Лыжи, глинтвейн и носочки

Путёвку на горнолыжный курорт в Оре Курту подарила сестра Кристина со словами: “Тебе нужно развеяться, я же знаю, сколько ты работаешь”. Только билета было два, а Линда не смогла к нему присоединиться. И когда Валландер упомянул на работе о своих планах на праздники, Мартинссон загорелся поехать с ним: “Если это не будет для тебя неудобно...” Неудобно было, но не мог же Курт признаться, что безнадёжно неравнодушен к молодому коллеге с первого появления Магнуса в Истадской полиции. В день отъезда Валландер ворчал с самого утра: сперва он чуть не проспал, потом вспомнил, что забыл положить в сумку тёплые носки, и искал их по всему дому. Ещё и отправление автобуса задержали на час, им с Магнусом пришлось коротать время за чашкой кофе в кафе неподалёку. Кофе был так себе, а вот Мартинссон – свеж и полон энтузиазма. Рассказывал, как они с друзьями катались в том году, какие у него классные лыжи (он действительно попёр с собой лыжи), заставил Курта пообещать, что они прокатятся вместе – в то время как Валландер вообще не был настроен заниматься этим или каким угодно другим рискованным спортом. Ему просто хотелось оказаться в тихом месте, на лоне, так сказать, природы, налить себе вина и ни о чём не думать, но его коллега явно решил внести в этот план разнообразие: по приезду Магнус даже не дал Курту толком разобрать вещи и сразу потащил его брать напрокат лыжи. Валландер с опаской взирал на крутые склоны, хотя Магнус и так выбрал для них один из самых спокойных участков. – Перестань, Курт. Пенсионеры вон, и те быстрее тебя рассекают. – До пенсии мне недалеко. И я хочу до неё дожить! Впрочем, когда ему удалось совершить плавный и красивый спуск, мужчина выглядел явно довольным. Адреналин закипал в крови, и щёки согрелись румянцем. И только под конец катания столь ожидаемая им неудача его настигла. Окрылённый своим успехом, Курт решил полихачить, и в итоге, потеряв направление, воткнулся лыжами в сугроб и, чертыхаясь, неизящно повалился на бок. Падать ему было не привыкать, он не испытывал иллюзий по части своих спортивных навыков, но опозориться в первый же день, тем более на глазах у Мартинссона, не хотелось. Проклиная свою неловкость, он попытался подняться и упал опять. Магнус поспешил на помощь, на ходу стаскивая лыжи, и расхохотался, глядя на застрявшего в сугробе начальника. Протянул руку, чтобы помочь подняться, но Курт обиделся на него за этот издевательский смех и дёрнул на себя, так что в снегу теперь оказались оба. Мартинссон возмущённо вскрикнул, но тут же затих, лёжа рядом, и когда Курт повернулся к нему, тот хитро улыбался. Причина этой веселости так и осталась бы неразгаданной, но уже в следующую секунду парень дёрнул вниз капюшон Валландера, закрывая обзор, и навалился сверху, оседлав его бёдра. Курт от капюшона быстро избавился, но скинуть с себя Магнуса оказалось не так просто – его поза вместе с неожиданной наглостью совершенно выбила Валландера из колеи. – Я тебя победил, – продолжал улыбаться парень, щурясь от яркого солнца, бьющего в глаза. Его непослушные кудряшки, блёклые при пасмурной погоде, теперь отсвечивали золотом, словно впитали в себя солнечный свет. – Молодец, – фыркнул Курт, с трудом отрываясь от созерцания. Магнус тоже как будто смутился и задумался о чём-то. Курт уже хотел пихнуть его в бок, но тот сам наконец слез с него и помог выпутаться из лыж. Воспитанный на идеалах классической семьи, до сорока лет Валландер имел опыт отношений только с женщинами, хотя периодически его тянуло и к представителям своего пола. Но в сорок вздорное либидо решило отыграться. У Курта было несколько любовников, и никто надолго не задержался – ещё бы, при его ритме жизни и скверном характере. Он вышел на работу после очередной затяжной депрессии и запоя, чувствуя себя словно проснувшимся после комы, и в коридоре управления столкнулся с выскочившим из-за угла молодым человеком. Стопка бумаг, которую тот держал в руках, разлетелась по полу, парень принялся их собирать, Курт – помогать, одновременно украдкой разглядывая нового сотрудника. Взгляд зацепился за остро очерченные скулы, заблудился в копне кудрявых светлых волос и, наконец, замер на серо-голубых, как небо Истада, глазах. Глаза посмотрели настороженно, затем удивлённо и улыбнулись, словно согревшись внезапно выглянувшим из-за облаков солнцем. – Вы – Курт Валландер? Я видел ваше фото в газете... – В рубрике “Скандалы недели”? – И там тоже, - рассмеялся парень. Магнус Мартинссон успешно вписался в их тесный коллектив и стал неплохим напарником. Но если уж Курту не везло, так во всём. Очень быстро он понял, что эти глаза цвета облаков, мягкие манеры и жадное внимание младшего инспектора затронули в его душе глубокие струны, которые после развода с Моной отзывались только болью. А теперь, вдруг, дрожали первыми нотами совсем другой мелодии... Курт не знал, что делать с этим чувством. Магнус