Доктор
«Рори Артур Уильямс умер в возрасте 50 лет», — прочитал Доктор. Он дотронулся до надгробной плиты, перевёл взгляд вниз. Там было пусто. Он пристально смотрел на серый камень, но ничего не менялось. «Здесь есть место для ещё одной надписи». Кажется, так сказала Амелия, прежде чем позволила ангелу забрать себя. — Пошли, пошли, Доктор, — позвала Ривер. Он обернулся к ней и только теперь понял, что Ривер всё ещё неотрывно глядит на ангела. «Защищает меня. Кто бы сомневался, а её родители…» — Почему… почему? — прошептала Ривер, когда они очутились в Тардис. Доктор знал, о чём она спрашивает: «Почему Амелия не перенеслась в одно время с Рори? Или всё-таки перенеслась?». Надгробный камень, бывший их единственной зацепкой, хранил молчание. — Нельзя было полагаться на ангелов! Я же говорил! Под руку попалась теннисная ракетка — наверняка, её тут бросила Амелия — Доктор швырнул бесполезную вещицу в стену. Поймал взгляд Ривер — внимательный, настороженный, сочувствующий. — Это ты, ты сказала ей, что всё получится! Ривер не стала спорить, виновато опустила голову, и Доктору тут же стало не по себе. Они же были её родителями, она же правда хотела помочь. Собственная злость — слепая и бессильная — отступила, стихла, скукожилась. Доктор подошёл к Ривер, неловко погладил её по плечу. «Как там она сказала? Профессор Сонг? Значит ли это, что он больше никогда не увидит её, хотя она ещё встретится с ним?» Доктор вздохнул. Мысли об их отношениях с Ривер, о его обязательствах перед ней никогда не были лёгкими. Она посмотрела на него тепло, с благодарностью, впервые за долгое время приняла его заботу. Хотела сказать что-то, но этого он бы не выдержал. — Попробуем найти Амелию, — выпалил он, отступая на шаг и направляясь к приборной панели. — Да, конечно, — сказала Ривер. Он взглянул на неё ещё раз и моргнул: на мгновение показалось, что глаза Ривер — мокрые от слёз. «Нет-нет, это же Ривер». Через секунду она улыбалась.***
Ривер пришлось оставить Доктора через несколько дней, причину она не назвала, только поцеловала его на прощание с такой страстью, что он испугался: задушит ещё в этих отчаянных, горьких объятиях. Он всё пытался найти Амелию. Ничего не выходило. Он пробовал перенестись к Рори — вдруг она-таки оказалась рядом с мужем — в тридцатый год, сороковой, пятидесятый. Тардис отказывала ему. Даже на мгновение не сдавалась. Доктор не знал, в чём именно тут дело: временной парадокс, фиксированная точка? Он запутался, устал, почти потерял надежду. Стоило закрыть глаза, как он видел тот момент на кладбище, а порой всё, что было до него. То приключение в Венеции и встречу с силурианцами — он гордился Амелией, когда она разговаривала с их предводителем, — и спасение кита, и разговоры с Ван Гогом, и ту «гостиницу», где Амелии пришлось расстаться с верой в «своего Доктора в лохмотьях». Воспоминания приходили одно за другим, путались, меняли очерёдность. Воспоминания смеялись над ним. Доктор злился, снова и снова задавал координаты, искал, бушевал. Он не знал, сколько прошло времени с тех пор, как исчезли Понды, как пропала Амелия. «Миру нужна твоя помощь», — твердила Вастра. Но его не интересовали дела мира да и вселенной. «А ты бы продолжила спасать мир, если бы Дженни исчезла?». Так и подмывало спросить, но Доктор не стал, конечно. И если бы эта загадочная Клара не запрыгнула на карету и не втянула его в борьбу с «Великим Разумом», он продолжил бы строить теории и встречаться с экспертами. Ведь если Амелия не отправилась к Рори, значит, она попала куда-то ещё, значит, она нуждалась в его помощи.***
Запершись в монастырской келье, он пытался связать все известные ему детали исчезновения Амелии — по правде говоря, информации катастрофически не хватало — размышлял, пробовал — в который раз — успокоиться. Ещё порой он вспоминал о Кларе, как она могла оказаться той самой девочкой с суфле? Как он мог встретить её дважды? Ответы на эти вопросы мучили его, потому что упорно не находились. Звонок Клары ничего не решил и ничуть не упростил ему жизнь, но Доктор всё-таки отправился к ней. Как выяснилось, не зря. Мир упорно не желал обходиться без него: вот пару часов назад огромное количество людей чуть не осталось навсегда заточённым в вай-фае. И как человечеству удаётся из раза в раз подходить к самому краю? И почему оно не прекратит заигрывать со смертью? Он думал об этом, когда Клара вышла из Тардис, пообещав вернуться. «Не стоило её приглашать». Но Клара была такой живой и — что главное — такой загадочной. Самому себе Доктор мог признаться — его всегда привлекали тайны. Даже сейчас. Кое о чём он упорно пытался не думать: Амелия могла не найтись. Никогда. Одиночество убивало его.***
— Удиви меня, — скорее приказала, чем попросила Клара — дерзкая и таинственная. Стояла и смотрела на него так, точно он фокусник. Руки скрестила на груди — заурядное движение, а он — дурак — сразу вспомнил об Амелии. «Я продолжу искать её, обязательно продолжу, но Клара заслужила одно, маленькое, приключение», — сказал он себе и запустил Тардис. Машину тряхнуло не очень сильно, но ощутимо. Клара уже не казалась такой уверенной, облокотилась на стенку и поглядывала на Доктора с беспокойством. Разумеется, готова была бросить ему вызов при необходимости. Она чем-то походила на Амелию. Может быть, поэтому он взял её с собой? И пока Тардис приземлялась, в голове пронеслось неприятное, но необходимое: «Нужно отправиться к Брайану». Он думал об этом каждый раз, когда оказывался где-то на Земле. В конце концов, Брайан заслуживал правды. «Но он доверил их мне. Он ждёт, что я верну ему сына и невестку, а я… Я ведь ещё верну. По крайней мере, Эми… Амелию». Кажется, тяжёлые мысли слишком захватили его. Клара успела подбежать к двери и первой открыть её. И куда пропало промелькнувшее во взгляде Клары беспокойство? Очевидно она доверяла Доктору, пусть и дразнила: «Затащил меня в свою будку для поцелуев, умник. Добился своего». — Мы… в прошлом, — произнесла она, прикрыв дверь. Посмотрела на него деловито. — Надо переодеться. А что мы забыли в прошлом? Что это за век, Доктор? Он покачал головой, пробормотал: — В гардеробной есть подходящая одежда. «Там даже остался костюм центуриона — Рори. Он планировал забрать его чуть позже». Клара развернулась, видимо, собираясь в гардеробную, но тут же обернулась, сделала несколько шагов ему навстречу. — Постой-ка, так ты не знаешь, какой сейчас век? Ты не сюда хотел перенестись, Доктор? — Да-да, ты меня подловила, — сознался он после минутной игры в гляделки. Махнул рукой. — Но ошибки Тардис всегда имеют смысл, так что переодевайся. — А ты? — быстро спросила Клара. — Не хочу. Машинально поправил бабочку, подмигнул Кларе — больше для