Блюстители Чистоты

Шорох листьев заполняет собой, окружающую меня темноту. Ветер пронизывает до костей, заставляя обнимать собственное тело сильнее. От очередного дуновения легкое платье на бретельках поднимается, оголяя коленки. Дрожу. Чувствую сырую, морозную землю под ногами, которая кусками прилипает к стопе. Я босиком. Плечи покрываются мурашками, когда леденящие капли разрезают кожу. Поднимаю лицо к небу, выпуская белый пар. Идет дождь. Жутко холодно. Потираю плечи обледеневшими пальцами, осматриваясь. Среди темноты трудно что-то различить, но это здание я вижу. Железная сетка, ограждающая территорию, вколочена в землю прямо перед моим носом. За ней виднеется постройка из серого кирпича, довольно большая по размерам. Возможно это заброшенный склад. Всё здание выглядит пыльным, но не ветхим, оно простоит достаточно долго. То, что меня пугает больше всего — это выбитые окна, почти на каждом из трех этажей видны лишь огромные по величине осколки, торчащие из проемов, словно шипы. Они будут сдирать кожу со всех не прошеных гостей. Свист ветра и вот, меня словно кнутом хлещут уже крупные капли дождя. Прикрываю лицо, подходя ближе к сетке. Чувствую, как ноги тонут в грязи, а при каждом моем шаге земля чавкает. Касаюсь обжигающего металла пальцами, которые уже не сгибаются. Надавливаю вперед. Ты умрешь от этого холода. Растерянно смотрю вдоль забора, надавливая сильнее. Неужели не открывается? Входа нет? Нижняя челюсть начинает дрожать, а я продолжаю искать и, когда платье подлетает вновь, замечаю дыру в заборе. Пролезаю на территорию склада, но подол цепляется за сетку, останавливая меня. Ткань плотно прилегает к телу, благодаря ливню, который набирает силу. Волосы противно прилипают к шее, а капли воды скатываются с лица. Холоднохолоднохолодно. Плотно сжимаю губы, дергаясь вперед. Хруст. Белая атласная ткань платья, словно предостережение остается на заборе. Волочусь вперед, пока меня шатает в разные стороны. Это всё ветер. Смутно различаю впереди себя железные двери, покрытые уже облупившейся краской. Прикладываю последние силы, буквально ложась на обжигающее холодом железо. Скрип. Двери царапают бетонный пол, позволяя стихии заглянуть в темные коридоры впереди. Поднять в воздух пыльные бумаги, наводя хаос. Не в силах больше двигаться, чувствую, как подкашиваются ноги. Падаю на бетон, не успев подставить хоть что-то, поэтому ударяюсь лицом, ощущая привкус металла на губах и жгучую боль. *** Перекинула через плечо рюкзак, выходя из комнаты: — Я почти готова, — крикнула, чтобы успокоить отца. Он с самого утра сам не свой, всё носился по комнатам, передвигал мебель с места на место. Подозреваю, что на работе у него было не всё гладко, поэтому он не мог усидеть на месте. — Эмилия, — вскинул он крепкие руки и поднялся со стула, увидев меня на лестнице, — ну сколько тебя можно ждать? Я уже начал сомневаться, что ты в доме. — Дверь в комнате не закрывалась, вот я и застряла, — буркнула в ответ. Сегодня у меня всё валилось из рук, а после ночи ещё и голова сильно болела. — Что с ней? — От косяка отошла острая железяка, похожая на линейку. Я пыталась засунуть её обратно, но не получилось. Только поцарапалась. — Не лазь туда, я сам разберусь вечером. Кивнула в ответ, проходя мимо отца в выглаженной рубашке мятного оттенка: — Можем ехать. *** Говард шел по лакированным доскам полицейского участка, сцепив руки за спиной. Не смотря на то, что убирались здесь два раза в день, пол всё равно был в пыльных следах от обуви. Как много людей сюда приходило? Всплыл вопрос в голове мужчины, но тот горько ухмыльнулся, зная ответ. Никто сюда не приходил. На местную полицию давно перестали надеяться, потому Говарду и обстучали все двери, обзвонили телефон простые гражданские, прося о помощи. Местная полиция его невзлюбила. Конечно. Лучший сотрудник штатов приехал навести порядок и показать непутевым коллегам, как дела взрослые ведутся. Громко сказано. Но так считал каждый присутствующий. Говард поднял глаза, когда зашел в комнату, в которой резко образовалась тишина. Они делали вид, что заняты, пытались шевелить извилинами, хмуро