не распространялся на работе о своей личной жизни и ориентации, коллеги знали лишь, что он не женат. Но даже если он предпочитал мужчин... Магнус был так молод, а Валландеру его собственная жизнь уже не могла многого обещать. Он вырастил дочь, развалил свой брак, запустил здоровье, вместо дерева посадил печень, да и вообще слишком много сил отдавал работе, что ему оставалось? Слушать Верди по вечерам и дальше погружаться в болото меланхолии. Что он делал здесь? С красивым молодым парнем, на которого заглядывались все попадавшиеся им на пути девушки? Курта расстраивало, что он безосновательно, более того – не имея на это в сущности никакого права – ревнует Магнуса. Он чувствовал себя музейным вором, запертым в помещении с ценнейшим экспонатом и не имеющим возможности к нему прикоснуться – только оставлять отпечатки пальцев на толстом стекле и грустно вздыхать. Курт ужасно устал и с трудом вернулся к подъёмнику. К счастью, дальше Магнус сжалился над ним и арендовал снегоход, так что до снятого ими коттеджа коллеги добрались уже без происшествий. Маленький домик, где было тепло и сухо, так манил к себе сейчас, когда руки замёрзли в намокших перчатках, а мышцы утомлённо просили об отдыхе. Принять душ после изматывающего путешествия по окрестным холмам оказалось таким необыкновенным наслаждением, что Курт почти забыл о своём компаньоне и позволил себе немного расслабиться. В том самом смысле “расслабиться”, потому что предательская память не хотела стирать воспоминание о Мартинссоне, оседлавшем его в запале шуточного поединка. Приятный вес чужого тела, солнечная улыбка Магнуса, – рука Курта сама по себе скользнула вниз, накрыв заинтересованно поднявшийся член. Теперь основной задачей Валландера стало не издавать привлекающих внимание звуков, хотя эхо, отраженное от кафельной плитки, могло во много раз усилить даже самые слабые стоны, а как обстояла ситуация со звукоизоляцией в этом месте, Курт не знал. Поэтому заподозрил неладное, когда, закончив водные процедуры, открыл дверь и нос к носу столкнулся со странно порозовевшим Магнусом, который словно караулил его снаружи. Смущенно глянув на завёрнутого в халат Курта, он тут же прошмыгнул в освободившуюся ванную. Терзаясь самыми страшными мыслями, Валландер успел дойти до дивана, когда парень вдруг окликнул его. – Я полотенце забыл! Не принесёшь? Где-то в моей комнате. – Я у тебя на посылках, что ли? – негромко проворчал Валландер, чтобы Магнус его не услышал. Он еще вещи не до конца распаковал, а этот совершенно невозможный мальчишка им уже помыкает. Курт вздохнул и пошёл в спальню Магнуса. Полотенце нашлось в открытом верхнем ящике комода, а под ним – нераспечатанная упаковка презервативов. Валландер растерянно посмотрел на неё. Похоже, Магнус приехал не только на лыжах кататься. А что, здесь было полно симпатичных девушек, готовых приютить молодого инспектора у себя на ночь-другую. Курт представил, как толпа озабоченных девиц нападает на Магнуса прямо в коридоре и затаскивает в номер. Потом он вообразил Мартинссона сразу с парой фигуристых красоток в одной постели, и ему стало дурно. От таких фантазий он предпочел бы себя избавить. Магнус высунулся из-за двери ванной, взял полотенце и улыбнулся. – Спасибо. Курт кивнул. В этот момент Магнус мог попросить его о чем угодно – Курт все равно бы кивнул. Его внимание было целиком захвачено обнажённым торсом парня: красивым рисунком мышц, белоснежной кожей и тёмными сосками. К ним хотелось прикоснуться, провести подушечками пальцев, наблюдая, как они сжимаются и становятся твёрдыми, лизнуть языком... Магнус перехватил его взгляд и вопросительно вскинул бровь. – Прости, задумался, – пробормотал Курт и поспешно сбежал от живого воплощения своих сексуальных фантазий. У него явно наблюдался запущенный случай спермотоксикоза на фоне кризиса среднего возраста. За что ему всё это? Почему он вынужден жить с Мартинссоном под одной крышей, видеть его каждый день, разговаривать, как ни в чём не бывало... когда всё, чего он хотел бы – не выпускать Магнуса из постели все эти две недели? Желанный отпуск грозил превратиться в сплошную нервотрепку. Валландер уже подумывал, не вернуться ли в Истад завтра же. Но как странно будет выглядеть со стороны его поступок! Словно он бежит, словно чего-то испугался. Кого-то, поправил он себя, – молодого и привлекательного. “Ты смешон, Курт. Столько волноваться из-за парня, для которого ты – просто ворчливый коллега и удачно подвернувшийся попутчик. Парня, который популярен у противоположного пола и берёт в поездку пачку презервативов, поскольку не намерен отказывать себе в удовольствии”. Голос Магнуса прервал его тягостное самоистязание. – Не знаю, как ты, а я ужасно хочу есть. Мартинссон возвышался над ним, взлохмачивая мокрые волосы полотенцем. Его футболка слегка намокла в районе груди, на ногах были надеты какие-то серо-голубые пижамные штаны и тапочки. Коллега