проформы, чем от души — и вздохнул. Чего хотела Тардис? Зачем принесла его сюда? Или кто-то специально заставил её сбиться с курса? Слишком много вопросов, как всегда. Клара спасла Доктора от них своим появлением. Она выбрала скромное платье с длинной тёмной холщовой юбкой. Разве что вырез скреплённой с юбкой белой блузы показался Доктору довольно откровенным. Он подтянул сползшую ткань, увернулся от колкого взгляда Клары и вышел из Тардис. Последовавшая за ним Клара откинула назад волосы. — И где же мы? — спросила она, оглядываясь по сторонам. — На твоём месте я бы лучше смотрел под ноги, — искренне посоветовал Доктор. Они шли по чему-то, что лишь с натяжкой можно было назвать дорогой. Подол клариного платья волочился по грязи и пару раз залез в лужу. Она сморщила носик, Доктор понимал её: пахло в городке отвратно. Вдоль улицы стояли небольшие преимущественно деревянные домики, многие — полуразрушенные или будто залатанные, со стенами из брусьев разного размера и цвета. Угрюмые люди, иногда выходившие из своих жилищ, косились на пришельцев — и, кажется, на весь мир — с подозрением. Увидев вывеску с большой кружкой пива, Доктор потянул Клару внутрь здания. Она не сопротивлялась. — Мы в Америке, — сказала Клара, когда им принесли две кружки пива — вывеска заведения не обманула, они были огромны — и куриные ребрышки. Доктор знал, что ей понравится, если он проявит интерес, поэтому невыразительно угукнул. Вроде обычно людям хватало этого, чтобы начать рассказ. Необыкновенная, загадочная Клара, к счастью, всё-таки оказалась не лишена человеческих слабостей. Доктор обрадовался, когда услышал её ответ. — Выговор местных жителей, вывески. Мне кажется, нас занесло куда-то далеко. Возможно, ещё до войны за независимость. Она победно улыбнулась, Доктор кивнул. «Да-да, именно так. Америка, год примерно 1770. Вон за тем столом двое в дурацких шляпах обсуждают пошлину на чай». — Тут есть что-то аномальное? — поинтересовалась Клара. Как заметил Доктор, она уже осмотрела таверну и осталась недовольна. А что тут собственно может понравиться? Грязь, пьянь, дурные шутки, официантки смазливые, а посетители бесцеремонные. Он покачал головой: — Нет. Я проверил с помощью отвёртки. Всё чисто. Надо уходить, видно, Тардис просто что-то напутала. Клара кивнула. Догрызла рёбрышко и беспомощно оглянулась — наверняка, искала салфетки или хотя бы полотенце, — потом вздохнув и заметно покраснев, вытерла жирные руки о самый край юбки. — Её уже ничем не испортишь, — попыталась оправдаться она, вставая вслед за Доктором. Возможно, Клара сказала что-то ещё. Доктор не услышал, его вниманием завладели те двое, которые пару минут назад говорили о своих скучных политических делах. — А Эми сегодня не будет? — спросил один другого. Тот пожал плечами, пошептался с собеседником, а потом выкрикнул, обращаясь к хозяину заведения: — Где наша рыжая? — Разболелась. Наверное, дома сидит, — откликнулся тучный владелец. Спрашивавший подмигнул толстяку: — У кого это дома? А, может, не сидит, а лежит? Посетители таверны захохотали. Доктору стало дурно. «Это может быть совпадением», — сказал ему вечный невидимый друг. «Но ты умрёшь, если не проверишь», — откликнулся тот второй, что вечно толкал Доктора на безумные поступки. Его давно бы следовало уволить. — Подожди меня за дверью, — попросил он Клару, но она, конечно, не послушалась. Иногда Доктору казалось, что Клара просто глухая. Даже если это было так, очарования и загадочности этот дефект не отменял. Наверняка, он всё-таки смог удивить её, когда, подойдя к хозяину таверны, поинтересовался у него, сколько лет рыжей Эми и где её можно найти. Толстяк недоумённо поглядел на Доктора: — А ты ещё откуда? Не буду я тебе ничего говорить. Клара сориентировалась быстрее, достала из потайного кармана невесть откуда взявшуюся монету, протянула её толстяку: — Отвечай быстрее. Вознаграждение было скромным. Но, видимо, он испугался, зашептал: — Да тридцать ей или около того, я про неё мало знаю и вообще… А живёт в проулке через пять домов отсюда, рядом с мастером Биллом. Он у нас сапоги чинит. Но если ты надеешься, — он, стараясь, чтобы Клара не заметила, похабно подмигнул Доктору. — То не трать на Эми время, у нас тут есть Сьюзен… И тоже рыжая, кстати. Хотелось сделать что-то гадкое: плюнуть толстяку в лицо, например. Но Доктор решил сдержаться, да и времени у него совсем не было. Кажется, Тардис и, правда, его очень любит. Сегодня она сделала ему настоящий подарок. Если он не ошибся.***
Дом, в котором жила рыжая Эми из таверны, был кособоким и очень маленьким. Не дом, а так — лачужка. Доктор постучал в дверь и замер. Клара — так странно — ни о чём не спрашивала, стояла рядом с ним и молчала. Дверь никто не открыл, пришлось стукнуть ещё раз. — Давай сильнее, — не выдержала Клара и сама ударила по дереву. Тут в доме всё-таки послышались шаги, а в следующее мгновение сердца Доктора перестали биться, дышать стало тяжело. Дверь открылась: перед ним стояла Амелия Понд. Секунду спустя они кинулись навстречу друг другу, и Доктор не смог бы с точностью сказать, кто сделал первый шаг.***
Возможно, они обнимались вечность. Амелия разомкнула руки и отступила назад, когда за их спинами раздалось покашливание Клары. Стоит отметить — довольно деликатное. — Привет, — сказала Клара. — Я Клара Освальд, а вы? — Эми… — Амелия кинула быстрый взгляд на Доктора. — Амелия Понд. В смысле Уильямс. Клара посмотрела на неё с любопытством, но ничего не сказала, хотя — Доктор не сомневался — у этой девчонки точно появилась парочка тематических шуток. — Зовите меня Эми, — попросила Амелия и тепло улыбнулась. — Без всяких «мисс» или «миссис»? — поинтересовалась Клара, хитро прищурившись. — Конечно. Думаю, мы не настолько стары. Они всё ещё стояли на пороге и глядели друг на друга. Наконец, Амелия произнесла: — Да проходите… Сейчас налью вам чего-нибудь. Есть подслащённая вода и вот ещё кексы, я испекла утром. Внутри дом Эми был очень опрятным, чистым и — надо признать — уютным. Покрытое тёмно-зелёной накидкой кресло, небольшой стол, парочка шкафов… Доктор бегло осмотрел комнату. — Сколько ты здесь живёшь, Амелия? — спросил он. Возможный ответ пугал его. Он всё всматривался в её лицо: кажется, около глаз появились новые морщинки, но не так уж много. «Ну сколько же… сколько я заставил тебя ждать на этот раз?» — Почти три года, — сказала она, доставая из шкафа три стакана. Амелия пока стояла спиной к нему. Потом обернулась, улыбнулась несколько принуждённо: — Наверное, думаешь, что это не очень много, да? Врать не хотелось. Ложь — пусть и во спасение — вечно заводила не туда. — Могло пройти гораздо больше лет. Сама знаешь. Тут её улыбка стала искренней: — Знаю. Она поставила