Самый сладкий мальчик в Дерри

      Билл все еще помнил мерзкие липкие руки Бауэрса под своей футболкой. Он глубоко вздохнул, выпуская воздух из легких, а вместе с ним, казалось бы, всю свою злость и отчаяние.       Парень медленно погрузился в теплую воду, стараясь не намочить все еще саднящие раны от когтей клоуна на руке. Кровь стекала по краю ванной, смешиваясь с водой и образуя причудливые узоры.       И этот запах… Билл поморщил нос. Никакой шампунь не затмит металлический запах крови; создавалось чувство, что ею пропитался весь дом. Благо, наступила ночь. Мама уже спала в обнимку с темной бутылкой из-под односолодового виски, которым она так любит запивать свое снотворное, прописанное врачом для улучшения сна. Отец давно не ночевал дома, хотя его отсутствие замечал только Билл. Видимо, не смог пережить потерю ребенка, стресс жены и полную замкнутость подростка.       И вот сейчас он, подтянув колени к груди, просто сидел в теплой воде и вглядывался в узоры на молочно-белом кафеле, проглатывая вязкую слюну и изредка закрывая глаза. Он просто хотел все забыть. Мысли роились в голове, нападая тысячами пчел, жаля его и так израненный мозг своими укусами, не давая желанного покоя после того, что произошло за этот короткий период времени. И даже раны на руке приносили меньшую боль, чем горькие воспоминания.       Сегодня он задержался позже обычного, хотя всем было плевать. В последнее время он часто гулял вечерами, бродя по улицам своего города, порой до поздней ночи. Ему было все равно. Любимые песни в наушниках не приносили блаженного спокойствия, сигареты перестали быть чем-то тайным, а осенний холод, пробираясь под джинсовую куртку, стал верным спутником.       Парк встретил его тихим шепотом опадающих листьев и их шелестом под ногами. Он был приветлив, и легко впустил парня в свои владения, прикрывая его следы ночным мраком. В считанные секунды Билл был прижат к стволу дерева мощным толчком сзади. Он даже не успел опомниться, как чужие губы зашептали на ухо: «ну вот мы и встретились, ты ведь уже соскучился».       Парень обернулся, насколько это было возможно. Генри Бауэрс самодовольно ухмылялся, смотря на него, слегка наклонив голову. От него пахло пылью и сигаретами, но больше волновало сейчас то, что свободной рукой тот сжал его ягодицу, сильнее прижав своим телом к дереву. Вторая рука сжалась на его шее.       Пот моментально залил глаза. Тело затрясло крупной дрожью, глаза забегали в поисках выхода. Билл дернулся, но успехом попытка не увенчалась. «Мамочка не предупреждала, что опасно гулять одному?» — Бауэрс сказал чуть громче, прямо на ухо. Он провел языком по его шее, стискивая пальцами ребра. Рукой он схватил Билла за волосы и потянул на себя так, что парень запрокинул голову. «Я ведь следил за тобой от самого дома, я так ждал, пока смогу насадить твой блядский рот на свой член» — он развел коленом его ноги.       Все произошло слишком быстро. Генри отлетел от парня и ударился о землю. Билла откинуло от дерева, и он схватился за горящую болью руку. Он поднял глаза, шумно дыша и пытаясь сфокусировать взгляд на происходящем.       От яростного рева, казалось, посыпались листья. Билл попятился назад, смотря, как не кто иной, как клоун нависает над Бауэрсом и одним движением отрывает его голову, бросая ее на желтеющую траву. Мозг отказывался воспринимать случившееся.       Пеннивайз и раньше приходил к Биллу. Он подолгу сидел в углу, наблюдая за его занятиями, изредка кидая насмешки. Играя в приставку, читая книги, разговаривая по телефону, парень видел этот заинтересованный взгляд янтарных глаз. Через какое-то время он даже перестал обращать на это внимание.       