выглядел настолько по-домашнему очаровательным, что у Курта все лишние мысли словно ветром сдуло. Кроме одной: как он будет работать с этим человеком после всего, что здесь увидел? “Мазохизм в чистом виде”, – подумал Валландер, провожая взглядом свеженького после душа Магнуса. *** Магнус любил скорость, ему нравилось закладывать крутые повороты и мчаться вниз, поднимая за собой вихри снежной крошки. В то время как Курта безумно привлекала идея доехать до подножия, не сломав себе шею или что-нибудь не столь важное, но оттого, несомненно, не менее любимое. Руки и ноги были дороги ему как память о лучших днях, и он слишком ценил их функциональную полезность, чтобы просто так повредить, пытаясь доказать себе или Мартинссону, какой их владелец смелый и упрямый тип. Первый день они провели на трассе вместе, второй – тоже, но Магнус уже позволял себе обгонять Курта. Прошлое падение свело на нет любые попытки расшевелить Валландера, обутого в лыжи, или вызвать в нем охоту поучаствовать в какой-либо соревновательной деятельности. Единственный отрезок пути, который Курт преодолевал с горящим взглядом и сердцем, полным радостного томления, была вечерняя дорога от подъемника до дверей коттеджа. Поэтому на третий день Валландер попробовал тактично отказаться от компании Мартинссона на время спуска – было очевидно, что у них разный опыт и уровень практических знаний, и трассы им надо выбирать разные. В ответ на это он получил море непонимания и расстроенный вид, который давил на какую-то часть мозга, отвечающую за адекватность действий, потому что на предложение повысить тот самый практический уровень Курт неожиданно даже для самого себя согласился. Но при одном условии – Мартинссон его мучить не станет. Так они обратились в гостиничный центр и нашли инструктора. Недельный курс занятий с ним все равно входил в стоимость путевки. Высокий молодой человек представился как Эрик и подмигнул, сразу показавшись Курту симпатичным. Не привлекательным в насущном плане, потому что ему хватало неудовлетворенного сексуального интереса к Магнусу, но в чисто отвлеченном смысле – в случае Эрика было на что посмотреть. И Мартинссон эту его особенность тоже разглядел. А потому не удалился покорять более смелые высоты, передав Курта в надежные руки инструктора. Нет, остался с ними и заверил, что и на спуске для новичков ему есть чем развлечься. Курт внимательно слушал наставления Эрика, но периферийным зрением часто замечал Магнуса, рассекающего склон где-то неподалеку. Вообще это была одна из вредных рабочих привычек: проверять, куда делся Мартинссон. Младший инспектор и в обычных условиях перемещался быстро, а уж с привлечением спортивного инвентаря пропадал из поля зрения буквально по щелчку пальцев. Оттого и странным казалось Курту, что Магнус намеренно мозолил глаза. Сперва казалось, что Мартинссона заинтересовал Эрик. Это было бы вполне логично, но стоило Курту за обедом начать рассказывать о своих успехах, как Магнус заметно скривился при одном лишь упоминании имени инструктора. Что-то здесь было не так, и было вдвойне неприятно, что это что-то первым распознал не сам Валландер. – Курт, ваш молодой человек вас страшно ревнует, – с улыбкой сказал Эрик, когда их третья по счету тренировка подходила к концу. Валландер подождал, пока парень отстегнет лыжи, и поспешил объясниться. – Нет, он не мой. Мы коллеги... – Сами смотрите, – Эрик встал позади Курта и опустил ему руки на плечи, с силой надавив, словно поправляя осанку, – стоит мне подойти к вам достаточно близко, и... – Вы закончили на сегодня? – мастерски затормозивший перед ними Магнус, смотрел исключительно на Курта, будто молодого человека, стоявшего за ним, вовсе не существовало. – Я заказал нам столик в ресторане. Оценив все имеющиеся у него данные, Курт пришел к выводу, что это чушь какая-то. Ревнующий его Мартинссон? Быть такого не может. Но присутствие инструктора неизменно нагоняло тучи на безмятежное настроение Магнуса. Валландер не выдержал и спросил напрямую: – Что не так с Эриком? Он тебе не нравится? – Зато ты ему слишком нравишься. На этом разговор о симпатичном инструкторе сошел на нет и больше не поднимался. Курт ничего не понял и решил не терзаться догадками, из-за чего Магнус так взъелся на парня. В любом случае, провести отпуск с мрачной версией Магнуса ему не хотелось. Эрик с пониманием отнесся к тому, что на следующий день Курт на занятия не пришел. *** После очередного спуска они единогласно решили зайти в кафе и согреться глинтвейном. Магнус ждал, пока им принесут заказанные напитки, а Курт рассматривал стенд с открытками. У него появилась идея привезти Линде что-нибудь сентиментальное, чтобы она знала, что даже в отпуске он не забывает ее и жалеет, что в этот раз у них не получилось отдохнуть вместе.. Хотя – поверх фотографии с очередным живописным склоном Курт украдкой посмотрел на сидящего на диванчике Магнуса, тот