Блюстители Чистоты

Разговоры и посторонний шорох стихли, как только учитель бросил синий блокнот на стол. Его лицо излучало самое настоящее недовольство и усталость в одном флаконе. Морщины, скопившиеся в уголках глаз, напоминали гусиные лапки. Редкие волосы были старательно уложены в прическу, но через неё все равно просвечивала лысина. Учитель поправил сползшие на острый кончик носа очки и окинул класс взглядом. Касание. Эмилия наклонила голову, уставившись на Элли. Та в ответ продолжила дотрагиваться подушечками пальцев до линии скул, где остались следы, слегка надавливая. Элли выдохнула, молча сжав губы, и Эмилии начало казаться, будто подруга всё поняла. Догадалась, но продолжила мешкать, потому что не знала, как поступить. — Ты… — запнулась Элли, подбирая слова, — Ты можешь мне довериться — предусмотрительно наклонилась ближе, прошептав, — это сделал Джаред? — Нет, — ответила, мягко убрав ладонь Элли от своих скул, — Конечно нет, я сама споткнулась, — врала. Эмилия уверила подругу в своих словах, раскрыв тетрадь, и замолкла, сделав вид, будто повторяет тему. Задумчиво нахмурила брови и что-то зашептала на языке цифр. Почему нужно молчать? С детства Эмилия любила выражать своё внутреннее «я», бороться за то, что, по её мнению, являлось справедливым, но за каждое невпопад сказанное слово, действие, за всё сделанное в противовес настроению матери, её ругали. С детства она слышала от родителей, что её характер, её поведение, сама она — это нечто неправильное. Проблема. С каждым годом эти порицания, как бы она не старалась их опровергнуть внутри себя, облипали девчушку снежным комом, заставив в итоге неожиданно поверить в них. Не было больше желания приносить кому-то неудобства своим неправильным поведением, неправильной точкой зрения. Неправильной собой. Стоило молчать? Стоило. — Мэтьюс, — громкий голос, на который Элли сразу же отозвалась, подняв глаза, — где твой брат? — Он, — посмотрела на пустое место за второй партой, — его нет. — Это я заметил. Элли кивнула, не понимая, что нового хотел услышать учитель. Он в свою очередь что-то отметил в журнале, зацепив глазами ещё одну пустующую клетку. — О’брайена он с собой забрал? На этот раз откликнулась Эмилия, неожиданно для себя осмотревшись. Одноклассники спокойно сидели за партами, отстраненно следя за перекличкой, которую учитель устраивал каждый урок. Переговаривались. Но Дилана среди них не было, даже рядом с Кори, на которого Эмилия отважилась взглянуть, сразу же опустив голову. Прокрутила в пальцах ручку, сжав её. Почему Дилан вчера находился в чужой комнате, вполне спокойно передвигаясь в стенах ее дома? Связано ли это с действиями Кори и, если нет, знал ли Дилан о его поступке? Отец что-то говорил про соседей, их сына и что-то еще… что-то, что Эмилия упустила. — Стилфорд?! Элли пихнула локтем подругу, когда та не отозвалась. Эмилия вздрогнула, скользнув взглядом вверх. Поднялась, отстраненно коснувшись пальцами поверхности парты: — Это я, — не знала что сказать, поэтому просто решила обозначить своё присутствие. Учитель поднял глаза, с интересом изучив девушку, которую видел в коридоре буквально десять минут назад, но не подал виду, что знаком с ней, когда вызвал к доске. Хотел поставить на место? Эмилия вышла на всеобщее обозрение, встав лицом к одноклассникам, не страшилась оказаться под гнетом чужих взглядов, жадно скользящих по телу. Пускай смотрят, ведь одна из пар этих глаз вовсе не хотела напугать. Элли что-то выводила в тетради, прикрыв лицо мягкими волосами. Подняла глаза на подругу и робко улыбнулась, поддерживая. — Продемонстрируйте всему