Кажется так.

Серо… Тихо… Уныло… Да, я любил такую погоду. Чувствую спокойствие всего окружающего. Тихий шелест деревьев, тонкий аромат цветов. Именно в такое время сердце замирало, хотелось думать о чем-то высоком. Так не свойственно мне… Мы шли уже несколько дней. Удивительно, но даже мне не помешал бы небольшой отдых. А что насчёт вас, Итачи-сан? Первая встреча… Казалось, я прекрасно понимал вас. Ребёнок, убивший всех родных. Удовольствие? Проверка силы? Нет… Это вовсе не про вас. Уже в первый день я понял, что вы далеко не простой ребёнок. Несмотря на то, что небо было полностью затянуто облаками, явно темнело. Я сказал, что любил такую погоду? Да, она идеально подходит мне. Но сейчас… Слишком тихо, спокойно… Горячая кровь кипела, хотелось разрядки. Любой враг был бы за счастье. Все таки, я не могу долго находиться в спокойствии. Но вы… О чем же вы думаете?.. Почему всегда так уравновешены?.. Тихий, но в тоже время уверенный голос, вытянул меня из размышлений. — Кисаме, переночуем здесь. Моему взору открылась небольшая, темная пещера. Становилось прохладно, поэтому я был рад, что не придётся мерзнуть под сырым деревом. Без лишних слов. Все как обычно. Итачи-сан идёт разжигать огонь, а я ловить рыбу. Быстро управившись с добыванием ужина, я направился в пещеру. Вы сидели около костра, опустошённо глядя на него. Сейчас вы, как никогда, были похожи на фарфоровую куклу. Мраморная кожа, точеные черты лица, длинные волосы, аккуратно собранные сзади. Вы были всегда рядом. Так близко, но так недосягаемо далеко. Только сейчас, я обратил внимание на ваше сходство с девушкой. Внешне такой хрупкий, красивый, а внутри… Кремень, который нельзя расколоть. Внутренняя сила, уверенность. Сложно признать, но это притягивало меня к вам. Да… У меня были связи… Родственные, товарищеские, любовные… Я все уничтожил. Своими же руками. Я получал удовольствие от разрыва отношений с людьми. Но вы отличаетесь… Всегда такой отстранённый. Грусть в ваших глазах. Она пробуждает во мне какую-то несвойственную для меня нежность. Вот вы дрожите, совсем немного, сложно уловить это глазом, но большой опыт даёт о себе знать. Вам холодно, но ваше лицо ничего не выражает. На моих губах ухмылка. А были ли у вас когда-либо любовные связи?.. Кого вы предпочитаете? Девушки? Парни? — Итачи-сан, а у вас когда-нибудь были отношения? Вы хмурите брови, я вижу удивленный взгляд. Вы поняли о чем я, но не понимаете, зачем мне эта информация. Я тоже не понимаю. И знаю, что заводя эту тему, хожу по острию, но именно этого и требует мое сознание. — Да. Холодно и сухо. На лице вновь ничего нельзя прочесть. Ухмылка не сползает с моих губ. — Расскажите мне о ней. Или о нем? Вам явно неприятна эта тема. Поднимаете взгляд на меня. Такие глубокие, черные глаза. Затягивает как в омут. Хочу видеть в них хоть что-то, кроме этого безразличия к себе. Вы игнорируете. Подстилаете себе рядом с костром. Плащ, который наводит ужас на многих людей, легко спадает с ваших плеч, и вы ложитесь спать. Такие опасные глаза закрываются. Да. Теперь я точно понял. Я хочу сорвать с вас эту маску хладнокровия. Улыбаясь, ложусь сзади. Вы стойко терпели, когда я подходил к вам, но как только я переступил грань, в глазах зажигается столь опасный красный цвет. — Кисаме, что с тобой? — Вас ведь ещё никогда так не любили? Вы были ещё ребёнком. Сомневаюсь, что вы все успели. Вы медленно поворачиваетесь ко мне. Я знаю, что переступил черту. Сейчас меня может ожидать боль, а вероятно и смерть. Но я не шевельнулся. Я не боялся, а открыто смотрел в столь опасные глаза. — Зачем ты это говоришь? Я улыбаюсь. Неужели вас задели мои слова? Провожу тыльной стороной руки по вашей щеке. Шаринган не пропадает, но и я все ещё в сознании. Вы хмурите брови. — Неужели вам никогда не было интересно какого это? — Я не понимаю о чем ты. Перехватываете мою руку. Не понимаете? Неужели вы?.. — Итачи-сан, вы знаете о близких отношениях между мужчиной и женщиной? Не понимаю, что заставляет меня говорить с вами такими заумными фразами. Вы вздрагиваете, а ваши глаза едва заметно расширяются. Шаринган погасает. Вы отворачиваетесь. О да. Я знаю, что вы поняли. Но что это? Смущение? Или может право на ошибку? — Прекрати. Вы дали мне шанс на жизнь? Время на обдумывание? Мягко провожу рукой по вашей шее. Моя рука огромна, в сравнении с вашей шеей. Я мог бы с лёгкостью