поймал его взгляд и тепло улыбнулся в ответ – нет, как это ни стыдно признать, совсем не жалеет. И дальше произошло следующее: Курт, кажется, всего на минуту отвлекся, пока расплачивался за открытку, но этого времени хватило двум неизвестным барышням, чтобы оккупировать оставленного без присмотра Магнуса. Далеко не сразу у Валландера получилось побороть приступ ярости и внезапное желание как следует рявкнуть на нарисовавшихся девушек, чтобы отогнать их от парня. Тут же возникла новая дилемма – возвращаться к столику и влезать в чужие игры, в которых ему явно будут не рады, или остаться у бара и не портить Мартинссону партию. Но Магнус все решил за него: показал рукой в направлении Курта, ясно дав понять, что он здесь не один. И хотя Валландер чувствовал себя пыльным ископаемым в неформальном общении с молодежью, подойти к столику ему все же пришлось. Звонкий щебет девушек на мгновение стих, они вежливо поздоровались, и одна из них даже осторожно улыбнулась Курту, но вскоре продолжила строить глазки Мартинссону. Нет, Курт, как никто другой, мог их понять – разрумянившийся Магнус вдохновенно рассказывал, как впервые встал на лыжи, почувствовал непередаваемое ощущение полёта и отрыва от реальности. И даже слушая эту историю во второй раз, Курт с трудом мог отвести глаза от сияющего лица Магнуса. Наверное, они выглядели донельзя странно – две девочки и седеющий мужчина, завороженно внимающие каждому слову кудрявого паренька. Чтобы окончательно не упасть в собственных глазах, Курт поспешил откланяться и, сославшись на усталость, вернулся в их коттедж. В это время года в горах темнеет быстро. Настроение Курта упало до отметки “никакое” ещё до наступления сумерек и далее продолжило стремительно ползти вниз, словно ртутный столбик оставленного на снегу термометра. Яркие северные звезды издевательски подмигивали Валландеру с зимнего небосвода, а Магнус так и не вернулся. От этого простого факта в душе Курта ворочались такие неправильные темные эмоции, что он решил прибегнуть к верному способу их заглушить. Откупорил бутылку вина, и дабы совсем не смотреться по-свински напиваясь в одиночестве, достал бокал. Курт погасил во всем домике свет и присел на шкуру перед камином. Он смотрел на весело потрескивающие поленья и настраивался посвятить эту ночь тому, чем с успехом занимался большую часть отпуска – состраданию своей непосильной ноше. Все же влюбленность – удел молодых, и это неправильное, неуместное чувство для такого ожесточенного человека, как он. Его уютный и не успевший набрать обороты алкоголизм был беспардонно прерван скрипом входной двери. “И кого же сюда могло занести, кроме наглого красавца, который сейчас должен бесстыдно развлекаться в компании двух девиц”, – спросил себя Курт и обернулся. Магнус смотрел на него как-то растерянно, успев снять шапку и куртку. – О, знакомое виноватое выражение лица, – Валландер хотел, чтобы фраза прозвучала весело, но от нее сквозило холодом не меньше, чем от местных ледников. – Я думал, что тебя сегодня можно не ждать, – черт, и здесь не должны были проклюнуться эти тоскливые интонации. Курт Валландер, неспособный контролировать свой язык после бокала вина, – это что-то новенькое. – Не в горах же мне ночевать, – уклончиво ответил Магнус и сделал несколько неуверенных шагов в сторону Курта. – Можно присоединиться? – спросил он так, словно всерьез опасался, что Валландер зол на него и сейчас действительно отправит ночевать на улицу. – Подожди, я только в душ забегу, – бросил Магнус, уже скрываясь в ванной. – Почему бы и нет? – Курт пожал плечами и повернулся обратно к камину. В его привыкшем к круглосуточному решению головоломок сознании даже теперь не переставали работать шестеренки – он пробовал предположить, чем парень занимался два часа, что они провели врозь. Теорий рождалось громадное количество, и ни одну из них он не мог подкрепить наблюдениями: Магнус не выглядел довольным или, напротив, расстроенным, измотанным или скучным. Обычный такой, ничем не примечательный любимый Мартинссон. Курт вздрогнул, когда его бедра коснулась коленка Магнуса, устроившегося рядом по-турецки. Сообразительный парень прихватил еще одну бутылку. Значит, посиделки обещают быть долгими. – Так что заставило тебя вернуться так рано? – беззаботно поинтересовался Курт, хотя Магнус знал этот его спокойный голос и отлично понимал, что изнутри Валландера снедает любопытство. – Соскучился по тебе, – фыркнул Мартинссон, но как-то по-доброму – так, что у Курта в груди сразу потеплело. – Ты когда-нибудь занимался сексом втроём? Курт поперхнулся. – Да, – он скорчил недовольную гримасу, когда Магнус изумлённо воззрился на него. – Во сне. – Занятные сны у тебя, – парень разлёгся на шкуре, опираясь на локти, свободно вытянув ноги и бесцеремонно сложив их поверх колен мужчины. – Расскажешь? На нем были носки – обычные, серые. Магнус покрутил стопой, привлекая внимание. “Сегодня