классу, насколько высок уровень ваших познаний в моём предмете, — попросил учитель и протянул листок с заданиями. Надеюсь, в геометрии вы разбираетесь лучше, чем в подборе одежды. По классу прошел тихий смешок, от которого Эмилия сглотнула, тонкими пальцами забрав лист, и прошла по нему глазами, изучая. Сплошные слова и совсем нет цифр, это точно математика? Неосознанно начала стучать пальцами по бедру, нервничая. — Вы можете приступать, — заметил учитель, спустя две минуты бездействия. Эмилия перевела взгляд с листа на почти лысую макушку и развела руками, сказав как можно тише. Не хотела признаваться себе, но: — Я этого не изучала. — Неужели, — воскликнул с искренним удивлением учитель, и Эмилия поджала губы. Зачем так громко? — дайте листок. Ну, здесь всё понятно, — заключил он, после пяти секунд изучения, — решение через матрицу. Дерзайте. Он вытянул лист обратно, и начал изучать что-то в раскрытом блокноте, поэтому не увидел, как замялась Эмилия. — Решайте, — повторил, дернув рукой, но ответа не последовало. Поднял недоуменный взгляд на Эмилию, — Вы не знаете, что такое матрица? — догадался, на что Эмилия отрицательно качнула головой. Как можно скованней, — Хотите сказать, такие понятия как нормаль, введение координат, вам не знакомы? С каждым словом в глазах Эмилии читалось всё большее негодование и… презрение к себе? Она наивно полагала, что полученных в прошлой школе знаний хватит, лишь бы держаться здесь на плаву. Возможно, даже быть лучше. Ошиблась. Едва качнула головой, прошептав: — Простите. Учитель изучал её лицо, ожидая чего-то большего, но вздохнул, не дождавшись. Попросил занять своё место, после чего продолжил вести урок. *** — Что ты делаешь? Решила спросить Эмилия, пока наблюдала за подругой, что довольно настойчиво отделяла от слоенного теста сухофрукты, откладывая их в сторону. — Здесь не вкусный изюм. — Но ты вытаскиваешь всё, — заметила она, отпив молоко, — купив хлеб, тебе не пришлось бы терроризировать булочку. — Ты права, — кивнула Элли, но все равно вытащила кусочек сушенного яблока. Он полетел в горку собратьев, после чего лицо Элли смягчилось. POV Эмилия Короткие фразы, которыми мы перебрасывались целый день, больше не затрагивали темы следов на моем лице, возможно благодаря этому мне удалось сделать вид, словно я абстрагировалась от проблем, не чувствовала боли от зудящих царапин, которые, к слову, ужасно чесались. Словно я не испытывала неудобств, встречая в коридоре Кори, который… да, который здоровался со мной, словно ничего не было. Я отворачивалась в ответ, словно не замечала, непроизвольно отходя в сторону. Переступила порог дома, закрыв двери. День выдался тяжелый, словно выжал все соки. Босыми ногами прошла по коридору, свернув на кухню, и раскрыла дверцу холодильника. Холод невидимым туманом окутал тело, заставив того среагировать, покрываясь мурашками. Среди заполненных здоровой пищей полок, нашла застывший рулет, который отец по ошибке положил в морозилку. Совсем замотался на работе, а ведь хотел о чем-то со мной поговорить. Ну что ж, хоть кто-то, ведь после случая в магазине, мама не разговаривала со мной. Но, может, если я приготовлю ужин, тогда мама перестанет злиться за покупку свободной блузки и заговорит со мной. Забрала замороженную куриную грудку, почувствовав, как леденеет кожа пальцев, прилипая к упаковке. Аккуратно бросила в раковину, захлопнув дверцу холодильника ногой. Прошла к плите, попутно включив чайник и вот, я уже не была в абсолютной тишине, сопровождающейся моими вздохами. Наклонилась, достав из плиты сковородку. Решила просто потушить картошку с