The She-Wolf of Winterfell

      Несколько дней Джоселин спала прямо в небольшом кресле у кровати леди Кейтилин. Первый раз, когда она ночевала здесь, спать в таком положении оказалось не совсем комфортно: постоянно затекали ноги, руки или начинала болеть спина, но ко всему ведь можно привыкнуть, верно? Вот и Старк быстро привыкла ко всем неудобствам, лишь бы быть ближе к матери, которая уже третий день спала беспробудным и, на удивление, вполне спокойным сном, в то время как сны её старшей дочери спокойными назвать было трудно. Джо вообще спала очень плохо, просыпаясь от каждого шороха, при этом прекрасно понимая, что более опасность не грозит ни ей, ни леди Кейтилин, ни Брану — вообще никому. После случившегося Робб приказал усилить охрану замка и, не без помощи сира Родрика выбрав солдат получше, поставил по паре в караул около покоев младшего брата, сестры и матери. А ещё с хозяйкой в покоях всегда оставалась Нисса, которая, похоже, была удивлена подобным поведением девушки и соответствующе смотрела на Джоселин каждый раз, когда та вдруг просыпалась, стоило только какой-нибудь птице пролететь, шурша крыльями, мимо окон, или леди Кейтилин просто перевернуться на другой бок, или кому-нибудь из домашних пробраться в покои, чтобы навестить их… Прислугу Нисса не пускала до того момента, пока Джо не успокаивала лютоволчицу, говоря, что ничего плохого эти люди им не сделают.       От недосыпов жутко болела голова; хотя головные боли частенько стали мучать Джоселин после того, как девушка хорошенько приложилась головой о шкаф в ту страшную, чуть не ставшую последней для Брана, матери и неё самой ночь. Старк мужественно терпела все приступы, прибегая к выписанным ей мейстером Лювином лекарствам только в тех случаях, когда от боли хотелось лезть на стену и выть. Если во время приступов кто-то оказывался рядом, Джоселин старательно не показывала своего состояния. Никто не должен видеть, что ей плохо, никто не должен видеть её слабостей. Она — Старк, и она — Талли; и те, и другие сильны. Джо стоит держаться. Единственными людьми, которым девушка могла показать, как ей тяжело сейчас, были Робб и, как бы это странно ни звучало, Теон. К слову, последний не сразу стал этим человеком, потому что в первые дни после пробуждения Джоселин оставалась сильно обиженной на железнорождённого. Почему? Он ни разу не навестил её в те дни, пока она спала. Во всяком случае, Старк так считала… На самом же деле, как Робб позже рассказал сестре, Грейджой почти каждый день, пока она спала, приходил к ней в покои — не один, конечно, а с ним, но всё же приходил и подолгу сидел на краешке её постели, а вот день пробуждения Теон пропустил, уехав, как частенько бывало, в Зимний городок в бордель к своей любимой рыжеволосой Роуз. Джоселин прекрасно про неё знала, даже как-то видела издалека, и каждый раз, когда Грейджой или кто-то другой упоминал эту девушку, Джо чувствовала, как в груди зарождается неведомая ей до этого времени ревность, которую с каждым разом становилось всё сложнее и сложнее скрывать. Старк переживала, что в один прекрасный день больше не сможет притворяться, что ей всё равно, и даже однажды поймала себя на мысли, что поездка в Кархолд — не такая уж плохая идея. Джо надеялась, что, увидев своего жениха, влюбится в него с первого взгляда и растеряет все чувства к Теону. Только вот день отъезда решили отложить; мейстер Лювин настоял на этом, потому что, по словам старика, дорога до замка Карстарков могла оказаться очень трудной для Джоселин, которая ещё не до конца оправилась, но для самой себя девушка решила, что всё-таки уедет после того, как мать очнётся.       И леди Кейтилин проснулась на следующий день.       Джоселин не было в её покоях, потому что в тот утренний час она отправилась в богорощу прогуляться на свежем воздухе; обычно Старк уходила на прогулки, чтобы справиться с приступом головной боли, но сегодня была другая причина. Перед тем, как скрыться на территории этих трёх акров первобытного леса, девушка посетила небольшую септу, выстроенную когда-то отцом для помазанной семью елеями Кейтилин и расположенную недалеко от Большого чертога, и помолилась Семерым, к которым, однако, редко обращалась, отдавая большее предпочтение Старым Богам — безымянным духам и природным божествам, позаимствованным у легендарных, давно исчезнувших Детей Леса, издревле почитаемым всеми северянами и, конечно же, Старками. Скромная септа хоть и нравилась Джоселин, но долго в ней она не могла находиться: быстро начинала чувствовать себя не в своей тарелке; а в богороще, среди могучих дубов, чернеющих железностволов и упрямых страж-деревьев, всё было иначе… Толстый слой почвы, слежавшейся за столько лет, полностью поглощал шаги Джоселин, когда она следовала прямиком к размышлявшему над чёрной и холодной водой запруды сердце-дереву, со ствола которого внимательно смотрели заплывшие красным соком, уже глубоко ушедшие глаза лика, вырезанного задолго до прибытия в Вестерос Первых Людей. Подойдя к дереву, знавшему, что такое древность, Джоселин с трепетом погладила ладонью его белеющую кору; листья, на самом деле лишь тронутые лёгким ветерком, зашелестели, будто бы отзываясь на подобный уважительный знак. Девушка так и стояла, мысленно молясь Старым Богам, когда Уна прибежала в богорощу с радостными возгласами, намереваясь прервать её молитвы. Подав поднятой рукой знак, чтобы служанка затихла, Джо сначала закончила то, зачем пришла, и лишь потом обернулась.       — Что случилось? — спокойным тоном поинтересовалась Старк, глядя на переминающуюся с ноги на ногу Уну, чувствующую себя неловко.       — Ваша матушка очнулась, м’леди, — сказала та, сначала покосившись на лик сердце-дерева, красные глаза которого наблюдали теперь и за ней. Только заметив улыбку на губах леди, которая так долго ждала пробуждения матери, Уна улыбнулась в ответ.       — Давно?       Служанка утвердительно кивнула.       — Что же ты раньше ко мне не прибежала?! — Недовольства в голосе Джо не было, хотя она слегка нахмурилась, смотря на девчонку, виновато потупившую взгляд и что-то невнятно ответившую. — Пойдём же скорее! — Старк подобрала полы платья и, глянув напоследок на чардрево, поспешила в замок, а Уна, не желая оставаться в этом пугающем месте, кинулась следом за ней.