мне снилось, что ты трахал мой рот. Ты правда хочешь об этом знать?” – Курт пощекотал пятку Магнуса, и тот взвизгнул, но ногу не убрал. – Я не в настроении делиться эротическими фантазиями, – вздохнул Курт и снова пристроил свою руку поверх его стопы. – Ну, нам две недели здесь вдвоём жить. – Не боишься, что по возвращении в Истад я тебе всю твою фамильярность припомню? Мартинссон улыбался. – Тогда сказку расскажи. – Какую ещё сказку? – Курт поражался умению Магнуса порой вести себя как совершенный ребенок. – Для взрослых. Про то, как один мужчина решил стать детективом. – Это долгая история. Я тебе лучше расскажу, что бывает с любопытными мальчишками, которые вечно ищут приключений... – И находят? – Магнус лукаво смотрел на него, словно задумал какую-то шалость. – А это смотря, где ищут. – И где нужно искать? – его стопа скользнула вверх по бедру Курта. Мужчина замер, потеряв нить разговора. Его член недвусмысленно отреагировал на эту многообещающую ласку. Заметил ли Магнус? Курт в панике отодвинулся, сбрасывая его ноги. – Спать пора, хватит посиделок на сегодня, – проворчал Валландер. *** Утром он проснулся и увидел нависшего над ним Магнуса. – Доброе утро. – Что случилось? – переполошился детектив. – У меня появилась отличная идея. Мы должны слепить снеговика! Проигнорировав его кислую мину и для верности пихнув пару раз под рёбра, Магнус скрылся за дверью. И тут же вернулся: – Ты одеваешься или как? Курт вознёс глаза к потолку, интересуясь, чем он досадил всем святым, и со вздохом сел на кровати. На улице его ослепило солнце, и прилетевший в грудь снежок Курт пропустил. – Эй! – он возмущённо заозирался, пообещав закопать в сугробе одного неповзрослевшего нахала. Впрочем, месть он тут же решил отложить на попозже и только снисходительно улыбнулся. – Тебе – самая ответственная часть снеговика, – пояснил Магнус. – Голова? – Вообще-то, скорее задница... Ну, основание. На нём же всё держится, поэтому – самая важная часть. И большая. Но если хочешь, можешь сделать голову. Курт фыркнул, но пошёл выполнять отведённую ему задачу. С “попой” он слегка перестарался, так что снеговик вышел немаленький, с него ростом. Магнус приделал снеговику руки из веток, сделал глаза из угольков и нацепил свою шапку. Сердитым видом и пропорцией фигуры их творение неуловимо напоминало... – На Свена похож, – выпалили они одновременно и согнулись пополам от смеха. – Только морковки для носа нет, – вздохнул Магнус. – Сходим в магазин? – Ага, – ответил Курт. – Всё равно тебе новый головной убор нужен. Толкать в снег растрёпанного Мартинссона как-то расхотелось. В супермаркете, помимо еды, Магнус взял каких-то ароматических свечек и долго крутился перед зеркалом примеряя шапки: сперва – на себя, а потом и на Курта. На розовой ушанке терпение Валландера истощилось, и он потянул Мартинссона к выходу. Тот едва успел схватить что-то понравившееся. Стоило Магнусу начать вкручивать морковку на положенное место, как задняя часть снежной головы откололась и с тихим шелестом съехала вниз. Мартинссон и Валландер смотрели на то место, где раньше находился затылок снеговика, почти в гробовом молчании. – Как сказал бы Найберг, причиной смерти стало нарушение целостности головы вследствие проникновения инородного предмета вытянутой формы, – усмехнулся Магнус. – Ты сперва думаешь, а потом говоришь, да? – подобный черный юмор Курт никогда не мог оценить. Игнорируя взгляд, полный неодобрения, Магнус цокнул языком и покачал головой: – Снеговик, познакомьтесь, это – Курт Зануда. Последний раз он веселился около полувека тому назад и с тех пор... Договорить Магнус не успел, через секунду небо для него опрокинулось, и что-то тяжелое навалилось сверху. Шапка съехала на глаза, и парень вслепую размахивал руками, хохоча и пытаясь отбиться от Курта, который с маниакальным старанием закапывал его в мягкий снег. – Найберг тебе каждый день такое говорит, но его ты по сугробам не валяешь! – Тебе сразу за многое причитается! Заслужил, – проворчал Курт, осматривая дело рук своих. Из примятого рукавицами снега виднелось лишь улыбающееся лицо Магнуса. Валландер сжалился и поправил на нем злополучную шапку. На него посмотрели невероятно-сказочные голубые глаза – такие не положено иметь молодому мужчине, да ещё и полицейскому. – Пусти меня. – А что мне за это будет? – задумчиво поинтересовался Курт. – Обед тебе за это будет. И напарник без воспаления легких. Снеговика они потом, конечно, починили. *** К вечеру Валландер стал клевать носом – после долгой прогулки на свежем воздухе и вкусного ужина сил на отдых в неспокойной компании Мартинссона у него не осталось. Курт ушёл к себе и проснулся около полуночи. Он долго ворочался в кровати, надеясь вернуть сон, но всё было бесполезно. Свет в гостиной был погашен, и пламя камина бросало на стены причудливые отсветы. Курт решил посидеть на диване, глядя на огонь, но в шоке остановился, когда