_____
Они поженились, как и советовал им Хоуленд Рид. — У вас обоих есть лидерские качества. В ваших жилах течёт кровь Старков. Правьте Севером вместе, и никто не посмеет оспорить ваши права или права ваших детей. Они будут Старками, как и вы. Джон был ошарашен услышанным. Взять в жёны Сансу? Таргариеном он может быть по крови, но не по имени: он всё ещё остаётся бастардом. У него нет никаких прав на высокородную девушку, тем более на дочь Неда Старка — девушку, которую он всегда считал своей сестрой. Он заметил, что она выглядела столь же шокированной, если даже не больше. Она открыла рот и распахнула глаза в смятении и, он заметил, в ужасе. Санса уже была замужем, и это стало для неё ночным кошмаром, тяжёлым испытанием, от которого она никогда не оправится, даже после смерти Рамси. Как она может выйти замуж ещё раз, за ещё одного бастарда, которого она считала своим сводным братом? Лорд Рид требовал от неё слишком многого. — Вы не можете просить Сансу о таком. Я не могу просить её о таком. Должен быть другой выход. Мы найдём другой выход, — повторил он и вышел из комнаты. Санса подошла к нему позже, когда он наблюдал за закатом над Волчьим лесом. Она остановилась рядом с ним в молчании, с задумчивым, но решительным выражением лица, так несвойственным девушке, которой она была раньше. Затем она сделала глубокий вдох и начала: — Лорд Рид прав. У нас нет другого выхода. Джон покачал головой. — Я не могу сделать этого, Санса. Не могу просить о браке для альянса, который тебе не нужен. Она посмотрела на Призрака, сидевшего рядом, и погладила его густую шерсть своей рукой в перчатке. — Думаешь, если они примут меня как Королеву Севера или даже просто как леди Винтерфелла, то не будут ждать от меня брака для альянса? Ты ведь знаешь, что будут. И я это знаю. Мне придётся выйти за другого мужчину, которого я едва знаю, и зависеть от него. И мои дети даже не будут Старками. В Винтерфелле всегда должен быть Старк, Джон. — Ты Старк. Винтерфелл твой по праву, и ты лучше меня разбираешься в политике. Я облажался как лорд-командующий, я облажался в битве с Болтонами, а вот ты преуспела с рыцарями Долины. — Только потому, что этого хотел Мизинец. Если бы он желал нашего поражения, то и пальцем бы не пошевелил, чтобы помочь. Джон снова посмотрел на неё. Санса всё ещё гладила Призрака по голове, и зверь тянулся к ней. Очень быстро стемнело, и факелы позади них отбрасывали длинные тени. — Джон, он пытается подставить тебя с того времени, как тебя провозгласили королём, а может, и раньше. Меня и только меня он хочет видеть Королевой Севера, но если это то, чего хочет Мизинец, тогда этого не хочу я. Он попытается использовать меня, или даже хуже, — она повела плечами. — Его волнует только он один, — с горечью добавила она. — Нет, я не позволю ему. Я останусь здесь и защищу тебя, Санса. Я обещаю… — Он пытается разделить нас и сделать слабее, чтобы я снова нуждалась в нём. «Мы должны доверять друг другу» — так ты говорил? «У нас много врагов». Их даже слишком много, и мне не справиться одной. Я не умею сражаться, и Юг очень скоро восстанет против нас. Они взяли Риверран. Одичалые поддержат тебя, некоторые из северных лордов, возможно, поддержат меня, но если мы будем держаться вместе, весь Север встанет на нашу сторону. — Я не о Севере, Санса, — возразил он. — Я о нас с тобой. Ты понимаешь, что значит брак? Нам придётся… мы должны будем продолжить наш род, — он запнулся и почувствовал себя идиотом, но продолжил. — Ты уверена, что готова к этому… снова? Я думал, ты больше никогда не захочешь замуж. Санса напряглась и помрачнела. — Я не могу позволить ему забрать это у меня. Это то, для чего я была рождена. Это всё, чего я когда-либо хотела. — Мне жаль, что ты не получила того, чего хотела, Санса, — пробормотал он. — Никто из нас не получил. По крайней мере, никто из Старков. Что насчёт тебя, Джон? Ты хотел стать частью Ночного Дозора. Может быть, это ты не хочешь жениться и заводить детей? Разве не такие клятвы вы приносите? — Да, — теперь наступил его черёд испытать горечь, — так и есть. Но я больше не брат Ночного Дозора. — Возможно, ты просто не хочешь меня? — спросила она покорно. — Думаю, я всегда была слишком высокого мнения о себе. — Любой мужчина был бы в восторге от возможности жениться на тебе, — ответил Джон уж слишком решительно. — Из-за моего тела… и моих прав на Винтерфелл, — сказала она спокойно. — И ради наследника. Это всё, что нужно от меня мужчинам. — Не говори так, Санса, — возразил он с болью в голосе. Он ненавидел, когда она принижала себя из-за того, что с ней случилось, ведь она была виновата лишь в том, что ей не посчастливилось родиться Старком из Винтерфелла. — Но это правда. Я знаю, что это так. Когда-то я мечтала, что кто-то захочет меня, потому что полюбит. Просто потому, что это я. Но все они видят замок и титул, а ещё шанс начать новую ветку великого дома, — ответила она ему спокойно и рассудительно. — Всё это должно было принадлежать Роббу, — задумчиво сказал он, окидывая взглядом стены замка и двор внизу. — Винтерфелл не должен был стать нашим. Я собирался идти своим путём, а ты должна была стать чьей-то леди, — напомнил он ей. — Мне тоже