Иногда они разговаривали. Пеннивайз мог поддержать беседу, но без колкостей не обходилось. Билл пытался уснуть, но вид сидящего в углу клоуна не давал ему покоя. Прежнего страха уже не было, появилось любопытство. Билл видел его второе обличие, и оно было ему больше по душе: не так мерзко, как везде капающий своей слюной танцующий клоун. Но однажды он исчез и больше не появлялся. Угол пустовал, и можно было расслабиться, но ощущение, что чего-то не хватает, не покидало парня.       И вот сейчас он стоял прямо перед ним. Рассерженный, он рвал когтями грудь Генри Бауэрса, рыча что-то на непонятном языке.       Вдруг Оно подняло взгляд. Его разъяренные глаза встретились с испуганным взглядом Билла. Он рванул в сторону, ожидая прыжка. Пеннивайз медленно поднялся и поменял облик. Перед ним стоял парень, руки и рубашка которого были залиты кровью.       «Кушать хотел» — мужчина клацнул зубами, — «беги домой, я тебя царапнул». И, весело насвистывая какую-то мелодию, взял труп Бауэрса за ногу и потащил за собой.       И Билл побежал, не разбирая дороги под ногами. До дома добрался в считанные минуты, хотя парк находился далековато. Попав в свою комнату, Денбро прислонился спиной к двери и сполз вниз, закрывая лицо ладонями. Куртка пропиталась кровью, а рука неприятно онемела. Собравшись с мыслями, он поплелся в ванную — смыть события этой ночи, а вместе с ними и свою загноившуюся тоску.       Глаза так и норовили слипнуться, и парень, омыв водой руку, вылез из ванной, ногами ступая на мягкий коврик, на котором красовались несколько крупных капель крови. Тихо простонав, он залил рану перекисью и зажмурил глаза. Раны были не слишком глубокими, но длинными, проходили неровными полосами по припухшей коже. Аккуратно замотав сие искусство бинтом, он поплелся в кровать. Странное, ранее не виданное чувство не покидало Билла.       Ему не было жаль ублюдка, не было желания позвонить и рассказать друзьям о том, что произошло в парке, осталось недоумение. Столько вопросов. Почему клоун не напал? Почему именно Бауэрса он отправил в свой бездонный желудок, а не его? Почему интереса больше, чем страха?       Включив ночник, парень укутался в одеяло и закрыл глаза. Чувство, что кто-то неведомый поджидает его в темноте, уже не так тревожило. Больше его волновало, видел ли кто-то их рядом, не подумают ли люди, что это он убил хулигана? Было желание попросить клоуна прибраться за собой. Ну, там голову в кусты спрятать, кровь листьями прикрыть…       К счастью, утро не разбудило его ревом полицейских машин, скорбным лицом перепуганной мамы и шерифа в коридоре. И днем никто не обратил на него должного внимания. И следующим днем тоже. Время текло, словно сквозь пальцы, но никто не заметил пропажи, будто Генри был плодом его воображения.       По ночам Билл иногда слышал клацанье зубов вперемешку с тихим шепотом. Он испуганно подскакивал в кровати, озираясь по сторонам, а когда глаза привыкали к ночному сумраку, и в комнате никого не было, вздыхал и переворачивался на другой бок. Были и другие сны: нежные руки на его теле, горячие губы, легкие укусы и запах сладкой ваты.       Эта ночь, казалось бы, ничем примечательным не отличалась от тех других. Билл лежал на кровати, перелистывая страницы книги, полностью погруженный в чтение. Рука зажила, хотя иногда побаливала. Широкие розовые шрамы, покрытые тонкой кожей, смотрелись уродливо, лишний раз напоминая о том, что Билл не самый простой мальчик в Дерри.       