***
— Шастун, — заходя в кабинет, обратился начальник. — Сгоняй в отдел кадров, бумаги нужно забрать. Пулей туда и обратно. Без лишних разговоров, Антон встал из-за стола и побежал выполнять поручение начальника. Работая секретарём уже около года, зеленоглазый привык, если начальник говорит «Пулей», это значит, что нужно бежать настолько быстро, на сколько можно, иначе будет плохо. Не то чтобы Шастуну нравилось работать «мальчиком на побегушках», но что поделать, если на желанную профессию без опыта не берут, а жить на что-то нужно. Забегая на нужный этаж и уже почти находясь рядом с нужным кабинетом, Антон ускорил бег. Потому что, чем быстрее — тем лучше. Но из-за этого самого ускоренного бега Шастун только в последний момент заметил мужчину, идущего в его сторону и перебирающего бумаги. Затормозить или оббежать мужчину не получалось, и зеленоглазый, в который раз со всю свою жизнь, благодарил эти условности соулмейтов. Но не тут-то было. Со спокойной душой Антон даже не попытался снизить ход. А уже через мгновение он почувствовал что-то больно упирающееся в него, и он упал. Но не на пол. Раскрыв, закрытые рефлексами, глаза, Антон встретился с ошалевшими голубыми глазами. Шастун знал этого мужчину. Это был Арсений Сергеевич — заместитель начальника. Он часто с ним виделся, но как-то не выпадало случая заговорить с ним. Антон было раскрыл рот, чтобы что-то сказать, но дыхание перехватило и он не мог произнести и звука. Вспомнив о том, в каком положении они сейчас находятся, Шастун быстро подпрыгнул на ноги. — Простите, — пробурчал Антон и поспешил зайти в кабинет кадровиков. — А, Шастун. Как ты быстро за бумагами примчал, — хохотнула женщина в возрасте, протягивая бумаги Антону. — А ты чего так тяжело дышишь? Почему красный такой? Но Антон уже был не здесь. Его разум витал где-то за пределами этой вселенной, пытаясь понять почему именно Арсений Сергеевич? Не то чтобы Шастун был против, зеленоглазый всегда считал его красивым мужчиной, но Антон понимал, что это дохлый номер. Скорее всего, тот решит сделать вид, что ничего не было. Если бы Шастун был на его месте, он бы так и сделал. Как можно добровольно такому мужчине, как Арсений, пойти на отношения с таким парнем, как Антон. Зеленоглазый слишком чётко ощущал безысходность.***
Весь оставшийся день Антон не видел Арсения Сергеевича. А на следующий день он уже успел успокоиться, так как тоже принял решение делать вид будто ничего не было. День не предвещал ничего особенного. Всё как всегда. За исключением Арсения. Его опять не было на своём рабочем месте. Может он потребовал отпуск? Или больничный? Шастун тоже подумывал о том, чтобы взять несколько выходных, но он отбросил эту мысль. Слишком трусливо выглядело бы с его стороны. — Антон, мне нужно уйти. Если кто спросит, скажи, что я ушёл по делам и сегодня меня не будет, — надевая пальто, проинформировал начальник. — А, и ещё. Попов должен зайти за папкой. Вот, — кладя на стол Шастуна папку, он покинул кабинет. Зеленоглазый внезапно почувствовал волнение. Какое-то боязливое предвкушение. Руки начали немного трястись, а в воздухе витала неуверенность. « Так! Я ведь не боюсь его, верно? С чего мне его боятся? Это не страх… Это я всего лишь начинаю заболевать, да. И вообще. Должен, но не обязан. Значит, не факт, что он придёт», — пытался успокоить себя Антон. И у него это почти получилось, как вдруг в дверь постучали. — В-войдите, — не уверенным голосом сказал Шастун. В кабинет вошёл Арсений Сергеевич. Сосредоточенный, очевидно, на каких-то своих мыслях, но как только голубые глаза встретили зелёные, его выражение лица изменилось. На какое-то удивлённое, но в то же время на губах заиграла еле заметная улыбка. Антон громко вздохнул и отвёл глаза. — П-павел Алексеевич ушёл по делам и сегодня его не будет. Он оставил папку для вас, — показывая на папку, тихо сказал Антон. — Отлично, — загадочно сказал Попов. Он пробежался хитрым взглядом по Шастуну, от чего по его телу пробежали мурашки. — Слушай, мне ещё нужны кое-какие бумаги из кабинета Павла Алексеевича. Ты не мог бы принести? Они у него на столе лежать должны, — как-то странно проговорил Арсений Сергеевич. Антон неуверенно поднялся из-за стола. Еле перебирая «ватными» ногами, он прошёл между своим столом и Поповым. Неожиданно, Шастун в мгновение оказался