жаль, Джон, что ты не получил того, чего хотел, — сказала она ему, и у него не нашлось ответа. Но разве не получил? Я хотел Винтерфелл. Я хотел сильную девушку с рыжими волосами. Возможно, я получу её снова. Игритт была сильной и решительной, и она тоже меня хотела. Мы могли любить друг друга и смеяться вместе. Он подумал про один из дней за Стеной, когда они оказались вместе в той пещере, и задумался, согласилась бы Санса остаться с ним там, если бы у них ничего не было, кроме них самих. Он сомневался в этом. Но она была согласна на брак для альянса, ради долга… Как лорд Эддард и леди Кейтилин, и как множество лордов и леди, королей и королев до них. Санса права насчёт этого. Джон снова посмотрел на неё: опять пошёл снег, и крупные снежинки оседали на её волосах и на мехе её тёплого плаща. Зима пришла. У них нет времени искать лучшего пути. — Но как… как мы им скажем? Как мы собираемся рассказать всем, что я не сын твоего отца? Что мы с тобой не брат и сестра? В глубоком сумраке уходящего дня ему показалось, что он увидел, как улыбка тронула её губы. — А мы и не будем. Мизинец сделает это за нас._____
И она была права. Как только она доверила Мизинцу тайну происхождения Джона, тот сразу же попытался обратить северных лордов к Сансе, провозгласив её единственным законным ребёнком Эддарда Старка. Как только лорды собрались в Великом Чертоге для объяснений, они обнаружили Сансу, готовую произнести свою речь. — Всё, что вам сказали, — чистая правда. Лорд Рид был с моим отцом в Башне Радости, как вы знаете, и он - единственный человек, который знает правду. Джон — сын моей тёти Лианны, хотя мой отец и растил его как своего бастарда. Перед тем, как они начали шуметь и ворчать, она заговорила вновь: — Никто из нас не стоял бы здесь, если бы не Джон. Линия Старков должна продолжаться, так что… так что мы решили, что будет правильно, если мы поженимся. Мы сохраним имя Старков, — её голос звучал твёрдо и авторитетно на фоне нарастающего шума, — и позаботимся, чтобы в дальнейшем в Винтерфелле всегда был Старк. Она заметила в углу лорда Бейлиша, который выглядел абсолютно несчастным после её речи, ведь он не мог публично изменить свою позицию, не выставив себя дураком, после того как сам же пытался подстегнуть лордов поддержать Сансу в её правах. И она снова оказалась права: ей удалось завоевать им поддержку Севера и обеспечить будущее дому Старков. Но сперва они должны пожениться и лечь в постель… и Джон всё ещё не был уверен, что может это сделать. И он знал, что Санса определённо не была готова. Однако она была стойкой и казалась абсолютно безмятежной, когда все приготовления были сделаны. Санса приказала сжечь платье, которое было на ней в день свадьбы с Рамси, когда его нашли в замке, так что теперь она была занята тем, что пыталась сшить что-то из кусков ткани леди Кейтилин, любовно пришивая к почти готовому платью эмблему лютоволка в серых и голубых цветах. В ночь перед свадьбой Санса выпила слишком много и прокралась в спальню Джона. Он резко сел в постели и потянулся за кинжалом, который лежал на столике, но хватка его ослабла, когда в поле его зрения появилась Санса со свечой в руке. Волосы её были стянуты сзади, а свободной рукой она сжимала края своего мехового халата. Она смотрела на него по-детски широко распахнутыми глазами. — Санса? Что случилось? — спросил он встревожено. — Кто-то пытался сделать тебе больно? — Я… нет, Джон… — пробормотала она еле слышно. — Я подумала… я подумала, ты захочешь знать… захочешь видеть, что он сделал со мной… как я выгляжу теперь. Её голос охрип, — от слёз или от вина, или от того и другого, Джон не был уверен. Когда она попыталась ослабить узел на своём халате, Джон вскочил и едва успел остановить её. — Нет, тебе… тебе не нужно этого делать. Ты прекрасна, Санса, и мне всё равно, как ты выглядишь… — он запнулся, — или что он сделал с тобой. Я имею в виду, кроме того, что он причинил тебе боль. Санса, я хочу спросить тебя ещё раз… Ты точно уверена насчёт этого? Я… я не думаю, что ты готова… — Пожалуйста, — резко оборвала она его. — Пожалуйста, просто… сделай это сейчас. Просто… возьми меня, и покончим с этим, — выпалила она с дрожью в голосе. — Я доверяю тебе, так что просто… Она хочет, чтобы я взял её, потому что тогда мне пришлось бы жениться на ней, а ей — выйти за меня. Она хочет, чтобы я сделал так, чтобы у неё не было выбора. Джон почувствовал боль в сердце, хотя думал, что оно давно окаменело. Он медленно покачал головой. — Нет, Санса… Я ничего не сделаю, пока ты не станешь моей женой… и моей королевой. Ты заслуживаешь этого, ты всё ещё леди. Ты Старк. Он наклонился, чтобы поцеловать её в лоб. Это был братский поцелуй, но Джон хотел, чтобы он был почтительным и утешающим. Это было лучшее, что он мог сейчас сделать. — Подожди здесь, Санса, — пробормотал он и вышел в коридор, возвратившись через минуту с её служанкой. — Отведи леди Сансу обратно в её спальню и позаботься о ней. У неё… ей приснился плохой сон. Затем он наблюдал, как Санса виновато склонила голову и мягко взяла за руку служанку, позволив себя увести. Потом Джон долго лежал без сна. А когда он наконец уснул, ему приснилась Игритт. Ничего ты не знаешь, Джон Сноу.