перед сидевшей на стуле Кларой стакан с обещанной подслащённой водой. Доктор подошёл к Амелии, чтобы взять свою порцию из её рук. — Я искал тебя, — сказал он тихо. Амелия кивнула, потом посмотрела на него тревожно. И стало ясно, о чём — о ком — она спросит дальше. — Что с Рори? Наверняка, этот вопрос мучил её с той секунды, как она увидела Доктора на своём пороге. Ему стало неуютно. Так хотелось бы обрадовать её, так хотелось знать, что с Рори всё хорошо. Он был отличным парнем — их Рори. — Я не знаю. Не смог перенестись к нему, хотя пытался, пробовал разные временные отрезки. Она закусила губу: — Я верю, верю. Притянула Доктора к себе, погладила по волосам, а потом шагнула назад и села на стул рядом с Кларой: — Что он говорил тебе обо мне? — Ничего. Голос Клары звучал обиженно. Он не чувствовал особого раскаяния. С тех пор, как он нашёл Амелию, — и незаметно проверив её с помощью отвёртки, убедился, что она настоящая — с сердец будто спала половина тяжести. Не хотелось признаваться: большая половина. И пока Амелия вкратце рассказывала Кларе свою историю, Доктор стоял, прислонившись к нижнему шкафчику, пил воду и следил за тем, как пробравшийся в дом солнечный луч, гуляет по волосам Амелии Понд.***
— Когда ангел перенёс меня, я сразу очутилась на одной из улиц, прямо посреди огромной лужи, — Клара сочувственно взглянула на Амелию. — Стала искать Рори, но не нашла. Мне удалось устроиться на место официантки в таверну… — Да-да, — кивнула Клара. — Там мы и узнали, что ты здесь. Амелия поморщилась: — Представляю, что вам там наговорили. — Неважно, — откликнулся Доктор. — Что было дальше? «Ты сильно страдала, Амелия? Ты проклинала меня?» Она тепло улыбнулась ему: — Я узнала, что на дворе 1770 год, что я в Нью-Йорке. Работала, копила деньги. Собиралась уехать отсюда, пока не началась война за независимость, — она помолчала. — Ещё я не прекращала искать Рори и… «Ждала тебя». Доктор понял, что именно это хотела сказать Амелия, но почему-то передумала. «Я знал, что ты ждёшь. Ты ведь всегда ждала, девочка, к которой я мог вернуться в любой момент». Он бы снова её обнял, но решил сдержаться. Вместо этого прошёл несколько раз по домику: — Но почему, почему я не мог найти тебя? Тут Амелия — неожиданно — хитро улыбнулась: — О, теперь я знаю почему. Когда я тут немного освоилась, то узнала, что местные жители периодически пропадают. Сначала промежутки между их исчезновениями были довольно большие, но потом стали сокращаться. Через некоторое время я подумала, что среди пропавших мог быть и Рори, — тут её голос дрогнул, но она быстро справилась с собой. — Я вела расследование — долго, потому что без спецсредств всё-таки трудно. Я нашла за городом замаскированный под таверну корабль, пробовала пробраться туда, но ничего не получилось. Один из инопланетян сильно обжёг меня, пришлось на время отказаться от вылазок и лечить руку. — Но ведь сейчас никакого корабля нет, — сказал Доктор. Амелия кивнула: — Где-то месяц назад тут появилась Ривер с небольшим отрядом. Оказалось, что корабль смог прорваться сюда из её времени. Пришельцы питались энергией людей, которых похищали. Мы с Ривер и солдатами помешали им. — Пришельцы… а кто были эти пришельцы? И, постой, Ривер? Она не смогла забрать тебя из-за ограничений по количеству переносимых человек, да? Вопросов было много. Самый главный так и остался незаданным: «Почему она не сказала мне, где найти тебя? Как она могла не сказать?» Доктор сжал кулаки и вздохнул. Амелия отвечала на все вопросы по очереди — даже на невысказанные. Она всегда понимала его. — Кажется, корабль принадлежал галерианцам. Ривер очень удивилась и обрадовалась, когда увидела меня. С собой взять не смогла из-за этого лимита — да. Хотела остаться со мной, но я ей не позволила. Добавила, внимательно посмотрев на него: — Как бы она сказала тебе, если всё так запутанно? Ты же и сам знаешь, что вы не можете встретиться, как нормальные люди. Он усмехнулся. «Да… „нормальные люди“ — это точно не про нас с Ривер». — Силовое поле корабля мешало тебе найти меня. — Ага. Ещё кое-что они так и не сказали вслух: «А, может, именно Ривер устроила эту встречу, повлияв на Тардис? Ривер всё может, если захочет». Кроме одного, пожалуй, но об это лучше не говорить и не думать. Доктор глотнул воды и широко улыбнулся Амелии: — Ну что, в дорогу, Понд? Она кивнула: — И поскорее! Так странно — она вроде бы действительно не злилась на него, ни в чём не обвиняла, не ненавидела вовсе. Она всё ещё была — его — Амелией Понд. Выходя из дома и оставляя дверь открытой — «Пусть берут, что хотят, если им надо» — она на секунду сжала его руку.Эми
Эми ждала, что Доктор будет возмущаться, скажет: «Я уже пробовал несколько раз, и у меня не получилось. Зачем пытаться снова?» Но он только пожал плечами, коснулся бабочки двумя пальцами — то ли поправлял, то ли наоборот переворачивал её, кто же его разберёт — и заявил, что сейчас попытается настроить Тардис. Доктор хотел вернуть ей Рори. Эми чувствовала, как её переполняет благодарность и любовь к ним обоим. Её мальчишки — вот, кто они были. Эми уже успела переодеться — она так скучала по своим джинсам и удобным рубашкам — и сейчас наблюдала за тем, как Клара помогает Доктору настраивать Тардис. Она могла бы присоединиться, но вроде её помощь не требовалась. Доктор сказал её втихомолку: «С Кларой не всё так просто». Эми пока не поняла, что он имел в виду. Ей даже показалось — Доктор и сам не знает, о чём говорит. Пока Клара выглядела вполне обычно. Милая девушка, ещё совсем юная, настоящая красавица — густые каштановые волосы, большие тёмно-карие глаза. Любопытная кокетка, дерзкая умница. Доктору такие нравились. Эми следила за ними, то и дело ловила на себе взгляды Доктора. Как же она соскучилась по нему и — в этом сложно было сомневаться — он тоже тосковал без неё. «Осталось только найти Рори, и всё снова будет хорошо». Сейчас, когда она снова была в Тардис — пусть и изменившейся, но всё ещё родной и надёжной — три года в Америке казались дурным тягостным сном. Не самым худшим из её кошмаров, но чем-то тоскливым и почти нереальным. — О, что-то удалось! Джеронимо! И этого ей тоже не хватало. — Джеронимо! — воскликнула Эми вслед за Доктором, подбежала к панели. На секунду, когда он потянулся к рычагу, их руки соприкоснулись. — Джеронимо… — произнесла Клара и подмигнула им. Эми поспешно отдёрнула руку и подошла к Кларе: — А чем ты занимаешься на Земле? Ты, кстати, откуда? Клара покачала головой, но ответила.***