Вдруг вторая половина кровати недвусмысленно прогнулась под тяжестью тела, и Билл было ринулся к двери, но чужая рука перехватила его поперек груди. — Кто-то ждал меня, — шепот Пеннивайза прямо на ухо подсказывал, что спасение лишь иллюзия, — кто-то гладит шрамы, оставленные моими руками. Не знаешь, кто бы это мог быть? — П-пока ты н-не появлялся, я д-думал, что м-моя жизнь стала н-налаживаться, — Билл задышал часто, вцепившись онемевшими от страха пальцами в удерживающую его руку без перчатки. Значит, сегодня обойдемся без маскарада. — О, ты заблуждаешься, малыш. Тебе от меня не отделаться, — вторая рука легла на мальчишескую шею, легонько сдавливая ее.       Билл снова предпринял попытку вырваться из рук клоуна, но она не увенчалась успехом. Казалось, что тот совсем не держал его, больше прижимал к своей груди, но стоило только шелохнуться, как объятия превращались в тиски, а дышать становилось труднее. — Чего же ты так вырываешься? — мужчина опалил дыханием шею и зарылся носом в волосы на затылке. — В своих снах ты был более приветлив.       «Черт» — Билл прикрыл глаза и выдохнул, — «Оно знает».       Сны, и вправду, были красочнее некуда. После событий в парке он не мог отделаться от кошмаров, связанных с катающейся по земле головой хулигана, треском его позвоночника и запахом крови. Желтые глаза были повсюду, а однажды, проснувшись утром, Билл увидел их в зеркале в ванной вместо своих.        Видение быстро исчезло, а за ним не последовало смеха Пеннивайза, и парень подумал, что совсем свихнулся. Потом сны приобрели неожиданный оборот. Билл просыпался со спертым дыханием и смятыми простынями, а на губах все еще чувствовал язык клоуна. Если быть точнее, не клоуна, а мужчины, обличие которого он принимал. — Ну, Билли, какой еще черт? Это очень далеко от правды, все намного страшнее, — он перешел на шепот. — Д-давай, вали. Я и-из-за тебя н-не усну, — Билл старался выглядеть как можно более безразличным к происходящему, только вот сердце отбивало чечетку.       Пеннивайз тихо засмеялся. — Серьезно? Брось, Билли, сегодня будет весело, — он пробрался под футболку, поглаживая парня по груди теплыми пальцами.       Билла затрясло мелкой дрожью. Неужели ублюдок нашел способ снова перепугать его до усрачки? Он все понимал: ну, кровь вместо утреннего кофе — еще куда не шло, опарыши в школьном рюкзаке — неплохо, несколько отрубленных рук под кроватью, сороконожка на маминой голове, плавающий язык в наполненной ванной, да даже сидящий в углу огромный ебучий клоун — все хорошо, но теперь он тискает его за шею, прижимая к себе и поглаживая по груди и животу как девчонку. — Нет, с девчонками у меня другой разговор, — Пеннивайз сжал между пальцев его сосок, и Билли неосознанно дернулся, теснее прижимаясь к телу сзади. — Т-ты перепутал к-комнаты? — парень попытался отодвинуться, и рука на шее ощутимо сжалась. — Я пришел к тебе. Ты ведь хотел, чтобы я пришел, и я здесь. — И н-н-ничего я не х-хотел, — парень поерзал.       Клоун усмехнулся и потянул вниз его пижамные штаны вместе с бельем. — Это себя ты можешь обманывать сколько угодно, но от меня ничего не скроешь.       Пеннивайз прижался губами к его шее, перемещая руку на рот мальчика. Касание было настолько жарким, что Билл невольно прикрыл глаза. Даже Беверли никогда не касалась его так, хотя они были весьма близки и даже несколько раз оставались с ночевкой у Билла. Дальше поцелуев ничего не заходило, хотя могло бы и зайти, имей Билл побольше смелости. Руки и губы этого существа творили с его телом невообразимые вещи, и оно охотно отзывалось на его прикосновения. Клоун убрал ладонь с его рта и рванул вверх футболку, резким движением стягивая ее с головы и рук мальчика. — П-пусти… — на глаза навернулись слезы.       