***
После «серьезного разговора» с Тсу’теем Лин еще долго отходила. Магия требовала значительного количества сил, которые восстанавливались с невыносимо медленной скоростью. И пока что вариантов, как с этим справиться было не много. Стиль боя На’ви недостаточно отвечал требованиям. Аборигены больше пользовались инерцией, чем голой силой. Все принципы пользования оружием, например, посохом сводились именно к тому, чтобы как следует его раскрутить, а затем ударить! Или, допустим, оттолкнуться от дерева, чтобы обрушить на противника удар сверху. Или же прыгнуть, и, сцепившись с противником, отбросить его в определенный момент. То же и с применением лука в ближнем бою. Кстати, о луке. В чем Оматикайя были действительно искусны, так это в стрельбе. О, да! На памяти Лин Тсу’тей стрелял и из кустов, и с ветви дерева. Говорил еще о стрельбе во время езды на па’ли и на некоем «икране». «Ю Янь — болотный стиль! Интересно, может ли он стрелять в положении вниз головой? Хотя лук слишком длинный, с ним долго разбираться». Возвращаясь к теме магии, Лин могла лишь долго ругаться и снова пытаться выяснить, в чем проблема. Либо был иной вариант, который женщина и предпочла: просто идти напролом, доводя энергетический резерв до предела. По идее, со временем должна произойти рабочая гипертрофия. Но как раз времени на занятия и не хватало. «Я искренне надеюсь, что меня не пошлют выяснять отношения с людьми буквально на днях!» С другой стороны, с магическим «зрением» все было в порядке. Даже больше — оно заметно усилилось. Что поначалу сбивало с толку. «Да уж. Когда тебе в уши и в ноги льется неудержимый поток информации — это… напрягает». Но что касается манипуляций — то здесь все было не столь просто. Во-первых, скорость снизилась. Казалось, вокруг чуть ли не песок. Однако почва была все же плотнее, чем в пустыне. Кое-где были даже камни. Некоторые из них даже парили, однако это вариант был так себе. В основном землю приходилось сначала спрессовывать, а уже потом извлекать. Пусть это не было чем-то феноменальным, оно все же снижало боеспособность. Со временем скорость манипуляций должна была возрасти, но пока проблема оставалась. Продолжал беспокоить все тот же пресловутый энергетический фон. Самое плохое заключалось в том, что после превращения влияние этих факторов усилилось. То есть сначала составить серьезную угрозу мешал размер всего окружающего по сравнению с самой Бейфонг, а теперь — непонятно что. Но выбора, кроме как пытаться раз за разом проломить эту «преграду», у Лин не было.***
Еще через несколько недель были достигнуты успехи в области обращения с луком и другими видами оружия. А вот о ткачестве, являвшемся одним из важнейших ремесел в Клане, такого сказать было нельзя. «Вот как нужно ПРАВИЛЬНО меня пытать, мальчик! Хорошо, что тут командует шаман, а не ты!» У каждого было то, в чем он силен и в чем он слаб. И неожиданно оказалось, что слабость Лин — это ткачество. Сперва Бейфонг не поверила, что ее посадят за подобное занятие. Она понимала, что ей нужно было стать своей среди На’ви, чтобы обрести вес в их глазах, но перспективы настораживали. Что если однажды ей придется запихать голову в пасть танатора ради признания? Но Мо’ат было наплевать на все, что Бейфонг думала по поводу надобности ткачества. И потому последней пришлось учиться обращению с нитями. Лин приходилось раз за разом расплетать неудачное изделие и начинать заново. «Ткань никто не даст, шкур — нет и достать не получится. Мечта о нормальной одежде близка. Но, кажется, пока я не сдам местный тест на профессиональную пригодность, придется ходить в таком виде. Эйва, в самом деле, Дух ты или кто? Могла бы им ума и побольше дать! В конце концов, ткать они умеют. Так почему ходят в повязках?.. Климат?» После того как Бейфонг окончательно испортила нити, ей пришлось отправляться за новыми. Однако на сей раз проводником был не Тсу’тей, а дочь Мо’ат — Нейтири. Чего-то конкретного сказать о ней Лин не могла. Как, впрочем, и о большей части народа. Общение с племенем происходило при посредничестве Мо’ат или Тсу’тея. Иногда дети рвались ухватить Бейфонг за хвост, но она чувствовала их приближение и