Эми выскочила из Тардис, не дожидаясь Доктора и Клару: они вяло переругивались, обсуждая какие-то свои гениальные технические штуки. Клара утверждала, что не имеет никакого отношения «ко всяким компьютерным наукам» и последний год вообще работала кем-то вроде няни, но её знания в этой области были слишком впечатляющими. Тут явно крылась ещё одна тайна. Судя по всему, у Клары их вообще собрался целый букет. Эми пообещала себе подумать об этом позже. Когда они найдут Рори, то, возможно, вместе помогут Доктору решить загадку Клары. «Если Рори согласиться путешествовать с Доктором». Она не могла просить его о такой жертве. Может быть, ей вообще не стоило втягивать во всё это Рори. «Не может быть, а наверняка. В глубине души он всегда хотел спокойной жизни, хотя и увлекался порой». Земля рядом с Тардис была разворочена. Холодный ветер сразу же налетел на Эми и спутал её волосы. Она пожалела, что не накинула куртку, но, поёжившись, сделала шаг вперёд. Где-то здесь её ждал Рори. Они всё-таки смогли поймать верный сигнал. Всё вокруг было серым и безжизненным. Эми видела отдельные дома, груды камня. Она не заметила, когда именно Клара и Доктор догнали её. Доктор накинул ей на плечи куртку, она поблагодарила его кивком головы. Эми споткнулась обо что-то, и тут же услышала стон. Она нагнулась, пригляделась и в ужасе отступила назад. Перед ней лежал окровавленный человек с оторванной наполовину ногой. Его запачканное лицо искривилось от боли. — Простите-простите, — прошептала Эми. Только тут она поняла, что на поле лежит ещё с десяток раненых. Их закрывал густой туман, но крики… Как она могла раньше не слышать их крики? — Великобритания, окрестности Лондона, вторая мировая, — сказала наклонившаяся к солдату Клара. Эми кивнула. «И Рори здесь?», — эта мысль сводила её с ума. Она сделала ещё несколько шагов, и тут увидела кого-то, так похожего на него. Понадобилась пара секунд, чтобы понять — Рори стал значительно старше. Всё такой же высокий и худой, но поседевший. «Сколько же ему? Как долго он ждал меня?» Может быть, в этом было что-то ироничное. Усмешка судьбы — она всегда ждала Доктора, Рори всегда ждал её. Почему так происходило? Эми бежала к нему через поле. Она не знала, что делают Доктор и Клара. Ей было всё равно. — Рори! — крикнула она. Он не обернулся. — Рори! — на этот раз он, кажется, услышал её. А потом произошло сразу несколько вещей: Рори медленно обернулся; что-то чёрное упало с неба, как раз в то место, где он находился, где он спасал кого-то; Эми рванула вперёд, но Доктор — оказывается, он всё это время был рядом — повалил её на землю. Эми кричала, плакала и вырывалась. Доктор прижимал её к земле. Он всегда казался ей хрупким. Но впечатление явно было обманчивым. Её Доктор был цепким, и, кажется, он боялся потерять её так же сильно, как она его. Как она боялась потерять Рори.***
Клара сказала: — А что если мы перенесёмся хотя бы на день-два раньше? Предупредим Рори, чтобы он вообще не выходил туда. Это было первое, что Эми услышала с тех пор, как Доктор и Клара затащили её в Тардис. Первое, что дошло до её сознания. Она сидела на полу, сжавшись в комочек, и смотрела в одну точку. По лицу текли слёзы — не останавливающиеся, не помогающие. — Мы попробуем, — пообещал Доктор и подошёл к Эми. — Я пока книгу почитаю одну… интересную. С этими словами Клара вышла из комнаты управления. Какая же она хорошая всё-таки эта Клара, понимающая. Вот бы и Доктор оставил её. Но он не сделал этого, сел рядом, попросил: — Посмотри на меня, Эми. Она не собиралась исполнять эту просьбу, но всё-таки сдалась. У Доктора были мудрые и добрые глаза. Самые добрые и мудрые во всей вселенной. Порой, особенно раньше, Эми забывала, что он с другой планеты и ему невообразимо много лет. Он казался совсем мальчишкой со своими бабочками, внезапными решениями и дикими криками. Глупый и смешной. Она даже думала, что несёт ответственность за него. Дурацкая фантазия. Иллюзия — не более того. Доктор столько прожил, столько перечувствовал. На плечах он нёс целую вселенную, но притворялся, что это не имеет значения. — Это не твоя вина, Эми. Это я… я должен просить прощения у тебя и Рори. Она покачала головой, позволила ему вытереть бегущие по щекам слёзы. Его прикосновения были робкими, нежными. — Нет, это всё я, — твёрдо сказала она. — Он всегда уступал мне, моим желаниям. Они замолчали. Эми склонила голову Доктору на плечо. Она не хотела спрашивать о том, что так упорно вертелось на языке: «Как думаешь, нам удастся спасти его?» Она боялась ответа.Рори
Капитан Смит сказал, что его ищет рыжая женщина, и Рори тут же нахмурился. Неужели Аманда всё-таки отправилась вслед за ним, но с кем она оставила Эми? «Я же просил её», — устало подумал Рори, растирая виски. Голова отваливалась, тело ныло. Помнится, пару лет назад он уставал от работы в больнице. По правде говоря, тогда он вообще не знал, что такое усталость. Рори плеснул в стакан разбавленный коньяк — остатки былой роскоши. Тут полог палатки приподнялся, и внутрь вошла она. Он посмотрел на стакан, который сжимал в руке. Может быть, коньяк оказался крепче, чем он рассчитывал? Как это ещё объяснить? Перед ним стояла Эми. Его Эми из той жизни, которая с каждым годом всё больше напоминала сон. Его жена. «Первая», — хмыкнул Рори про себя. В какую глупую шутку превратилась его жизнь. Эми шагнула к нему: — Привет-привет, Рори. Её голос — всё такой же красивый. Этим голосом она когда-то сказала ему «да». Рори подошёл к Эми, взял её за плечи, пощупал их, а вдруг она всё-таки иллюзия, галлюцинация, пришелец-призрак. — Это я, я, — сказала она и сморгнула. Он коснулся её лица, и чуть было не отпрянул: Эми, кажется, совсем не постарела, а вот он — его сухая, мозолистая ладонь, не дряблая, но увядающая кожа на фоне её нежной белой щеки смотрелась ужасно. Могла ли она не заметить этого? Во взгляде её было столько боли. Она жалела его. Рори вспыхнул и отвернулся. Она обняла его со спины, за плечи, она всегда понимала его без слов: — Я пришла за тобой, — сказала она. — Ты мне нужен. — Ты нужен нам! — раздался позади голос Доктора. Конечно, они пришли за ним вдвоём. Разве могло всё выйти иначе? — Иди к нам, — позвала Эми Доктора. И тот подошёл, неловко обнял их обоих. Так они и стояли. Рори надеялся, что всё-таки не заплачет.***
