Мура проснулась от какого-то шуршания, бормотания и шевеления. Недовольно открыла глаза и повернулась набок, увидев, как Вася шуршит каким-то пакетом, из которого он доставал колбасу, чай и хлеб.
— Вообще-то, кухня есть, — сонно потянувшись, сказала Мурашова, все еще не самым дружелюбным тоном, и все надежды Ионова, что сон смоет все обиды на его резкие слова, сказанные невпопад и от усталости.
— Я думал…
— Ионов, ты не выспался? Просто думать пока с трудом получается…
И Мура раздраженно развернулась обратно к стене, зевнув, но скоро уже поднялась, понимая, что уснуть сейчас ей уже все равно не удастся, и вместе с Васей перочинным ножичком делала себе бутерброд. Идти на кухню ей почему-то, ровно как и Коту, не хотелось. Не хотелось появляться снаружи, хотелось упасть на кровать и снова уснуть, снова спать и ни о чем не думать, болтая хоть о чем. На груди все еще чувствовался треклятый ремень, а в ушах стоял гул трассы, обгоняющие легковушки и рычащие фуры.
Чай наконец вскипел, и оба сидели с кружками в руках, поглощая самое простое, что только смогли придумать, — бутерброды с колбасой. Кот с небольшой опаской примечал, что Женя становится все разговорчивее и разговорчивее, а ее тон смягчается. Выдохнул. Плавно разговор зашел и о том, где они будут проводить свой отпуск: здесь или пойдут искать другое, более уютное и комфортное жилье.
Мура оглядела комнату более объективно, более спокойно и не зацикливаясь на том, чтобы найти недостатки. Она представляла, как сейчас снова придется мотаться по окрестностям и искать жилье, выбирать что-то, получать отказы за неимением свободных мест. Да одна даже мысль, что полдня придется убить на поиски чего-то нового, и не факт, что оно будет намного лучше этого. Более-менее выспавшись, теперь она по-другому видела эту ситуацию. Да и пижонами они не были, к золоту и бархату не приучены. Единственная кровать, которая, Мурашова видела, была в радость Ионову, но его она и на пол, как в той ночлежке, сбросить может, если будет руки распускать без надобности. Запах, стойко стоявший в комнате, вроде бы выветрился, либо они просто «принюхались». А то, что темно в номере… Минус, конечно, но… Да, здесь Мура плюсов не видела.
Кот уминал уже не первый бутерброд, а хотелось нормальной горячей еды. Обещанное кафе на территории оказалось такой же уткой, так что готовить Муре придется на двоих, ибо кулинарные шедевры Кота им потом придется оттирать с плиты, кастрюли, пола…
Все же здесь они собираются только ночевать по большому счету. Терять дни, сидя в номерах, они не будут. Будут гулять по городу, искать приключения на свои головы, замокать в море и наконец-то не в гидрокостюме и не спеша обезвреживать бомбы или диверсантов. Да, верилось в то, что здесь не будет работы, с трудом. Но пусть все эти чертовы террористы сидят по домам и не высовываются. Жить и отдыхать тоже нужно, в конце-то концов.
— Вась, может, не будем ничего искать? — отставив в сторону стакан с чаем, сказала Мурашова и подошла к двери, выглянув во двор, —
Представь, сколько это мороки. А еще сразу четыре номера.
Женя осматривала двор: тенистый навес над стоящими во дворе диванами, вьющиеся по стенам вьюны, обилие горшков с разными, цветущими и не цветущими, растениями. Подвешенная к одной из стен плазма. Рассевшийся на одном из диванов и оперевшийся о стол мужчина, жующий незажженную сигарету; возле него вилась маленькая девочка лет четырех-пяти с двумя хвостиками на голове в цветастом платье. Хотя сам мужчина по своему возрасту более напоминал ее деда, нежели отца, ведь выглядел он лет на пятьдесят. Худой, высокий, с острыми чертами лица и русыми волосами.
Хозяйка прошла мимо него, перебросившись о чем-то парой слов и кивнув несколько раз в разные стороны. Один из кивков пришелся в сторону комнаты Мурашовой и Ионова. Другие два, как показалось Жене, — Булатова и Кошкиной, Тарасова и Мыцика. Видимо, о них интересовался этот постоялец не слишком приятной наружности. А вот девчонка эта, рассекающая по двору в поисках убежавшего котенка, казалась ей очень милым ребенком.