смотрели на телефоны, будто ожидая важных звонков, но никто не звонил. И Говард знал почему. Люди знали, что в участке все куплены. *** Теплый ветерок проник под ткань блузки, слегка поднимая её. Солнце светило ярко, наверное, поэтому многие проходили мимо меня в темных очках. Двигалась за ними, проходя в школу. Пыталась проскальзывать мимо учеников, аккуратно обходя их, но в коридоре образовалась такая толкучка, что лавировать получалось с трудом. До первого урока оставалось десять минут, но я не видела смысла спешить. Какой умный человек стал бы торопиться на лекцию по химии? Медленно поднялась на нужный этаж, пропустив вперед особо оживленных и спешащих подростков. Вышла в светлый коридор, спокойно осмотревшись, но замерла. Парень азиатской наружности стоял в самом центре коридора и с силой вцепился в учебники, от чего на руках выпирали вены. Белый комок бумаги полетел в него, попав в черную макушку тщательно расчесанных волос, и упал к ногам, где уже лежало три комка бумаги. Парень сжал челюсть, тяжело дыша через нос. Ноздри раздувались от злости, но на этом всё. Повсюду слышался смех. Презрительный. Разъедающий спину. Унизительный. Парень с трудом опустил голову и прошел вперед, ускорившись, когда случайно толкнул меня локтем. Я обернулась, смотря на сутулую спину убежавшего. Меня не должно было это волновать, но где-то глубоко внутри зарождалось негодование. Хотелось, чтобы ко всем относились одинаково и издевательства прекратились. За спиной вновь раздался громкий смех, смешивающийся с общим шумом коридора. Кто-то продолжил насмехаться и я повернулась на него, одарив осуждающим взглядом, ведь действительно, Боже, как это смешно. Даже не удивилась, когда в шутниках узнала Джареда и Кори, сжимавших в руке комок бумаги. Парни узнали меня, когда я подошла ближе, чтобы пройти в кабинет. — Эмилия, — окрикнул Кори, отлипнув от стены, чем удивил Джареда и, собственно говоря, меня, — эй, Эмилия. Остановилась у двери в кабинет, подняв взгляд: — Привет, Кори. — Ты где пропадала, красотка? Не мог тебя найти вчера. — Ты уверен, что меня искал? — Конечно тебя, шутница. Ты смотри мне, — Кори шуточно пригрозил пальцем, — не пропадай больше. Скептически посмотрела на него, не особо поняв, зачем он меня искал, но кивнула. Дальнейшие его действия заставили усомниться в собственном здравом смысле еще больше. Кори начал упрашивать меня сесть с ним за парту, поскольку Дилан не явился, а кто-то должен помочь ему написать сегодняшнюю контрольную по технике безопасности. Он вел себя так дружелюбно и обхаживал меня с такой приветливостью, что я на мгновение выпала из реальности, посчитав, что мне это снится. Его поведение никак не совпадало с моим общим впечатлением за эти несколько дней, что я здесь находилась. Возможно, он чувствовал себя виноватым и пытался загладить это хорошим отношением ко мне, как делал Никко, но что-то мне подсказывало, что лишь один делал это искренне и из добрых побуждений. К слову, с Кори я не села и весь урок ловила на себе его задумчивый взгляд. Никко пару раз спросил, почему на меня так смотрят, но я лишь пожала плечами. Знать бы самой. Прошел час, прежде чем я встретилась с Элли. Она была в легком платье, и словно бабочка порхала над кафелем, направляясь ко мне. Улыбка освещала весь коридор и, у меня редко такое бывает, мне хотелось доверять ей. Она по-доброму манипулировала мной, располагая к себе, а я не противилась. — Ну, так, — решила спросить Элли, подняв на меня глаза, пока мы шли в квадрат, — как тебе наша школа? — Хорошая, только вы так далеко ушли по программе, что боюсь не нагнать. Родителям было сложно меня сюда устроить, не хочу их подвести. Элли остановилась, развернувшись ко мне лицом с огоньком в глазах: — Ты знала, что если участвовать в школьных клубах, то тебе начислят больше баллов к личному делу и это поможет не вылететь? Хорошо себя проявишь в одном из них, и школа выбьет тебе стипендию в университете по направлению клуба, здорово, да? — Сомневаюсь, что мне это подходит, да и все время сейчас уходит на учебу, — огорчила я. Элли как-то мято улыбнулась, кивнув, и