овощами и курицей. Не зря же достала размораживаться. Спешно поднялась в свою комнату, оставив рюкзак у рабочего стола, переоделась в домашние шорты и свободную черную футболку, на которой красовалась полная луна. Нарастающий визг бурлящей воды заставил ускориться, пока спускалась по лестнице, держась за перила. Состояние безразличия накатывало на меня второй день, будто защитная реакция, словно вот-вот в дом ворвутся четверо мужчин с ножами, а я предложу им чай, ведь мне все равно. Не грустно, не весело. Безразлично. Только вот такое состояние наступало перед бурей. *** Машина плавно двигалась по трассе, даже не скажешь, что за рулем находился такой переменчивый в настроении человек, как Джаред Мэтьюс. Он обхватил руль правой рукой, пока пальцами левой сжимал сигарету, затянувшись. Никотин заполнил серым облаком салон автомобиля, осел в легких, и даже болтающийся из стороны в сторону дешевый ароматизатор в форме елочки не помог. — Завязывай курить. Джаред выгнул бровь, сделав очередную затяжку. Посмотрел на серый асфальт впереди, прежде чем спросить: — Смысл? — прокрутил руль, свернув на проселочную дорогу. Машина закачалась от неровностей, — Твой нос не может воспринимать такие ароматы, или боишься провонять табаком, когда будешь вблизи мамочки? — Нет, — безразлично заметил Дилан, — просто я не против, если ты задохнешься, но не за рулем машины, в которой сижу я. Джаред покосился на напарника, что развалился на переднем сидении, изучая дорогу впереди. К слову, это была окраина города, окруженная старыми елями, очередное место, которое парни были обязаны проверить. Улицы были узкими, а из-за опускающейся темноты, казались и вовсе непроглядными. Выжженные огнем участки земли вдоль дороги, от тепла которых люди надеялись согреться, дворовые псы, агрессивные от голода и потому скалящие пасть на проезжающую машину, попадались Дилану на глаза. Сложно поверить, но здесь он хотел остаться больше, чем вернуться домой, несмотря на не замолкающего напарника. — Достань карту, — скомандовал Джаред, не отрываясь от дороги. Наклонился ближе к лобовому стеклу, когда что-то упало на крышу машины. Шишка. Они въехали в лес? Дилан открыл бардачок, начиная отбрасывать в сторону фантики и пакеты. Шуршал чем-то. — Эй, — среагировал Джаред, оторвавшись от дороги, — руки не с того места растут? Зачем мусоришь? — Это травка? — спросил тут же Дилан, подняв в сжатых пальцах прозрачный пакетик. В ответ кивнули, слабо улыбнувшись: — Она самая. Когда вернемся домой, нужно будет обязательно выкурить. Если хочешь, могу тебе немного отсыпать. Дилан одним движением откинул не интересующий его пакетик назад, игнорируя не лестные высказывания напарника. Нашел карту, выпрямившись, и раскрыл её, хмуря брови. Глаза начали слезиться от бессонной ночи, поэтому он чаще заморгал. Потер переносицу и вновь сконцентрировал взгляд: — Он должен быть в паре минут от нас, если едем правильно. — Если? А конкретнее? — Это место давно заброшенно, поэтому не отмечено на карте, достаточно конкретно? Джаред закатил глаза, крепче сжав руль. Каким бы уверенным он не казался, внутри же давно перестал интересоваться происходящим. Нужно найти кого-то? Без проблем, вот только не интересно это, хоть Джаред и будет рвать задницу, лишь бы стать первым среди парней. Стать мужиком больше, чем они все. Стать Правым. Поэтому в груди постоянно росло желание задеть чем-то колким друзей или растоптать их. Доказать, что они ему не соперники. POV Дилан Джаред притормозил в пятидесяти метрах от дома среди высоких елей, уходящих ввысь и растворявшихся там же. Скорее всего, эти Ублюдки