***
Сидя в полной темноте и тишине им было не по себе. «Этот костюм такой неудобный», — пробурчал Чимин и в ответ услышал только шипение и «тсс» Юнги. Глубоко и томно вздохнув, закатив глаза и опрокинув голову назад, Чимин засуетился. «Тише! Мне ещё хуже в этом костюме!» — громким и раздражённым голосом пробурчал он. «Не правда, ты в этом костюме прекрасно выглядишь, к тому же он намного удобнее, чем мой», — томно прошептал Чим. — И откуда ты знаешь, что он удобнее? , — спросил Мин, но в ответ получил только неловкое молчание. Знал бы он, как Паку сейчас неловко. Они настолько горячо дышали, что через некоторое время, стекло начало запотевать и даже находясь в ванной без одежды было бы жарко и душно. — я уже не могу, мне жарко, — бессильным дыханием произнёс Чимин. — так разденься Наступило гробовое молчание, которое нарушали лишь капли стекающие с крана…но через некоторое время, эту тишину начали нарушать редкие чмоканья
На губах Мина оставалась тянущаяся слюна парня. От жарких дыханий друг на друга становилось ещё душнее. Юнги расстёгивал шубу своего напарника, забираясь руками под майку к накачанному торсу. Когда Пак отдалялся, Мин тянулся за ним, но ему было не по себе, хоть и всё это добавляло большей страсти. — может не здесь? — не могу я ждать, — захныкал парень. Мин мгновенно снял с Чима одежду и, прижав его к стиральной машинке, прошептал, — «в таком случае, только попробуй издать писк». С этими словами он облизнул свои губы, зажал их зубами и схватил член Пака, от чего тот закатил глаза, обнял руками его шею и вздохнул в себя без того душный воздух. Массивными движениями пальцев он массировал уже давно вставший хуй, и чтобы Чимин заткнул свои глубокие и громкие вдохи, Мин захватил его в поцелуй. Чтобы не просиживать без дела, Пак вёл их поцелуй. Своим, уже натренированным языком, он ласкал нёбу парня, после чего в танец захватывал минов язык временами кружа вокруг, периодически стараясь сдерживать стоны удовольствия от манипуляций Юнги над его половым органом, но у него это не очень получалось. Чимину не нравилось, что только он без одежды, и то, что он не может сполна насладиться любимым телом, потому, он спустил одну руку с его шеи, начиная расстегивать пуговицы от воротника,и достаточно торопливо достал из тесных трусов член. Когда костюм Мина был расстёгнут, а все хуи вышли наружу, он схватил Чимина за ягодицу одной рукой, так, что его ноги обвили талию, а второй он опёрся на машинку. Не сказать, что Юнги было дико тяжело в этой позе, не сказать ничего, ибо он не качок, да и вес у них практически одинаковый. Потому он успокоил себя фразой "ну, а кому сейчас легко", которая подходила буквально под все смыслы её восприятия. Руки Пака уже сладко обнимали шею парня. Найдя уже разработанное анальное отверстие - но всё ещё достаточно тугое - Юнги резко вошёл, упёршись носом в ямочку ключиц, зубами закусив косточку самой ключицы, скосив брови от некой боли, или скорее узкости. В это время руки Пака уже зарылись в белёсых волосах, немного оттягивая за корни от боли, резкости, или даже по привычке. А вот сам Пак хреново контролировал свои вопли, от того ещё больше зажал волосы в корнях. Можно было сказать, что Мину больно, но Чимину всё же больнее приходится. Он ускорил темп, больнее прикусывая кость ключицы, и менее ощущая усилённое оттягивание за корни его волос. Теперь тишину нарушали лишь капли, стекающие с крана, тяжёлые выдохи и шлёпанье яиц по вспотевшим бёдрам. Заброшенный член Пака дал о себе знать. Заметив его, Юнги значительно снизил темп, и убрав одну руку, на которую опирался, потерял немного равновесие. Чимин быстро среагировал и обеими руками опёрся сзади о машинку. А чтобы ещё больше облегчить работу Юнги, Пак двигал бёдрами, то вперёд, то назад. Всё бы ничего, да только пятилетней девочке не подобает смотреть на то, как в её ванной Снегурочка имеет Деда Мороза прямо на стиральной машинке. Из квартиры парни вылетели за считанные десять секунд, а Чимин на прощание даже оставил свои трусы. - Теперь мы останемся без денег. - Ну, не я себя побуждал выебать тебя прямо там, - ответил Юнги своим привычным шуточным тоном, с широкой ухмылкой на лице, и без капли сожаления о содеянном.