Точнее, я не хочу его искать.
Ту размытую грань я установил давно. Когда прошипел ей в лицо, что она для меня — игрушка, к которой меня влекут только инстинкты. В тот момент я совсем не понимал, что делаю ей больно; ее сердце разрывалось на миллионы осколков, а я отказывался принимать это. Не понимал, что делаю больно, когда возвращался к ней на порог с бутылкой виски, ноющий о том, как не везет мне с той девицей из клуба, как не везет с работой и еще многим — многим, которые по сути являлись ничем. Я же был для нее всем. Она сама сказала мне это, крича это в порыве гнева, когда опять, натянув штаны и застегнув рубашку я ушел в неизвестном для нее направлении. Я был дураком? Нет, я был безумцем. Безумцем, которые не понимает, что меняет золото на кусок дерьма. Только сейчас я понял свою вину. Вспоминая каждое наше расставание мне становится не по себе. — Был ли счастлив я все эти годы, пока скрывался от тебя, мой светловолосый ангел? — тихо спрашиваю я, смахивая прядь волос с ее лица. Хмыкаю. Лучше спросить: «Был ли я счастлив хоть когда — то?». Был. В тот роковой четверг, два года назад, когда впервые увидел тебя. Плачущую, сидящую на лавочке в сквере. Кто дернул меня тогда подойти к тебе? Зареванной, с потекшей тушью и абсолютно не привлекательной. Знали ли я, что так скоро стану помешен на тебе? Помешен на столько, что пропадал неделями и месяцами, пытаясь забыть тебя и забыться.Я видел многих: красивых и страшных, худощавых и толстых, но мой разум отказывался принимать их. Для меня была только ты.
Вздорная, мило улыбающаяся, до безумия красивая… Я могу перечислять до бесконечности то, что мне в тебе нравится. — Но сейчас спи, мой ангел. Я больше не потревожу тебя, — говорю я и ступаю голыми ногами на паркет.«Я обещал сделать тебя счастливой, даже, если это будет очень трудно. За эту ночь я многое понял: ты будешь счастлива без меня, отныне и впредь. Не ищи меня и не звони. Люблю тебя,
Твой Егор.»