Там, под водой ...

*** Бесконечно прекрасна и бесконечна глубина далёкая. Тонкость и изящность плавников и их движений. Очень темно, темнее тёмной пропасти только его глаза. Только он может разглядеть эту темноту. Только он в ней чувствует себя как рыба в воде. Но здесь рыба не водится. Сюда даже акулы редко заплывают. Чернота пропасти встречает его, как сына, хотя это ещё далеко не пропасть… Он общается с ней… Шипит на неё, но продолжает плыть. Пытается, но она не хочет его в свои объятия. Она недовольна. Сегодня она не утешит, не обнимет, не согреет своим ледяным сердцем. Русал не может ослушаться. Не посмеет бросить вызов, поэтому останавливается, смотря вниз. «ЧЕМ Я ПРОВИНИЛСЯ?! ЧЕМ ТЫ НЕДОВОЛЬНА?!» Русал спрашивает, давая волю эмоциям, высвобождает из груди русалочий крик. Но Глубина не ответит… Она лишь подталкивает его обратно наверх, не разрешает достигнуть её. Тэхён догоняет своё племя, плывущее в океан без сна и отдыха, по пути охотясь на мелких рыбешек, чтобы прокормить молодняк и самок. Эта забота — проявление любви и преданности к своему народу, которая должна быть сильнее любой другой любви. Но Тэ предан не только народу. Он сильно скучает по человеку. *** Гук не спит. Уже без четверти два ночи, но это не мешает ему спрятаться в библиотеке. Он дождался, пока слуги выйдут, чтобы засесть в укромный угол. Благо, его научили немного читать в детстве, но, к сожалению, у него ушло почти полчаса на то, чтобы прочесть хотя бы несколько страниц. Он сидел на корточках в самом дальнем углу на холодном полу, держа в руках свечку. Белый подол длинной ночной рубахи, закрывая колени и голые ступни, касался пола. Строчка за строчкой, страница за страницей, Гук просматривает книгу за книгой, бережно обходясь со старым переплетом. Помятые, слегка сморщенные кожаные обложки и написанный вручную текст. Юноша пытается найти хоть что-нибудь, что ответит на его вопросы. «Морской дьявол» «Бесчисленные щупы, пронизывающие душу… » Сразу идут иллюстрации каких-то чудовищ с гигантскими клыками и не человеческими ликами, щупальцами. Но Тэхен совсем не такой… У него есть клыки, но не настолько огромные. И лицо у него не такое. Щупалец тоже нет. Гук потирает пальцами лоб. Не то… Ночь уйдет впустую. Он так задумался, что не заметил, как из-за угла появилась тень; как тихие, крадущиеся шаги приблизились к его спине. — Что ты делаешь? Книга выпала из рук, а свечка погасла, позволив мраку окутать помещение. — Ваше Высочество, — он поднялся и учтиво склонился. — Пол ледяной, ты босой? Гук потянулся за свечкой, но наступил на выпавший лист из книги и упал на спину. Нехилое шмяканье окутало помещение. — Ушибся? Дай посмотрю. Повернись.— он опустился на корточки и махнул двумя пальцами, чтобы Чонгук повернулся к нему спиной. — Все в порядке! — он быстро помотал головой и заскользил ступнями по полу, отодвигаясь к стене. — Сейчас, — Хосок поднялся и, чиркнув спичкой, зажег свечку и поставил ее на стол… — я позову Марту и тебя посмотрят. Юноша внимательно и немного смущённо на него смотрел. — Плюс ко всему, — он хлопнул два раза и крикнул что-то вроде: «Марту позвать!» — Тебе принесут обувь… Марта прибежала вся заспанная и неловкая. Это была рыжая девушка лет 29. — Зажги везде свечи, осмотри его спину и принеси ему обувь. — Гук приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но ему не дали, прервав запрещающим жестом. — После отведи в его покои и завтра разбуди пораньше. Затем Хосок ушел, напоследок приподняв Чонгука за подбородок. *** Его обливают водой и толкают в спину. Правильно, нечего спать, кода тебе пора в путь дорогу. В последнюю твою дорогу, начинающуюся от тюремной клетки и заканчивающуюся виселицей. Чонгук не знал, когда именно обман раскрылся. Да это уже и не важно. Народ столпился поглазеть на казнь бедного юноши, ликуя, требуя скорой расправы с самозванцем. «По приказу