свернуть ее. Лёгкая дрожь. Это значит, что вам нравится? — Кисаме, хватит. Вы говорите уверенно. Но почему не проявляете явного сопротивления? В вас борются два чувства? Страх и интерес? Или может отвращение и жалость? Резко кладу вас на спину. Ваши глаза вновь загораются опасным пламенем. Но… Я не вижу в них былой уверенности. Играют нотки сомнения. Пока вы находитесь в размышлении я едва касаюсь ваших губ своими и тут же чувствую как ваши руки уперлись мне в торс. И все? А как же знаменитое Цукуеми? Вы отворачиваетесь, а глаза приобретают свой естественный цвет. Вы сдались? — Зачем ты это делаешь? На ваших щеках лёгкий румянец, вы явно в смятении. Но, у меня нет ответа на ваш вопрос. Зато у меня есть, как мне кажется, куда более важный. — Вы никогда не целовались до этого, верно? Я не филигранно ходил по грани, но вы позволяли мне выходить за её пределы. Я взял вас за подбородок и прильнул к вашим губам. Такие мягкие, нежные. Ещё совсем детские. Осознание того, что я первый подстегивало. Требовательно провожу языком по вашим упрямо сомкнутым губам. Вы явно не хотите сдаваться. Ваши руки давят мне на грудную клетку, пытаясь оттолкнуть. Я в разы больше вас, уверен, что до тех пор, пока вы не дадите мне отпор, всё будет так, как захочу я. — Кисаме, остановись. Я… Вы говорите слишком тихо. Я не понимаю, вы запнулись? Или продолжаете говорить, но я не слышу? Нет… Ваши губы замерли. Боже, что со мной сегодня? Почему я не могу просто сорвать одежду и взять то, что мне нужно? Что-то горячее падает мне на руки, которые стоят по сторонам от вашей головы. Пот? Кровь? Слезы? Итачи-сан, вы плачете? Пытаетесь отвернуться, но я не позволяю, придержав вас за подбородок. — Я не хочу. Пожалуйста. Ваши глаза начали судорожно менять свой цвет. Красный. Черный. Опять ярко алые. И снова темные. В чем дело? Вы не можете сосредоточиться? Или определить: жить мне, или нет? Так много вопросов. Это лишь волнует мое возбужденное сознание. Я вновь прильнул к вашим губам. Ого. Вы податливо приоткрываете рот. Тут же, не теряя секунд, проникаю языком, проводя им по вашему небу. Резко ударяете мне в грудь, не сильно, я лишь отстраняюсь. Вы часто дышите, ваши черные, как смоль, глаза прикрыты, ресницы слиплись от слез. Легко целую ваш подбородок. Мы шли три дня, а у вас, как ни странно, нет даже щетины, хотя вам уже двадцать один год. Мы делали недолгие привалы, в моменты которых вы уходили. Неужели вы тратили эти редкие минуты на уход за собой? Языком спускаюсь чуть ниже и провожу им вдоль не ярко выраженного кадыка. Начинаю медленно целовать вашу шею. Кладете руки мне на плечи. — В моей семье. В моем клане считалось неприемлемым заниматься этим до свадьбы. Поднимаю взгляд на вас. Вы не двигаетесь. Смотрите в одну точку, а по вискам катятся слезы. Эти чертовы слезы не дают покоя! Мне кажется, что вы на грани истерики. Это последствия долгого сдерживания эмоций? Или же воспоминания о личной жизни вас так трогают? А может из-за растерянности вы не можете дать мне отпор и плачете от чувства жалости к себе? Или и вовсе так сильно разочарованы во мне, что это довело вас до слез? Впервые в жизни я ощущаю, что секс это нечто большее, чем просто физиология. Черт. Вопрос слетает с моих губ быстрее, чем я успеваю отдать себе отчет в этом. — Почему вы плачете? В ответ вы лишь горько усмехаетесь. Улыбка получается довольно кривой, видно, что вы давно не позволяли себе этого. Я все-таки решаюсь продолжить свой путь по вашему телу. Я остановился на столь притягательных ключицах, на которые всегда тайком поглядывал, когда вы расстегивали плащ. Целую их. Один-два-три-четыре. Нет, уже больше раз. Хм, кто бы мог подумать, что на тридцатом году жизни у меня могут быть проблемы со счетом. Улыбаюсь сам себе, будучи удовлетворенным собственным остроумием. Поднимаюсь чуть выше, обводя языком вашу подвеску. Чувствую, как ваша грудь начинает вздыматься сильнее. Вам нравится? Поднимаюсь вверх, оказываясь лицом к лицу с вами. Слез уже нет. Осталась лишь привычная мне пустота. Смотрите мне в глаза. Обреченный взгляд. И все-таки я вас не понимаю. Если вы так не хотите, почему вы терпите? Что заставляет вас лежать неподвижно? Я хотел привстать, чтобы увидеть ваше лицо чуть с другого ракурса. Опираюсь на руки, пододвигаю колени к себе и… упираюсь во что-то. Доля секунды, как до меня доносится ваш всхлип. Удар. И