***
На утро, проснувшись, Алек ещё несколько минут разглядывал спящего Магнуса. Ему нравилось вот так украдкой, в полной тишине, разбавляемой забавным сопением, скользить взглядом по смуглой коже, стараясь запомнить каждую деталь, каждую линию. И пусть он, Александр Гидеон Лайтвуд, взрослый мужик, но кто его осудит за наслаждение конфетно-букетным периодом. В животе неожиданно заурчало, и Алек решил отплатить Магнусу за такое восхитительное гостеприимство, приготовив им совместный завтрак. Он аккуратно, чтобы не разбудить хозяина дома, вылез из-под одеяла, на голое тело натянул джинсы, валявшиеся на полу, и отправился на кухню. Зная, как много работает Магнус, он надеялся, что у того всё же хватает времени, чтобы ходить в магазин и пополнять продуктовые запасы, потому что появляться на улице сейчас не хотелось вообще. И он мысленно выдохнул, когда увидел непустой холодильник. Решив особо не заморачиваться, он взял яйца, молоко и кое-какие овощи, чтобы сделать незамысловатый омлет, надеясь, что программу он отработал этой ночью, а это так, просто дополнительные очки. На всякий случай. Улыбнувшись этим своим мыслям, он решил уже приступить к делу, но, развернувшись, чуть не выронил продукты из рук. Сейчас не хватало только какой-нибудь резкой, громкой и нагнетающей музыки, как в каком-нибудь фильме ужасов, потому что местный кот сидел на столе и смотрел прямо на него, агрессивно размахивая хвостом в разные стороны. Стоило Алеку шагнуть в направлении плиты, кот тут же зарычал, издавая какой-то утробный звук, будто у него в пасти находился самый настоящий спуск в ад. И Алек бы даже немного испугался, но банально не успел, потому что кот тут же начал облизываться, и в итоге стало выходить смешное: «Ням-ням-ням». — Строишь из себя альфа-самца? — спросил Алек у кота, будто тот действительно смог бы ему ответить. — Могу тебя понять. Он подошёл к плите и выложил продукты на столешницу, взял миску и разбил в неё яйца, подсыпал немного соли и чёрного перца. Он услышал, как позади него кот спрыгнул на пол, но когда обернулся, то увидел уже только лишь кончик пушистого хвоста, скрывшийся за углом. Алек усмехнулся и покачал головой. У него самого в детстве были лишь собаки, и, как ведут себя коты и как вести себя с ними, он даже не представлял. Не знал, чего от них ждать. Тем более если у этого самого кота от природы морда не отличается от выражения лица маньяка, планирующего расчленёнку. Ничего, во времена колледжа он умудрился у самой крутой девчонки увести парня — самого натурального натурала на всём земном шаре. Уж с каким-то котом справится без особых усилий. С того дня, точнее с той ночи, Алек стал бывать в доме Магнуса намного чаще. Он встречал его с работы, провожал домой и, как следствие, оставался до утра. Иногда, чтобы не идти куда-то, они устраивали ужин дома или смотрели фильм, обнимаясь и целуясь на мягком диване. И всё было бы прекрасно и букетно-конфетно на все сто процентов, если бы не одно пушистое и противное «но». Причём при Магнусе Председатель, мать его, Мяо вёл себя, как прилежный питомец, способный своим шармом очаровать любого, но достаточно было хозяину выйти в другую комнату, в него будто вселялся тот самый Чаки. И все бабочки в животе тут же дохли. И помня однажды оброненную Магнусом фразу, мол, тот не встречается с теми, кого не принял его кот, Алек старательно заметал следы их с Председателем «крепкой мужской дружбы». Он смолчал про несколько пар шнурков от ботинок, которые были нагло перегрызены настолько, что уже фигушки завяжешь хоть один узелок. Спасибо хоть за то, что не насрал в ботинки — ни разу! — видимо, Магнус приучил его к санитарным приличиям настолько, что кот оказался выше таких низких проказ. Также Алек смолчал про испорченный дорогущий джемпер, так недальновидно оставленный им на диване в гостиной. И ладно если бы Председатель просто оставил на нём кучу своей шерсти, пока спал на нём, так он ещё и поупражнялся в массаже, оставив кучу, целую кучу маленьких зацепок. Также кот, казалось, попросту его преследовал. Ходил за Алеком, наблюдая, что тот делает. Пойдёт Алек сделать кофе, отвернётся, чтобы заправить