прижат к этому самому столу. Арсений был так близко, что можно было почувствовать его дыхание. — Ты что решил в молчанку поиграть? — спросил голубоглазый. — Делаешь вид, что ничего не случилось? Странно. Почему тогда я могу сделать вот так? — игриво продолжил он и провёл тыльной стороной ладони по белой рубашке, в месте где находился впалый живот Антона. По телу побежала очередная толпа мурашек. Прикосновение было так не привычно, что Шастун удивлённо выдохнул. — И вот так, — всё тише говорил Попов и носом провёл по щеке зеленоглазого, опаляя кожу горячим дыханием. Дыхание бесповоротно сбилось, а сердце, кажется, начало отбивать чечётку. Каждое движение тела напротив рождало дрожь в собственном. — И даже так, — коротко посмотрев прямо в зелёные глаза, Арсений припал к губам Шастуна. Дыхание совсем прервалось и Антон впал в ступор. Вывел его из этого ступора лёгкий укус нижней губы. Русоволосый вздрогнул и приоткрыл губы. В рот сразу же проник чужой язык и принялся исследовать новую местность. Шастун неумело отвечал. Он провёл ладонью по руке Попова, от чего по телу партнёра тоже пробежали мурашки. Зеленоглазый почувствовал себя более уверенно, осознав, что Арсений точно в таком же положении, что и сам Антон. Брюнет так же давно не ощущал прикосновений, поэтому мурашки накрывали его от каждого касания. Рука Попова покоялась на талии Шастуна. Первым, что ощутил русоволосый, прикоснувшись к своему соулмейту, были паутина вен и выпирающая костяшка на изящных руках. Это останется в его памяти до конца дней, он точно это знал. Войдя во вкус, Антон зарылся пальцами в волосы Арсения. Брюнет отстранился от губ соулмейта, тяжело дыша. В его глазах плясали черти и горел огонь. Ад, а не глаза. Более смелые действия Шастуна, очевидно, дали ему разрешение на активные действия. Попов, подхватив русоволосого под колени, усадил его на стол, а сам пристроился между его ног. Снова припав к губам своими, пальцы начали судорожно растёгивать пуговицы на белоснежной рубашке Антона. Рубашка слетела с плеч парня. Теперь губы Арсения обследовали шею и плечи зеленоглазого. Зубы тоже не отставали, оставив укус на остром плече. Шастун чувствовал себя странно. Столько всего нового принёс всего один человек. Ощущение прикосновений было так не обычно и не привычно. Ещё это странное ощущение внизу живота. Скручивающее и томительное, из-за которого он не мог перестать ёрзать на столе. Везде было неуютно и неудобно. Вдруг Арсений с силой прижал к себе Антона, и тот ощутил его стояк своим. Новые ощущения захлестнули русоволосого. Смущение смешанное с похотью. Шастун выдохнул и его щёки залились краской. — Павел Алексеевич у себя? — раздался стук в дверь и голос за ней. Антон распахнул глаза, ещё больше смущаясь. Арсений посмотрел на него с усмешкой и кивнул на дверь, как бы говоря «Отвечай». — Н-нет. Его с-сегодня не будет, — с трудом придавая голосу повседневности, ответил Шастун. — Ладно, завтра зайду, — задумчиво сообщил голос по ту сторону двери, и послышались удаляющиеся шаги. Арсений выдохнул и засмеялся. Он удивлялся тому, как быстро Антон сломал его устои. Всегда Попов был порядочным человеком. Но стоило ему встретить своего соулмейта, как всё сразу пошло под откос. Голубоглазый ещё раз чмокнул Шастуна в губы и натянул на его плечи рубашку. Укус эстетично богровел на его ключицах, но будет лучше, если никто его не увидит. — Да уж. Не дождаться нам здесь уединения, — смотря прямо в глаза и улыбаясь, сказал Арсений. Кажется, Антона смущала вся эта ситуация. То, что они находятся на рабочем месте. То, что он уже был готов принять всё прямо на своём столе. То, что стояк Арсения всё ещё ощущается. Всё так смущает. Попов приблизился и провёл носом по шее. — Я встречу тебя после работы. И тогда-то я найду уединённое место, — на ухо шёпотом проговорил Арс. По всему телу опять пробежали мурашки. В последний раз коснувшись своими губами антоновых, он одним движением поправил причёску и вышел из кабинета. Теперь, когда ощущать можно было только своё тело, он почувствовал жжение на плече. Подойдя к зеркалу, тот увидел багровый отпечаток зубов. Он красиво смотрелся на худых и бледных плечах. Антон провёл по отпечатку и улыбнулся почувствовав боль. Эта боль была приятной и тянучей. Шастун хотел бы получить ещё такие же следы на своём теле.