ice flowers

После отъезда Исина у Чунмёна появилась новая привычка. Он не может заснуть, не проверив ребят. Ему нравилось видеть их такими по-уютному домашними, когда они, вымотанные, падали на кровать, часто не раздеваясь, и мягко посапывали, обнимая игрушку или сбитое в одну кучу одеяло. Не выдерживая, Чунмён целовал каждого в лоб и желал спокойной ночи. Парни на его привычку мягко ворчали, но Чунмён замечал, с каким ожиданием его ждали день за днём. Они даже соревнование целое устроили. Кто будет лучше всех себя вести, к тому Чунмён придет последним и останется с ним - для объятий, невинно добавляли они. Бэкхён, казалось, больше всех хотел выиграть. Он активно подпрыгивал на месте, пытаясь сдержаться, но в итоге всё равно творил какую-нибудь мелкую пакость, и Чунмён разочарованно качал головой, пряча улыбку. Он привык засыпать в защитных объятиях Кёнсу и Минсока или с Чондэ, сопевшем на его груди и закидывающего на него ногу, иногда Сехун и Чонин прятали его в широких объятиях, а Чунмён прятал в объятиях широкого Чанёля. Только Бэкхён каждый вечер обиженно дулся, подставляя лоб под вечерний поцелуй, и заверял, что завтра у него обязательно получится. — Не я придумывал правила, — улыбнулся Чунмён, и Бэкхён закатил глаза. Стоило ли ему напоминать, кто именно их поставил? * Чунмён, зевая, открыл дверь в комнату Бэкхёна. Он так устал после перелёта, хотелось уже скорее вернуться в номер к Сехуну, чтобы получить дозу объятий и поскорее уснуть. Бэкхён, видимо, уже спал, скрывшись под одеялом. Чунмён погладил его по спутанным волосам на торчащей макушке. — Хороших снов, Бэкхён-а, — прошептал Чунмён, собираясь уходить, и вздрогнул, когда за запястье его схватила холодная ладонь. — А поцелуй? — возмущённо спросил ни разу не сонный Бэкхён, скинув одеяло, потянул Чунмёна на себя, и тот, ойкнув, упал прямо в приглашающе разведённые руки, которые без прелюдий жадно полезли под одежду. — Так нечестно, — Чунмён попытался выбраться из сладкого плена, но Бэкхён предупреждающе сжал его бока и проскользил ладонями ниже. — Не ты придумывал правила, Чунмён-а, не тебе их менять, — Бэкхён довольно замурлыкал, поглаживая ягодицы и мягко целуя открытую шею. Чунмён рвано задышал, пряча пылающее лицо, когда отчётливо почувствовал чужое возбуждение. — Ты такой вредный, — проворчал он, неосознанно притираясь бёдрами. Бэкхён резким движением поменял положение, нависая сверху на вытянутых руках. Глаза Чунмёна лихорадочно блестели, а рубашка сбилась вверх к груди. Бэкхён усмехнулся, наклоняясь для поцелуя и замирая в нескольких сантиметрах от влажных губ. — Только с тобой. Это плохо?