Запах корицы и вкус ванили

С наступлением ночи мир полностью меняет свой облик. Обычные люди, что сидят в кабинетах и выполняют рутинную работу, выходят на улицу и идут кто куда. Клуб, кафе, пляж, парк, аттракционы и многие другие места, где можно отдохнуть и развлечься. Только герои не спят, не отдыхают. Широ тяжело вздохнула. Не любила она эти все заморочки, хоть и сама являлась одним из профессиональных рыцарей порядка и закона. Патруль. Эта ночь была одной из самых отвратительных, по мнению Такаюки. Ходить и прислушиваться к каждому шороху не было никакого желания, а сон так и просился захватить власть над разумом девушки. Но она вынуждена была совершить этот обход, ведь он велел, а его нельзя было ослушаться. И вновь она тяжело вздохнула, остановилась и, с грустью в глазах, посмотрела на огни госпиталя. Голубые глаза непроизвольно устремили свой взор на окна его апартаментов, что сейчас казались такими пустыми и безжизненными. Издалека можно было разглядеть лишь тусклый огонек аппарата жизнеобеспечения. Да, бывают разные спасители города. Есть повседневные звёзды, которые способны и на отдых и на регулярную защиту граждан от зла. А существуют и истинные профессионалы своего дела: они не спят, не развлекаются и, помимо основного долга собственного призвания, находят время на подработку в различных сферах карьерной иерархии. Академия по обучению юных героев «UA», в которой директор сумел собрать самых лучших и самых великих героев планеты, где даже «Всемогущий» устроился работать учителем, дабы передать свои знания и опыт юным талантам не только из Японии, но и из других стран. Прекрасные условия для развития причуд как многих перспективных студентов, так и ежедневные тренировки для профессионалов помогли этому месту пробить себе дорогу на самый верх. Но не все так сказочно и прекрасно в этой жизни. Хоть у героев и есть подобие «хорошего отдыха», но нападения на город никто не может предсказать, и защитники жертвуют собственным здоровьем, чтобы уберечь своих родных, а так же рискнуть жизнью ради простых людей. И Широ это понимала, но не могла ничего с этим поделать. С каждым днём преступность росла, а молодых выпускников академий по защите населения выносили из передряг на носилках. Большинство из них не доживали даже до рассвета. В госпитале потух последний огонек одной из многочисленных палат, и здание погрузилось в сон. Оставалось только надеяться, что с ним все хорошо и скоро Шоту выпишут. Прошло почти одиннадцать дней, а Айзава все никак не приходил в себя. Не кома. Лишь это известие спасало Широ от глупых попыток сделать себе очень больно. Нанести себе сильную физическую боль, дабы заглушить душевную. Каждый чёртов день блондинка приходила к нему в палату, держала за руку, разговаривала с ним, приносила букеты цветов, тёмный шоколад, который он так любит, открытки и записки. Каждый чёртов день она страдала, проливала море слез, держа бритву в правой руке. Но суицид совершить она не могла, хоть пара свежих порезов и украшала левое предплечье. Эту боль выдержать тяжело. Очень тяжело. Опухшие глаза опустились и взглянули на асфальт. Новый и ещё ничем не испачканный, он был проложен на прошлых выходных. Раньше тут не было ничего, но сейчас здесь прекрасный парк для отдыха пациентов больницы и их посетителей. Именно сюда на патруль отправил ее Сотриголова. *Зачем? За что ты так со мной, Шота? * Не устояв на ногах, блондинка упала на колени и задрожала. Затем, схватившись за голову, она широко раскрыла рот, в попытке громко взвыть на луну, но не вышло. Голос словно пропал, предал, на самом пике эмоционального избытка. Девушка билась в истерике, сидя на собственных коленях и широко раскрывая рот. Это был крик немого отчаяния, беззвучный крик страдающей от вины души. Предательски заныли порезы, от чего Широ была вынуждена собрать всю оставшуюся волю в кулак и наконец взять себя в руки, отведя уставшие глаза от окон его «камеры заточения». Недавно затянувшиеся и зашитые ранки раскрылись, кровь мигом нашла