увидел Магнуса. Тот растянулся на медвежьей шкуре у камина, на парне были носки... и ничего, кроме них. Рядом лежал плейер, и Магнус покачивал ногой в такт звучащей в наушниках мелодии, таская виноград из стоящей перед ним тарелки. Но виноград Курт заметил после, когда оторвался от рассматривания весьма привлекательной задницы своего коллеги. Магнус словно почувствовал его взгляд и оглянулся. – Ох, я думал, ты спишь, – он вытащил наушники и неловко улыбнулся, покраснев самым очаровательным образом. – Бессонница, – машинально ответил Курт, чувствуя, что во рту всё пересохло. Он бы и прошлые ночи с радостью провел вне кровати, если бы знал, что Магнус разгуливает по дому голышом в лунном свете. – Хочешь? – тоже каким-то не своим, охрипшим голосом спросил парень. – Хочу, – сказал Курт, прежде чем понять, чего именно касался вопрос, поскольку этот ответ прекрасно выражал его внутреннее состояние. – Я про виноград, если что, – посчитал нужным уточнить Магнус, замечая, что потемневший взгляд Курта ни на дюйм не сдвинулся с его пятой точки. Своим предложением он явно хотел отвлечь Валландера от этой неловкой для обоих ситуации, но получилось как раз наоборот. – А, – Курт очнулся, заметив пододвинутую тарелку, присел рядом с Магнусом и неслушающейся рукой взял пару виноградин. – Можно узнать, куда ты сейчас смотрел? – Я... Он не должен был пялиться на задницу Магнуса. Но как, чёрт возьми, этого можно было не делать?! На левой ягодице расположилась небольшая родинка и безмолвно манила к себе. Курт протянул руку и коснулся её. Его ладонь, словно продолжая повиноваться какому-то другому Курту Валландеру, скользнула ниже и слегка сжала нежную кожу. Его бросило в жар. Он посмотрел на Магнуса, удивляясь, почему тот ещё не вскочил и с воплем: “Извращенец!” – не умчался, куда глаза глядят, как сделал бы любой нормальный, гетеросексуальный мужчина. Гетеросексуальный... Парень смирно лежал, всё так же повернув голову в его сторону, но опустил глаза и сжал губы. – Что ты делаешь? – тихо спросил он, и от звуков этого голоса у Курта мурашки по спине побежали. Отступать было явно поздно. И он погладил вторую ягодицу, постепенно привыкая к фантастичности происходящего. Хотелось шлёпнуть его. Раздвинуть ягодицы и провести по расселине большими пальцами, коснувшись сжатого входа. Вылизывать, пока Магнус не начнёт вскидывать бёдра, умоляя взять его. Но прежде чем Курт решился хоть на что-то, Магнус перевернулся на спину, продемонстрировав ему свой возбуждённый, длинный, прекрасный член. Парень смотрел вопросительно, приподняв бровь, словно боялся, что это Валландер сейчас сбежит или будет смеяться над ним. Но Курт только провёл языком по сухим губам и взял его член в руку. Магнус покраснел снова. Его плоть в ладони Курта с каждым мгновением становилась твёрже. Валландер приподнялся, вклиниваясь коленом между ног Магнуса. Тот беспомощно вздохнул и развёл их шире. Скользя рукой по его бедру, обводя пальцем выступающую косточку, Курт чувствовал нечто большее, чем возбуждение. Он прикасался к тому, что считал запретным, невозможным для себя. Сожаление придёт к нему завтра, сейчас его вело отчаянное желание познать этого мужчину и подарить ему удовольствие. Магнус смотрел с доверчивым изумлением и кусал губы, чуть заметно вздрагивая от сдержанных ласк. Его кожа приятно пахла, Курт поддался порыву провести носом по бледным завиткам волос на лобке. Лизнул головку, наслаждаясь приятным ощущением, и погрузил в рот налитый кровью член, который столь явно свидетельствовал о том, что Магнус одобрял происходящее. “Почему я не знал об этом”, – удивлялся Валландер, скользя губами вверх-вниз, сжимая так, как нравилось ему самому. – Я бы сделал это раньше. Я бы будил тебя так каждое утро. Только как потом распекать тебя на планёрке – не представляю”. Магнус вцепился пальцами в шкуру, выгнув спину и слегка подаваясь бёдрами навстречу. Его вкус и запах кружили голову Курта, он перевёл дыхание и стал двигаться быстрее. Кончая, Магнус протяжно застонал, и этот звук эхом отразился в паху Курта. Он принял всё, до последней капли, и отстранился, разглядывая замершего парня, зная, что лучше его сейчас не беспокоить. Таким красивым он Магнуса ещё не видел. Хотелось лечь рядом, обнять его, прижать к себе, но это, наверное, было бы слишком. В конце концов, между ними ничего не изменилось – Курт не знал, как Магнус отнесётся к таким проявлениям нежности, как отреагирует на случившееся. Да и собственное возбуждение уже становилось нестерпимым. Поэтому принял единственно верное решение, которое никогда его не подводило. Сбежал. Точнее, поднялся на ноги, чувствуя, как дрожат от усталости колени. Тело, отвыкшее от таких эмоциональных марафонов, все-таки хотело пристроиться под боком у Магнуса и не двигаться без лишней необходимости. Но этого он сделать как раз не мог. Он ушёл в ванную, развязал пояс халата и сжал в ладони