Его Высочества…» Но Гук не вслушивался… «Приговорён… к казни… через повешение…» Сердце сжалось от страха. Гук согнулся вдвое. Он это уже чувствовал. Вот, на его шею уже повесили петлю… Взгляд Хосока, спокойно обводящий его силуэт. Самый яркий и сладкий закат и… Его смерть… Жизнь хорошенько поиграла с ним. Вот, он смотрит на закат, Что не видел так давно, Ведь русал и мысль о нем, Были главным его сном… Он не просит не кричит. Эшафот ведь тоже сон? Только молит про себя: «Забери меня, Тэхен…» Створка в полу открывается и Гук задыхается… *** Глаза распахиваются, а сердце бешеным ритмом бьется о ребра. Чонгук лежал, зарывшись носом и ртом в подушку. Он дернулся, вскочил и отбросил её в сторону, освобождая дыхательные пути. Слюни запачкали наволочку, а мокрая чёлка закрывала глаза. Плюс ко всему, горячие капли норовят горько орошить щеки, ком в горло стянул. Он обхватил ногами одеяло и дрожаще зашептал: «Тэхён, Тэхён, Тэхён…» «Это всего лишь сон… Всего лишь сон…» Из открытого окна дыхнуло соленым жарким воздухом, юноша снова упал на подушки, прикрыл глаза и стал вспоминать: — Если не хочешь пойти ко дну, используй ноги. Тэхен кружил вокруг барахтающегося юноши. — Ладно, я помогу. Он обхватил его за живот, но появившаяся из неоткуда хитрая улыбка на лице Гука озадачила его. — Подож…что? Русал отпустил его и с неожиданно для себя обнаружил, что человек с легкостью может удержаться на воде без чьей либо помощи. — Ты солгал. Ты просил меня самому ловить рыбу, потому что ты не умеешь плавать. Люди хитры. — Я ничего дурного не делал… Тебе же не сложно! — Вот обман твой и раскрылся! Русал ухмыльнулся и медленно ушел под воду. — Ты куда? — наигранно обиделся Чонгук. До него не сразу дошло, а когда дошло, щеки неприятно обожгло. Что он собрался делать? Гук запаниковал, не зная, что ему предпринять и смущённо посмотрел в воду. Оттуда на него глядели хитрые глаза. Они оба сейчас где-то очень далеко от берега, вдвоем, в воде, и как, чёрт возьми, он мог забыть, с кем имеет дело? Чонгук показалось тогда, что он никогда ещё так быстро не плавал. Даже сейчас, вспоминая эту ситуацию, уши Гука запылали ярым пламенем, а ладони потянулись к лицу, чтобы как следует шмякнуть себя. Он зарылся глубже в одеяло, тяжело вздохнув. Он скучает. Очень скучает. Юноша скрутился в комочек, обнимая себя руками. Еще немного полежав, Гук был вынужден подняться от услужливого, но громкого голоса служанки. — Доброе утро, господин Пак. *** Подводное племя спит, и лишь несколько русалов не сомкнули глаз, находясь на страже спящих. Юнги открыл глаза и увидел перед собой надоедливую недоросль. Стоило ли просыпаться из-за какой-то приплывшей мелочи. Русал снова улегся на дно пещеры и закрыл глаза. — «Юнги, я привёл его», — маячил перед его лицом Чимин, держащий за руку Тэхена. — «Очень хорошо», — открыл один глаз Юнги. — «Я сам приплыл, — отпрянул Тэ. — Там акулы, тут же безопаснее.» — «Перестань отшельничать, твоё место вот здесь вот…» — Юнги указал на место неподалёку с собой и приказал спать. Он знал, что брат приплыл не из-за акул, ведь он их совсем не боялся. — «Завтра будешь ты охранять» — «Хорошо, — Тэ улегся на камни. — У тебя на хвосте цепень»</i>. Юнги встрепенулся, посмотрел на свой хвост и увидел прижавшегося к нему Чимина. Он обвился вокруг него и прикрыл глаза. — «Русёныш, — разозлился Юнги. — у тебя гон начался? Я с тебя чешую сниму!» — « Я не русёныш, я русал», — ещё крепче прижался Чимин. Тэхён лишь хмыкнул. — « Я не буду вам мешать, прости братец, но я не послушаю тебя и буду спать в другом месте.» — «Как ты можешь? Сними с меня его!» — «Зачем это? Вы идеальны для вязки…». — «Я не самка!» — закричал Юнги, выковыриваясь из-под чужого тела. — «Рано или поздно ты ей станешь», — ухмыльнулся младший русал. — «Он просто тебя обнимает.» Чимин всё же сплыл под натиском чужих мышц и получил нехилый укус.