ice flowers

За два дня до свадьбы поздним вечером, когда он ещё находится на рабочем месте, Бэкхёна отвлекает коммуникатор. Секретарь сообщает, что пришёл Ким Чунмён, и Бэкхён с лёгкой нервозностью просит его пропустить. Не то чтобы они никогда не виделись до этого, нет, они встречались на некоторых светских раутах, когда были младше, но не разговаривали – всегда общались их отцы, а они исподтишка рассматривали друг друга, неловко улыбаясь. Теперь всё было по-другому. Бэкхён вступил во владение компанией, а Чунмён только готовился занять место в конкурирующей фирме. Лёгкий стук дверей прерывает ход его мыслей. — Входите. На Чунмёне светло-розовый кардиган и узкие тёмные джинсы. Выглядит он как всегда безукоризненно, и Бэкхён волнуется – он сейчас не в лучшей форме. Проблем у компании было достаточно много, и он пытался разобраться с тем, что оставил ему отец, поэтому даже не думал следить за внешностью. Бэкхён раздражённо обрывает себя. Какая кому разница, как он выглядит. Этот брак с самого начала – с их детства, но они не знали – был подстроен. Чунмён останавливается у его стола и неловко кланяется. Бэкхён кивает в ответ на осторожную улыбку. — Какие-то проблемы? — Бэкхён не выпускает из рук договор, который изучал ранее – как предупреждение, что ему нет дела до пустых разговоров. Он судорожно облизывает губы. Почему-то страшно услышать, что Чунмён хочет разорвать их помолвку, несмотря на то, что фактически её не было. — Можно? — с разрешением Чунмён садится напротив и складывает ладони на колени. Мягкий запах щекочет ноздри. Бэкхёну становится чуть спокойнее от того, что не он один нервничает. — Я просто хочу быть уверен. — В чём? — Бэкхён поднимает брови на серьёзный тон в голосе Чунмёна и всё-таки убирает бумаги в сторону. — В том, что свадьба состоится. — Откуда у тебя мысли, что она может не состояться? — Бэкхён подаётся вперёд, и Чунмён отводит взгляд. Бэкхён сглатывает горечь на языке – они чужие люди. Чужие люди, которые вскоре будут стоять рука об руку, целоваться на публику, танцевать первый танец. Незнакомцы, которым предстоит прожить вместе жизнь. — Чунмён? Чунмён вздрагивает от звука собственного имени. — Я просто… Если у тебя есть какие-то сомнения, то лучше скажи мне о них сейчас. Я не хочу после ловить все эти знающие сочувствующие взгляды. Бэкхён улыбается, склоняя голову к плечу. Чунмён выглядит совершенно очаровательно, сбивчиво пытаясь объяснить тревогу своих мыслей. — Ты боишься, что я сбегу? Чунмён неловко смотрит на него и неохотно кивает, натягивая рукава на бледные пальцы. — Моя репутация… Не то, чем можно похвастаться. Я не хочу стать обузой для тебя. Бэкхён хмыкает. — Я не тот, кто будет слушать жёлтую прессу. Я больше доверяю первоисточникам, — он расслабляется, откидываясь на спинку стула, постукивая костяшками пальцев по столешнице, внимательно смотрит на Чунмёна, который под его взглядом мило смущается. — К тому же, обо мне тоже писали достаточно дерьма. Тебя это не пугает? Человек, построивший компанию на крови. Человек, готовый на всё ради наживы. Бэкхён не знал, почему его образ строился на криминальном авторитете. Он в жизни не держал пистолет и уж точно не убивал своего отца, только чтобы занять его место в головном офисе. Рука Чунмёна дёргается, словно он хочет коснуться его ладони. — Я не верю им. — Тогда почему ты подумал, что я поверю? — Бэкхён мягко улыбается и всё-таки ловит тонкое запястье. Он не хочет ни к чему принуждать Чунмёна – сердце быстро бьётся, когда он думает, что это его будущий муж – и даёт ему выбор. Чунмён с лёгкостью мог вырвать свою руку, но он только улыбается и осторожно гладит тыльную сторону ладони. — Нежно, — бормочет Чунмён и краснеет под тихий смех Бэкхёна. * Бэкхён не выпускает Чунмёна из поля зрения, и, когда нужно, появляется рядом, кладёт ладонь чуть ниже поясницы с явным намёком на собственничество. Чунмён выглядит потрясающе в белом пиджаке и бутоньеркой-розой, ловит восхищённые взгляды бет и альф и завистливые – омег. Бэкхён улыбается ему с нежностью, ведёт носом за ухом. — Как же ты пахнешь, — Бэкхён почти рычит, сжимая тонкую талию. Чунмён смотрит на него поражённо, но сразу