опустила глаза. — Не подумай, что я не хочу, идея замечательная, просто у меня даже нет никаких интересов, чтобы вступать в клуб. — Так бы сразу и сказала. Я покажу тебе кабинеты всех клубов, и ты точно найдешь то, что понравится тебе, — заверила она и с усиленным энтузиазмом повела меня по коридору, — также есть спортивные секции, но за них ничего не дают, поэтому мы отметаем их сразу. — Подожди, — улыбнулась я, развернув Элли, что резко сменила маршрут, — куда мы идем? — Посмотреть клубы. — А как же квадрат? — Брось, с ним ничего не случится, а вот с нами может, поэтому давай. Пора найти тебе занятие. Я же говорила, Элли имела волшебную возможность манипулировать людьми так, что им самим это нравилось. Элли водила меня по этажам, где мы заглядывали в пустую, но наполненную растениями комнату. Виноградная лаза там охватывала все стены, и кто-то её бережно подвязывал. Пахло очень свежо, а глаза попутно радовались красным и зеленым цветкам в маленьких горшочках, стоящих на подоконнике. На полу, практически везде были пакеты с землей, кактусы и ведра. Следующая комната оказалась полна людей, поэтому Элли уже не так радостно мне показывала её. Мне льстило, что она открывалась мне, но то, что сделал с ней Джаред, а именно приучил молчать в присутствии других, сжиматься — это мне не нравилось. Стены комнаты были заляпаны краской, на огромном столе стояли пустые банки, в которых покоились кисточки. Было душно от большого скопища людей, которые не переставали дышать, нагревая воздух. Да и взгляд Элли при виде всей той творческой красоты стал каким-то тяжелым и печальным. — До начала урока осталось восемь минут, — подметила я, пряча телефон в рюкзак, — думаю, нужно ускориться. — Пришли, — прощебетала Элли, открывая двери и пропуская меня. Я прошла вперед, остановившись на середине комнаты. Вырезки из журналов, фотокарточки, всё было приклеено к стенам. Это было таким масштабным, что дух захватывало. От левого угла и до противоположной стены протягивалась толстая нитка, на которой были вывешены фотографии. — Аккуратно, — сказала Элли, когда я подошла ближе, — их наверно только что напечатали, не испачкайся. Кивнула, опять разворачиваясь к фотографиям. Краски, составляющие единую картинку, отблескивали на свету и резко пахли ацетоном, но даже этот запах не смог мне помешать насладиться фотокарточками. Тихие шаги нарушили тишину, и через секунду Элли оказалась рядом, также увлекаясь фотографиями. — Нравится? — Очень, — прошептала, смотря на довольную Элли, но наклеенные на белую доску фотографии за её спиной привлекли меня больше. Что-то кольнуло в груди, когда среди ярких фотографий я заметила четыре, не вписывающиеся в это буйство красок, фото. Дома. На каждой фотографии они исполнены в разных стилях, разное количество этажей, практически всё разное. Но… Скрип дверей. Отдаленный. Практически всё, кроме того, что дома заброшены. Грязные кирпичные стены, где-то отвалившиеся бетонные блоки, все это отдалось смутным шумом в голове. Тишина в комнате нарушилась. Твердый и низкий голос заполнил помещение: — Привет Элли. Я тут же развернулась, заметив вошедшего в комнату Дилана. Он был одет не по форме, красная толстовка и черные джинсы, под стать черным взъерошенным волосам. На улице было достаточно тепло, а в комнате ещё теплее, неужели он планировал поджариться? Из-за его спины вынырнул Кори, удивленно улыбнувшись Элли. Я тут же отвернулась, сделав вид, что изучаю фотографии. — Что вы тут делаете? — это Элли. — У меня тот же вопрос, — голос хриплый, но твердый, сразу понятно кто это сказал. — Не слушай Дилана, он сегодня встал не с той ноги, как и вчера, и позавчера, — отшутился Кори. За тихими смешками начался разговор, в который я не решилась влезть, действительно увлекшись фотографиями. Одно из зданий отдалось во мне смутным ощущением беспокойства, как будто я как-то была связана с ним, но не могла вспомнить как. Позади раздался шорох. Я наклонила голову, вглядываясь в двойные стекольные рамы, в эту железную дверь, которая, должно быть, холодила руки своей сталью. По бокам были заметны высокие ели, перекрывающие