Ангелы и Демоны

-------------FLASHBACK---------------       На берегу реки в пятнадцати метрах друг от друга сидели двое ребят. С виду им было лет по десять - эдакие сорванцы, решившие в кои-то веки сбежать от рутины и прогулять занятия. Один из них желал уединения и спрятался в густых зарослях камыша, а второй развалился прямо на ветхой пристани, оставаясь максимально заметным для случайных прохожих.       Оба знали о присутствии друг друга.       Оба рыбачили.       Вообще Саске, засевшему глубоко в траве, не сильно нравилось, что его любимое место теперь занимал кто-то еще. Он, как и все Учихи, был собственником, и не любил делиться тем, что считал только своим. А это рыбное местечко уже пару лет было его и только его. С незваным же гостем он столкнулся вот уже третий раз.       После первой встречи Саске надеялся, что парень больше сюда не вернется, но не тут то было – ему в тот день чертовски везло, рыба сама шла на крючок. Так хозяин секретного места впервые вернулся домой практически без улова.       Во второй раз Учиха уже занервничал, ощущая сильный дискомфорт от присутствия чужака. Из-за такого внутреннего настроя он снова не смог сосредоточиться на рыбалке и весь его потенциальный улов, словно сговорившись, уплыл в сети незнакомого мальчишки.       Сегодня Саске был уже не на шутку зол. В частности из-за того, что с приходом гостя вся рыба опять вильнула хвостом и подалась прочь от его места локализации.       Мальчик часто проигрывал в количестве «добычи» старшему брату, но проиграть сверстнику… он просто не мог себе этого позволить. Потому надо было наблюдать. Еще раз вытянет из воды макрель – получит по морде и полетит отсюда с ведром на голове!       Минута. Река сегодня была как-то по-особому взволнована, словно понимала, какая буря была в душе младшего Учихи. Раньше на этом берегу всегда рыбачили только они с Итачи. Теперь же у брата практически не было времени на такие глупости – ему уже пятнадцать и он ни на шаг не отходит от отца, перенимая опыт управления семейной компанией.       Две минуты. В лицо подул довольно сильный ветер. Саске взглянул на соседа - одетый в зеленый костюм и с черными очками на макушке он был похож на дикий подсолнух. Волосы цвета пшеницы, громкий голос и совершенно несдержанное поведение - простолюдин какой-то.       Три минуты.       - Какая огромная рыбина, тебайо! – закричал вдруг незваный гость.       Закричал и подпрыгнул вверх. Вскочивший Саске, хотевший было прогнать парнишку отсюда тумаками, тут же осекся и резко завопил:       - Берегись!       Но было поздно – ветхие доски под блондином громко треснули, он потерял опору, резко метнулся в сторону и стукнулся затылком прямо об одну из балок. А затем стремительно ушел в воду, не успев даже вскрикнуть.       Четыре минуты.       Глубокий вдох, громкий всплеск – Саске нырнул и ухватил незнакомца прямо за волосы.       Пять минут – и оба были уже на берегу.       Учиха не знал, как спасать утопленников, потому просто лупил парня по спине, пока тот не выхаркал воду, успевшую проникнуть в его легкие. Еще несколько минут оба молчали, отходя от неожиданности и испуга.       - Спасибо, - голос незнакомца был хрипловат. Ему должно было быть адски больно после удара головой.       - Да не за что, - Саске всего аж трусило от стресса, но он старался не показывать этого.       - Узумаки Наруто, - собеседник подал открытую ладонь, которую едва удерживал на весу.       - Учиха Саске, - произнес он в ответ и пожал протянутую ему руку. ----------END OF FLASHBACK----------       Светловолосый юноша замер в нерешительности перед массивной дубовой дверью, ведущей в самый большой в доме кабинет. По обе стороны от входа, заложив руки за спину, стояли двое мужчин и смотрели на посетителя с одинаковым напускным безразличием. В горле у парня застыл комок тревоги, но он все же попытался взять себя в руки и не демонстрировать своих слабостей хотя бы перед этими амбалами. Тем более, что отец терпеть не мог видеть его слабым.       Стук ладони о дерево громким эхом разнесся по всем уголкам второго этажа и, наконец, исчез где-то под высоким потолком.       - Входи, Наруто.       Минато Намикадзе сидел за письменным столом и даже не удостоил сына взглядом – перед ним лежал ворох важнейших бумаг. Вся фигура мужчины источала недовольство и угрозу – впрочем, иное расположение духа в последнее время его практически не посещало.       - Я слышал, ты был там сегодня.       В очередной раз поразившись ловкости отцовских информаторов, Наруто хотел было что-нибудь соврать, однако тут же осекся и решительно отбросил эту затею. Над головой Минато начали сгущаться мрачные тучи, а значит, смысла отпираться больше не было.       - Да, заглянул на пару минут.       - Точней сказать, на сто двадцать девять минут, - поправил его собеседник, не отрывая взгляда от бумаг.       - От тебя ничего не скроешь, - Узумаки попытался улыбнуться, однако, встретившись с суровым взглядом отца, отказался и от попытки свести все произошедшее на шутку, - прости, я не должен был туда ходить.       Хозяин дома медленно поднялся. Было очевидно, что одними лишь тучами дело сегодня не кончится. Рано или поздно в этой комнате ударит высоковольтный разряд молнии - оставалось только покорно ждать.       - Тебе напомнить, кто ты, Наруто? Ты сын главы научно-исследовательской корпорации ХЭЛС, будущий лидер клана Намикадзе, наследник влиятельнейшей семьи страны. Скажи, что ты себе позволяешь?       Блондин не раз проигрывал этот разговор в своей голове, продумывал множество вариантов ответа, однако ни один из них, кроме правды, так и не показался ему хоть сколько-нибудь достойным.       - Я не мог не пойти.       Минато прищурился и медленно вышел из-за стола. Он воспитал Наруто сильным и выносливым, и сейчас жалел только об одном - что ему так и не удалось до конца выбить из него всю сентиментальную дурь.       - Ты хоть понимаешь, что своими выходками ставишь под угрозу наши планы?       - Понимаю.       - А сколь опасно было переться в учиховское кубло в одиночку - осознаешь?       - Как никто другой.       Мужчина в три прыжка преодолел несколько метров, разделяющих их с сыном, и одним рывком припечатал его к стене.       - Тогда какого черта ты пошел скорбеть с семьей моего врага по их погибшему ублюдку? - голубые глаза, наконец, разродились теми самыми неистовыми молниями. - Если бы они тебя заметили чуть раньше, как думаешь, ушел бы ты оттуда живым?       Юноша замер, словно парализованный. Отец был сто тысяч - нет - миллион раз прав, но он не понимал, что даже зная результат заранее, Наруто не смог бы поступить иначе.       Сейчас в Минато уже практически невозможно было узнать человека, который когда-то носил его на своих плечах, учил боевым искусствам и помогал заметать следы, когда в доме разбивалась очередная ваза династии Кэндзо. Раньше он был другим. Узумаки хорошо помнил, что когда-то давно отец умел искренне улыбаться, и эти воспоминания заставляли его почтенно молчать, терпя любые, даже самые жесткие наказания за свои легкомысленные поступки.       - Прости, это никогда больше не повторится.       Лидер клана словно очнулся. Он резко ослабил хватку и повернулся к отпрыску спиной.       - Месяц тренировок с оружием, по пять часов в сутки. Никакого интернета – только в необходимых для учебы и работы объемах. С сегодняшнего дня с тобой будет охрана, минимум один человек. А если узнаю, что ты опять виделся с Учихой, - Минато перешел практически на шепот, - поверь, тебе несдобровать. Я ясно выразился?       - Предельно ясно.       - Иди. Приступай к тренировкам прямо сейчас.       Наруто хотел было развернуться и выйти за дверь, но в последний момент остановился и решился задать вопрос, терзающий его душу последние несколько дней.       - Скажи, клан Намикадзе ведь не причастен к смерти Итачи?       Минато снова помрачнел. Он прекрасно понимал, что его слова резанут по мальчишке, как лезвие по куску живой плоти, однако все равно предпочел ответить вопросом на вопрос.       - Даже если причастен, то что?       В воздухе гильотиной повисла гнетущая тишина.       