предпочли укрытие в лесу, старое и неприметное. Это мне на руку, ведь в первую очередь я приехал сюда. — Не хило, — сделал вывод Джаред, присвистнув. Он про размер дома? Вылез из машины, хлопнув дверцей. Холодный ветер окутал тело, пробравшись под кофту, и подтолкнул вперед сильными порывами. Было слышно как шумят деревья, ветками соприкасаясь друг с другом. Хлопок. — Пока ехали, мотор барахлил, слышал? Нужно завтра Кори сказать, чтобы проверил. Джаред обошел машину, свет фар которой погас, и поравнялся со мной. Скользнул по нему взглядом, различив в руках крепко сжатую деревянную биту. Подготовился. — Думаешь, они там? — спросил он. Я нащупал в кармане леденящий пальцы металл, и отлип от дверцы машины: — Пошли проверим. Поляна перед домом заросла травой, которая хватала кроссовки, путаясь, и заставляла быстрее передвигать ногами. Хруст веток с каждым шагом становился тише, словно на этот двухэтажный дом был опущен купол, поглощающий звук. Пение птиц и свист ветра остались далеко позади. Выбитые стекла, из которых не горел свет, отталкивали от себя. — Здесь есть сектанты? — Ты про эти пентаграммы? — повернул голову к Джареду, показав в сторону нарисованных звезд, что были заключены в замкнутый круг, — Есть. Он крепче сжал биту, фыркнув: — Как я заколебался иметь дело с пресловутыми детьми, которые кидаются в меня отрубленными головами петухов. Эти слова вызвали усмешку, но она тут же пропала, стоило подойти к металлическим дверям. Не глядя всунул пальцы в холодные проемы, надев кастет, и сжал ладонь. Надеялся мы, наконец, поймаем Ублюдков. Получил одобрительный кивок, когда обернулся на Джареда. Шаг. Припал всем весом к холодной преграду и она поддалась, раскрываясь. Ударилась о стены внутри дома, вибрируя и поднимая пыль в воздух. Пусто? Прошел в темный коридор, остановившись посередине. Ветер заставил брошенные на полу листовки зашелестеть, подлететь к противоположной стене и наконец-то это создать шум. — Есть что? — шепот. Качнул головой, осматривая стены, вдоль которых виднелись дверные проемы. Джаред тихими шагами подошел ближе, решаясь высказаться: — Если их здесь не будет, ты виноват. — Пошли, — ответил я и сделал первые шаги вперед, опустив руки. Шарканье нашей обуви, как и голоса, разносились по коридору эхом. Джаред что-то ворчал под нос, упоминая в пустую пройденный день, потраченный бензин, на который я не скинулся, девчонок с младших классов, которым предложил покурить вместе. От нервов он начал выливать на меня поток ненужной информации. — Тише, — попросил и завернул за угол. Догадался включить фонарь на телефоне и посветил им под ноги, переступая сломанную табуретку. Скользнул лучом выше, заметив помимо летающих хлопьев пыли лестницу на второй этаж: — Нам туда. — С чего вдруг? — Ты видишь ещё какие-то варианты? — Перестань отдавать мне приказы и увижу, — процедил Джаред, опустив биту вдоль тела, — Ты почувствовал себя Правым? Я закатил глаза, отвернувшись. Опять его зацикленность на Правых, которая когда-нибудь вышла бы мне боком. Глупая иерархия. — Отвечай, — прошипел он за спиной, догоняя меня. Я сдержал позыв сжать голову, чтобы не слышать Джареда, ведь к горлу подступало раздражение, но он перехватил моё плечо. Сжал, резко развернув, — Ты видимо не понимаешь, по каким правилам идет игра. Игра, в которой мы проигрываем из-за тебя, заметил? — Нет, — ответил, выдернув плечо и зашагав наверх. От тяжелых шагов Джареда, что поднимался за мной, лестница начала скрипеть. — Только слепой не заметит, что в тебе проблема. — начал он, пытаясь вывести на эмоции. Но я не обращал внимания. Не был заинтересован