Это работа для ведьмака

— Регис! Ну! Вставай. Его потормошили за плечо. Регис рефлекторно зарычал, призывая неизвестного агрессора убрать руки куда подальше, и окончательно пришел в себя от ощущения тотальной неловкости. Он приоткрыл глаза и рискнул взглянуть на Геральта: тот стоял, сложив руки на груди и склонив голову набок, и, к счастью, напуганным не выглядел. — Ты это чего? — спросил Геральт. — Извини, — смущенно сказал Регис, садясь. — Я просто немного устал. В чем, собственно, дело? — Нашли еще один труп. — О, — без особого интереса ответил не до конца проснувшийся Регис и зевнул. — Ладно. — Ты же не будешь ни на кого бросаться? — на всякий случай уточнил Геральт и взялся за куртку, накинутую на спинку стула. — Что это еще за вопросы? Я что, когда-то на кого-то бросался? — При мне неоднократно, — заметил Геральт. — Справедливости ради, они начинали первыми. Но вид у тебя какой-то сумрачный. — Слушай, отстань, — не выдержал Регис, на ходу натягивая пиджак. — Шутки у тебя абсолютно дурацкие. — Вот, уже бросаешься. Об этом я и говорил! — Дурацкие. Раздосадованный и мрачный, Регис молча злился. Вскоре, правда, ему пришлось признать, что злится он скорее на сам факт того, что ему приходится бодрствовать, нежели чем на идиотские подначки Геральта. Было мокро и неуютно: на улице шел проливной дождь. Регис машинально поежился, хотя никакого холода, конечно, ощущать не мог — просто рефлекс, приобретенный вместе с нелепой нервной системой гоминид, к которой им пришлось подлаживаться много сотен лет назад. Геральт проявлял энтузиазм, абсолютно неприемлемый в случае, когда речь шла об убийстве. Все еще не в духе, Регис не преминул ему об этом сообщить. — Я бы тебе советовал поменьше радоваться, — заметил он, застегивая ремень безопасности, — а то нас отсюда вышвырнут за недостаточно уважительное отношение к чувствам безвинно погибших. — Я и не радуюсь, — возразил Геральт. — Просто все остальное, что я мог сделать, привело меня в полный и безоговорочный тупик. — М-м? — Ну, я сверил все, что только можно было. Интересы. Социальные круги. Подписки в соцсетях. Места, где они бывают чаще всего. Ничего. Никаких совпадений, никаких темных историй. — Фисштех? — все-таки предположил Регис. — Лана явно делает домашний суррогат, Аркелл всегда брал высшей категории. — Ты и это выяснил? — Темная сеть, — кратко пояснил Геральт. Регис ничего не понял, но кивнул. — Идиот пользовался почти идентичным логином. Регис пожал плечами и отвернулся к окну. Плотная завеса дождя размывала слепящие огни ночного города в неясную дрожащую муть. Люди всегда боялись темноты и боролись с ней всеми доступными средствами, и иногда Регис мечтал увидеть настоящую темную ночь, серую и монотонную, а не обычный для этого времени цивилизованный калейдоскоп. Глаза резало яркими вспышками проносящихся мимо фонарей, и Регис раздраженно потер лицо. Господин Андерс обладал крепкой ригидной психикой и в самом деле наградил его легкой головной болью. Регис в принципе давно всерьез не практиковался в искусстве насильного внушения — в этом веке оно было делом довольно бесперспективным. Это раньше все боялись ведьм, чародеев и разнообразных сверхъестественных происшествий, а сейчас стоит только заподозрить кому что неладное — все сразу хватаются за телефоны и давай жаловаться на угнетение прав и бог весть что еще. Он так увлекся мыслями о тяготах современного цивилизованного мира, что не заметил, что они уже приехали. — Может, — сказал Геральт, делая свое обычное непроницаемое лицо, которое он всегда использовал для общения с окружающим миром, — мы хотя бы в этот раз найдем хоть что-то полезное. Регис в этом почему-то сомневался. Можно было считать это предчувствием. Предчувствие, следует сказать, его не подвело. — А вот и вы, — произнес капитан Эверетт с таким лицом, как будто увидел налоговую инспекцию. Регис, впрочем, уже начал привыкать к вечному унынию, сопровождающему этого, вполне возможно, во всех остальных отношениях достойного человека — хоть и сейчас с гораздо большим удовольствием познакомился бы с кем-нибудь повеселее. — Ага, — неразговорчиво согласился Геральт. — Ну где тут труп? Мелькнула яркая вспышка, и дальше произошло несколько событий разной степени неприятности: Регис рефлекторно