Рождественское проклятие

Тэхен уверен — на нем лежит проклятие. Рождественское проклятие. Иначе не объяснить, почему каждый год в канун Рождества с ним что-то да случается? Всё началось ещё в глубоком детстве, когда добрые родители до семи лет не праздновали с ним Рождество. Тэхён о его существовании только в школе и узнал, когда одноклассники начали откровенно над ним издеваться. Его друг, Юнги, тогда утащил его на рождественскую ярмарку, где они провели почти весь день. Это был лучший день в жизни Ким Тэхёна. День, когда он узнал о Рождестве. Наверно, это было единственное Рождество, которое он провёл в здравии и не в тюрьме. Три года назад он встречал Рождество в больнице с вырезанным аппендицитом; ещё раньше попал в аварию и два зимних месяца проходил в гипсе. Прошлый год он мог провести на Гавайях, если бы не таможня, остановившая его. Ему пришлось праздновать Рождество в отделении полиции, а не с друзьями. В этом году должно быть все иначе. За месяц до праздника Тэхён накупил игрушек на елку, остерегался машин, вел себя крайне осторожно и добропорядочно. Питался правильно, чем вызвал смех Чимина и Чонгука. Те ели всё подряд и не слегли с гастритом! Удивительно. На своё третье Рождество Тэхён в подарок получил гастрит и путевку в медицинскую палату. Более того, они отправились в Италию поесть местной пиццы. Хосок отказался с ними разговаривать, пока они не привезут ему сувенир. Те пообещали, но ясно, что сувениров не дождёшься. Тэхён был уверен, что это Рождество будет лучшим в его жизни, даже если он проведёт его в одиночестве. Но проклятие на то и проклятие, чтобы не дать ему провести Рождество как он хочет. MY: Я могу приехать. Ким Тэхен тяжко вздыхает, сбивая градусник. Единственное, что не меняется из года в год — Мин Юнги, который постоянно находился рядом с ним. До этого года. Его присутствие хоть как-то сглаживало плачевную ситуацию. В этот же раз Юнги праздновал Рождество не с ним, Тэхеном, а с родителями. И Тэхён не обижался, правда. До этого года каждое Рождество Юнги приходилось проводить либо в больнице, либо в тюрьме. Хоть один праздник он может же провести нормально, да? Даже, если будет за несколько сотен километров от него. TT: Я в порядке, правда. 37,3 не такая большая температура Тэхён убирает телефон в карман, закрывая лицо руками. Если забыть о постоянном чихе, непрекращающемся кашле и ознобе, то да, он в полном порядке. Кто же знал, что после кратковременной прогулки можно получить простуду? В любое другое время Ким Тэхён был бы счастлив, что может несколько дней провести в теплом пледе, забыв про учёбу, но не в преддверии Рождества! Он вытаскивает градусник, прищуриваясь. Определённо, тридцать восемь и три не такая уж и большая температура. Тэхён закутывается в одеяло, ожидая громкого и пронзительно свиста. Через пару минут ему придётся встать, пойти, закутавшись в плед, по холодному полу, чтобы выключить орущий чайник. Но пока, сон забирает его в свои объятия. Ему снится танцующий Ким Сокджин и это определённо кошмар, ибо ему никогда не снится Джин в уродском свитере с оленями. Температура порождает за собой дурацкие новогодние сны? Свист чайника заставляет его вздрогнуть, находясь на границе между сном и реальностью. Мешающий спать звук быстро исчезает, а на голове появляется нечто холодное. — Ничего страшного, да? Тэхён протягивает руки вперёд, касаясь светлых волос Юнги. Тот морщится, с недовольным видом впихивая ему в ладони горячий чай с малиной. Тэхён принюхивается. Малина и липа. Следом в его руку падает таблетка от температуры, а на белое одеяло вываливается гора лекарств, которая намного больше его собственной. — Ты не отвечал два часа, — обиженно бурчит Юнги, — Я волновался. Он выпивает таблетку, запивая её сладким чаем. Тэхён пытается улыбнуться, но губы не слушаются. Старается посмотреть на отцовские часы, узнать время, но перед глазами танцуют блики яркого света. — Это мило, — выдаёт Тэхён, всё же улыбаясь. Юнги ударяет его упаковкой таблеток по голове и просит выпить ещё немного. — Очередное неудачное Рождество, да? Тэхён неуклюже указывает на дверь, за которой гостиная с неукрашенной ёлкой. От атмосферы в квартире хочется свернуться клубочком и рыдать, а не праздновать Рождество. — Просто пей свою малину. — Цедит Юнги, подливая в кружку ещё горячего чая. Когда Тэхён просыпается, то чувствует себя намного лучше. Никаких кошмаров в виде танцующего Джина, или Намджуна, угоняющего автомобиль. В его комнате пахнет малиной и морозом. Тэхён щурится, откидывая одеяло в сторону. За окном темно, только хлопья снега падают на холодную землю. Снег? Он точно не спит? Последние дни погода совершенно не радовала, но глаза не обманут? Лужи покрылись тонким слоем льда, а грязь сокрыта от его глаз белой пеленой. Снежинки плавно опускались друг на друга, словно в танце понятном только им. Тэхён потягивается, улыбаясь от уха до уха. Он слышит копошение в гостиной, а входя во внутрь темной комнаты, ему хочется пищать от радости, потому что в центре стоит ёлка, настоящая зелёная, уже украшенная яркими игрушками. Теми самыми, которые он купил ещё месяц назад. А рядом, на диване, спящий Мин Юнги, в обнимку с игрушкой оленя. Лучшее Рождество в его жизни.

///

Bonus: — Теперь это наше общее проклятие? Юнги чихает вместо ругательства, которое готово было сорваться с языка. Тэхён только улыбается, заставляя его выпить ещё малинового чая. Тот по-милому закутан в его плед, так что только светлая макушка и видна. Мин чихает, вырывая из рук Тэхёна новую пачку носовых платков. — Ты моё проклятие, — бормочет Юнги, заставляя Тэхёна только шире улыбнуться, обнимая закутанного в плед парня. — И я люблю тебя, Юнги-хён. Спорить с последним Юнги совершенно не хочется.