слушать бред, который он выдавливал из себя, лишь бы перестать трястись в этих стенах. —… даже Надзирательница поселилась с тобой по соседству, — сказал он и я почувствовал, как Джаред улыбнулся, когда я остановился. Он наверняка подумал, что привлек внимание, но мне лишь стало интересно, отзовется ли внутри хоть что-то на его слова. Откликнется ли на провокацию, еще не отмершая часть моего сознания? — Как говорится, мухи не слетаются без причины. Эта девчонка, твой двинутый отчим, как он кстати? Ещё не разукрасил матушку… Не успел договорить, ведь я развернулся, схватив его за куртку. Почувствую? Сжал ткань ближе к горлу, подскочив вплотную. Уронил телефон, а тот ударился о деревянные ступени, скатываясь на первый этаж и светя в потолок. Злость? Ноздри Джареда широко раздулись, а лицо напряглось. Он сбросил мои ладони, но я увернулся, вновь хватая куртку. Встряхнул, шепча: — Неужели на большее фантазии не хватает? — Катись к черту! Хоть что-то? Нервно улыбнулся уголками губ. Вены на руках Джареда вздулись, показав, насколько он был напряжен, но не я. Потому я отступил на шаг, спокойно отпустив напарника. Поджал губы, пригладив бархатистую ткань на его плечах. Никаких чувств? — Ну вот, — кивнул он, расправив плечи, — прави… Широко размахнулся. Удар. Джаред врезался спиной в перила позади, схватившись за них. Бита с глухим звоном выпала, начав катиться вниз, цокая. Тяжело задышал, смотря на лицо Джареда, половину которого освещал свет фонаря. Я заставлю себя что-нибудь почувствовать. Он потянулся пальцами к щеке, коснувшись её. Поднял на меня блестящие от злобы глаза. Ссутулился, харкнув в сторону, и вытер рот рукавом куртки: — Убью. Я не успел перехватить Джареда, что яростно подскочил ко мне, толкнув с лестницы. Боль волнами обрушилась на тело, пока я катился вниз. Позволял сделать это с собой. В глазах задвоилось, когда я ударился головой об пол, скатившись с последней ступени. Раскрыл рот, хватая пыльный воздух. Сквозь ребра чувствовал, как хрипло и тихо звучал мой голос: — Придурок. — Я слишком хорош для тебя, Дилан, — усмехнулся Джаред, спустившись с лестницы, и обошел по кругу валяющегося меня, — так что не делай так больше, хорошо? Не смог подняться и приложил ладонь к больному ребру. Свет фонаря мазал по потолку бледным, мутным цветом. Или это в глазах помутнело? Грудь тяжело поднялась, когда Джаред поставил на неё ногу и придавил к полу с силой, какой был способен растоптать противника. Хруста еще не было слышно — не сейчас, по крайней мере, но кости уже опасно накренялись под напором. — Знаешь, Дилан, — медленно начал Джаред, уперевшись руками в свое колено, — мне никогда не нравилось, что ты перечишь всем. Берешь на себя роль Правого, а сам не способен даже на то, чтобы обезвредить Надзирательницу. Почему? — спросил, действительно заинтересовавшись. Попытался сфокусировать на нём взгляд, раскрыв рот: — Джаред, тебе действительно… Он качнул головой, тут надавив на ребра сильнее, предупреждая: — Нет-нет-нет, сейчас моё время говорить, твое пришло. Понимаешь, в чем вся проблема, Дилан. Доказать, что ты можешь стать Правым сложно, когда такие как ты убеждают всех в обратном, догоняешь? — чуть наклонил голову вбок, но выровнял её, на секунду убрав ногу, а потом с силой ударил в грудь, заставив истошно выдохнуть. *** Знакомый шорох листьев вновь заполняет собой окружающую меня темноту. Ветер с новой силой пронизывает до костей, заставив обнимать собственное тело сильнее. С очередным порывом, он поднимает края платья. Дрожу. Чувствую сырую, морозную землю под ногами, которая кусками прилипает к стопе. Я