кофеварку, повернётся, а Председатель уже сидит на столе прямо рядом с кружкой. Даже когда он ходил в туалет, кот умудрялся прошмыгнуть вместе с ним, и пока Алек справлял нужду, забирался в раковину и вальяжно там располагался. И стоило Алеку подойти к раковине, тут же начинал рычать и шипеть, потому руки приходилось мыть на кухне. Однако вершиной этой непонятной войны стала ситуация, произошедшая на кухне. Они приготовили коктейли и ждали доставку пиццы, и, когда в дверь наконец-то позвонили, Магнус пошёл расплатиться и забрать незамысловатый ужин. Председатель Мяо будто всё это время специально поджидал, когда хозяин отлучится, потому что тут же запрыгнул на стол, оказываясь прямо напротив Алека. И Алек впервые в жизни прочувствовал этот момент — ту самую долю секунды до того, как животное пристально на тебя смотрит, а потом нападает. Мяо бросился прямо на него, задними лапами успевая пару раз пробуксовать по груди, а передними пытаясь достать до шеи. Всё произошло настолько быстро, что Алек даже не успел толком ничего осознать. Чисто на рефлексах он поймал кота под передние лапы, не позволяя расцарапать лицо, и чуть не рухнул со стула, вскакивая на ноги. Этих секунд хватило, чтобы поморщиться от чувства жжения на груди и руках, прокружиться пару раз в пространстве вместе с котом, а потом на голых инстинктах скинуть его с себя, отшвыривая в сторону. Председатель грациозно проскользил по паркету, вывернулся под каким-то неестественным углом, вставая на лапы, и скрылся где-то в глубине квартиры. — Это сейчас что было? — вернувшись с пиццей, спросил Магнус, когда кот с вылупленными глазами промчался мимо него. Алек, успев пригладить взъерошенные волосы, лишь пожал плечами, мол, животные, что с них взять, давай лучше перекусим.***
*** — Магнус, я действительно не могу, — в очередной раз чуть ли не проскулил Алек в телефонную трубку, — попроси кого-нибудь из друзей или соседей. — Александр, детка, кроме тебя за Председателем некому присмотреть. Кроме тебя и Катарины он никого на дух не переносит, а Катарина сама в отъезде. Пожалуйста, это всего на несколько дней. Тем более достаточно просто два раза в день покормить и напоить его, лоток и того реже менять надо. Вы вроде так поладили. В этот момент Алек немного подвис, пытаясь проанализировать то, насколько они поладили с Председателем Мяо. Нет, конечно, если не считать, что Алек периодически мечтал вышвырнуть этого всратого кота в окно, то всё было почти изумительно. А что? Кот лёгкий, получился бы отличный кручёный бросок. — Если хочешь, то можешь на эти дни перебраться ко мне, — предложил Магнус, возвращая Алека из мира фантазий о летающем по небу коте. — Можешь вообще ко мне переехать. Как тебе идея? Как ему идея? Пусть Магнус и не в курсе, но однажды Алек проснулся от того, что Мяо улёгся прямо на него, аккурат умещая свою кошачью жопу на его лице. Видимо, надеясь, что тот умрёт от удушья. И не хотелось представлять, что произойдёт, поселись они под одной крышей. Алек бы ни капли не удивился, если бы маленькие кошачьи лапки на этот раз накрыли его лицо не филейной частью своего тела, а подушкой. — Александр, пожалуйста, ты же знаешь, что я могу быть очень благодарен, — на другом конце провода послышался тяжёлый вздох, — очень благодарен. — Пускаешь в ход тяжёлую артиллерию? — усмехнулся Алек, прекрасно понимая, к чему клонит его парень. — А ты не оставляешь мне выбора, дорогой. — Ладно, хорошо. Я присмотрю за твоим котом, пока ты будешь на своей конференции расхаживать перед кем-то, а не передо мной, в своих обтягивающих задницу брюках. — Не стоит ревновать, Александр, в моём сердце есть место только для тебя. К тому же тебе не побить рекорд. — В смысле? Какой рекорд? — Однажды мы расстались с одной барышней, потому что она ревновала меня к Председателю настолько, что пыталась его втихаря сдать в питомник. — Надо же, — Алек старался произнести это так, чтобы в его голосе нельзя было распознать ещё и фразу «могу её понять», — боюсь даже представить, что с ней сделал сам Председатель. — Лучше не представляй, что с ней хотел сделать я. — Не буду, я хочу спать без ночных кошмаров. — Ладно, я