ноющий член. – Курт, – послышался голос за дверью, которую он впопыхах не закрыл – то ли не подумав, то ли подсознательно надеясь на что-то? – Магнус, нет! Но тот уже стоял на пороге, мгновенно поймав взглядом причину волнения Валландера. – Не хочу быть неблагодарным... Я подумал, что должен оказать тебе ответную услугу. Магнус подошёл ближе, и захотелось броситься в ночь и бежать, куда глаза глядят, но отступать в узком пространстве ванной было некуда. – Ты что, боишься? Парень положил руку ему на плечо, развернув к себе, а другой мягко обхватил его член. Курт шумно выдохнул и зажмурился. Фантасмагоричность ночи набирала обороты, казалось, что знакомая ему реальность окончательно перестала существовать ровно в тот момент, когда Магнус опустился перед ним на колени. Любопытство оказалось сильнее, и Курт всё-таки посмотрел вниз, почувствовав на своём бедре тёплую руку. – Ты же хочешь, – Магнус улыбнулся, его щёки снова тронул румянец. Ладонь медленно ласкала член Курта, и без того готовый взорваться. Это было гораздо лучше, чем любой из снов, которых Курт успел насмотреться за эту неделю. Парень облизал губы, словно не догадываясь, какое потрясающее производит при этом впечатление, и взял в рот. Его язык творил нечто невообразимое. “Я так и знал, – усмехнулся про себя Валландер, – что ты им не только сомнительные остроты можешь отпускать”. Впрочем, юмор из головы быстро выветрился с первыми признаками подступающего оргазма. Курт запустил руку в волосы Магнуса – ему всегда хотелось потрогать эти строптивые кудряшки. Ноги едва держали, Магнус принимал член глубоко в горло, рождая восхитительные ощущения. Курт замирал от восторга, пытаясь запомнить каждое мгновение этого вечера, которому вряд ли суждено когда-нибудь повториться. Он сорвался совершенно неожиданно для себя, не сдержав стон и слишком сильно вцепившись в плечи парня, чтобы удержать равновесие. Пока его сознание возвращалось к реальности, Магнус успел подняться на ноги и стоял, разглядывая его лицо. Губы Магнуса покраснели и казались припухшими, и это зрелище чуть не завело мужчину снова. Курт сглотнул и запахнулся в халат, не зная, как теперь вести себя. Магнус придвинулся ближе, посмотрел пристально, словно задавая какой-то вопрос, и мягко поцеловал его в губы. – Спокойной ночи, – этот низкий шёпот ещё долго стоял у растерянного Курта в ушах. *** Валландер не хотел просыпаться. Солнечные лучи защекотали лицо, он недовольно скривился и натянул одеяло на голову. Повернувшись на бок, Курт наткнулся рукой на что-то большое и тёплое. Разлепив веки и проморгавшись, он увидел на соседней подушке такого же едва проснувшегося Мартинссона. – Ты что тут делаешь? – Сплю, – Магнус сонно улыбнулся. Его присутствие совершенно сбивало с толку, и столь логичный ответ, тем не менее, ничего не объяснял. – Ты же ушёл вчера. – Я подумал... вдруг ты захочешь продолжить. – Боже, – Курт протёр ладонями лицо, наверняка пылающее от стыда. – Поигрались и хватит. – Поигрались, – неожиданно прозвучавший в голосе Магнуса холодный металл поразил его. – Так вот что это было по-твоему. Член думал за вас, старший инспектор? Парень вылетел из комнаты, не успел Валландер хоть что-то ему ответить. Вскоре за ним хлопнула входная дверь. Курт только вздохнул, вчерашние события грозили серьёзно осложнить их отношения, едва начавшие развиваться в неформальном ключе. Он сделал себе кофе и решил обдумать всё ещё раз. Глупую надежду на то, что Магнус разделяет его чувства, Валландер сразу отодвинул подальше. Зачем он, угрюмый “Курт Зануда”, сдался молодому парню? Гораздо правдоподобней смотрелась другая версия: Мартинссон, как представитель современной молодёжи, свободной от предрассудков в области интимных отношений, воспринял всё как очередное приключение и от скуки или из спортивного интереса согласился поразвлечься в компании начальника. Ещё и при коллегах может начать хохмить на тему совместного отпуска. Устраивать бесплатный цирк из своей личной жизни Валландер как-то не привык. Но при этом непонятной выглядела утренняя сцена в спальне. Сколько раз им случалось конфликтовать за три года совместной работы, но никогда Магнус не вел себя так, словно его задели за живое. Конечно, Курт и сам молодец. Это он столь идиотским способом переступил черту, нарушил границу между ними и создал двусмысленную и неловкую ситуацию. Нужно было нормально поговорить, а не прогонять человека из кровати, поддаваясь нахлынувшей панике. Хотел, “как лучше”: снять с Магнуса все обязательства, а на деле получилось, будто Курту плевать на него. Неудивительно, что тот обиделся. Магнус пропадал где-то почти весь день. Сперва Курт подумал, что он ушёл кататься, но лыжи потерянно стояли на своём месте. Куда деть себя, Валландер тоже не знал. Он почитал захваченную в отпуск книгу, но смысл текста ускользал от него, прибрался на кухне, даже приготовил нехитрый обед, но мальчишки всё не