опять босиком. Не жду, пока плечи покроются мурашками от ледяных каплей, что уже разрезают кожу щек. Поднимаю лицо к небу, выпуская белый пар. Идет дождь. Жутко холодно. Знакомо. Потираю плечи обледеневшими пальцами, подозрительно осматриваясь. Пугающая железная сетка, ограждающая территорию, вколочена в землю прямо перед моим носом. Что-то внутри меня отзывается, пугая, просит начать двигаться к серой постройке. Умоляет спрятаться. Свист ветра и вот, меня словно кнутом хлещут уже крупные капли дождя. Прикрываю лицо, по инерции двигаясь в бок, дальше от ворот. Меня будто что-то ведет. Чувствую, как ноги тонут в грязи, а при каждом моем шаге земля словно чавкает. Знакомая дыра в заборе виднеется в метре от меня, поэтому ускоряюсь, пролезая на территорию склада. Предусмотрительно поднимаю платье выше, будто… будто один раз уже совершила ошибку. Волосы противно прилипают к шее, а капли воды скатываются с лица. До тошноты холодно. Волочусь вперед, пока меня шатает в разные стороны, но продолжаю держаться на ногах. Различаю впереди железные двери, покрытые уже облупившейся краской. Надавливаю на них плечами, раскрывая. Скрип. Двери царапают бетонный пол, позволяя стихии заглянуть в темные коридоры впереди. Поднять в воздух пыльные бумаги, наводя хаос. Шагаю вперед, обнимая себя руками. Нижняя челюсть дрожит, причем не только от холода. Мне страшно. Вдоль всего коридора находятся выбитые окна, стекла валяются под ногами, прилипая к липкой земле на стопах. Мертвые тела мух, что поджали лапки, лежат на подоконниках. Скрюченные. Отворачиваюсь, поднося красные пальцы ко рту. Пытаюсь окутать их теплым воздухом, дыша, но от этого начинает колоть всю кожу. Грохот. Замираю, подняв взгляд вглубь коридора. Шум доносится из мрака. Поджимаю голову, когда грохот повторяется. Дыхание давно сбилось, поэтому не могу наполнить легкие необходимым кислородом. Голова кружится. Быстрые шажки, словно кто-то бежит ко мне босиком. Ко мне. Прикладываю заледенелые пальцы к таким же губам, пытаясь устоять. Оглушающий хлопок. Колени подкашиваются, а губы приоткрываются, когда теряю ориентир. Не могу удержаться на ногах, без сил опускаясь на колени. Белое пятно становится более четким, пока приближается ко мне. Затылок тяжелеет, голова опрокидывается в сторону, но телу становится теплее, будто что-то теплое струится по платью, впитываясь в ткань. Второй хлопок. Не понимаю, почему начинаю скулить, когда полностью валюсь на бетон, ударяясь головой. Чувствую привкус металла на губах, словно прикусываю язык. Но откуда эта жгучая боль во всем теле, которая подталкивает комок к горлу? Захлебываюсь в крови. Третий Выстрел. *** POV Дилан Поднялся в свою комнату, прижав к носу ватку. Кровь скатывалась к губам, застревая на языке. Знакомый металлический привкус сопровождал меня, пока я закрывал двери. Запирался. Дышать было тяжело, поэтому контролировал объем воздуха, попадающий в легкие. Прошелся по комнате к доске, от которой исходило множество разветвлений красных нитей. Каждая из них вела к фото, газетной вырезке или статье, которые в последующем должны были помочь выследить Ублюдков. Подошел, скользя взглядом к фотографиям, на которых были изображены развалины старых домов. Нахмурился, подняв синий маркер и открыв его. Вдохнул ацетон, кусая кончик маркера, после резкими движениями зачеркнул одно из фото, выдохнув. Грудная клетка вновь болезненно сжалась. Ссутулился, свободной рукой дотрагиваясь до воспаленного участка, и убрал маркер, направившись к кровати. Матрас прогибается под весом моего тела, скрипя. Посмотрел в тускло освещенный потолок, сжав