оборачивалась, а в открытую они подходить не рисковали. Затем, после «инцидента», их стал отгонять Тсу’тей. «Не думает же он, что я трону детей? Или думает? Сначала сам нарвался, а теперь меня монстром считает?.. Думаю, что Мо’ат и Эйтукан в курсе…» — Пришли, — сообщила Нейтири. Перед ними было растение, носившее название Таутрал. На деле же оно представляло собой довольно больших размеров пальму, листья которой требовалось добыть. Правда, их едва было видно с земли. Основная часть скрывалась за кроной более низких деревьев. — И как мы туда залезем? — на этот раз Лин решила спросить заранее. К тому же казалось, что дочь вождя была настроена не столь враждебно, как ее будущий супруг. — Не туда, — улыбнувшись, покачала головой Нейтири. Предположение мага земли ее рассмешило. Девушка указала на располагавшиеся чуть дальше, но не столь высокие растения, которые больше подходили для выполнения поставленной задачи. Ничего примечательного за время сбора материалов не произошло. Листья были свернуты в два валика и перевязаны веревкой. Поклажу На’ви разделили пополам. «Я тут скоро в обезьяну превращусь! Залезь туда. Вскарабкайся там. Да даже чтобы просто поспать, нужно лезть на дерево! Я как гребаный пролемур!» Лин пришлось прервать свои душевные метания, потому что Нейтири что-то хотела спросить, но явно не решалась. Иначе зачем она все время косилась в сторону мага земли, чудом не врезаясь в деревья, встречавшиеся на пути? Бейфонг резко остановилась. «Это, разумеется, странно, но, видимо, титулы, кроме вождя и шамана, у них не приняты. Что ж… в чужой мир со своим уставом не лезут». — Нейтири… Девушка тоже затормозила и обернулась. Она посмотрела на Лин, дав понять, что слушает. — Хочешь спросить — спрашивай, — для убедительности маг земли подкрепила свои слова кивком. — Ты похожа на Небесных людей. Но мать сказала, что ты не одна из них. Как так? — Небесные люди похожи на мой народ, но мы живем в разных мирах. Почему так, я не знаю… А чем похожа? Пальцами? — Лин рефлекторно посмотрела на свою руку. «Вообще я не особо засматриваюсь на окружающих. Но они уже не кажутся столь одинаковыми, как в начале. Точки на теле отличаются. С пальцами понятно. Глаза… они у аватаров тоже желтые. Тут я отличилась». — Не только, — Нейтири подошла ближе и указала, — глаза, цвин. Девушка потянулась рукой к затылку Бейфонг. Последняя, впрочем, не шевелилась, ожидая, чем все закончится. «Ладно, можно и потерпеть. В конце концов, нужно же как-то с ними контакт налаживать». — А что с этим… цвином не так? — маг земли почувствовала тычок пальцем в районе выхода косы. — У тебя он — здесь, — Нейтири взяла руку Бейфонг в свою и поднесла к своей макушке, — у нас — здесь. Лин чувствовала себя по дурацки, но отдергивать руку было нельзя. Вероятно, ее собеседница посчитала бы подобное невежливым. Поэтому женщина коснулась нужного места на голове На’ви, сказала что поняла, и, как только конечность была свободна, не спеша убрала оную обратно. — Поняла. Но я все равно не знаю, почему так. Может, Эйва решила… Больше ничего спрашивать Нейтири пока не стала. Они спокойно добрались до деревни и уже там оставили листья сушиться на тенте. На первый взгляд, ничего необычного не произошло. На деле же можно было считать, что плотина между Лин и Оматикайя была прорвана. Да, пускай это был пока лишь один человек. Но где один, там и остальные. По крайней мере, это касалось На’ви. Они жили ВМЕСТЕ. Это не означало отсутствия разладов. Но все же их уклад жизни выражал истину «вместе — мы сила». И, надо сказать, они пихали его везде, где только могли. К примеру, то же ткачество: Мо’ат говорила, что На’ви и все живое вместе создают прекрасный узор и в то же время прочное сплетение, подобно нитям на ткацком станке. А управляет этим «станком» Эйва. По крайней мере, так поняла объяснения Лин. В качестве наглядного подтверждения достаточно было посмотреть за работой нескольких На’ви на самом большом станке. К чему в один прекрасный день припахали мага земли.***