Парень понимал, что сделать ничего не может. Осознание больно резануло по внутренностям. Он свел ноги вместе и сжал кулаки, пытаясь справиться с внутренней истерикой, зная, что это только раззадорит Пеннивайза. — Маленький, ну чего ты? — мужчина лизнул нежную кожу за ухом, губами касаясь мочки. — Я ведь даже не страшный совсем, почему ты так трясешься?       Билл нервно усмехнулся, чувствуя, как слеза прочертила дорожку по щеке. — П-почему я? — Нам ведь весело вместе, не находишь? Детки бегут от меня, кричат… Их ужас на вкус словно мясной фарш, пролежавший в раковине с утра. Не интересно. Я даже аппетит теряю. Но ты, Билли, жутко сладкий, — он начал целовать его скулу, проводя изредка кончиком языка по щеке.       Мужчина провел рукой от живота до бедра, легонько сжал и царапнул короткими ногтями. — Раздвинь ножки, малыш, не то я сломаю тебе колени, — Билл был уверен, что оно улыбается.       Не дожидаясь согласия мальчика, Пеннивайз крепко сжал его бедро и сам развел ноги. Билл выдохнул и дернулся вперед, забыв, что он намертво скован цепкой хваткой клоуна. — Мы еще не начали, а ты уже убегаешь, так не пойдет… — его голос звучал тихо и низко.       Мужчина погладил пальцами внутреннюю часть бедра и легко сжал полувозбуждённый член Билла, оттянув крайнюю плоть и обнажая головку. Парень вздрогнул, напрягаясь всем телом, и тихо застонал, внезапно ощутив волну приятных ощущений. Внизу стало жутко горячо, возбуждение тугим комом прокатилось по телу. — Я думаю, это даже изнасилованием считаться не будет, — хохотнул клоун, продолжая водить рукой по члену Билли.       Вдруг рука Пеннивайза стала скользкой, он провел большим пальцем по головке, и мальчик запрокинул голову, вжимаясь затылком в шею клоуна. Билл тяжело дышал и кусал губы. Он не мог понять, почему собственное тело так грязно предает хозяина, и почему так сладко, хотя должна быть хоть капля отвращения.       Рука клоуна переместилась ниже, и сейчас он поглаживал скользкими пальцами между половинок. Парень напрягся и весь сжался, предчувствуя что-то очень нехорошее. Пеннивайз целовал его плечи, сжимал свободной рукой то шею, то соски, и совершенно спокойно и уверенно гладил напряженный анус, который спустя некоторое время поддался на ласку и немного расслабился. — Молодец, — прошептал клоун, — хороший мальчик. Не стоит злить Пеннивайза, а то он ведь может и откусить твою маленькую попку.       Мужчина проникал кончиком пальца внутрь, размазывал что-то наподобие смазки по гладким стенкам и, прижав мальчика к себе, бесцеремонно полностью вставил палец внутрь. Билл застонал совершенно откровенно, забывая, кто сейчас так медленно ласкает его изнутри. Тело не слушало разум. Он дергался, извивался, цепляясь пальцами за перехватившую его поперек груди руку, запрокидывал голову и кусал припухшие губы. Каждое движение приносило приятную негу, разливающуюся по телу до самих кончиков пальцев. — Я знаю, что нужно сделать, чтобы Билли кричал не своим голосом, — довольно протянул Пеннивайз, аккуратно и медленно добавляя второй палец.       Билли болезненно застонал. Это было поначалу неприятно, и он попытался соскользнуть и уйти от прикосновений. — Маленький, ну тебе же совсем не больно, выдохни и расслабься.       Парень так и сделал. Ощущения стали ярче. Казалось, что внутри него разгорается пожар, который захватит пламенем все тело. Движения пальцев Пеннивайза внутри не были резкими, наоборот, он будто чувствовал каждую клетку тела Билли, каждый нерв, и целенаправленно давил туда, выжимая максимум удовольствия.       