* * *

      Встретившись в одном из коридоров со служанкой, работающей на кухне, Старк осторожно забрала у неё поднос с едой, приготовленной для леди Кейтилин. Благодарно кивнув женщине, девушка направилась в покои матери, где уже находились Робб и Теон, сир Родрик, мейстер Лювин, меняющий повязки на руках госпожи, и новый, назначенный вместо Джори, капитан гвардии — Халлис Моллен. Серьёзный (это было понятно по тону присутствующих) разговор, который они вели, прекратился, когда в дверях показалась Джо.       — Матушка… — Вообще-то она собиралась вложить в свой голос всю радость, что переполняла её, но не смогла. Голос предательски дрогнул, выдавая, что девушка вот-вот была готова расплакаться. Джоселин не хотела, чтобы все присутствующие, а в особенности Теон, видели её слёзы, и побыстрее прошла мимо них к постели матери. Мейстер Лювин уже закончил с перевязкой и уступил место на краешке кровати юной леди, которая поставила поднос на самый уголок небольшой тумбы и тут же оказалась в невероятно крепких объятиях леди Кейтилин. Мужчины терпеливо ждали, пока мать и дочь тихо переговаривались между собой, интересуясь самочувствием друг друга. Перед тем, как отпустить Джоселин, леди Винтерфелла заботливо поправила её тускло-каштановые волосы и поцеловала в лоб. После Джо подала матери поднос с едой и опустилась в кресло, которое на несколько минувших дней было для неё и постелью. Девушка посмотрела на мейстера, сира Родрика и Моллена, на Теона и напоследок на брата, облачённого в проваренную кожу и кольчугу. Рука Робба покоилась на эфесе меча, висящего в ножнах на поясе. Настоящего меча, заметила Джо.       — Как Бран, мейстер Лювин? — подняв взгляд от еды, продолжила прерванный дочерью разговор леди Кейтилин.       — Скоро очнётся, миледи. — Мейстер потупил глаза, спрятав руки в огромных рукавах, отороченных мехом, а женщина кивнула, будто такого ответа и ожидала, и поглядела на Робба, ожидая теперь ответа от своего первенца.       — Подославшие убийцу боятся, что Бран придёт в себя, — уверенно сказал молодой человек. — Он, похоже, что-то знает.       — Хорошо. — Кейтилин повернулась в сторону Халлиса Моллена. — Берегите Брана. Нельзя допустить, чтобы к нему подобрался ещё один убийца.       — Дополнительная стража уже поставлена, — тряхнул густой каштановой бородой мускулистый, могучий мужчина. — Ваш сын распорядился об этом в первый же день.       — Волка мы тоже оставили у Брана в комнате, мама. — Джоселин решила, что следует сообщить об этом, и повернула голову к женщине.       — Очень хорошо, — сказала мать и задумчиво добавила: — Да, это правда очень хорошо…       Халлис Моллен вновь быстро кивнул, и Робб отпустил капитана гвардии, который вмиг покинул покои. Следующим заговорил сир Родрик.       — Кинжал убийцы, миледи, — начал он. — Вы успели его разглядеть?       — Нет, не успела. Я могу поручиться только за его остроту. — Женщина повернула руки ладонями вверх и сухо улыбнулась. — А что такое?       — Клинок валирийский. — Оружие, что до этого было спрятано за поясом, оказалось у мужчины в руках. Сир Родрик осторожно достал кинжал из ножен, и лезвие опасно блеснуло на свету. Джоселин заворожённо глядела на то, как мастер над оружием крутит его в руках, и мелко вздрогнула, почувствовав, что мать тихонько тронула её за локоть. Старк поднялась и подошла к Касселю, не менее осторожно взяла кинжал в ножнах и передала его леди Кейтилин. — Рукоять из драконьей кости, богато украшена… Откуда он мог появиться у несостоявшегося убийцы?       Талли распорядилась, задумчиво осматривая на пару с дочерью валирийскую сталь:       — Робб, закрой дверь. — Исполнения не пришлось долго ждать, и, когда дверь захлопнулась, леди посмотрела на присутствующих по очереди. — Прежде, чем я скажу то, что думаю, вы все должны дать мне клятву. Если мои подозрения верны, то лорд Эддард и девочки в смертельной опасности.       — Клянусь, — первым отозвался Теон, и Джоселин удивилась, заметив, каким серьёзным он стал.       — Приносим клятву, — не менее серьёзно сказали сир Родрик и мейстер.       — Клянусь, матушка, — поспешила вслед за ними Джо и посмотрела на брата. — Робб?       Молодой человек кивнул, слегка сжав рукоять своего меча, и девушка отчего-то почувствовала гордость за него.       — Лиза Аррен, моя младшая сестра, жена умершего лорда Джона Аррена, десницы короля, уверена, что её мужа убили Ланнистеры. Когда упал Бран, Джейме Ланнистер, кажется, оставался в замке, не поехав на охоту. — В комнате на какие-то мгновения, которые, казалось, длились целую вечность, воцарилась тишина. Джоселин обернулась на мать, не веря своим ушам.       — Вы хотите сказать, что… — проговорил сир Родрик.       — Да, сир, — кивнула женщина, подтверждая его несказанные слова. — Бран вряд ли сам упал с башни. Его столкнули.       — Сир Джейме не пошёл бы на такое. — Джо сама не понимала, зачем защищает Цареубийцу. Она не могла поверить, что такой рыцарь, как этот Ланнистер, мог убить невинного ребёнка.       — Ты думаешь? — послышался смешок Грейджоя. — Я вот сомневаюсь. Он безумного старика убил ударом меча в спину, если ты не помнишь.       — Я помню! — вдруг огрызнулась Джоселин, взглянув на Теона.       — Бран знал в Винтерфелле каждый камень, — заметил мейстер Лювин.       — Если это сделал Цареубийца, он должен заплатить! — Лицо Робба побагровело от злости, вмиг переполнившей его. — Я лично убью его. — Брат был готов вытащить меч, но сир Родрик вовремя остановил его. Хватило одного лишь взгляда, чтобы Робб вспомнил все уроки мастера над оружием, а в особенности один самый главный. «Никогда не извлекай свой меч напрасно, не намереваясь немедленно воспользоваться им»…       — Мой сын уже носит настоящий меч, — заметила леди Кейтилин.       — Время настало, — коротко и ясно ответил старый мастер над оружием.       — Оно давно настало. Боюсь, что скоро нам понадобятся все мечи, и среди них не будет места деревянным.       Джоселин взглянула на матушку, поёжившись от услышанных из её уст слов, и мысленно взмолилась всем богам, старым и новым, чтобы дело всё же не дошло до настоящего оружия.       — Мы хотим обвинить любимого брата королевы в покушении на убийство невинного ребёнка, — начал мейстер рассудительно. — И при этом у нас нет доказательств, только совпадения.       — А кинжал — не доказательство? Такое оружие не может остаться неузнанным.       — Истину можно узнать только в одном месте. — Лювин потянул свою мейстерскую цепь, лязгнувшую несколькими звеньями. Все в комнате напряжённо переглянулись.

* * *

      В Королевскую Гавань леди Кейтилин решила отправиться сама, хотя вызывались и Робб, и сама Джо, но в ответ они услышали от матери лишь одно:       — В Винтерфелле всегда должен быть Старк.       И спорить с этим было бесполезно. Взяв с собой для защиты надёжного сира Родрика, леди-мать, попрощавшись с детьми, уехала следующим же утром. Джоселин просилась проводить их хотя бы совсем немного, но в конечном итоге и здесь получила категоричный отказ. Прощаясь с матерью во дворе Винтерфелла, Джо не проронила ни слезинки, хотя плакать девушке хотелось безумно. Она чувствовала, что наступают плохие времена, и очень боялась, как бы чего не случилось с её родными: с отцом и сёстрами, что уехали в Королевскую Гавань, с матерью, отправившейся в далёкий и опасный путь с одним лишь стареющим мастером над оружием Винтерфелла. Тревожные мысли, который так и лезли в голову юной Старк, пока она провожала удаляющиеся фигуры леди Кейтилин и сира Родрика взглядом, стоя на одной из высоких стен замка, не оставили её ни к вечеру, ни к следующему дню…