было. Курт занял пост на диване в гостиной и сверлил взглядом дверь, но растерял все слова, когда замёрзший Магнус влетел в дом. Не глядя на мужчину, он прошёл в свою комнату, оставив его на растерзание чувству вины и сомнениям – стоит ли сейчас пойти на мировую или подождать, когда Магнус остынет. Или отогреется. Малодушно хотелось оказаться внезапно накрытыми снежной лавиной, чтобы проблема выживания затмила все остальные, и объясняться не пришлось. Курт постучал в его дверь, особо ни на что не надеясь. – Что? – Магнус застыл на пороге, не давая пройти. – Я приготовил поесть, – сделал Курт беспомощную попытку. – Если ты хочешь... – Нет. – Магнус, нам надо поговорить. – Что, передумал? – его голос казался равнодушным, но губы кривились от сдерживаемых эмоций. – Я сказал глупость! Я вовсе не то имел в виду... – Я так уважал тебя, – от этой горькой интонации Курту захотелось впечататься лбом в стену. Магнус обхватил себя руками за плечи и отступил в комнату. – Думал, уж кто-кто, а ты в состоянии судить людей по их заслугам, а не внешней мишуре. А всё оказалось так банально. Вот странность: чужим людям, случись им оказаться жертвами преступников, ты сочувствуешь больше, чем тем, кто находится рядом с тобой изо дня в день. “Сделай это, принеси то...” Я терпел, набирался опыта. Только со временем понял, что ты видишь не людей, а инструменты. Прошерстить архив, обзвонить сто человек... лечь с тобой, когда тебе этого хочется. А если не хочется – гуляй, мальчик. – Нет, Магнус, я ценю тебя. Я совсем другое к тебе чувствую, дай сказать... – Кто угодно, но ты... – Я люблю тебя! – Нет. – Я люблю тебя, – руки дрожали, Курт взял Магнуса за плечо и развернул к себе. – Я так старался бороться с этим. Чудес не бывает – глупо рассчитывать на взаимность в моём возрасте, зачем становиться посмешищем? Не знаю, что на меня нашло вчера, наверно, слишком долго о тебе думал. Всё, всё вышло не так, не надо было нам вместе ехать... Магнус коснулся его щеки, изумлённо вглядываясь в глаза. – Ты... правда? Курт не знал, как ещё выразить свои чувства, и просто смотрел в ответ, где-то на краю сознания теплилась слабая надежда, что, может быть, у него есть шанс. Сильные руки прижали его к груди и обняли, Магнус ткнулся губами куда-то в его шею. – Какой же ты глупый. Глупый мой сыщик... *** Дети – это волнения и тревоги для родителей, всегда и везде, в любом возрасте. Так дочь может с горестным видом сказать, что ни при каких обстоятельствах не может поехать с вами, нет, даже на часть отпуска не сумеет вырваться, а потом дознается у тетки, куда вы отправились, и устроит сюрприз, свалившись на голову именно в тот момент, когда ваш подчиненный в расстёгнутых джинсах восседает у вас на коленях и сладко постанывает в такт ритмичным движениям... Да, это самое правильное время, чтобы услышать: – Здравствуй, папа. Взъерошенный Курт отвлекся от покусывания полюбившегося местечка над правой ключицей Магнуса и посмотрел на Линду. Первым желанием было сбросить любовника с колен, сбежать в ванную и утопиться там со стыда, но сделать это в душевой кабинке не представлялось возможным даже в теории. Как-то так получилось, что за пятнадцать лет полноценного брака с матерью Линды, она ни разу не застукала родителей за сексом, а их с Мартинссоном спалила на третий день. – … и привет, Магнус. Парень хмыкнул, прикрыв оголённое место пониже поясницы диванной подушкой – бешено алой, и в цвет ей тут же красиво зарделся. Курт за неимением альтернативы прикрылся Магнусом, и в такой позе они дождались, пока улыбающаяся Линда сообразит выйти на улицу и даст им одеться. Он боялся осуждения, был готов к тому, что она не поймёт или поймёт не сразу, что придётся что-то объяснять или даже оправдываться, но стрессоустойчивость в их семье передавалась именно по женской линии. – Это я удачно отказалась от поездки, да? – первым делом негромко спросила Линда, когда Курт попросил её вернуться в дом. И её легкая весёлость как рукой сняла беспокойство Валландера. Девушка стала выставлять на стол ресторанные пакеты с едой, попутно рассказывая, откуда приехала, как сюда попала и куда собирается направиться после. Оказалось, что в этом городке остановились её друзья, и Линда решила на день сократить визит к ним, чтобы увидеть отца. – Конечно, я не планировала увидеть столько, но я рада, что вы хорошо проводите время, – с тихой улыбкой она переводила взгляд со смущённого Магнуса на потерянного Курта и обратно. Сарказм в её исполнении Валландер готов был стерпеть, лишь бы не кидала тарелки, как мать. Во всём этом были и положительные стороны. Например, больше можно было не ломать голову над тем, как тактично попросить Линду впредь не искать ему знакомств с одинокими женщинами. Рано или поздно ей пришлось бы узнать об изменившихся вкусах папочки, и Курт планировал поделиться с ней новостью, правда, не углубляясь в столь пикантные подробности. The End.