— Если ты думаешь, что… — не особо хотевший новую ссору Кот решил поддержать Муру в этом решении, да и мотаться по городу просто так абсолютно не хотелось.
Не факт, что найдется что-то стоящее, ведь самый сезон, а они еще при бронировании получили пару отказов по причине отсутствия свободных мест. А дело было еще к марту только. Теперь же, во второй половине июля, наверняка все и так забито до потолка. Найти-то они найдут, но когда? А тут вроде и правда не так плохо. Чай не короли. Потерпят.
— Давай останемся, — завершил Ионов и увидел, как улыбнулась Мурашова, вернулась в комнату, присев около него на кровати. — Тогда я несу вещи?
Мура кивнула и направилась вслед за Котом. Все же и ее вещей там достаточно, и свесить их все на Кота было бы как-то некрасиво и неправильно, потому они уже скоро вытаскивали из салона и багажника сумки и пакеты и, как груженые лошади, шли в номер и, не разобравшись с этими вещами, возвращались к машине. Придя к автомобилю во второй раз, увидели, как Батя в одиночку носит и вещи Риты, и свои. На вопрос, где Кошкина, ответил: «Спит. Пока спит, я вещи перетащу. Может, и здесь остаться решит, а то мысли тоже были. А я в машину теперь, как Бизон в замкнутое пространство», — и, вынув очередную сумку, направился в номер.
Бизон и Физик косились друг на друга, но не знали, как исправить ситуацию. Искать другое жилье кому-то из них. Но если искать, то жить, как Уманова, отдельно от остальных. А раздробиться вот так по городу ничего хорошего не сулило. Они бы растерялись так. Если уж вместе, то вместе. А порознь, так порознь.
Кот и Физик поняли только в номерах, разбирая сумки, что перепутали их, и две абсолютно одинаковые черные сумки были возвращены владельцам со словами: «А я-то думаю, что вроде не то что-то…». Посмеялись. Еще раз обсудили вопрос того, остаются ли они здесь. Физик меньше всех был рад тому, что остаются, ровно как и Бизон. Компания вообще вырисовывалась довольно странная.
Бизон тащил последнюю сумку, рассматривая в это же время двор, ведь здесь им все же придется провести отпуск. Поднял глаза на номер, находящийся на втором этаже. Вздохнул. Вот, наверно, повезло людям, ухватившим этот номер. Явно лучше, чем-то, что досталось им. Было понятно, что Кот не согласится поменяться с Физиком, да и Батя не станет переезжать. Нет, он ничего против Мыцика не имел, но с учетом того, что все остальные по парам, включая их с Серегой, становилось странно.
Услышал до боли знакомый женский смех, но не смех Муры и не Багиры. Но неужели? Быстро приблизился к спуску с лестницы, ведущей вниз, и правда увидел спускающуюся вниз Уму. Разулыбался и, оперевшись о стену дома, преградил Олесе путь, а та не заметила этого, насколько была поглощена разговором по телефону, но, преодолев практически все ступени, подняла взгляд на мужчину перед собой и только хотела грубо сказать: «Дай пройти!» — но тут же слух резануло знакомое: «Уманова, ты где витаешь?». И тут поняла, кто стоит перед ней. Улыбнулась того сильнее и, не ответив на поставленный, скорее риторический вопрос, спросила сама: «Остальные тоже здесь?».
— Здесь-здесь, — похлопав Лесю по плечу, ответил Тарасов, и тут в его голове мелькнула странная, непонятно откуда взявшаяся мысль. — Ты одна? В номере одна?
— Ну… одна, — слегка смутившись, подтвердила Ума.
— Отлично, — потер ладони Бизон и, подняв сумку перед собой, сказал, — пустишь боевого товарища? — увидел непонимание на лице Умановой. — У нас теперь, как в школе за партами, — мальчик с девочкой.