выход наружу и устремилась вниз, к локтю. Немка недовольно поморщилась. Швы не выдержали, придется наложить новые. Плохо придется во время разговора с хирургом, а ведь он уже дважды переделывал работу и после второго раза настучал Такаюки по голове за небрежное отношение к собственному телу. — « Твоему молодому человеку наверняка эти ужасные порезы глаза мозолят?! Что же ты, а, глупая, себя не ценишь? Хоть любимого мужчину пожалей и больше себя не калеч!» — Этот приятный старичок говорил чистую правду, ведь Сотриголова терпеть не мог, когда Широ лезла в драки и получала увечья. По этому, Шота всегда шел в бой первым и лишь потом подпускал ее. Именно эта его привычка подвела в самый нужный момент… Блондинка поднялась с асфальта и, отряхнув колени, направилась дальше по изначальному маршруту — вверх в гору, лишь изредка поглядывая по сторонам. Работа оборотня всегда была выполнена на отлично, и злодеям приходилось запоминать дни, когда героиня «Леди-Зверь» выходила на ночное дежурство. Всемогущий долгое время удивлялся такому спаду преступности, но вскоре привык и даже начал хвалить ее за такие большие успехи. Но из всех героев лишь Айзава был недоволен прогрессом, он каждый раз критично относился к пойманным злодеям и часто огрызался по поводу мелких увечий, полученных в результате потасовок с непокорными преступниками. Дорога резко вильнула вверх и исчезла за деревьями. Фонари так и не заработали в этом участке парка, проводка шалила, от чего тропинка становилась прекрасным местом для незаконных ночных деяний. Но тьма не остановила «Зверя», а свет от уличных ламп напоминал лишь стоявшие перед глазами фары автомобиля, который сбил Сотриголову во время последнего совместного задания. Вина лежала целиком на ее совести, ведь подоспей она раньше, то Шота шел бы сейчас рядом с ней и недовольно всматривался во тьму ночного города, высматривая хулиганов. Ах, как же долго они могли ходить под луной и просто молчать, думая о чем-то своём? Часы таких ночей были бесценны, и Широ это очень ценила, стараясь как можно дольше провести время наедине с ним. Со своим самым близким и дорогим человеком. Много воды утекло после того, как в академии появилась юная, двадцатипятилетняя Саманта Раинцберг, немка, что пришла по приглашению директора для помощи с обучением совсем зелёных первогодок. В самом начале работы все шло наперекосяк, а Айзава на дух не переносил присутствие новой, не очень желанной напарницы, но вскоре, после первой удачной миссии, где Саманта показала всю свою профессиональную подготовку к битвам с мощными врагами, Шота признал ее как героиню на пол ставки и принялся дрессировать иностранку на свой вкус. И так прошло пол года, детишки перестали называть новую преподавательницу по настоящему имени, отдав предпочтение кличке, которую они же и выбрали, а Сотриголова одобрил. Так в академии «UA» появилась Широ Такаюки — высоко оценивающая себя и свои данные девица-иностранка, всегда сохраняющая лицо и манеры на людях, если по другому, то накрахмаленная, белоснежная и благородная аристократка. Но ничто не способно уберечь самого подготовленного героя от опасностей. Этот урок даётся многим с очень большим трудом, ведь никогда не ожидаешь того самого, рокового момента. Лишь после него человек проявляет свои истинные чувства, мотивы. Вдалеке хрустнула ветка дерева. Девушка моментально вернулась в реальный мир и остановила своё движение. В воздухе повисло давящее на мозг и уши напряжение. Тонкие пальцы Широ медленно, без лишнего шума и резких движений, потянулись к кожаному кнуту, что висел на ее бедре. Героиня по звериному зарычала, а красивая белоснежная улыбка превратилась в поистине жуткий оскал. Но внезапно из кустов выскочил огромный чёрный пёс с палкой в зубах, зверь добродушно повилял Широ хвостом, а затем, выпустив находку из пасти, звучно заскулил и побежал вниз, в сторону ближайших домов, где, по-видимому, ожидал его хозяин. Девушка звучно выдохнула, сегодня пронесло и вечер обещал быть спокойным. Подул