Они — Доктор и Эми — требовали подробностей. Прилетевшая с ними девушка, назвавшаяся Кларой Освальд, не требовала ничего, но слушала с вниманием. Доктор и Эми сидели на его походной кровати. Клара забралась на кособокий стул. Рори, пригибаясь, ходил по палатке. Он рассказал им немного. О некоторых вещах трудно было говорить, особенно — почему-то — при Докторе. Рори сообщил, что ангел перенёс его в Нью-Йорк 1920 года, что он смог устроиться в больницу и через некоторое время стал доктором. «Настоящим доктором», — подчеркнул он, и Эми посмотрела на него с недоумением. Он рассердился. Наверное, давал знать о себе выпитый коньяк, а, может, сама война не позволяла ему оставаться спокойным. «Да я изменился, — хотел закричать Рори. — Да мне пришлось стать жёстче и, может быть, я уже не в таком восторге от Доктора. Разве я не имею на это права?» Промолчал, конечно. И об Аманде им не сказал, и об Эми. «Смалодушничал», — корил он себя потом, когда Доктор ненадолго ушёл в Тардис, а Эми уснула на его кровати. Клара не пошла с Доктором, осталась сидеть на стуле. — Ты понял, что завтра не должен выходить на поле к солдатам? Наверняка, они видели, как он умрёт. Никто из них не сказал об этом прямо, но все умоляли его улететь с ними сейчас же или хотя бы отсидеться в палатке. Рори ничего не обещал. Он кивнул Кларе. — Ты ведь не улетишь с нами? — вдруг спросила она. — Есть что-то, о чём ты не сказал им, правда? Рори передёрнул плечами: — А тебе откуда знать. И если я не сказал Эми, то почему должен говорить всё незнакомке. Клара улыбнулась: — Ну моё имя тебе известно. Я друг Доктора и, думаю, скоро стану другом Эми. — Вот как, — Рори давно не разговаривал с хорошенькими девушками. На фронте даже самые молодые медсёстры быстро превращались в согбенных старух. Война выжимала их. Война и Рори скручивала в узел — но пусть он не признавался в этом никому на свете — здесь ему было куда легче, чем дома. — И ты не влюблена в него? — спросил Рори, плеснув себе ещё разбавленного коньяка. Сегодня он мог с чистой совестью удвоить обычную порцию. Он заслужил это право. Клара беззвучно рассмеялась и легко вырвала у него стакан из руки — он подошёл к ней слишком близко — отпила, поморщилась: — Ну и гадость. И как ты это глотаешь? А если отвечать на твой вопрос, Рори Уильямс, то нет, я не влюблена в Доктора, но, кажется, очень люблю его. — Разве это не хуже? Она пожала плечами: — Я ведь уже сказала: он мой друг. Мне нравится дразнить его, но только потому что он очень забавно смущается. Так, что насчёт тебя? Рори ничего ей не ответил. Он не верил Кларе: она хотела казаться сильной и непрошибаемой, но разве могла она не влюбиться в Доктора? Он очаровывал всех своими сказками о прошлом и будущем, историями об удивительных планетах. Рори и сам когда-то следовал за ним с удовольствием, с надеждой, с желанием увидеть и понять больше, ещё больше. Он подошёл к Эми, погладил её по голове. Так, значит, она отправилась за ним сразу же, но что-то пошло не так. Нельзя было доверять ангелам. «Но я так хотела оказаться рядом с тобой, я должна была…» Рори не понравилось слово «должна». Эми слишком многое делала, думая об этом несуществующем долге. Рори понял это, только потеряв её — как он считал — навсегда. Рори никогда не нуждался в её жертвах, он просто любил её больше жизни. Он принял в свою жизнь и в своё сердце Доктора, потому что она — его Эми, их Эми — не могла быть счастливой без этого чудака с будкой. Когда-то — давным-давно, в самом начале — это пугало, расстраивало его. Он даже мучился от ревности. Дурак. Если бы он знал тогда, как мало им суждено прожить вместе, он бы и на секунду не сомневался. В конце концов, если любишь Венди Дарлинг, всегда нужно быть готовым к тому, что её заберёт Питер Пэн. И путешествие втроём тут — лучший из вариантов. — Ну что ты молчишь? — недовольно протянула Клара. Рори усмехнулся: психолог из неё — так себе. — Сейчас я разбужу Эми и обо всём поговорю с ней. А ты пообещай мне, что позаботишься о них. Клара кивнула, встала со стула: — Мы будем ждать её… вас. Он кивнул ей. Всё-таки хорошо было бы, если бы Клара и, правда, не влюбилась в Доктора. Возможно, тогда она сможет жить спокойно.***
Рори нерешительно поцеловал Эми в лоб. Он не верил, что действительно имеет на это право. Она проснулась и тут же улыбнулась ему, хотя во взгляде её он заметил всё те же тревогу и жалость. Она сильно переживала за него — его милая, добрая Эми, такая решительная, такая верная. «А ведь если бы ангел отправил её ко мне, мы бы были очень-очень счастливы». Напрасная мысль. — Я не всё сказал тебе… и Доктору. Она вопросительно посмотрела на него. — Через несколько лет после того, как я устроился в больницу, — говорить было тяжело. Этот разговор сотни раз снился Рори, но он никогда не думал — особенно в последние годы — что он правда состоится, что ему придётся рассказать всё Эми. — Ты встретил кого-то? — спросила Эми. Почему она такая догадливая? — Аманда. Она пришла работать медсестрой и влюбилась в меня. — А ты? Он покачал головой: — Я ждал тебя. Эми закрыла лицо руками. Он не решался приблизиться к ней, хотя очень хотел обнять. — Она стала моим другом. Я много раз объяснял ей, что ничего не выйдет. Конечно, не говорил прямо, но… я не хотел, чтобы она страдала. — А ты? — повторила Эми глухо. Рори ничего не ответил. Не мог же он рассказывать ей о приступах отчаяния, которые охватывали его, когда он приходил в пустой дом. Или о том, как он пытался утопить воспоминания о ней то в коньяке, то в виски — дурная идея. Если бы не Аманда, он бы погиб в то время. Одно дело охранять Эми две тысячи лет, зная, что однажды она проснётся. Совсем другое — ждать неизвестного, мучиться воспоминаниями. Быть человеком, а не пластиковой куклой. — Меня спасала работа, — он заставил себя быть честным. — И Аманда очень помогала мне вопреки всему. Порой он вёл себя с ней отвратительно. Он и сам не думал, что может быть таким мерзким и жестоким. Он умолял её о прощении и заклинал никогда-никогда не говорить с ним больше. Она не оставляла его ни на секунду. — Пару лет назад я… ты, наверное, назовёшь это ужасной ошибкой, но всё не совсем так. Как порядочный человек я должен был жениться на ней, к тому же ребёнок поздний и для неё тоже. Я пытался объяснить, но не мог. Рори путался в словах, утопал в собственном горе. Всё было неправильно и глупо в его жизни, но не Эми, не его маленькое чудо, его дочь. — Мою дочь зовут Амелией, и я называю её Эми, — сказал он, наконец, потом нашёл в себе силы посмотреть на неё. — Ты ненавидишь меня? — Нет-нет, — она замахала руками. — Ты ждал меня двадцать лет. Ты, правда… Ты счастлив? Он отвёл взгляд. Он никогда не думал, что состарится в начале двадцатого века, что женится на нелюбимой, но очень доброй женщине, которую он не заслуживал и которая душила его своей непомерной заботой. Он привык к мысли, что у него не будет других детей, кроме немного безумной Ривер-Мелоди, обожаемой, но непонятной. Правда, одна его мечта всё же сбылась — он стал доктором, он помогал людям, вытаскивал их с того света. Этого никогда не было достаточно, но всё же и малостью он бы это не назвал. — Я привык, — сказал он и улыбнулся. — Теперь я не могу просить тебя улететь с нами. — Не можешь, — подтвердил он. — Я завтра буду работать в нашем импровизированном лазарете, на поле не выйду. Это не так уж сложно. Спасибо, что предупредила. Улетай, пожалуйста, — он вздохнул. — И будь счастлива. Поняла ли она его? Рори не знал. Эми легко поцеловала его в лоб, потом обняла крепко-крепко, и ему пришлось буквально отдирать её от себя и уговаривать: — Иди же, иди. — Прости, прости меня, — шептала Эми. Он не знал, как ей объяснить, что совсем не злится — особенно сейчас. Гладил по волосам и медленно выталкивал из палатки. Когда полог опустился, он сел на пол и беззвучно заплакал.***