весь горизонт и поднимающиеся до самого неба. Почему мне знакомо это место? Вздрогнула, когда крепкая рука просунулась рядом с моим ухом, ловким движением сорвав с доски фотографии. Я тут же отклонилась, приоткрыв рот, и подняла глаза на подошедшего. Дилан срывал все интересующие меня здания. Значило ли это, что они интересовали не только меня? — Мы вчера принесли распечатать кое-какие снимки, а сейчас зашли забрать, — пояснил Кори где-то позади меня, — А вы? Дилан сжал челюсть, от чего мышцы его лица напряглись и родинки на скулах выделились сильнее. — Я решила показать Эмилии наши клубы. — Это хорошо, — Кори одобрил, продолжая, — и как успехи? О’брайен грубо сорвал последнюю фотку, опустив на меня глаза: — Чего надо? Я качнула головой, неловко опустив глаза и отвернувшись. Никому бы не понравилось, если бы на него пялился незнакомый человек, что ж ты творишь Эмилия. — Мы обошли все кроме журналистики, но, я думаю, Эмилии фотографии больше понравились. И все-таки, как бы некрасиво с моей стороны это не выглядело, но я мое беспокойство не даст мне успокоиться, пока я не узнаю, что это за здания. — Дилан, — позвала его, а ладонь скользнула к медальону, нащупав его под белой блузкой. О’брайен остановился, безразлично бросив через спину: — А ты не унимаешься. Я подошла ближе, заставив его искоса посмотреть на меня. — Что это за здания? — Тебе это нужно? — развернулся, изучая меня, — Зачем? Взгляд расчетливый, пробирающий до костей. Не выдержала, опустив глаза на ладони, которые все-таки сцепила в замочек. Пыталась защититься? — Ну, я с детства интересуюсь архитектурой, и эти дома показались мне необычными, может ты бы разрешил, — Дилан не переставал давить на меня взглядом, смотря с высока. Я была ему по плечи, — ну знаешь, — сглотнула сухость во рту, нервно улыбнувшись, — дать сфотографировать фото или сказать что это за здание, чтобы я пробила его в интернете. Сжала пальцы сильнее, словно пыталась сломать их, когда Дилан наклонился, понизив голос: — Не знаю, что за игру ты ведешь, Стилфорд, но лучше остановись, — выпрямился, смерив меня хмурым взглядом и тут же отвернулся. Ушел. А я продолжила стоять, замерев, и даже лучи солнца не отрезвляли меня. *** Уроки подходили к концу, забирая с собой мои силы. Я знала, что школа выматывает, но такой опустошенности не ожидала. Где привычная улыбка? Почему люди должны были смотреть на мое недовольное лицо? Они же не были виноваты в моем плохом настроении. Не виноваты, что я не смогла раздобыть фото, которое бы валялось в пыльном углу, после того, как ничего важного бы по нему я не обнаружила. — Знаешь, — сказала Элли, отрываясь от коробочки с молоком, которую я отрыла в своем рюкзаке, — нам нужно узнать друг друга получше, конечно, если ты не против. Пожала плечами, отпив молоко: — Конечно нет, не зря же Джаред разрешил нам общаться. Кстати, как ты его уговорила? Мне действительно было интересно, как такой тиран смог пойти на уступки. — Никак, он просто зашёл и спокойно так, разрешил. Сказал, общайтесь, раз тебе одиноко, — скривилась Элли, попытавшись спародировать голос брата. — Мы точно про одного Джареда говорим? Улыбка скользнула по лицу Элли, затронув и меня. Никто не оставался равнодушным, когда ей было весело. Элли надавила рукой на стеклянные двери, пропуская меня вперед. Теплый ветер ударил в лицо, а волосы начали подлетать, лезть в глаза, в рот. Схватила их кончиками пальцев и заправила за уши. — Какой сильный ветер, — пожаловалась я, попутно спускаясь по ступенькам. — Это ещё ничего, к вечеру он станет ледяным. Переступила последнюю ступеньку, озираясь. Элли продолжила что-то говорить, смотря перед собой. Натянуть на лицо улыбку, чтобы она не чувствовала себя неловко, казалось лучшим выходом, но уголки губ не поддавались. — Что-то потеряла? Перевела взгляд на Элли, поджав губы: — Машину родителей не вижу. — Может они опаздывают? Кивнула, подтверждая догадки. Скорее всего, мама не могла найти ключи от машины, потому что отец опять положил их в собственные кроссовки. Под стельки. — Хочешь, подождем вместе? — спросила Элли, переминаясь с ноги на