вот я сижу между вашими ногами, держась за кровоточащие десны, а вы прикрываете двумя руками рот и с ужасом смотрите в потолок. Мои губы растягиваются в ухмылке. Я наконец все понял. Чертов Учиха. Породил столько вопросов, хотя ответ очевидно прост. Вы возбуждены. Этим можно объяснить и те бешеные перемены в глазах, и беспомощность, и слезы. Пещера наполняется моим смехом. Вижу, как вы отползаете назад и хотите встать. На лице уже обычное безразличие. Но нет, Итачи-сан. Я видел тот ужас ваших глазах, от вашего же голоса. И сейчас я вижу как тяжело и часто поднимается ваша грудь, и как смялись ваши штаны в области паха. Я хочу. Да, я хочу вас. Но не так, как я делаю это обычно. Я хочу, чтобы вы стонали, а по лицу текли слезы, от удовольствия. Хочу, чтобы вы метались подо мной, стыдливо сдвигая ноги. Хочу, чтобы вы упирались мне в плечи и царапали спину, пытаясь, хоть как-то заставить остановится. Да. Мои глаза блестят, от невероятного желания, а скулы уже сводит от маниакальной улыбки. Одно резкое движения, и я вновь прижимаю вас к земле. На этот раз футон остался где-то позади, так что вам не очень удобно, но уверен, сейчас это последнее о чем вы подумаете. Вы вновь упираетесь мне в грудь ладонями. Пытаетесь сделать спокойное лицо. Паршиво получается. Я вижу как вам страшно. Чувствую, как ваше тело бьет крупной дрожью. Слышу ваше шумное дыхание. Игра началась. Накрываю ваши губы своими. Ну же, Итачи-сан, будьте хорошим мальчиком, не стоит так закрывать рот. Надавливаю коленом на бугорок между вашими ногами. Вы тут же приоткрываете рот. Начинаю исследовать его. Язык, щеки, верхнее небо, пересчитываю ваши зубы. Чувствую, как вам не хватает воздуха, а ваши руки, которые упирались мне в плечи, сжались в кулаки. Отстраняюсь и смотрю на ваше лицо. Глаза закрыты, румянец на щеках, губы припухли от такого напора, между нами тянется тонкая нить нашей слюны. Выглядите сейчас куда более возбуждающе, чем любая шлюха, которую я имел до этого. Я быстро прохожу шею и рву сетчатую кофту на вас, начиная хаотично покрывать вашу грудь поцелуями. Вот я прильнул ртом к вашему соску. Вас встряхивает. Ваши ноги резко закрываются и вы ударяетесь коленями о мои бедра, вы выгибаетесь в пояснице, а ваши губы раскрываются и из вас доносится что-то между хрипом и стоном. Руки. Ваши руки столь женственны. Длинные пальцы, которыми вы схватили меня за волосы, посинели от такого напряжения. Вы так и не открываете глаза. Боитесь увидеть ваше тело сейчас? Очень зря. Оно прекрасно. — Кисаме, остановись. Я… Вновь запнулись? Что же я делаю с вами, Итачи-сан. Я хочу слышать ваш голос. Хочу услышать конец предложения. Хочу услышать, о чем вы сейчас думаете. Пытаюсь разогнуться, но вы крепко держите меня за волосы. Нет, Итачи-сан, я не остановлюсь, зайдя так далеко. Я опускаю руку вам на пах и начинаю медленно поглаживать большим пальцем головку через штаны. Вас подбрасывает. Вы отпускаете меня, и ваши руки впиваются в землю. Вы раскрываете рот, чтобы что-то сказать, но захлебываетесь в своей же слюне, будучи не в силах сглотнуть. Я сел между ваших ног и продолжаю свое грязное занятие, с удовольствием наблюдая, как вы все еще пытаетесь удержать себя хоть под каким-то контролем. Ваши всхлипы вперемешку со сдавленными стонами, редко прерывающиеся громкими вскриками — лучшая музыка для моих ушей. Вам хочется большего. Я вижу это. Я расстегиваю ваши брюки, слегка раскрывая их, я все также легко глажу вашу головку, но через ваше белье, которое взмокло от смазки. Пальцы на ваших ногах сжаты с такой силой, что костяшки побелели. Вы хватаетесь за мою руку и пытаетесь убрать. Но вашей силы маловато для этого. Вы что-то шепчете, но я не могу разобрать что. Смотрю, на ваши губы, но все равно не понимаю. Вы пытаетесь сказать чуть громче, но срываетесь на громкий стон. Чувствую как ваше белье намокает, а вас выгибает сильная судорога. Я первый кто делает это с вами. О чем вы сейчас думаете? Что чувствуете? Мы смотрим друг другу в глаза. Минута. Две. Три. Я потерял счет времени. Выражение ваших глаз уже несколько раз изменилось. Удовольствие, осознание, ужас, стыд. Кажется так. Но сейчас. Сейчас опять это безразличие… Нет. Я ошибся. Затишье перед бурей, так, кажется, интеллигенты это называют. Вы злитесь. Вы разгневаны. Вы в бешенстве. Боль. Отчаяние. Тишина. Последнее, что я чувствовал тогда. Кажется так.