— Уливи мари’тсей мак’дини’то. Ветви дерева поддерживают друг друга, — вещала Нейтири, с подвесного сиденья, прикрепленного к ткацкому станку. С недавних пор она стала помогать Бейфонг в обучении языку. Девушка оказалась достаточно упорной, чтобы раз за разом повторять и объяснять. И, как только Мо’ат заметила это, то немедля перевесила подобную обязанность на дочь. «Думается мне, что дело тут не в том, что Цахик лень самой заниматься моим образованием. Скорее всего, это один из способов интеграции в общество. Мо’ат куда хитрее, чем кажется…» — Да как можно такого не понимать? — Тсу’тей после «принятия земляных ванн» предпринял еще одну, на его счастье неудавшуюся, попытку избавиться от Лин. До ключевой сцены так и не дошло, поэтому Бейфонг решила дать воину еще один шанс отвязаться. Охотник в свою очередь стал тщательно следить за опасной, по его мнению, личностью, и, разумеется, не мог оставить свою невесту одну в столь сомнительной компании. Поэтому он в данный момент помогал с помощью челнока прокладывать уточную нить на пару с магом земли. — Можно, поверь. То же было бы если бы я попыталась учить тебя, к примеру, писать на своем языке, — Лин в очередной раз потянула толстую нить на себя. — Зачем? — спросил охотник. Он не понимал этих странных Таутутэ с их многочисленными знаками и прочим. Он обучаться-то пошел лишь потому, что хотел в случае чего уберечь Сильванин и Нейтири. «Не стоило сейчас об этом вспоминать». Он невольно посмотрел на Лин. Мужчина понимал, что она ни при чем. Но все равно злился. С недавнего времени он предпочитал не провоцировать «ученицу», но следил за ней. К счастью, Лин не спешила никому вредить. «Быть может, чтобы просто усыпить мою бдительность». Он задумался и пропустил момент, когда Нейтири отвлеклась и попросила показать знаки языка Лин. — Они не похожи на знаки Небесных людей. — Доктор Огустин говорит, что у них есть похожий на мой родной язык. Но на нем говорят не все. Получается, что тот, которому учили вас, используется чаще. — А можешь что-нибудь сказать? — не унималась любопытная девушка… Лин не стала отказывать. По каким-то причинам Нейтири и Тсу’тей посчитали ее родной язык смешным. Бейфонг не стала выяснять подробности такой реакции. Ибо юмор вещь довольно субъективная, тем паче у людей из разных миров. Кстати, о Тсу’тее. Он перестал смотреть на Бейфонг, как на врага. Теперь это, скорее, напоминало взгляд следователя на подозреваемого. Не сказать, что было намного лучше, но, во всяком случае, это не мешало обучению. И за подобный вооруженный нейтралитет Лин была охотнику искренне благодарна. Ибо она не представляла, как бы смогла без его помощи сделать этот гребаный ритуальный нож! Он же Цтал.***
— Почему нельзя просто взять и сделать его из чего-то менее опасного? Например, из кости какого-нибудь другого зверя? — Лин не унималась всю дорогу к гнездам банши. И дело тут было не в страхе. — Нож из когтя икрана служит долго. Он крепок и достаточно остер. Это знак связи с икраном. Знак согласия Эйвы с твоими действиями. С тем, что ты забираешь жизнь. — С благословением понятно, но зачем мне связь с этим икраном? — Узнаешь, позже, — ухмылка наглеца ничего хорошего не предвещала. В общем и целом они должны были найти мертвого банши и срезать у него коготь. И потом превратить его в оружие. Добираться до гнезд этих созданий нужно было довольно долго. Но на самый верх, слава Духам, лезть не приходилось. Чему маг земли была несказанно рада. Ибо она действительно не хотела сталкиваться с летающими тварями. По ее скромному мнению, они были слишком громкими и суетливыми. Уже не говоря о том, что представляли опасность. Еще одной неприятной новостью был тот факт, что отделять материал для ножа должна была сама Лин при помощи лезвия, сделанного из смолы. И то ли навыки у мага земли были недостаточными, то ли сама кость чересчур плотной, но Бейфонг пришлось знатно помучиться. «Видели бы меня сейчас мои подчиненные… Хотя лучше бы не видели. Думаю, что им было бы глубоко фиолетово на то, ЧЕМ я занимаюсь, ибо они застряли бы на моменте осознания того, как я ВЫГЛЯЖУ. Странный у туши запах. Надеюсь, кровь отмывается». Бейфонг под тщательным руководством учителя распарывала крыло икрана. Несмотря на запах, который не удавалось идентифицировать, не похоже чтобы тело начало гнить. Впрочем, Лин