ногу. Еле заметные мешки под глазами, уставший взгляд, но всё равно яркая улыбка. — Не нужно. Тебе ещё готовиться к срезу по французскому, а я не хочу отвлекать, лучше увидимся завтра. Молчание. Элли как-то удалось понять, что я хотела побыть одна, поэтому она скованно наклонилась, обнимая меня. Погладила спину, после чего ушла, взмахнув рукой. Мы опять разошлись. Парковка была бедна на машины, это давало надежду на скорое нахождение родительского автомобиля, но нигде я не видела нужного. Если бы я до конца выучила дорогу домой, то без труда пошла бы пешком, но, увы, видимо я слишком глупая. Телефон как назло опять перестал включаться. Пора было отнести в ремонт. Весело, Эмилия, ты опять отличилась. Тяжело вздохнула, опуская голову. На сером асфальте были черные следы от колес, жвачки и белые полосы, разделяющие парковочные места. Шум проезжающих машин заполнил собой тишину улицы. Шаркала ногами, медленно двигаясь вдоль стоянки. Сложила руки на груди, дотянувшись до медальона. Перебрала его в пальцах, ощутив легкий холод металлической луны. Словно касание бабочки на коже. Гудение мотра. Громкий рев тормозящего автомобиля, похожий на крик испорченной резины, раздался совсем рядом. Подняла голову, покосившись на черную легковушку, подъехавшую почти ко мне вплотную. Отошла. Окно начало опускаться. — Чего бродишь одна? — Кори, — выдохнула с облегчением, — я думала бандиты какие-нибудь подъехали. Уголки его губ дрогнули. — Смешно, так почему ты домой не идешь? — За мной не приехали, — поджала губы, избавляясь от навязчивой мысли. Про меня не забыли. Просто… просто они заняты. — Хочешь, подвезу? Вскинула брови, потеряно улыбаясь. С чего такие жесты помощи? Или он опять пытался навязать мне свое милое общение, чтобы извиниться? — Чего застыла? Я ведь не замуж зову, красотка. — Не думаю, что это хорошая идея. — Брось, ты тут минут двадцать стоишь, не надоело ещё? — Ты что, следил… Кори перебил, не дав закончить фразу, тем самым оборвав саму мысль. Он уперся рукой в дверцу машины, помогая себе высунуть голову через раскрытое окно. Сощурил глаза, что-то рассматривая за моей спиной, а затем опустил взгляд на часы, сильнее хмурясь. Он опять посмотрел в сторону главного входа и серьезно заявил: — Джаред уже освободился. Я обернулась, сощурив глаза и приложив ладонь к бровям, чтобы скрыться от солнца. Джаред спускался со школьной лестницы, сжимая в руке рубашку. На нем были спортивные штаны и майка, что на ней написано разобрать не получалось, но сильно смахивало на большое по размерам двухзначное число. — Интересно, почему так рано, — прошептал Кори, предполагая, — может, ищет кого? — Кого? — тут же спросила, удивленно посмотрев на Кори. — Эй, он, кажется, заметил нас, — вдруг улыбнулся Кори, почти вылезая из окна машины. Эта резкая смена настроения удивила. Но действительно, Джаред заприметил нас, резко меня направление и двигаясь в сторону парковки. Его челюсть была плотно сжата, шаг размашистый, твердый. — Кажется, он злится, — подозрительно прошептала за спину. — Кажется, тебе не кажется, Эмилия. Липкая дрожь предательски поползла по спине, и мне почему-то захотелось спрятаться от этого человека, чтобы он никогда меня не нашел. Не поборов собственную слабость я в панике начала осматриваться, чтобы если и не убежать, то хотя бы найти средства защиты. — Залазь в машину, — предложил Кори, завидев мою панику, — с таким Джаредом даже я бы не хотел встретиться. Наткнулась на взгляд Кори, он смотрел в ответ, не улыбаясь. Говорил серьезно, и самое страшное, что я с ним была согласна, но сомнения все равно не давали сделать шаг к машине. — Сделаем вид, что не заметили его, — Кори залез обратно в машину, через окно, — ты ведь знаешь какой он, когда зол. Огляделась, теребя в руках медальон. Чувствовала на себе разъедающий взгляд Джареда и казалось, осознала его порыв пообщаться со мной. Если на Элли угрозы не подействовали, может он решил поговорить со мной, объяснив все доступным языком. В его случае — силой. Голос Кори прозвучал громче, пытаясь выдернуть меня из размышлений: — Едешь? И у него это получилось. Я сорвалась с