— Щипцы, — скомандовал Рори. — Вот они, доктор Уильямс, — произнёс слишком знакомый голос. Рори вздрогнул и обернулся, перед ним стоял Доктор. — Разве вы не улетели? Рори взял щипцы из рук Доктора. — Улетели, но я хотел сам спросить тебя. Амелия не знает, что я здесь. — Вот как. Я поговорю с тобой через десять минут, сейчас мне нужно помочь этому парню. Рори склонился над операционным столом, Доктор отошёл в сторону.***
Освободиться удалось только через полчаса и всего на пару минут. Эта атака была особенно жестокой. Рори вытер пот с лица. — Я не улечу с вами, — сразу начал он, глядя на спокойного, чересчур спокойного Доктора. — Было время, когда я мечтал о появлении Тардис. Доктор покачал головой: — Мы не можем оказаться там. — Я не уверен, что хотел бы этого. Рори думал об этом всю ночь, думал, пока оперировал. Его жизнь сложилась не так, как он планировал, но вопреки всему он стал достойным человеком. Можно ли перечеркнуть всё это? Можно ли переписать себя? Когда-то Эми сделала это ради него, ради них с Доктором, теперь он понимал, почему она так сопротивлялась. Теперь он ещё больше жалел о той Эми, которую они оставили. Доктор с сомнением посмотрел на него: — Вот как, — потом он молчаливо пожал Рори руку. — Что я могу сделать для тебя, центурион? Давно же его так не называли. Рори улыбнулся: — Скажи моему отцу, что я счастлив, что я стал доктором и что скоро его навестит внучка. Кажется, Эми ничего не сказала Доктору, по крайней мере, тот посмотрел на Рори с удивлением и даже хотел возразить. Рори покачал головой: — Я не о Ривер, не о Мелоди. Он вздохнул. Иногда Рори думал: может, всё случившееся с ним расплата за то, что они бросили поиски Мелоди? Не вырвали её из лап тишины, позволили инопланетянам промыть ей мозги? Как они с Эми вообще могли быть так беспечны? — И, пожалуйста, не оставляй Эми, — эти слова дались тяжелее, чем все остальные. «Я проиграл, — хотел добавить Рори. — Я проиграл, но мне совсем не грустно. И я не злюсь. Как всё-таки странно… и правильно». — Об этом можно было не просить, — сказал Доктор. Они обнялись на прощание — два старика, два давних друга. Рори вернулся к операционному столу. Там его уже ждал следующий больной.Доктор
Людям всё ещё удавалось удивлять его. Он, конечно, и раньше знал, что Брайан Уильямс — необычный человек. В конце концов, кто ещё скажет сыну и невестке: «Смело отправляйтесь в путешествие с безумцем из будки, а настоящая жизнь подождёт»? Но оказалось, Брайан ещё был очень добрым. Услышав новости о Рори, он не проклял Доктора, не попытался его убить. Он сжал руку Амелии, которая боялась посмотреть на свёкра, и сказал: — Только не вини себя, дорогая. — И ты, — он взглянул на Доктора и махнул рукой. Брайан налил им чаю. Они пришли к нему без Клары, та ненадолго оставила их, но обещала вернуться в скором времени. Доктор очень хотел этого, потому что, кажется, Амелии было легче, если с ними оставался кто-то третий. — Вы немного запоздали, — сказал Брайан, усаживаясь на диване. — Получается, как тут у нас всё сложилось: вы улетели с Доктором неделю назад, а три дня назад пришли две женщины — пожилая и средних лет. Они принесли письмо, которое Рори успел написать, прежде чем… Брайан тяжело вздохнул: — Он умер героем, мой мальчик. Его даже наградили посмертно. Доктор и Амелия переглянулись. Её голос дрогнул: — Когда он умер? — 15 августа 1940 года. Вытаскивал солдата с поля боя. Амелия издала странный звук — то ли крик, то ли стон. Будь она послабее, наверняка, упала бы в обморок. Доктор удивился гораздо меньше. Мало кому удаётся обмануть собственную смерть — особенно, если он не повелитель времени. Рори смог отложить её на один день. — А вы не знали? — участливо спросил Брайан. Они долго говорили потом, Брайан показал им несколько чудом сохранившихся фотографий и само письмо. Уильямс-старший — хотя для Доктора всё ещё Понд — рассказал, что у него есть не только внучка — старше него, — правнучка, но и маленький праправнук. Они пригласили Брайана в гости. Когда Амелия ненадолго оставила их, Брайан внимательно посмотрел на Доктора: — И что теперь будет с Эми? — Она сама решит, — ответил Доктор. — Но ты хочешь, чтобы она осталась с тобой? — Этого хотел Рори. Амелия вернулась к ним с чашкой овсяного печенья в руках: — Кажется, сотню лет его не ела, — объявила она нарочито бодрым голосом. Доктор и Брайан переглянулись.***
Он не хотел отпускать Амелию. Он боялся, что она уйдёт. Амелия как-то заговорила об этом, о будущем. Это было в тот день, когда они ждали Клару. Та стала работать в школе и вот теперь не могла уйти с занятий, чтобы немедленно отправиться в очередное путешествие. «Слишком ответственная», — прокомментировала Амелия, а потом пошла в бассейн. Когда она вернулась уже в джинсах и футболке, но с всё ещё мокрой головой и без макияжа, то показалась Доктору маленькой девочкой. — Я, наверное, вернусь к своей жизни после поездки на Сагхорн. Он обещал им с Кларой показать планету полностью состоящую из воды. Для пребывания на ней они заранее запаслись специальными масками и плавательными костюмами. — Ты хочешь этого? — спросил Доктор. Он не мог удерживать её насильно, не собирался делать этого, но голос Амелии звучал так неуверенно. Она провела рукой по мокрым волосам: — Разве я не обязана? — Обязана? Какое глупое слово, Амелия Понд. Я думал, ты давно отказалась от слов в этом роде. Амелия задумалась, облокотилась на панель, хотя и знала, что он не любил, когда она так делала. — Если честно, Доктор, я ужасно запуталась. Он осторожно приблизился к ней. Иногда он всё ещё не верил, что действительно смог снова найти её. — Прошло полгода с тех пор, как мы оставили Рори, и я всё думаю… Не нужно было его слушать, нужно было просто затащить его в Тардис и… — Он был бы счастлив? Амелия вздохнула. Доктор взял её руку в свою, медленно провёл большим пальцем по её ладони. — Когда ты любишь кого-то, то всегда позволяешь ему выбирать. Разве нет? Почему она вдруг вспыхнула и посмотрела на него так, что желудок будто сжался, а сердца расшалились? Аккуратно отняла руку: — Ты прав, прав, конечно. Спасибо, — потом спросила, и улыбка, изогнувшая её губы, была слишком беззаботной, Доктор ей не поверил. — Потерпишь меня ещё немного? Он щёлкнул её по носу, чтобы ненароком не вытворить чего-нибудь другого. — Ты когда-нибудь перестанешь говорить глупости, Понд? Она фыркнула: — Вижу, кто-то соскучился по Кларе, она-то всегда говорит только умные вещи. — Клара исключительная, — поддразнил её он.***