прохладный вечерний бриз, по не скрытой костюмом коже пробежались мурашки. Дорога медленно, но верно подходила к своему концу на вершине ближайшего холма. — Пора бы закончить с этим обходом… — Широ тряхнула хвостом и, сделав пару шагов, вышла на большое раскидистое дерево сакуры, под которым очень удачно была спрятана красивая деревянная скамейка. Но она отнюдь не пустовала, наоборот, внезапный ночной гость, удобно расположившись во тьме листвы, внимательно наблюдал за леди. — Н-неужели… Быть того не может… Айзава?.. — И, сделав пару робких шагов, Такаюки сорвалась с места и бросилась к нему, желая только одного: обнять и больше никогда не отпускать. — До чего же ты глупая, Саманта. — Устало произнёс Сотриголова, легонько стукнув немку по лбу, — Я же просил тебя не принимать все, что произошло близко к сердцу, держать себя в руках. А ты что? Сразу рыдать… Дурочка. На глаза девушки тут же навернулись слёзы счастья. Прошло более недели, как его привезли в госпиталь, где, вскоре, на левую руку наложили пару швов и хороший гипс, а вывихнутое плечо вставили на место. Более недели назад её возлюбленный столкнулся с грузовиком и неподвижно лежал на больничной койке, подключенный к различным аппаратам. А теперь он, вполне себе целый, с гипсом и бинтами на голове, сидит прямо напротив неё и устало улыбается, глядя прямо в бездонные голубые глаза. — Больше никогда, слышишь, никогда не смей притрагиваться к себе. Я здесь, с тобой, и никуда не собираюсь. Что за глупости ты напридумала себе, что руки потянулись совершить такое? — Мужчина нежно взял ладони девушки в правую руку, подтянул к себе поближе и поцеловал, поцеловал каждый порез, каждый маленький шов на её предплечье. Он так давно не чувствовал тепла столь родного тела рядом, что совсем позабыл какая нежная у героини кожа и какие тонкие запястья. Не только Широ скучала и страдала от столь внезапной и долгой разлуки. Да, Айзава впал в непробудный сон, где по тёмным коридорам разума витало его сознание в поисках долгожданного выхода, но не прошло ни дня, чтобы он не думал про напарницу или своих учеников. Лишь это помогало и поддерживало желание бороться и найти тот самый злополучный выход из сна. И только спустя одиннадцать дней Шота смог найти в себе силы и открыть глаза, тогда то он и вспомнил, что в эту ночь у Такаюки плановый патруль, который нельзя было пропустить. — Я… я… Прошу, прости меня, Шота. Мне было так страшно, страшно, что в тот день не успела вовремя, что все произошедшее — это моя вина и невнимательность, которые привели к плачевным последствиям. Прошу, не оставляй меня, такую глупую и самонадеянную дуру, которая не только не способна спасти своего напарника, но и не может даже оправдать ожидания человека, которого любит всем сердцем… — Глупая непутевая дурочка — да, а вот все остальное… Больше, чтоб я не слышал никогда, поняла меня? Помни, ты моя и только моя, никуда уходить я не намерен. Я люблю тебя такой, какая ты есть, Саманта Раинцберг, нет, Широ Такаюки. Айзава резко сократил расстояние между ними и впился в столь желанные персиковые губы женщины, что заставляла его сердце трепетать сильнее и сильнее. Они были словно взаимно дополняющие друг друга детали необычного механизма. Те боль, обиды, гнев, зависть, страх и отчаяние, что томились у них внутри души, наконец нашли выход на волю. Широ всегда была рядом с Айзавой, готовая поддержать и согреть своим теплом, отдав всю себя ради этого. Он же стал её опорой и защитой от гнилого мира, что разъедает незащищённые чистые души, словно ржавчина металл. Именно любовь стала той отдушиной, которая была нужна им обоим, она помогла отпустить все страхи, дав волю истинным чувствам творить чудеса с их сердцами. Какие бы они ни переносили трудности, и какой бы сильной ни была боль, он готов ради неё свернуть горы, чтобы вновь и вновь касаться её прекрасного тела, вдыхать заветный запах корицы и чувствовать вкус ванили на губах, а она отдаст всю себя, чтобы поддержать жаркое пламя любви и страсти в их сердцах.