места, шевеля ногами, и оббежала машину. Адреналин разжег кровь, когда я заметила Джареда, что остановился у входа на парковку. Он готов был рвануть в нашу сторону. Отвернулась, запрыгивая в машину и захлопывая дверцу. Сердце стучало в голове. — Гони! *** В бежевом салоне витал запах табака и пыли, поэтому я открыла окно, впустив свежий воздух. Перекатила голову в сторону Кори, хмуро спрашивая: — Твоя комната выглядит также? Намекнула на огромную гору мусора на задних сиденьях, фантики, пустые смятые в гармошку банки, черные тряпки. — А ты хочешь проверить? Я могу показать. Сморщила нос, протянув тихое «не-ет». Лучи солнца пробирались сквозь лобовое стекло, попадая мне в глаза. Машина ехала по дороге медленно, что странно. Я думала, Кори будет менее скованным водителем. — Ты едешь сорок километров в час, — как бы ненароком подметила, смотря вперед. Кори одобрительно замычал, а я спросила, — Почему ты едешь так медленно? — Что? — он мельком посмотрел на меня, нервно улыбнувшись, — Я не хочу нарушать. И это совсем не медленно. — На этом участке разрешено восемьдесят километров, ты едешь сорок. Думаю это медленно. Прости, если кажусь вредной, но ты вроде спортсмен, бегом занимаешься. Разве вас там не учат, что скорость ваш лучший друг? Кори хмыкнул, качнув головой: — Не всегда скорость это хорошо, думаю, девушкам не понравится, если я буду слишком быстрым. Я сейчас не про езду. Раскрыла рот, невольно вжавшись в кресло. Кори оторвался от дороги и громко рассмеялся, найдя мои глаза. Я смотрела в ответ. Растерянно и напряженно. А машина ускорилась. — У тебя глупые шутки, Кори. Очень глупые. Перевела взгляд на дорогу, сложив руки на груди. Не могла спокойно обсуждать такие темы, даже шутить про них не могла. От Автора Эмилия чувствовала, как горел её висок от такого пристального взгляда. Чувствовала, как внутри сжимался нежный орган, давно покрытый язвами. Она начала бить пальцами по бедру, нервно закусывая губу. Смотрела на дорогу. — ТОРМОЗИ! Успела крикнуть, прежде чем Кори также посмотрел вперед, краем глаз заметив несущуюся под машину черную кошку. Писк Эмилии оглушил. Она привстала, насколько это позволил ремень безопасности, и буквально поцарапала салон автомобиля ногтями, в попытке зацепиться. Удержаться, пока машина виляла с громким визгом. Дорога двоилась перед глазами, но рука Кори, не без напряжения, вернула их на нужную полосу, объехав животное. Вторая рука сжала колено Эмилии, длинными пальцами обхватив оголенную кожу. Утром было жарко, поэтому она не надела колготки. С открытым ртом Эмилия смотрела на дорогу, тяжело дыша. Пальцами скользнула по ремню безопасности, за который схватилась в первые секунды. Медленно опустилась обратно на сидение, откинув голову. Ещё не чувствовала горячую ладонь на собственной ноге, а Кори и сам не замечал. Схватил её по инерции, ведь Эмилия резко кинулась вперед, будто падала. Хотел придержать, но разве… разве это не хороший шанс? Ослабил хватку, чувствуя как ладонь потеет. Кори волновался, но внешне остался спокойным. Ещё немного и решил слегка пошевелить большим пальцем, будто наглаживая бархатную кожу ног девушки. Эмилия замерла, впиваясь глазами в бежевый потолок. Задержала дыхание, но не потому что ей нравились движения Кори, которые с каждой секундой становились всё более требовательными, рука поднималась выше, касаясь внутренней стороны бедра. Вздрогнула, чувствуя как пальцы Кори обжигают кожу, и вот оно… Она замерла, потому что боялась. Этот знакомый страх. Прилип к глотке мешая вздохнуть, мешая сказать прекратить, убрать руку. Она не могла. Комок из отвращения к себе, прошлых провалов и ужаса застрял в глотке. Кори смотрел на дорогу, сглатывая слюну от растущего возбуждения. Нет, он этого не хотел, но приказ был отдан. Он должен был сблизиться с Эмилией и, по его мнению, это сейчас их сближало. Скользнул выше, не переставая наглаживать чувствительную кожу, как вдруг остановился. Эмилия резким движением совместила ноги, не давая поднять ладонь ещё выше, хотя она и без того находилась под юбкой. Не могла скинуть его ладонь руками, ибо те не шевелились. Они