улетаю рано утром, так что можешь зайти к Мяо вечером. Где всё лежит, ты знаешь. И спасибо большое, что выручил меня. — Всегда к Вашим услугам. — Александр. — М? — Ты же знаешь, что я тебя люблю и буду скучать. — Ну, я догадывался об этом, — улыбнулся Алек. — Я тоже. Вечером после работы Алек, как и обещал, зашёл накормить Председателя Мяо. По дороге к дому Магнуса он перебрал, наверное, тысячи вариантов того, как будет вести себя кот в отсутствии своего хозяина. Самым популярным вариантом был тот, который утверждал, что кот его сожрёт нахрен. На деле оказалось, что Председатель Мяо стал ещё более капризной сучкой. В коридоре у входной двери красовалась лужа кошачьих сяк, а кружка с недопитым кофе, которую Магнус, видимо, оставил после завтрака, разлетелась осколками по всей кухне. Однако сам Председатель где-то спрятался и даже не соизволил выйти. Алеку ничего не оставалось, кроме как глубоко вздохнуть и взяться за уборку. Не оставлять же всё вот так до приезда Магнуса. Веник, швабра и мокрая тряпка, которой хотелось со всей дури перетянуть Председателя вдоль хребта — вот его компания на этот вечер. И Председатель сильно рисковал, появившись в поле зрения Алека, когда тот насыпал ему в миску корм. — Ну, здравствуй, вредитель. Приятного аппетита. Алек пододвинул к коту миску с чистой водой и свежей порцией корма, но тот, нехотя понюхав угощение, стукнул лапой прямо по её краю. Та, естественно, перевернулась, задевая собой и миску с водой, оставляя на полу своеобразный натюрморт. Алек и Председатель несколько секунд пристально смотрели друг на друга, пока кот не сдался и ленивой походкой не направился в сторону хозяйской спальни. Алек моментально прокрутил в голове несколько вариантов умерщвления животного, но на деле лишь сквозь сжатые зубы процедил гневное «сука», приступая к очередной уборке. Он хотел было оставить голодать кота до следующего вечера, чтобы было неповадно, но ведь это не его питомец, и потому, насыпав новую порцию, просто молча ушёл. Утром у него не получилось забежать в квартиру Магнуса, так как сам опаздывал на работу и появился он там только лишь после работы. Весь день он надеялся, что с котом ничего не случится, что тот не оставит очередные «подарочки» около входной двери и что корма хватит на весь день. И каково было его удивление, когда в квартире остался тот же порядок, который он оставил накануне. Однако миски с кормом и с водой также были нетронуты и всё так же полны. Алек прошёлся по квартире, заглядывая в самые неожиданные места, где мог спрятаться Председатель, но всё оказалось гораздо прозаичнее — кот обнаружился спящим в спальне прямо на подушке Магнуса. Алек рискнул лечь на другой стороне кровати, медленно, под пристальным взглядом только что проснувшегося кота, опуская голову на подушку. И Алек, казалось, даже не дышал, потому что риск, что кот бросится ему в лицо, был очень велик. Они не сводили друг с друга взгляда несколько напряжённых минут, пока Председатель грустно не мурлыкнул и не улёгся рядом с Алеком, прямо под его шеей. Что это означало, Алек не мог понять. Его наконец-то простили за когда-то случайно отдавленный хвост? Или подобного рода шоковая терапия, а именно отсутствие любимого хозяина, оказалась настолько эффективной, что кот переступил через свою гордость? Или его банально приняли в стаю, смирившись с тем, что он никуда не денется? — Какой же ты всё же ребёнок, Председатель, — усмехнулся Алек, аккуратно, едва касаясь мягкой шёрстки, поглаживая кота. Магнус же вернулся на день раньше и в пять утра уже был дома. Немного оглядевшись, он позвал Председателя, но тот так и не вышел ему навстречу. На одной из полок для обуви обнаружились ботинки Алека, и, поставив свою обувь рядом, он направился прямо в спальню. Своего парня и своего кота он обнаружил спящими чуть ли не в обнимку. Алек спал в позе «эмбриона», подогнув колени и приобнимая Мяо, свернувшегося в клубочек между ногами и животом. Они казались такими милыми и смешными. — Вот и поладили, — улыбнулся Магнус, медленно прикрывая за собой дверь, чтобы никого не разбудить, и направился в душ, желая смыть с себя тяжесть перелёта.