прикрыл лицо рукавом, закрываясь от объектива крайне опасной для него камеры, и отступил на шаг в сторону, врезаясь в капитана Эверетта, Геральт выругался и схватил ни в чем не повинного журналиста-фотографа за отворот куртки, а ни в чем не повинный журналист-фотограф возмущенно заорал. — Возьми свою камеру, — очень доходчиво сказал Геральт и нежно его встряхнул, — и иди с ней куда-нибудь в другое место. — У меня разрешение есть! — Разрешение можешь с собой забрать. — У него разрешение есть, — заунывно вмешался капитан Эверетт, отодвигая извиняющегося Региса в сторону. — Что вы тут вообще устраиваете, черт бы вас побрал? И все начали ссориться. Регис стоял в стороне, как идиот, и мучительно пытался придумать какое-нибудь вменяемое обоснование неожиданной вспышке раздражения Геральта, которое не звучало бы как: «Понимаете, я очень плохо отображаюсь на любых фотоаппаратах, тем более, на зеркальных, потому что я вампир, поэтому не могли бы вы меня не фотографировать, спасибо». В конце концов, пока Регис формулировал какой-нибудь спасительный дипломатический план, все успокоились сами собой. Из-за завесы дождя вынырнул потрепанный в пылу словесной баталии Геральт, схватил Региса под локоть и энергично потащил в сторону натянутого полицейского тента. — Позволь заметить, по-моему, ты только больше внимания привлек, — сказал Регис, вырываясь из его хватки. — Я сказал, что он мешает тонкостям ведьмачьего сыска. — Прости, что? — Понятия не имею. И поскольку они тоже никакого понятия не имеют, о чем я говорю, никто ничего не заподозрил. — А, это как с ведьмачьим кодексом, — догадался Регис. — Нет, — мрачно ответил Геральт, отодвигая белый полог водонепроницаемой ткани. — Ведьмачий кодекс, по крайней мере, у меня в голове существует. А этот перфоманс я устроил только потому, что меня угораздило завести друга-вампира. — Позволь выразить тебе свои искренние соболезнования, — начал было Регис, но замолчал, потому что увидел труп. На мокром асфальте растекались разводы свежей крови. Тело — молодая человеческая женщина, наверное, чуть за двадцать, машинально отметил Регис — выглядело так, словно его пропустили через мясорубку. Вывернутая грудная клетка влажно блестела внутренностями, полуоторванная рука была изломана в двух разных местах, словно ее хорошенько сжали клещами и как следует провернули. Истекающие кровью и химусом кишки кольцом свернулись рядом, и вид у них был такой, словно их от души кто-то пожевал. Закатившиеся глаза на неповрежденном лице бессмысленно смотрели в потолок. Одуряюще пахло кровью. Регис смотрел. — В чем дело? — спросил Геральт. — Ч-что? — Регис, прием. Ты будешь труп осматривать или на него любоваться? — Я примери… Осматриваю. Я осматриваю. Не мешай. Геральт посмотрел на него, как на идиота, но, к счастью, ничего не сказал. Регис сглотнул. О, он множество лет занимался медициной. Когда ты пытаешься остановить кровотечение или сшиваешь нитью иссеченные ткани, сложно думать о чем-то, кроме того, что если ты не поторопишься, твой пациент имеет все шансы отправиться на тот свет — ну или же, как минимум, остаться крайне недовольным. Кроме того, в живых людях нет столько крови, вытекающей наружу. Регис препарировал людей мертвых. Остывшие, закостеневшие тела ничем действительно притягательным не пахнут. Высшие вампиры предпочитали добычу свежую настолько, чтобы она еще отбивалась — падаль можно было оставить созданиям попримитивнее. Этот труп еще не остыл, и крови вокруг было столько, что можно было собрать небольшую вечеринку с коктейлями. Как бы Регису не было неприятно смотреть на изломанное человеческое тело, и какое бы сочувствие он не испытывал к несчастной девушке, избавиться от навязчивой идеи попробовать ее сладко пахнущую кровь на вкус было практически невозможно. Настроение у него испортилось еще сильнее — в основном из-за неприязни к самому себе. Регис скрипнул зубами, приложил ко рту носовой платок и, дыша только затем, чтобы иметь возможность заставить голосовые связки работать, заставил подойти себя поближе. — Трахея разорвана, — сдавленно сказал он, склоняясь над телом. — Многочисленные разрывы тканей. Гематомы в местах ушиба… — он опустился на корточки и осторожно приподнял край промокшей от крови куртки. — Да, кажется, компрессионный