оцепенели. И ей было страшно, что если она предпримет хоть что-то большее, её ударят. Оставят шрамы. А ведь она боялась этого. Поэтому не опустила глаза на Кори, не говорила ему перестать. Не могла сказать простое «нет» потому что боялась за свою жизнь. Кори попытался поднять ладонь выше, пара сантиметров и он был бы уже у цели. Чувствовал, какими горячими становились его руки, но Эмилия лишь сильнее сжимала ноги, полностью преграждая путь. Это не нравилось Кори. — Расслабься, — слетело с его губ, словно он обдолбанный наркоман, предлагающий травку друзьям. В ответ тихий писк. Что-то неразборчивое, отдаленно напоминающее просьбу прекратить, но лишь отдаленно, поэтому Кори не унялся. Облизал пересохшие губы, свернув на обочину. Не рядом с домом Эмилии. Совсем не рядом. Притормозил, повернув голову. Лицо Эмилии ему показалось слегка замученным, но в целом, не выражающем никаких эмоций. А она была на грани. Когда такое случается в первый раз, начинается истерика, паника. Рвешь волосы на голове, метаешься из угла в угол, но второй. Ты находишься на грани. Чувствуешь, как подкатывает к горлу сердце и застревает там к херам. Чувствуешь, пока можешь, пока тебя не взяли. Как кусок мяса. Пока не воспользовались тобой. Как вещью. Мясом. Мясомясомясомясо. Вот кто она, мешок с мясом и костями, но никак не человек. А была ли она им? — Расслабься, — повторил, шепча, и наклонился к виску. Вдохнул аромат её волос, схватив свободной рукой за подбородок. Сжал, прислоняясь носом к её виску. Лицо Эмилии ничего не выражало, она лишь раскрыла рот, что-то шепча. Мясомясомясомясо. — Эмилия, — просмаковал это имя на своем языке и грубо развернул её лицо к своему, начав кусать. Сжал зубами кожу подбородка, щек, от чего та багровела. Останутся синяки. Шевелил второй рукой, умудряясь вызволить её из плена горячих бедер. Скользнул. Начал от макушки, вычерчивая линию на виске, щеке, шее. Эмилия тяжело дышала, хрипела, чувствуя липкий холод. Липкое отвращение, ломающее ребра, когда Кори перехватил горло, сжимая. Он чувствовал, как напряжен. И она чувствовала. Нужно бежать. Эмилия лишь ждала, когда сможет убежать. Глаза щипало, будто их оболочку царапали, но это было не что иное, как слезы. Щипало в носу. Щипало везде. Подбородок был обслюнявлен Кори, но тот не останавливался, продолжая кусать сильнее, после проводя шершавым языком. Кусок мяса. Кори ослабил хватку на шее, спускаясь к воротнику рубашки. Он без труда смог бы проникнуть под неё, ведь она не облегала, давала кучу пространства, разрешая спокойно гулять по телу. Но он не хотел. Вещь. Кори хотел сблизиться, чтобы Эмилия начала доверять ему. Чтобы раскрылась ему без задних мыслей. Он хотел этого. Нет. Он был должен. Да, в первую очередь он должен, но что шло не так? Мясо. Вещь. Мясо. — Тебе нравится? — спросил, коснувшись губами края уха. Эмилия сжала ремень безопасности, совсем не чувствуя себя в этой безопасности. На автомате прошептала «пожалуйста», насторожив Кори. — Ты просишь продолжать? Попытался заглянуть в глаза Эмилии, наклонившись ближе. Совершив тем самым последнюю ошибку. Крик. Вперемешку с хрипом, ведь горло рвалось. Крик. Не контролировало свое тело, начав махать руками. Крик. Била парня в грудь, отталкивая. Царапала, причиняла боль. Подключила ноги. — Эмилия! Что ты… Крик. Он не смолкал. Перед глазами были черные точки, но это не мешало колотить Кори, крича. Попадала ему по лицу, дергаясь. Прыгая на сидение. — Эмилия… Сумасшедшая? Сдерживал лишь ремень безопасности, который Кори ненароком расстегнул, схватившись за него рукой. Пинала ногами по дну машины, руками била Кори, что застыл, повторяя ее имя. Только защищался, прикрывая лицо. Эмилия не чувствовала как силы, недавно нахлынувшие, терзающие тело изнутри, начали покидать. Не видела, как открыла дверь, вываливаясь из машины и падая на колени. Не видела, как встает, начиная бежать. Сумасшедшая? Нет. Побежала по дороге, не чувствуя, как на побелевшей тонкой коже ладоней появлялись маленькие багровые капли. Как кровоточили коленки. Просто перешедшая грань. *** Посмотрел вслед убегающей девчонки. Он допустил