Темно-синий

Суетливый вихрь предпраздничных дней закрутил Мэри Уотсон, как рождественская карусель. Тем не менее, она нашла свободные полчаса, чтобы заехать на Бейкер-стрит. Ведь Мэри знала, что кое-кто на этой улице сейчас очень нуждается в ее теплом взгляде и простых поздравительных словах. (А еще, пожалуй, в небольшом подарке, как бы этот кое-кто не утверждал вслух совершенно обратное.) Когда миссис Уотсон постучала в дверь квартиры 221b, ее услышали не сразу. Миссис Хадсон отчаянно хлопотала на кухне, а Шерлок, как обычно, терзал свою несчастную скрипку. Появившись наконец на пороге, детектив некоторое время озадаченно молчал. Видимо, визит Мэри стал для него неожиданностью. (Она посмела надеяться, что все-таки приятной.) - Майкрофт подарил мне новую скрипку, - спокойно сказал Холмс вместо приветствия. - Ты не знаешь, что на него нашло? Нет? Вот и я пока не знаю. Мэри рассмеялась и крепче прижала к груди маленький пестрый сверток. - Я тоже пришла тебя поздравить, Шерлок. Может, пригласишь меня войти? Мужчина пробормотал что-то себе под нос и сделал шаг в сторону, пропуская гостью в прихожую. Он внимательно рассматривал Мэри, точно диковинный экспонат, пока она снимала верхнюю одежду, беззаботно болтая обо всем подряд. Смысл ее слов не доходил до Шерлока, но звук голоса казался удивительно приятным. В нем чувствовались радость и уют наступают наступающих праздников. И что-то еще (наверное, то, что делает дом домом, а человека - действительно человеком). - Как поживает Джон? - спросил детектив, резко выныривая из водоворота собственных обрывочных мыслей. Мэри смущенно улыбнулась. - О, он в полнейшем порядке. Мы уже давно украсили дом к Рождеству, но он все еще продолжает суетиться. Шерлок кивнул, полностью удовлетворенный ответом. Вместе они прошли в идеально прибранную гостиную, и Холмс уселся в свое кресло, скрестив руки на груди. - Ну? Я жду. - Что, прости? - Ты ведь хотела меня поздравить, - мужчина пожал плечами. - Разве я что-то перепутал? Глаза Мэри мгновенно засветились лукавством. - Ты ни за что не угадаешь, что я тебе подарю, - усмехнулась она. - Дашь мне три попытки? - подхватил ее игру Шерлок. Женщина покачала головой. - Ни одной. Обойдемся сегодня без этого. Лови! Она бросила на колени Шерлоку свой маленький сверток. Холмс бегло осмотрел его и развернул с мальчишеским нетерпением. Через пару мгновений у него в руках оказался длинный шерстяной шарф глубокого синего цвета, удивительно мягкий на ощупь. - Ну как? - на лице Мэри отразилась гордость пополам с волнением. - У меня уже есть шарф, - заметил Холмс, для которого бестактность была сродни второй коже. Миссис Уотсон весело фыркнула. - Наплевать. Этот теплее. И синее. И вообще, я... я сама его связала. Своими руками, понял? Ну что, будут еще претензии, мистер Привереда? Шерлок взглянул на Мэри с нескрываемой нежностью. - Теперь я вижу, что ты права, - протянул он. - Другой материал, и оттенок на два тона темнее. Работа выполнена аккуратно, но по некоторым петлям можно заметить, что его распускали несколько раз. А еще... Мэри легонько стукнула мужчину по спине. - Хватит болтать. С Рождеством, Шерлок! - С Рождеством, Мэри, - эхом отозвался Холмс. Внезапно ему в голову пришла совершенно спонтанная мысль, и он, ни говоря ни слова, исчез в коридоре, оставив Мэри недоумевать в одиночестве. Недоумение женщины только усилилось, когда Холмс вернулся в гостиную со своим старым шарфом и молча обернул его вокруг тонкой шеи Мэри. Миссис Уотсон взглянула на него почти с испугом и неуверенно взялась за край шарфа, но мужчина остановил ее. - Не надо, Мэри. Отдашь потом, когда будешь уходить. А пока побудь немного так. Тем более, знаешь, у нас проблемы с отоплением, а простуда перед Рождеством - весьма досадная штука. Верно? Женщина кивнула и осторожно уселась на край дивана, отчего-то чувствуя себя хрупкой, как фарфоровая кукла. Шерлок взял в руки скрипку и заиграл что-то несносно рождественское. И Мэри почувствовала, как надвигается праздник - медленно, но неумолимо. Этакая катастрофа со знаком плюс, радостная обреченность для всех людей на свете. Ну да, ведь это всегда так - когда ты обречен на радость, все остальное становится маловажным, отодвигается на задний план. Когда Шерлок прервал мелодию, Мэри посмотрела на часы и, спохватившись, поспешно схватила свою сумочку. - Прости, но мне пора идти. Джон просил... Холмс посмотрел на нее долгим понимающим взглядом, и миссис Уотсон тут же осознала всю ненужность оправданий. Она благоразумно оставила шарф Шерлока в прихожей, деловито оделась и смело шагнула в холодную белизну зимнего дня. Но всю обратную дорогу у нее в ушах звучала простая, негромкая мелодия скрипки. Еще один маленький символ ее личной обреченности. Обреченности быть одновременно самой грустной и самой счастливой женщиной на свете. И до самых последних дней больше всего любить именно синий цвет.