миры

      ару акисэ не идиот. ох, боже (дэус, естественно), нет, конечно.       иногда он глупит или не понимает — чего уж греха таить. так и есть. акисэ не любит врать. он говорит: юно, не смей! и тянет руки вперед — касается волос вскользь, падает на колени.       у юно в руке нож.       акисэ не думает, что готов дать ей убить еще раз. боже (дэус, естественно), думает он, что не так с этой девчонкой?       акисэ на полу и в сознании, но оно будто не его. поэтому (и не только, чего уж там) он хватает юно за руку, вниз тянет. пальцы у нее холодные, а акисэ совсем уж перегрелся. наверное, сообщение об ошибке скоро выскочит. перегрузка системы чувств, думает он. юно не двигается — он с закрытыми глазами, но чувствует, что даже не моргает.       акисэ забирает у нее нож — спаси от мук называется.       юно дрожит и смотрит на свои руки. акисэ думает, что проклятому юкки пора бы окончательно проклясться, потому что доводить до сумасшествия ему права никто не давал (ну ушел же в боги - оставь, значит). акисэ против ничего не имеет, если признаться., но девчонку жалко — судьба тяжелая.       себя жалко тоже.       слишком у он заигрался в эту ерунду. привязался даже.       он обнимает ее крепко — юно глухо плачет или совсем уже спит. акисэ думает, что проклятый юкки должен перестать сниться ей. ну третий же мир, в конце-то концов. акисэ не записывает это по своему обычаю — не хватало еще.       акисэ думает, что у него мир совсем не на ладони. ему не жалко, да.       у юно раздвоение личности, делает он пометку, у юно потребность любить.       акисэ закрывает глаза. они вдвоем на полу. у них дыхание неровное — юно слабо шевелится.       акисэ, слава богу (дэосу, естественно), не целует ее. представляет только.