перелом позвоночника. Что-то ее ударило, потом скрутило… Похоже на… — Щупальце, — мрачно подсказал Геральт. — Щупальце. Следы от мелких зубов. Три ряда, очень острые. Добыча… То есть, жертва была растерзана уже после смерти. Регис поднялся на ноги и вышел под уже практически сошедший на нет мелкий дождик. Навязчивый запах крови забивал ему нос. — Нет, — сказал Геральт. — Это чушь какая-то. — Это риггер, — подтвердил Регис. — Они практически вымерли. Тут ни помойки, ни канализации, ни… Да он и уйти никуда не мог, это же картофелина с щупальцами! Тут и воды нет! Он что, с неба свалился?! Они рефлекторно задрали голову наверх, к плотным тучам, словно могли бы увидеть там летающего риггера воочию. — Может быть? — неуверенно предположил Регис, потому что иных идей у него уже не было. — Да твою же мать. Пока Регис пытался отдышаться и прийти в себя, Геральт завел очередную ссору с окружающими. Регис пытался убедить себя, что он наверняка совсем не хотел, просто был таким человеком, но легкое раздражение все равно ощущал. — Вы ведь точно ничего не скрываете? — настаивал Геральт, пытливо заглядывая в глаза капитану Эверетту. — Что-о? — Просто спрашиваю. — Как вы себе это представляете? — Понятия не имею. Я же себе должен как-то представить двух протофледеров, вымерших тысячелетие назад, и вдобавок к ним свалившегося с неба риггера. — Риггера? Такая картофелина на ножках? — Ага, только без ножек. — Они же в водной среде гнездятся? — Вроде того. — Вы тут видите водную среду, господин Ривийский? Регис вздохнул. Он старательно изучал загроможденный зданиями горизонт и изо всех сил пытался не слушать долетавший до него диалог, но это было решительно невозможно. — Об этом я и говорю, — начал было явно застигнутый врасплох Геральт, но его грубо перебили. — Вы точно специалист? — Вы, конечно, извините… — Я спрашиваю, потому что вы, кажется, болван! — Да, разумеется, это я виноват в том, что в вашем чертовом городе… — Мы вас вызвали найти и уничтожить монстров, а не строить дурацкие спекуляции, чтобы набить себе… — Слушай ты, кретин! — вспылил Геральт. Регис скомкал в кармане платок и за два решительных шага оказался между спорщиками. — Хватит. Вы ведете себя, как пятиклассники. Регис пытался звучать укоризненно, но из-за того что он все еще не до конца владел голосом, получилось скорее как-то обвиняюще. Тем не менее, это сработало: все возмущенно заткнулись. — Нас все это удивляет не меньше, чем вас, — сказал Регис. — Не я начал строить оскорбительные предположения, — угрюмо ответил капитан Эверетт. — Да, так что давайте все вместе это закончим. Прекратите уже орать вместо того, чтобы заниматься делом, и извинитесь друг перед другом. На него уставились две пары очень недовольных происходящим глаз. Регис этому порадовался, потому что общий враг всегда объединяет. — Извинитесь, — непреклонно повторил Регис. Под его пристальным взглядом они были вынуждены злобно пожать друг другу руки и пробормотать что-то, смутно смахивающее на сожаления о поспешности высказанных суждений. В основном, пожалуй, вынужден тут был только Геральт, который был прекрасно осведомлен о том, что Регис не отстанет, капитан Эверетт же согласился скорее по инерции. — Что известно о жертве? — Адриана Бланка. Работала в кабаре "Хамелеон", которое содержит… — Лютик, — в один голос произнесли довольно удрученные данным фактом Регис с Геральтом. — Юлиан де Леттенхоф, — несколько недоуменно закончил капитан Эверетт. — Наш старый знакомый, — объяснил Геральт. — Близкий друг, — добавил Регис. — Не будем мешать работе криминалистов, — неожиданно ступил на путь дипломатии Геральт. — Мы пойдем с ним побеседуем. Идти было недалеко, так что они решили добраться пешком — тем более что Регису все еще не мешало бы проветриться. — Какие-нибудь идеи? — спросил он, пытаясь игнорировать тяжелый запах крови, пропитавший его одежду. — Ноль. Опять никаких следов — кроме как на теле. И еще легкий след магии, такая, знаешь, как вибрация в воздухе… Легко объяснимая тем, что чудовища, в общем-то, сами по себе магические. Регис пожал плечами. Он к магии был абсолютно нечувствителен — по крайней мере, пока его не пытались расплавить потоком плазмы температурой в несколько тысяч градусов. — Ты заметил? — спросил вместо этого