Он повернул рукой голову Билли к себе и поцеловал в приоткрытые в немом стоне губы. Было не очень удобно, и парень перевернулся на спину, впуская язык клоуна в свой рот. Это было до одури неправильно и просто безумно, но сейчас парень находился на грани оргазма, до которого его так старательно доводил сумасшедший клоун-убийца. — Такой поцелуй тебе снился? — Пеннивайз улыбнулся, провел языком по губам парня, проводя ладонью по его щеке, не давая отстраниться, — и ведь даже я тут ни при чем.       Мужчина вынул пальцы из тела Билла и провел рукой по его члену. В глазах, казалось, вспыхнули искры. Мальчик застонал и зажмурился, потому что движения руки клоуна стали быстрее. Спустя пару минут он вскрикнул и, закусив губу, кончил клоуну в руку. Тот навис над ним, опираясь на локоть свободной руки, и втянул в поцелуй. Целоваться Билл умел, но такое с его губами не делал еще никто. Он неосознанно поддался вперед, чтобы продлить это безумие.       Тело приятно ломило от оргазма, между ног было мокро, да и осознание того факта, кто его сейчас так нежно целует, просто вводило в ступор. Он уперся ладонями в грудь Пеннивайза и отвернулся, тот довольно провел языком по щеке. — Нет, ну определенно самый сладкий мальчик в Дерри. — Ты охуел, — Билл смотрел прямо в горящие желтые глаза; его распирало от злости. — Мм, отрицание… Это тоже неплохо, но мне больше нравилось, как ты прижимался ко мне, — клоун оперся на второй локоть, преграждая путь к побегу, — маленький, тебе ведь понравилось… До ужаса понравилось, что я с тобой делал. Я уверен, мы это повторим, только на этот раз по-взрослому, — мужчина коснулся носом его щеки.       Ком предательски подступил к горлу. Вот именно сейчас Билли не хотел выглядеть слабым перед этим ублюдком, хотя тот его видел в более унизительной форме. Глаза наполнились слезами. — Ты п-появился в моей ж-жизни, р-разв-валил мою с-семью, у-убил моего б-брата, п-пожрал всех д-детей в Д-дерри, п-принес столько б-боли людям, р-руку мне поранил, и-изводишь меня с-своим присутствием, да, н-наконец, сегодня ч-что вообще э-это было?       Пеннивайз навалился на парня всем телом, обнимая, и прижался губами к шее. — И всего-то? Ты обиделся, что ли? — У-уйди, я тебя п-прошу. Я больше н-не м-могу, — Билли отвернулся и закрыл глаза.       Пеннивайз взял его за подбородок и прижался губами, пальцами стирая дорожки от слез. — Малыш, что за истерика, в самом деле? Подростки в этом возрасте такие нервные. — Т-ты меня бесишь. — А целуешься ты так, будто все наоборот. И ножки у тебя дрожат, — мужчина довольно улыбнулся.       Билл нервно засмеялся. — Ты т-такой еблан, господи. — Эй, — он слегка сдавил шею Билла, — хорошие мальчики не ругаются матом, особенно на того, кто может вырвать зубами их трахею и съесть на поздний ужин. — Я п-просто ничего п-понять не м-могу. А Бауэрс то тебе ч-чем не угодил? Н-не думаю, ч-что он х-хорош на вкус.       Руки клоуна заметно напряглись, и он сдавил его так, что парень уже начал задыхаться, но быстро отпустил. — Я бы так не сказал. Трусливый гаденыш так перепугался, что намочил штанишки. Отвратительно, — Пеннивайз закатил глаза, — он вдруг решил, что все здесь принадлежат ему, но он заблуждался, — было сказано шепотом прямо на ухо, — все здесь принадлежат мне. Ты принадлежишь мне. И никто не смеет и пальцем тебя тронуть без моего разрешения, которое, кстати, стоит жизни. Без рук тебя никто не решится касаться.       Билл смотрел на него, удивленно хлопая ресницами. — А е-если бы это б-был кто-то другой? — Если бы кто-то зажал тебя ночью с целью совокупления? Плевать вообще кто. Они все для меня мясо. Или ты ревнуешь? — клоун изогнул бровь. — Нет, мне н-на него ф-фиолетово, — Билл замотал головой. — Неужели здравый рассудок зашептал в твоей голове? — мужчина задумался. — Или это моя компания на тебя так влияет?       