пальцами виски. Ничего не было. Здание было чистым. Ублюдков в нем не было. Стоило вообще ехать? Закрыл глаза, удобнее расположив голову на подушке. Опять ничего не почувствовал. А я ведь пытался разозлиться, думал, накатит ярость, смогу поглотить чувства Джареда, потому что голоден на ощущения, но кроме боли… ничего. Да и она не вечна. Почему я ничего не чувствовал? Крик. Нахмурился с закрытыми глазами, прислушиваясь. Отдаленный крик повторился. Поднялся на локтях, уставившись в приоткрытое окно, за которым ничего не было видно. — Опять? Встал с кровати и подошел к противоположной стене, со жгучим желанием закрыть форточку, но не сделал этого. Эти истошные вопли, повторяющиеся на протяжении двух ночей, изводили меня. Я конкретно не высыпался, а источник звуков никто не затыкал. Скривил губы, когда крик вновь дошел до моего окна. Черт. Я ещё пожалею. Раскрыл окно, схватившись руками за края, и высунул голову на улицу, осмотревшись. Свист ветра, шелест листов огромного дуба, что растет между нашими домами и вновь этот вопль, словно с кого-то сдирают кожу. Не думал, когда перекинул ногу через окно, нащупав небольшой выступ. Надавил, проверив на прочность. Вроде крепкий. — Ладно, — прошептал, решаясь перекинуть вторую ногу. Оказался на другой стороне дома. Посмотрел вниз, на едва различимый газон и бетонную тропинку от крыльца дома и до дороги. Не хотелось бы свалиться со второго этажа. Поднял взгляд к окну дома Стилфорд, вновь услышав крик, но он резко прекратился. Словно оборвали. Ветер толкал меня, врезаясь в спину, пока я, прижавшись телом к стене, полз вдоль дома. Чуть дальше выступ заканчивался и начинался дом соседей. Сглотнул, приблизившись к нему. Удобнее схватился пальцами за неровности в стене, протаскивая тело к чужому дому. Ветки дуба хлестали по спине, что-то шепча. Сердце замерло, оказавшись над пропастью, в которую можно было провалиться. Переступил одной ногой, тут же хватаясь руками за чужую стену, и встал нормально. Пробрался к раскрытому окну, что был занавешен темными шторами внутри комнаты. Схватился пальцами за пыльный проем в стене, другой рукой убрал штору. Вся комната находилась в полумраке, но сбоку я уловил свет от настольной лампы. Вздрогнул от очередного крика, давящего на ушные перепонки, и слегка согнул ноги, чтобы остаться незамеченным. Вопль был ближе и от того громче, значит источник этих криков находился совсем близко. Тогда почему в доме никто не реагировал и не заходил в комнату? Тишина. Решился заглянуть, просунув тело внутрь. Шкаф с книгами, кресло, дверь, пустая кровать и… остановился, скользнув взглядом по спине девушки. Эта полоумная лежала головой на рабочем столе, что был освещен тусклой лампой. Ворочалась, что-то бормоча. Вторую ночь, она просто кричала во сне, мешая мне спать, и никто не заходил в комнату, чтобы проверить её? Это шутка такая? Перебросил ногу, касаясь пола, но, увы, грацией я не был наделен, поэтому запутался в шторе, выпав с окна в комнату. Ногой зацепил провод, снеся что-то с рабочего стола, расположенного совсем близко. Замер, ведь создал так много шума, но в комнату никто не вошел, а Эмилия продолжила бормотать. Выпрямился на руках, поднимаясь. Отряхнул джинсы, игнорируя боль в грудной клетке. Я был здесь для того, чтобы решить свою проблему со сном, ведь единственное, что я чувствовал, помимо боли — это раздражение от бессонной ночи. Обернулся к Эмилии, поставив руки на талии. Она лежала щекой на тетради, приоткрыв рот, брови постоянно дергались, а ресницы дрожали. Подошел ближе, дотронувшись до её лица. Провел вдоль скул, чувствуя бархатную