Незаметно эта игра стала их любимой. «А Клара справилась бы лучше», — говорил Доктор, когда хотел, чтобы Амелия стряхнула с себя то и дело охватывавшую её тоску. «Разве тебе не стоит посоветоваться с Кларой?», — не оставалась она в долгу. Если Клара становилась свидетельницей этих разговоров, то неизменно хмурилась. Правда, потом обязательно улыбалась. «Как же вы меня достали», — говорила она и обнимала их обоих. Порой Доктору начинало казаться, что Кларе известно нечто о них двоих — очень важное и совершенно исключительное. Может быть, в этом и заключалась её тайна?Эми
Она не собиралась отмечать свой день рождения. Как ей казалось, Тардис вообще не располагала к таким праздникам. К тому же Эми уже и не знала толком, сколько ей исполняется лет. Странное чувство и не самая приятная тема для размышлений. Но вот они высадились на пляже — «О, эта планета — вечный райский уголок!», — заверил их с Кларой вдохновлённый Доктор — расстелили большой плед и стали доставать продукты из корзины. Эми невольно вспомнила о том дне, когда они сидели почти так же — только с ними вместо Клары были Рори и Ривер, — а потом из воды появился астронавт. Он убил — или почти убил, как оказалось потом — Доктора, и всё завертелось. Она вздохнула. Рори по-прежнему снился ей то молодым — её женихом, мужем, то седым — родным незнакомцем, любимым, но таким далёким. Он приходил не так часто, как раньше, но всё же говорил с ней по ночам. «Почему ты не пришла за мной раньше?», — спрашивал он. Ей бы хотелось что-то ответить ему, но она только ловила ртом воздух и порой, просыпаясь, видела над собой лицо Доктора. Он приходил, услышав её крики, будил, сидел рядом, рассказывал сказки. Как там говорила Ривер? «Никогда не давай ему почувствовать свою слабость?» Её — их — Ривер была особенной. Эми не могла прятаться, живя с Доктором на одном корабле. Она и раньше почти ничего не скрывала от него, а за последний год привыкла рассказывать всё. Он тоже стал доверять ей ещё больше. «Кто я без моих слабостей?», — спрашивала себя Эми, гадая, встретится ли ещё хоть раз с дочерью — её несчастной, маленькой Мелоди. Сейчас она попыталась не думать о прошлом, легла на свою сторону пледа и слушала, как Клара и Доктор играют в слова. Потом они пили вино, и Клара произнесла тост в её честь: — Дорогая моя Эми Понд, я очень рада, что судьба… — В моём лице, — вставил Доктор, Клара отвесила ему лёгкий подзатыльник. — Свела нас вместе. Ты великолепная рыжая женщина — самая мудрая из всех, кого я знаю. И больше всего на свете я хочу, чтобы ты была счастлива. Вот это тебе. Клара достала из-за спины — и как ей удавалось прятать его всё то время, что они провели на пляже — горшок с цветком. — Заботься о нём. Я знаю, что он в хороших руках. — Спасибо, — Эми обняла Клару. Они выпили, а потом потребовали, чтобы Доктор немедленно сфотографировал их. Эта вечеринка протекала настолько нормально: это определённо пугало. — Даже уд не заглянет? — спросила Эми Доктора, который жевал рыбную палочку. Это он устроил такое милое и обычное торжество. Эми поглядывала на него с любопытством и всё ещё ждала подвоха. — Нет, я звал его, но он не смог. Не то, чтобы это была смешная шутка, но почему-то Эми ужасно развеселилась. И расшалившись, откусила оставшуюся половину рыбной палочки. Доктор схватил её за плечо, то ли удерживая, то ли притягивая к себе. Услышав шаги Клары, они в буквальном смысле отскочили друг от друга. Стоявшая рядом миска с заварным кремом перевернулась, как и пластиковый стакан Клары. Она закатила глаза: — Серьёзно? Ладно, меня ждёт Денни, а с вами двумя я ещё поговорю. Потом подмигнула Доктору: — Подбросишь меня, Доктор? — К твоему физруку? — он коснулся пальцами бабочки — на этот раз малиновой. Собирая еду в корзину, Эми думала, специально ли Доктор дразнит Клару или, правда, не может запомнить, что её парень пусть и был в прошлом военным, сейчас работает учителем математики. Она вспомнила, как недавно Доктор, барабаня пальцами по панели, пробормотал: — И всё же должны мы разгадать её загадку… конечно, должны. Пока работа в этом направлении шла не слишком успешно. Их всё время отвлекали, вот буквально вчера к ним обращались Вастра и Дженни. Надо было напомнить Доктору, что они обещали связаться с этими женатыми дамочками. Зайдя в Тардис, Эми услышала: — Повтори это ещё раз, давай за мной: «Он не физрук». — Он тебя обманывает. Эми от души расхохоталась.***
Вечером они сидели в одной из маленьких уютных гостиных. Эми взяла с полки «Гордость и предубеждение». Этот день определённо стоило завершить добротной английской классикой. Доктор копался с какими-то камнями, найденными в одном из прошлых путешествий. Он рассматривал их под лупой и обливал раствором серого цвета. — Нам нужно позвонить Вастре. Доктор кивнул: — Ага-ага. Прикрываясь книгой, Эми рассматривала его хотя вроде бы видела тысячи раз. Как ловко он обращался с этими камешками, как довольно вскидывал голову, когда находил верное решение, как искренне улыбался. А мог наоборот — сердито стучать по столу, пинать ножку кресла или совсем разбушеваться и сбросить всё вниз, на пол. Милый, добрый, вечный мальчишка. Всё-таки не зря она ждала его столько лет. Сердце сладко защемило и захотелось подойти к нему поближе, обнять крепко, но она боялась таких желаний. И немного завидовала себе — глупышке, — которая много лет назад могла накинуться на Доктора с поцелуями, не особо думая о последствиях. Сейчас всё усложнилось. Сейчас она хотела поцеловать его куда сильнее, чем тогда. Именно поэтому заставила себя прирасти к дивану, на котором сидела. Между ними стояли Рори и Ривер. Разве они могли предать их? «Разве я могу?», — исправила себя Эми. Доктору-то это не особо надо — что тогда, что сейчас. Она и не заметила, как он оказался рядом с ней. — Вообще-то у меня есть для тебя подарок, Понд. — Подарок? — удивлённо переспросила она. — А разве пляж… Он улыбнулся: — Ну пляж — не моя заслуга. Он появился давным-давно и, как ни странно, я тут совершенно ни при чём. Эми вернула ему улыбку — такую тёплую. — Честно говоря, Эми, я не уверен, что ты примешь мой подарок. — Это интригует… Он заставил её замолчать, приложив палец к губам. Давненько он так не делал. — Есть такой эликсир — редкая штуковина. Он очень сильно замедляет старение. Это не вечная жизнь, конечно, но по смыслу очень близко. Доктор смотрел ей в ключицу, на подбородок, но только не в глаза. У Эми перехватило дыхание. — И ты предлагаешь мне? — Дарю, — он вытащил из кармана небольшой флакон и вложил его в раскрытую ладонь Эми, которую она протянула ему навстречу. — Спасибо. Он обхватил её лицо ладонями, наконец, посмотрел ей в глаза: — Хорошо обдумай это, Амелия. Не принимай спонтанных решений, договорились? Несколько секунд он смотрел на неё, то и дело переводил взгляд на её губы, и Эми захотелось, чтобы он поцеловал её, но этого не произошло. Доктор вышел из комнаты. Эми, посомневавшись несколько секунд, открыла флакон.***
