире. Стала забывать около недели назад ещё чаще. И напомнить ей о какой-то неубранной вовремя вещи никто не мог. — Чёрт… — прошептала Микаса, поставив уже чистую чашку около раковины. Брюнетка развернулась и вновь направилась в спальню. Открыв стоящий там небольшой деревянный шкафчик, Микаса на ощупь стала искать в нём нужную ей вещь. В этом шкафчике, к слову, следовало тоже давно убраться. Но девушка не думала об этом. Особо не хотелось. Наконец, в женских руках оказалась пачка сигарет. Уже открытая. Микаса сжала её в руках, осознавая, что осталась лишь одна сигарета. И та оказалась просто погнутой. Неприятно. Отбросив почти пустую пачку обратно и, захлопнув дверь шкафчика, брюнетка ушла к шкафу с одеждой, по пути стянув с себя рубашку и откидывая её на кровать. Одевшись, Микаса вышла из квартиры, закрывая её на ключ. Кидая связку в один из карманов расстёгнутой куртки, она спустилась по лестнице и уже совсем скоро оказалась на улице. Почти середина декабря. Но снега и не было вовсе. Чувствуя холод, что был намного сильнее того, что был в квартире, Аккерман натянула шарф на нос, чтобы укрыть от холода половину лица. Сунув руки в карманы, девушка быстрым уверенным шагом направилась в сторону соседнего дома. Он был совсем рядом. Увидев какого-то заходящего вовнутрь человека, Микаса незаметно зашла следом. Не захотев сейчас использовать лифт, брюнетка побежала по лестнице на четвёртый этаж. Добираясь до нужной квартиры, Аккерман, отдышавшись после небольшой пробежки, не раздумывая, позвонила в дверь. Она знала — Он не спит. Дверь с лёгким скрипом вскоре открылась. — Ночи, — хрипло прошептала Микаса. Перед девушкой стоял мужчина лет тридцати. Одет он был в чёрные брюки и идеально выглаженную рубашку белого цвета. Даже дома. Даже ночью. Опрятно… «Как и всегда», — подумалось Микасе. — Я могу войти? — задала вопрос брюнетка, не дожидаясь, как ей что-нибудь ответят. — Мне ненадолго. — Зачем? — спросил мужчина, прежде чем дать войти незваной гостье. — Сигареты закончились. Это и была причина её неожиданного прихода. Простые сигареты. Вернее, их отсутствие. Возможно, Микаса давно искала повод снова появиться у него. Любой. Даже такой дурацкий. Мужчина тяжело выдохнул, запуская Микасу в свою квартиру. Та осторожно прошла, прикрывая дверь. — Сколько раз я тебе говорил бросить эту вредную привычку? Тебе двадцать лет, не губи свой организм, Микаса. — Я редко курю, — девушка подошла ближе, доставая руку из кармана. — Лишь только когда на нервах, Леви. Леви повернулся, протягивая ей пачку. — Забирай. Осталась одна. Микаса хмыкнула, вспомнив, что у самой оставалась всего лишь одна сигарета. Взяв пачку из его рук, она благодарно кивнула, небрежно пихая её в карман к ключам. В комнате повисло молчание. Но, ни мужчине, ни девушке оно не казалось неловким. Даже когда они встречались, бывали моменты, когда просто хотелось посидеть в тишине. Эти двое могли сидеть рядом друг с другом и часами молчать, даже ничем не занимаясь. Они идеально подходили друг к другу. Так можно подумать. Но они всё равно не смогли сойтись характерами. Возможно, это было связано с разницей в возрасте, которая составляла одиннадцать лет. — Я пойду, — беззвучно сказала Микаса, собираясь покинуть квартиру. Леви остался на месте, глядя вслед бывшей возлюбленной. — Ты точно приходила лишь за этим? — Точнее некуда, — ответила Аккерман, заранее доставая сигарету из своего кармана. Внезапно брюнетка остановилась, посмотрев на неё. Погнута… Микаса, отвернутая от Леви, больно прикусила свою губу, жмурясь. По щекам скатились две едва заметные слезы. — Оставайся, — холодно сказал Леви. — На одну ночь. Остаться на ночь… Он не раз предлагал ей это. Микаса очень сильно жалеет, что отказывалась в начале отношений от этого. Она начала соглашаться лишь под конец, когда стала меньше стесняться его. Но кто из них тогда мог подумать, что скоро все и кончится? — Я не могу отпустить тебя в таком состоянии домой. Он знал — Она плачет. — Но это ничего не изменит, — продолжал добавлять он, чем раздражал молодую особу. — Нет уж, спасибо… Я пойду, — Аккерман поспешила выйти из квартиры, буквально сбежать. Сразу после хлопка двери последовал тяжёлый вздох Леви. Мужчина подошёл к двери, осторожно прислушиваясь. Всхлипы. Микаса сидела у двери, сминая в кулаке эту чёртову пачку сигарет, роняя слёзы. Хотелось реветь в голос, но с каждым новым вдохом девушка старалась прекратить плакать вовсе. Ведь это было не место для слёз. Но не получалось. Леви уткнулся лбом в дверь, закрывая глаза. Ему тяжело было слушать. Он не понимал, жаль ему её или нет. Он не понимал, жалеет ли сам об утраченных отношениях. Аккерман приоткрыл дверь, не глядя на Микасу. Он знал, что она не откажет всё-таки сейчас. Так же прекрасно зная, что, вероятнее всего, ничего не изменится. — Микаса. Заходи.