Регис. — Ничем не пахнет. Кроме крови. А риггеры пахнут… — Помойкой, — закончил Геральт. — Да. Кажется, мне нужно выпить. Регису стало как-то нехорошо. — Давай об этом сейчас не будем. — Ладно, — покладисто согласился Геральт. — Ты вообще как? Регис поразмыслил над этим вопросом. — Бросаться, как ты выразился, ни на кого не собираюсь, если ты об этом. — Регис, мне вот давно любопытно, — утомленно произнес Геральт, — почему каждый раз, когда я интересуюсь твоим состоянием с абсолютно невинными и дружескими целями, ты либо огрызаешься, либо считаешь, что я подозреваю тебя в ультра-насилии? Это уже каким-то нездоровым становится. У вампиров есть психотерапевты? Ты бы сходил, что ли. — Меня же анафеме предали, — попытался неловко отшутиться Регис. — Даже если бы они были, ни один вампирский психотерапевт со мной бы и говорить не стал. Судя по лицу Геральта, юмор у него не удался. Штука была в том, что настоящий ответ звучал бы так: «Потому что я не привык, чтобы кто-нибудь этим интересовался», а выглядит подобный ответ как-то излишне драматично, а драматично Регис выглядеть не хотел. Дождь снова начался, когда они наконец дошли до "Хамелеона". — Ты ведь ему не сказал, что приехал в Новиград? — полюбопытствовал Регис. — Не-а. — Не очень-то дружелюбно с твоей стороны. — Регис, ты за семь лет не потрудился сообщить, что, вообще-то, пережил нападение Вильгефорца. Тебе не кажется, что после этого ты вообще ничего о дружелюбии говорить не можешь? Регис смутился и замолчал, тем более что достойного ответа у него не было. Он молча толкнул дверь и попал в неожиданно тихое помещение, заполненное приятным полумраком. Раньше Регис как-то обходил подобные заведения стороной, и ему всегда казалось, что в них должно быть шумно, должна играть громкая музыка, мигать свет, сновать полуобнаженные девицы — словом, ему представлялось место весьма интересное, но не очень симпатичное для существа с обостренным слухом и светочувствительностью. На деле посетители спокойно себе сидели за столиками и беседовали — от двери Регис видел зал — а сцена была пуста. Музыка, конечно, была, но тихая и ненавязчивая. Охранник придирчиво оглядел его с головы до ног, но пропустил вперед, а вот Геральту не так повезло. — Простите, — непреклонно сказал он, — но места кончились. — Да ладно. Я вот лично вижу парочку. Охранник сложил мощные руки на не менее мощной груди и нахмурился. Судя по лицу Геральта, тот явно задавался вопросом, какого черта ему дали от ворот поворот, в то время как некоего высшего вампира пустили внутрь, даже ничего не спросив. Регис невозмутимо одернул рукав элегантного черного пиджака. — Я вообще к Лютику, — раздраженно сказал Геральт. — Геральт Ривийский. — Тогда тем более нет. Не знаю, задолжал ли вам маэстро Леттенхоф денег или… — Да ничего он мне не должен! Я его друг! — Да, все так каждый раз говорят, — покивал охранник. — Не-а. — Я из полиции. — А вот это уже что-то новенькое. Регис уже открыл было рот, чтобы вмешаться, пока дело не дошло до смертоубийства, но, к счастью, появился Лютик собственной персоной. — Несмотря на вопиюще бандитский вид, полнейшее пренебрежение к своим старым друзьям и неспособность послать мне малюсенькую эсэмэску, этот осел и правда мой друг, — утомленно сказал Лютик. Вид у него был обеспокоенным. — Привет, Геральт. Только сегодня читал о тебе великолепнейшую статью. Пойдем туда, где потише. Геральт заморгал. Охранник пробормотал извинения и сделал шаг в сторону. — Здравствуй, Лютик, — попытался привлечь внимание незамеченный и почему-то ощущающий легкую неловкость Регис. Лютик пригляделся к нему повнимательнее, ахнул, несколько просветлел лицом и совершенно неожиданно заключил в объятия. Окончательно смущенный, Регис неуверенно похлопал его по спине. — Вот он! Еще один человек, не умеющий писать СМС! — Лютик отодвинулся, не убирая руки с его плеч, и вгляделся в лицо. — Вильгефорц тебе на пользу не пошел. Выглядишь ты как-то… — Премного благодарен. Ты, конечно, с годами обретаешь только все больше шарма. — Нет, серьезно, мы вообще-то расстроились. Ты не мог сообщить, что не умер? Регис подумал, что они все сговорились. — Я был занят, я воскресал. Лютик, хватит, мы тут вообще-то по поводу… — Убийства Ады, — сказал Лютик. — Я в курсе. Идемте.