Парень не стал отвечать, только закатил глаза и выдохнул. Лежать вот так, совершенно голым прямо под перевозбужденным клоуном, не представляло ничего хорошего, поэтому он попытался столкнуть его с себя. — С-свали, м-мне нужно в д-душ. — Поцелуешь меня и беги хоть из города, — клоун угрожающе навис над мальчиком, — хотя нет, из города нельзя, верну и накажу так, что мало не покажется. — К-как? — Билл сам от себя не ожидал такого вопроса.       Пеннивайз улыбнулся и зарылся пальцами в волосы парня. — Ножки вырву, — прошептал прямо на ухо, — и раздвигать не придется. Очень удобно. — Н-ну и шуточки у т-тебя. — А кто сказал, что я шучу? — он приблизился прямо к лицу парня так, что он ощущал горячее дыхание на своих губах, — целуй. И иди, а я тут подожду.       Билл жалобно посмотрел на клоуна, но должного эффекта это не принесло. Обреченно вздохнув, он легко коснулся губ мужчины. Тот прижал его к себе так, что захрустели ребра, и мальчик тихо простонал в поцелуй, который неприлично затянулся.       Клоун выпустил парня из своих железных рук, и тот поплелся в ванную. Вода принесла желанное облегчение, ведь, казалось, вся кожа горела после прикосновений мужчины. Билл посмотрел на себя в зеркало, будто в нем что-то могло измениться. Все, вроде бы, было на месте. Парень усмехнулся своим мыслям.       Когда он вышел, Пеннивайз лежал на его кровати без футболки с закрытыми глазами. Билл тихонько подошел к нему, вглядываясь в черты лица. Ну как он мог убивать людей, больше похож на невинного студента, любящего читать и рано просыпаться.       «Неужели спит?» — подумал мальчик, тише ступая по полу. — Я сплю 27 лет, и ты это знаешь. Сейчас я дремлю. Так я силы восстанавливаю, — не открывая глаз, тихо сказал клоун и похлопал ладонью рядом с собой, приглашая, — я тебе место нагрел. — Как мило, — Билли закатил глаза, но пошел к кровати.       Парень сиротливо лег на край, но сильные руки притянули его в объятия. Он недовольно поерзал, но вскоре притих и уткнулся носом куда-то в ключицу. Пеннивайз погладил его шрамы на руке кончиками пальцев, а потом прижался к ним губами, облизывая кончиком языка. Билл нахмурился. — Тебе больше нравится, когда я швыряю тебя к стенке в канализации, капая слюной на голову? — он почувствовал его недовольство. — Я с ума т-тут с-схожу, а т-ты спрашиваешь м-меня о таких в-вещах, — парень вздохнул. — Ох, маленький, брось ты это. Никуда ты не сходишь, просто не можешь привыкнуть к тому, что реальность не такая, как ты себе представлял. — Я д-думаю, что и н-не привыкну. Я в-видел, как ты п-пожираешь людей, к-как ты у-убиваешь, з-знаю, что л-любишь, когда в-всем вокруг плохо. И с-сейчас т-ты л-лежишь в моей к-кровати и обнимаешь м-меня. — Ты забыл добавить, что тебе это нравится. — И мне э-это н-н-нравится, — Билл зажмурил глаза, надеясь, что это просто ночной кошмар. Было ужасно стыдно. — Нет, Билли, это не кошмар. Я так же реален, как и ты. Я, если смотреть с другой стороны, даже реальнее тебя. — Э-это как? — парень смутился. Такого ему еще не говорили.       Пеннивайз засмеялся. — Во вселенских масштабах — я намного больше, чем ты. Охватываю огромное пространство. Я — одновременно все и в то же время ничто. Вселенная знает о моем существовании, а вот о твоем — нет. Следовательно, для нее ты не существуешь. — Чушь какая-то… — Билли закрыл глаза. — Я же говорил — просто не можешь привыкнуть. А теперь спи. Мучать не буду, обещаю, — и укрыл валяющимся у кровати одеялом.