ошибку? Ещё какую. С горечью опустил голову на водительский руль, остужаясь. Осознал произошедшее, срываясь кулаком на спинки сиденья, на котором сидела она, несколько секунд назад. Возможно, он мог бы ударить и её. Поднял взгляд на дорогу, больше не видя Эмилию, которой не плохо так спутал волосы. Ухмыльнулся, но тут же стал серьезным. Такую ошибку ему не простили бы. Нельзя, чтобы Джаред узнал об этом. Нельзя провалить задания, когда его друг шел на жертвы и подпустил врага к сестре. Сблизился твою мать. Тяжело вздохнул, с не меньшей тяжестью выдохнув. Кто мог исправить ошибку? Заставить девчонку замолчать? Нащупал пальцами телефон, набрав знакомый номер. Приложил к уху, слыша гудки. Нервно барабанил пальцами по рулю, вскочив, когда кто-то взял трубку. — Дилан? *** Не чувствовала холода, колющего щеки и открытые ноги. Не чувствовала ничего кроме уже знакомой пустоты. Шагала по знакомой дороге, сжимая в руке бесполезный телефон. Никто бы всё равно не ответил. Даже если и ответил, то я бы промолчала. Не сказала бы матери, ведь как-то раз допустила такую оплошность. Сказала бы отцу? Рассказала бы, что меня… трогали? Сказала где и как? Язык бы не повернулся. Сглотнула воду во рту, волоча за собой рюкзак. Я никому не хотела говорить. Не хотела рассказывать. Опять не сказала. Я просто покажу тебе, как живут взрослые, хорошо? — спрашивают, не дожидаясь ответа. Вопрос всё равно риторический. Заморгала чаще, выкидывая из головы кусок прошлого. Выкидывая то безумное состояние, когда боишься повернуться, ведь вдруг он бежит за тобой. Рванет с места, решив на этот раз не отпустить. Не заметила, как на автомате оказалась у порога собственного дома. Зашла бы и почувствовала себя в безопасности, ведь обо мне волновались. Не забыли, просто что-то случилось. Не. Забыли. Повернули ручку, заходя в коридор. Скинула обувь, краем глаза словив запекшуюся кровь на ноющих коленках. — Эмилия, — женский голос вывел из равновесия. Подняла глаза, уставившись на маму, — ты долго. Почувствовала, как глаза начали гореть. Да, мам, я долго… долго находилась в этом дерьме. — Где ты была? — прохрипела, рассматривая родное лицо. — Дома, — сощурилась, спрашивая, — ты разве не читала моё смс? Замерла. Она ограничилась смс? Не позвонила. *** Эмилия почувствовала, как последний воздух уходит, когда мама заявила с укором: — В любом случает, ты поздно. Мне пришлось самой готовить курицу, Эмилия. Она собралась сказать что-то ещё, но громкий смех остановил. Из кухни выглянул красивый мужчина: — Дорогая, ты скоро? — спросил он, и Эмилия посмотрела на слегка пьяного отца, прикрыв рюкзаком разбитые колени. — Эмили-ия, — протянул он имя дочери, заприметив её у порога, — а у нас гости, переодевайся и к столу. Он мог бы заметить скованность в движениях, мог заметить, как тряслась нижняя губа, как сильно, до побеления она сжала ручку рюкзака. Мог заметить красные пятна на подбородке, спутанные волосы, но нет. Он не хотел замечать. — Я сейчас приду, — привлекла к себе внимание мама, опомнившись, — вот, забери фужеры. Отец прошел вперед, принимая из рук любимой стаканы, наклонился, оставив легкий поцелуй, и ушел. Эмилия прикрыла глаза. — Иди, переоденься и приведи себя в порядок. Выглядишь неухоженной. Бросила дочери как факт, который та опять должна проглотить, и ушла, что-то говоря людям, собравшимся на кухне. Мама надевала на себя такую доброжелательную улыбку, что Эмилия готова была распасться на части, лишь бы ей улыбнулись сейчас также, но нет. Неухоженной. Да, Эмилия была не ухожена, но, что важнее, она перешла грань. Жаль, что вы не увидели этого. Поднялась по лестнице, сжимая в руках рюкзак, волочила его по лестнице, но тут же подняла выше. Матери не нравилось, когда так небрежно относились к вещам. Вышла на свой этаж, уставившись на дверь. В коридоре было темно. Нужно перестать быть неопрятной, Эмилия. Раскрыла двери, в комнате было также темно. Не заметила, как успело потемнеть, но возможно это из-за закрытых штор. Прошла, что-то зацепив у входа ладонью. Какой-то выступ. Свет не стала включать. Она просто должна перестать быть неухоженной.