кожу, испорченную синяками. — Эй, — вздрогнул, когда Эмилия вдруг судорожно вцепилась холодными пальцами за ткань моей футболки. От неё волнами исходил дикий ужас и страх, а из закрытых глаз потекли слёзы. — Эмилия, ты что… — прошептал, не понимая, чем мог её так испугать. Но она продолжила находиться во сне, словно её мучил не я, а кошмар. — Проснись, Эмилия, эй… Раскрой глаза, Милк! Впрочем, результата это не дало, она лишь крепче вцепилась в мою футболку, что-то бормоча. Сжал губы, не представляя, как можно было разбудить Милк так, чтобы не разбудить больше никого в доме. Неожиданно, она громко вдохнула кислород, оторвав лицо от поверхности стола, и выпрямилась, все ещё заливаясь слезами. — Эй, посмотри… — проглотил слова, когда полоумная притянула меня за ткань футболки ближе. Она сильнее прижалась, словно искала поддержки. Ещё достаточно долго был в ступоре, не зная, что предпринять, пока Эмилия утыкалась носом чуть ниже моей груди, пытаясь прийти в себя. «Держи врагов ближе, Дилан» Осторожно опустил ладонь на белую макушку, решаясь провести по волосам, спускаясь к спине. Что-то успокаивающее само вырвалось из меня, и я произнес это тихо, ведь не хотел запоминать. Очередное шмыганье и Эмилия замерла, перестав дрожать. Почувствовал, как пальцы на футболке ослабли, вовсе отпуская ткань. — Эй… Эмилия. Она вздрогнула, отшатнувшись от меня, и подняла обеспокоенные глаза, бегая ими по моему лицу. Не понимала, что я здесь делал, и опустила лицо, пытаясь вспомнить. Волосы спадали на глаза, явно мешая, но полоумная не обращала на них внимание, продолжая напрягать извилины. — Ты… — не знал что спросить, но чувствовал, что в моем присутствии она больше не нуждалась, поэтому отошел на пару шагов назад. Она вновь подняла на меня мокрые глаза, будто спрашивая, что я здесь делаю. И действительно, что? — Я пролез через окно, — ответил, а она обернулась, посмотрев на раскрытую форточку, — потому что ты кричала. Покосилась на меня, держась ладонями за спинку стула, приоткрыла губы, что-то шепча. — Тебе снился кошмар? Голос мой прозвучал хрипло, и, кажется, легкий кивок со стороны Эмилии, сделал его ещё тише. — Часто у тебя кошмары? — спросил, когда Милк, наконец, сосредоточила на мне красные глаза. — Регулярно, — отозвалась она и решила подняться со стула. Задвинула его к столу, отстраненно осматривая на окно, на лице изобразился мыслительный процесс, — Прости. Похоже, подумала, что разбудила меня. Опустила перебинтованную ладонь вдоль тела, и я последовал за ней взглядом, ловя оголенные бедра. Сглотнул, отворачиваясь: — Кошмары не появляются на пустом месте, — заметил, осторожно передвигаясь вглубь комнаты. — Почему они снятся тебе? — Я… — она запнулась, — Я не думаю, что это важно. Они просто снятся, и я не думала, что бужу кого-то. Я не хотела будить тебя, — она всхлипнула и вытерла слёзы, которые ещё не успели лечь на щеки мокрыми дорожками, — Я думала, пришел отец, а это ты… Я не хотела будить, не хотела. Я-я не знала, что бужу… Она вновь всхлипнула, ставя меня в тупик своими извинениями. Продолжила просить прощения, яро вытирая мокрые щеки, кривила брови, словно сама делала себе больно. Почему она так вела себя? Преодолел расстояние между нами и схватил её за плечи. Встряхнул. Может от этого она придет в себя, но Эмилия настырно продолжила просить прощение, заикаясь: — Я н-не хотела, не хотела будить. Не хо-отела, нет, не хоте… — Прекрати, — грозно прошептал, сильнее сжав ладони, — Милк, черт. Холодными пальцами она вновь вцепилась за ткань моей футболки, оттягивая её. Уткнулась носом в грудь, шмыгая. Она в не себе. Буря.