Леся оперлась о стену дома, медленно покивала головой, оглядывая Бизона, явно сочинявшего на ходу. Это ж надо, не сговариваясь, выбрали себе один и тот же «экстрим». Ума только хотела позвонить кому-то из них, чтоб узнать адрес, а тут вот оно — и деньги тратить не надо.
— Значит так, сержант Уманова, — попытавшись изобразить серьезность на лице, проговорил Бизон, — приказы не обсуждаются.
— Есть, приказы не обсуждаются! — хихикнула Олеся и, положив руку на плечи Бори, стала расспрашивать, как они добрались, на что Тарасов лишь тяжело вздохнул, тоже приобнял Уманову и начал рассказ с самого начала — с того, как Багира гоняла его вокруг машины…
***
Кот и Мура снова развалились на кровати. Разбирать чемодан не хотелось. Начав заниматься этим, они вздохнули, переглянулись, поймали взгляд друг у друга, ровно как и у самого себя, и, прочитав в глазах второго: «Потом разберем», — закрыли чемоданы и снова завалились. Странное ощущение они испытывали. Вроде бы и поспали, хоть и немного, но в сон клонило несусветно — в глазах резало, мысли путались, тело притягивалось к кровати с силой, которую Физик и не видывал в своих задачках.
Делать не хотелось абсолютно ничего. Хотелось лежать вот так, разговаривать, уже совсем помирившись и забыв о глупой ссоре. Выплеск эмоций, ничего больше. Кот просто устал, устали и Мура с Физиком, просто он, Ионов, вот так решил выплеснуть свои эмоции, заодно к этому подключились еще и Женя с Серегой — тоже взбодрились, а то к утру были все, как сонные мухи.
— Вась… — протянула задумчиво Мура и, не успел Кот отозваться, продолжила, — а ты уверен, что это отпуск?
— Похоже, да, — немного помолчав, отозвался Ионов.
Батя же с Багирой решили, что сначала разберутся с чемоданами и прочим, а уже потом решат, что будут делать дальше. Рита управилась на удивление Булатова даже быстрее его самого, взявшего вещей, как в командировку, — только самое необходимое. Кошкина быстро и аккуратно разложила всё по полочкам, оставив ровно половину места для вещей Вани.
Иван же как-то медлил, плохо соображал, что ли, и не успевал за резвой Маргаритой, которая, казалось, и не устала вовсе. Только вот закончив с разбором вещей, Багира тут же завалилась на свою кровать, выдохнув.
— Бать, включи кондиционер… — попросила она.
В комнате становилось жарко, душно. Солнце светило всё ярче. Это не Питер с в меру теплым летом, это Крым, где и больше сорока градусов встречается. Скоро из кондиционера подул холодный воздух, а Батя тоже очутился на своей кровати.
— Бать, — снова послышалось с другого конца комнаты, — и мы ради этого так долго ехали?
***
Бизон переносил чемоданы под бормотание Физика: «А почему ты? Может, я бы тоже с Леськой пожил лучше, чем с тобой». Отвечал: «Так ты и не со мной. Ты один. Веселись!» — смеялся Боря, поднимая тяжелую сумку. Ума быстро распределила территорию: где ее комната, где его, где кухня, где зал. Войдя, Тарасов присвистнул. Он знал, что у Умки губа не дура, но чтобы так обойти их во всем: летела на самолете, без неудобств; номер отхватила лучше, чем у них всех, вместе взятых; отдыхает уже не первый день, опять же из-за самолета.
Бизон поставил сумку на пол и прошелся по номеру: большие окна, просторный зал, большой телевизор, диван. Балкон, где располагалась кухня. Комната Леси была небольшая, но, как потом Боря обнаружил, его — еще меньше. В основном, в них находились лишь кровати, шкафы да окна, но, вспоминая, где вынуждены коротать время остальные, усмехался и благодарил Умку за ее вкус. Да один вид из окон чего стоил! И ерунда, что это были крыши соседских домов. У остальных это вообще стены соседних комнат.
— Если что — выселю! — пригрозила пальцем Ума, даже не придумав причины, почему их сожительство могло бы оборваться.
— Не боись, — усмехнулся Тарасов, глядя из окна комнаты второго этажа на крыши номеров Смерчей и чувствуя, как усталость одолевает и его.
