missing: the hurting / пропавшая: причиняя боль

«the doctors say you're no good, but people say what they wanna say» — selena gomez, «hands to myself»

Лукас Фрайер рефлекторно зажмурился, когда луч утреннего солнца упал на его лицо. Он повернул голову в противоположную от окна сторону, и взгляд его застыл на копне блондинистых волос, беспорядочно распластавшихся на его плече и груди. Юноша невольно коснулся светлой пряди и закрутил её вокруг указательного пальца. Он любовался девушкой, такой спокойной и тихой, что лёгкая улыбка сама вдруг появилась на его лице. Неспешный стук её сердца, медленные вдохи и выдохи, руки, сложенные под её щекой — всё это создавало образ ещё более милой Майи. Изумрудные глаза парня скользнули вверх по стене и застыли на белом потолке. Внезапно его голову навестили слова младшего брата, сказанные прошлой ночью. «Кто-то втюрился в обоятельную блондиночку», — скользнуло в мыслях Лукаса, и он не удержался от того, чтобы вслух ответить голосу Остина: — Боже, я и правда влюбился в неё. Взгляд Фрайера вернулся к голубоглазой, когда он почувствовал, что Харт ворочается. Блондинка, ещё сонная, перевернулась на другой бок и расположила свою ногу на животе зеленоглазого. Это показалось ему странным, но очаровательным, и Лукас не сдержался, улыбнувшись ещё раз. Но счастливая часть нового дня закончилась, стоило отцу юноши войти в комнату. Глаза Ричарда стали вдвое больше, когда перед ним предстала довольно неоднозначная картина: нога Майи покоилась на торсе его сына, а он, в свою очередь, обнимал девушку за талию. Фрайер младший, заметив мужчину, слегка опешил, но затем понял, что это всего лишь его отец, и бояться здесь особо нечего. Всё же Лукас не был доволен тем, что такое прекрасное утро, которое он полностью мог посвятить любованию блондинкой, было испорчено, поэтому... закатил глаза. — Не смей строить подобные гримасы, когда я с тобой разговариваю, молодой человек! — злобно прокричал Ричард, пальцем указывая на сына. — Во-первых, мы ещё толком не начали разговор. А во-вторых, потише, она спит, — ответил шёпотом светловолосый, кивая в сторону Майи. Фрайер аккуратно положил ногу девушки обратно на кровать и вышел из комнаты вслед за главой семейства, не забыв закрыть за собой дверь. — Чего тебе? — спросил Лукас с откровенно незаинтересованным в беседе выражением лица. Ричард сложил руки на груди и сузил глаза. — Сегодня за завтраком, на который ты, к слову, опоздал, я смотрел новости и увидел знакомую мордашку. Лицо парня сразу приняло серьёзный и сосредоточенный вид. — ФБР начало искать девчонку. И её папашу, кстати, тоже. — И что прикажешь делать? Если её найдут, нас посадят, а закрыть её в своей комнате до окончания расследования я не могу. — Почему же? — мужчина задал неожиданный для Лукаса вопрос. — Почему ты так мило и дружелюбно с ней обходишься?! Что с тобой?! — отец положил руку на плечо сына. — Выкинь её из головы, Казанова. Фрайер младший скинул руку Ричарда со своего плеча, и в глазах его сверкнула ярость. — Она мне небезразлична, ясно?! С Майей я могу быть самим собой, а не монстром, которого ты сделал из меня! Я не буду запирать её в своей комнате на чёрт знает сколько! Если здесь она не в безопасности, значит, мы убежим куда-нибудь и спрячемся там! — Мы? — Да, папа, мы! Я и Майя, — парень вспомнил о спящей за стеной девушке и снизил тон. — Предлагаю тебе сделать то же. Тебе же не хочеться за решётку, не так ли? Лукас провёл рукой по волосам и, проводив отца взглядом, ступил за порог деревянной двери. Там Фрайера встретила пара уставившихся на него голубых глаз. — О, ты не спишь... — Так... я тебе небезразлична? Сердце светловолосого вдруг забилось в пару раз быстрее (или ему так казалось). Он перевёл взгляд с пола на блондинку. — Лукас? Юноша подошёл к кровати и, сев рядом с Харт, взял её тёплую руку в свою. — Да, — ответил он, нервно облизав губы. — И я, может быть, не показываю этого, но ты правда небезразлична мне, Майя. Есть в тебе что-то, что заставляет меня тебе доверять. Мне не приходится играть кого-то другого, когда я рядом с тобой. Я много дров наломал, и... Знаешь, я бы очень хотел вернуться в прошлое и отказать своему отцу, но я не могу, — девушка опустила взгляд на их руки и большим пальцем стала вырисовывать невидимые фигуры на коже Фрайера. — Я всю жизнь буду сожалеть о том, что сделал с Кермитом, и я знаю, что ты, наверное, никогда меня не простишь, но я просто хочу, чтобы ты знала: все плохие поступки, которые он когла-либо совершил, не имеют значения, потому что сейчас он на небесах, — Лукас взял Майю за подбородок и заставил её голубые глаза встретиться с его изумрудными. — Он наблюдает за тобой. И всегда будет. Мне правда жаль, Майя. Харт, смахнув с щёк нежеланные слёзы, обвила его шею своими руками и улыбнулась. — Всё в порядке, — прошептала она, чувствуя, как крепкие руки Фрайера сжимают её в обьятиях.