старалась абстрагироваться, как могла. Это уже стало входить в привычку. «В привычку… Привычное потрошение животного… Ну надо же! Нет, я, разумеется, и до сего момента не страдала страхом перед подобными занятиями, но это уже слишком. С другой стороны, если мне вдруг наскучит работать в полиции я всегда смогу устроиться мясником!.. Полиция… Интересно, кто у них там сейчас меня заменяет? Сайхан?» Тсу’тей помог окончательно отделить коготь от прочей части конечности и отдал его Лин. Бейфонг посмотрела на будущий клинок. В принципе, им и сейчас было можно ранить, однако смущало отсутствие рукояти и наличие крови вместе с другими биологическими жидкостями. Пришлось вытирать, чем попало, и класть в карман на поясе как есть. Знакомство с Нейтири продолжало приносить свои плоды. Девушка хоть и была суетлива, но легко соглашалась помочь. В частности, подсобила магу земли в изготовлении чего-то наподобие сумки для всяких мелочей. Возвращаясь к разговору о Тсу’тее, Лин была готова признать, что воин оказался вполне приличным… человеком. «Видимо, он считает врагом не меня, а кого-то из «Небесных людей», вот и срывается. Ведь, как ни крути, я на них похожа. Но это говорит лишь о том, что парню еще учиться и учиться сдерживать себя. Хотя я не в курсе, в чем тут дело, и не буду судить его». — Думай о том, что делаешь, и не отвлекайся, — припечатал охотник, когда заметил взгляд в свою сторону. Лин только кивнула и продолжила орудовать аналогом наждачной бумаги по заготовке для рукояти, которую они решили делать из дерева. Тому было несколько причин. Первая — его проще всего было найти. Вторая — надежда на возрождение одной давней идеи. Но в данный момент требовалось закончить нынешнюю работу, а строить планы можно было и позже. — Хватит, — скомандовал На’ви и забрал заготовку из рук мага земли. Сам он до этого момента занимался обработкой когтя, стачивая ненужную часть и покрывая его каким-то составом. — Что теперь? — Будем соединять, — уверенно ответил воин, и оба приступили к делу. Смысл заключался в том, чтобы посадить на «клей» обе части рукояти, а затем обмотать их веревкой. И если с первым проблем не возникло, то второе Лин пришлось переделывать. Ибо Тсу’тей был недоволен первым результатом. Воин шипел и ругался, но раз разом упрямо все разматывал и показывал, как правильно. «Съяксъюк быстрее научится! Что сложного-то?» Иногда Тсу’тей не мог принять того, что его подопечная слишком много знала о чем-то одном и ничего не понимала в другом. В ней… не было равновесия. Она не имела понятия об элементарных вещах. Но старалась компенсировать. Она много спорила с Мо’ат. Причем поводы, по мнению охотника, были опять-таки странными: нежелание петь вместе с другими, нелюбовь к ткачеству, откровенное неприятие к общим посиделкам, когда хвост выдавал Лин с головой, споры с Цахик по поводу ночных исчезновений. И в то же время присутствовало нескрываемое стремление. Стремление быть признанной среди них. Хотя зачастую Тсу’тей видел, сколь чужды были Лин нормальные с точки зрения На’ви вещи. «Странная она…» К счастью Бейфонг, с ножнами все оказалось несколько проще. Требовался лишь лоскут шкуры любого животного для оболочки и наконечник все из того же дерева. Да, были некоторые проблемы с прошиванием кожи йерика, но маг земли, так или иначе, справилась. В результате получился футляр темно-синего цвета, крепившийся к ремню, который, в свою очередь, должен был по диагонали пересекать грудь — это был традиционный для На’ви способ ношения оружия. Говоря откровенно, женщина и Тсу’тей пару недель угробили на изготовление ритуального ножа. Но, по мнению На’ви, оно того стоило. Лин оставалось лишь молча с ним согласиться. Вытянутой формы бирюзовый коготь с едва заметным отливом темнел на острие. Около пяты клинок несколько сужался и переходил в рукоять, которая была отделана деревом, обмотана поверх темной нитью и оканчивалась кольцом. — Пэун икран за’эрип… Банши тянет шею, — так назвал нож Тсу’тей, из-за сходства клинка с анатомическим строением головного и шейного отделов животного. «Без разницы, на что он там похож, главное, что нож есть, а значит, еще один этап мучений пройден».