Узумаки почувствовал, как внутри него разливается знакомый жар, поднимаясь от кончиков пальцев вверх по конечностям до живота, а затем - до грудной клетки. Он пулей вылетел из кабинета, судорожно втягивая в себя полуглотки воздуха, чтобы не сболтнуть или не сделать ничего, за что потом пришлось бы оправдываться. В глазах стало темнеть задолго до того, как он добрался до своей комнаты, потому быстрый шаг резко сменился на дезориентированный бег. Когда до заветной двери оставалось всего ничего, жжение в груди трансформировалось в острый недостаток кислорода и воздух стал врываться в легкие с противным громким свистом.       Дело явно было дрянь.       Влетев в апартаменты, Наруто метнулся к шкафчику у кровати, ладонь безошибочно нащупала на одной из полок заветный баллончик. Он сделал пару вдохов, а затем еще столько же, сжимая трясущимися руками металлическую колбу… и жжение начало отступать. Грудь перестала вздыматься так часто, в глазах медленно появлялась ясность. Голова стала настолько тяжелой, что сама откинулась назад, облокачиваясь на спасительную мягкость одеяла. Еще пару минут он сидел на полу, подпирая собой кровать и уставившись в одну из выбеленных стен собственной комнаты.       Отец стал другим, похоронив мать. Он словно умер вместе с ней и родился заново – чужим, слепым, равнодушным, ничего не понимающим и не желающим понимать. Узумаки Кушины не стало три года назад, ее забрал враг, пострашней Учих – вирус Красной смерти. Минато был здесь один, жалкий и проигравший, а его единственный сын был в исправительном учреждении закрытого типа в наказание за слабость и прошлое.       Тогда никто не оказался рядом и не поддержал отца как следует, но и Наруто было до чертиков нелегко. Мать была для него озером безграничной ласки в пучине строгих правил, вечных тренировок и изнурительной учебы. Это озеро высыхало постепенно, по капле, отчего боль потери была еще нестерпимей, словно человека заколотили в гроб и похоронили заживо. Словно ты каждый день разговаривал с покойником, любил покойника, обнимал покойника.       Скучал за ним.       Наруто очень скучал за матерью. За ее теплыми руками и вечно смеющимися глазами. За вздорным характером, из-за которого отец несколько лет прятал ее от других представителей клана Намикадзе. За океаном нежности и поддержки, который она дарила ему в каждом своем письме, когда его упекли в колонию - вплоть до самого последнего своего вздоха. Даже тогда, уже находясь на пороге вечности, она любила сына до беспамятства, передав такое умение любить ему по наследству. Узумаки до сих пор не мог смириться с тем, что ее больше не было.       Как не было теперь и Итачи.       После смерти жены в Минато перегорел какой-то контакт и он утратил способность сочувствовать окружающим. Иногда Наруто откровенно завидовал ему. Не ощущать ни привязанности, ни боли от воспоминаний, ни горя, ни отчаяния - ему наверняка жилось на порядок легче, чем сыну.       Потерять столько близких людей за такое короткое время – это было чертовски сложно пережить, потому Наруто стал задыхаться все чаще и чаще. Раньше такие приступы случались с ним раз в месяц или раз в три недели, а сейчас парень не расставался со спасительным баллончиком практически никогда. Лидеру же клана совершенно незачем было знать об этом, иначе жизнь грозила превратиться в сплошной лазарет, как и жизнь Кушины в свое время. А если так – уж лучше сдохнуть сразу и не мучиться.       Узумаки привстал и проверил себя на устойчивость, сделав пару шагов. Нет, все еще хреново. Но на тренировочной площадке уже стоит сенсей и ждет его – впереди пять часов занятий с оружием. Надо было как-то прийти в себя – не дай Бог ему свалиться с очередным приступом во время тренировки.       - Соберись, Наруто, все не так уж и плохо, - ухмыльнулся он, пряча за пояс нож, - все будет тип-топ, дружище.       Сказав так и взлохматив ярко-пшеничные волосы на затылке, парень вышел за дверь.       Сегодня он сражался с учителем, как настоящий зверь, не задумываясь, что может или не может произойти с ним в этом бою. Наруто был так увлечен, что не заметил, как из окна самого большого кабинета в доме за каждым его движением пристально наблюдал человек.       Человек, который до ужаса боялся его потерять.