— Вы как малые дети, — сказала Клара, когда они остались втроём — она, Эми и Дженни сидели в комнате и пили чай, пока Доктор обсуждал какие-то дела с Вастрой. Только что они разобрались с одним пробудившимся силурианцем, который решил изничтожить половину Лондона. К счастью, его остановили мирным путём, теперь он отсыпался в одной из спален особняка. Клара обращалась к Эми, поэтому та изогнула бровь, оставила чашку и призвала Дженни на помощь: — Вот ты понимаешь, о чём она. Дженни улыбнулась: — Ага. Она явно поддерживала Клару. — Вы что объединились против меня, да? Эми вздохнула, ничего не скажешь — отличный дуэт: воительница, жена опасной силурианки и дерзкая учительница литературы с неразрешимой загадкой. — Я не понимаю, о чём вы. Клара наигранно вздохнула: — О, хочешь сказать, я одна видела, как Доктор кинулся к тебе, чтобы прикрыть собой, когда Дорхем навис над тобой. — Он бы поступил так в любом случае. Сколько раз он спасал тебя, Клара. — Это верно. Но если хочешь знать, он никогда не смотрел на меня при этом с такой нежностью. Эми, я тебя не понимаю, ты же… опытная женщина. Дженни хихикнула. Эми почувствовала, что начинает сердиться: — Ты и, правда, многого не понимаешь. Клара цокнула языком и вышла из комнаты. Дождавшись, когда за ней закроется дверь, Дженни наклонилась и легко пожала руку Эми: — Знаешь, когда я только осознала свои чувства к Вастре мне тоже было немного страшно, мы ведь разных видов и всё такое… Но тот день, тот день, когда я призналась ей во всём, был лучшим в моей жизни. — Потому что она ответила взаимностью, — тихо сказала Эми. И хотя они никогда не были подругами, Эми не стала отталкивать Дженни, когда та крепко обняла её.***
Эми исправно пила «лекарство от старости», как сама окрестила его. Порой она думала: что именно имел в виду Доктор, когда подарил ей его? Она вспоминала все эти бесконечные разговоры с Кларой. Та готовилась выйти замуж, всё чаще оставляла их с Доктором и неизменно обзывала идиотами. Дерзкая девчонка — её любимая, надо признать. Проходили недели, а, возможно, и месяцы. Эми сбивалась со счёта — Тардис и Доктор путали её — но она не жалела об этом. Пару раз заглядывала к родителям, говорила, что часто ездит в командировки. То ли они верили ей, то ли Брайан всё-таки рассказал им о чём-то, с отцом Рори она виделась куда чаще. Постепенно эти визиты перестали причинять боль. Постепенно всё приходило в норму.***
Тот вечер был на удивление заурядным. Доктор объявил, что им нужен малюсенький перерыв и ушёл в лабораторию. Эми долго сидела у себя, а потом, дочитав «Гордость и предубеждение» — вообще-то она доходила до последней страницы уже в четвёртый раз за последнее время — пошла к нему. Он стоял за столом для экспериментов и смешивал разные жидкости. На его щеке было чёрное пятно: кажется, тут снова что-то взорвалось. Эми покачала головой — он же обещал ей быть осторожнее. «Ага, и ты поверила». Подошла, стёрла пятно салфеткой и сняла с Доктора большие очки — «исследовательские» как он их называл. — Амелия, что-то случилось? — неуверенно спросил он. Видно, она всё-таки выглядела слишком решительной. «Но это же как в пропасть». Снова пришла на ум Клара: «Я не позову вас двоих на свадьбу, если продолжите страдать ерундой». Всё-то у неё просто. — Нам надо поговорить, — и на этот раз она приложила палец к его губам. — По закону жанра мы должны были бы дотянуть до критической точки. Ну знаешь, я умираю у тебя на руках и всё в таком духе… — Амелия! Он явно не собирался молчать или облегчать ей задачу. — Ответь мне на один вопрос, Доктор, — он перестал дурачиться, напрягся, она совсем не хотела пугать его, но и остановиться на полдороги тоже не могла. — Почему ты подарил мне тот эликсир? Я его пью, кстати. Доктор улыбнулся мягко, снял перчатку и провёл рукой по её волосам: — Это сложно, Понд. Я просто хочу, чтобы ты была рядом. Ты знала, что я ужасный эгоист? После долгой паузы Эми сказала: — Ты самый добрый человек из тех, кого я знаю. Он покачал головой: — У меня есть тёмная сторона, — замолчал, а потом тоже будто решился на что-то. — Помнишь, повелителя снов, Эми? Она кивнула. — Помнишь, чего он хотел? Да, точно. Так ведь и было. «Неужели?» — Я должна была выбрать между обычным миром и твоим между Рори и… Она прикусила губу от волнения, с силой сжала его плечи. — Рори умер там. Я не могла позволить ему умереть, я всегда-всегда отвечала за него, понимаешь? Кажется, она удивила его. Эми и сама не думала, что когда-нибудь признается в этом кому-то. Даже Доктору. — Я собираюсь кое-что сделать, Амелия Понд, — то ли щёки Доктора действительно немного покраснели, то ли ей только почудилось это из-за неровного света ламп. — Оттолкни меня, если… если так будет нужно. Он поцеловал её в губы. Очень легко. Очень нежно. Этот поцелуй совсем не походил на тот давнишний — он был более тёплым и — так странно — куда более чувственным. — Я не хочу тебя отталкивать, — призналась она, когда Доктор сам отстранился. — Я и сама хотела, но думала о Ривер, знаешь, о моей Мелоди. Доктор коснулся её щеки. — Тебе ведь всё известно обо мне и Ривер, да? Ты ведь мудрая женщина, Амелия Понд, — она кивнула, потому что чувствовала, он хочет этого, ждёт от неё понимания. — А о нашем с тобой будущем она ничего не узнает, — Доктор посмотрел на неё очень-очень серьёзно. — Давай больше никогда не будем говорить об этом. Она кивнула ещё раз. В мире было много боли, а сколько её скопилось в Тардис… У них с Доктором — достаточно демонов, достаточно теней в спутниках. Эми поцеловала его, а потом он подхватил её и усадил на стол. Эми хотелось верить — они заслужили немного счастья.***
— Напиши Кларе, что придёшь со спутником, — сказал Доктор на следующее утро, натянув одеяло до самого подбородка и смешно, умилительно щурясь. — А я сообщу, что вовсе не появлюсь: мол дела и всё такое. Эми расхохоталась: — О, не только я хочу наказать мисс вы-два-идиота-а-я-крутая? Ты, кстати, разгадал её загадку? — Конечно, — он схватил её за руку и притянул к себе, заботливо накрыл одеялом. — Конечно, Амелия, — и добавил ей на ухо совсем тихо, очень нежно. — Моя дорогая. И она улыбнулась ему.