расслабляется и прислоняется ближе. Беззащитно открытая шея манит своей чистотой, хочется поставить метку и доказать всем, что это его. Бэкхён не из тех альф, кто теряет голову от одного вида омеги, но, если честно, с Чунмёном потерять себя не стыдно. Они уже покружились несколько раундов танцев и целовались целомудренно перед публикой несметное количество раз. Бэкхёну нравилось, как жмурился Чунмён, когда он целовал его в лоб и скользил губами по щеке. — Хочешь выпить? — Да, пожалуйста, — Чунмён мягко улыбается ему, и Бэкхён поднимается, готовый быстро налить шампанского и вернуться, но отвлекается на разговор со спонсорами, а когда возвращается, то находит Чунмёна в компании с альфой. Того, кажется, нисколько не останавливает событие, по которому они собрались здесь. Ножка бокала с силой врезается в ладонь. — Что-то не так? — спрашивает он, стараясь звучать дружелюбно, но голос звенит от напряжения. Альфа поднимает на него наглый взгляд, но Бэкхён смотрит только на Чунмёна. Если тот даст ему хоть один малейший знак, он разорвёт этого парня в клочья. — Всё в порядке, Бэкхён, это мой друг. Крупная ладонь, лежащая на бедре Чунмёна, доказывает обратное, но Бэкхён не хочет спорить. Он доверяет Чунмёну. Всё, что придётся делать им первое время совместной жизни, это доверять на словах, но Бэкхён, чёрт побери, теперь законно имеет право ревновать - достаточно они близки с Чунмёном или нет, они теперь мужья, и тонкая полоска золота на пальце Чунмёна это доказывает. — И всё же я хотел побыть со своим супругом наедине, — Бэкхён понимает, что снова рычит, когда Чунмён удивлённо и несколько испуганно смотрит на него, но кивает, поворачиваясь к своему другу. — Извини, Джису-я, — он осторожно улыбается. — Позвони мне позже, хорошо? Джису целует его в макушку, несмотря на недовольство Бэкхёна, и поднимается, кланяясь. — Поздравляю. Бэкхён хочет ударить его по самодовольному лицу, но только дежурно улыбается, занимая своё место рядом с Чунмёном, и подаёт ему бокал. Чунмён прислоняется к нему так привычно, что Бэкхён сразу забывает обо всех остальных и обнимает его, прижимая ближе. Чунмён делает глоток и морщится. Бэкхён смеётся. — Если не хотел алкоголь, почему не сказал? Чунмён жмёт плечами, улыбаясь, делает совсем маленький следующий глоток и поднимает на него серьёзный взгляд. — Ты ревновал? — М? — К Джису. Ты ревновал, — Чунмён уже не спрашивает – утверждает с претензией, и Бэкхён раздражённо прочищает горло. — Я не имею права? — Нет, но… — Чунмён отводит глаза, и Бэкхён ласково ловит его подбородок, заставляя взглянуть на себя. — Ты можешь делиться своими сомнениями со мной, хорошо? — взгляд Чунмёна падает на его губы. Бэкхёну нравится, как блестят глаза Чунмёна от волнения и алкоголя, как щёки окрасились в слабый розовый оттенок от жара. Он такой… его. Бэкхён наклоняется к его губам, шепчет. — Чунмён-а. Чунмён отворачивается в последний момент, и губы Бэкхёна мажут по щеке. Бэкхён разочарованно прикрывает глаза, вздыхая, но знает, что не имеет права подталкивать Чунмёна к тому, чего тот не хочет. — Прости, — Бэкхён отодвигается. — Слишком много? Чунмён качает головой. У него глаза на мокром месте, и Бэкхён ненавидит себя за это. — Дело не в этом. Просто я… Тебе будет казаться, что поводы для ревности будут, но я никогда… Бэкхён вспоминает новостные заголовки. Если он казался для города криминальным типом, то Чунмён – легкомысленной омегой. Папарацци подлавливали его на каждом шагу с разными альфами-бетами-омегами, но в тот вечер за два дня до свадьбы Чунмён рассказал, что большая часть тех людей - это друзья и знакомые. Да, он ходил на несколько свиданий, но это не значит, что он спал со всеми из них. Он – взрослый парень, который может принимать решения, и Бэкхён знает это. Знает, но всё равно посмел приревновать к другу. — Я понимаю, прости, — Бэкхён ловит его запястье и тычется в него носом. Аромат Чунмёна здесь настоящий, не перекрытый одеколоном и окружающими запахами. Не приторно сладкий - привлекательный, так, что хочется и губами, и языком. — Давай уйдём отсюда, — просит его Чунмён, и Бэкхён с радостью соглашается. * Неудивительно, что номер для новобрачных с двуспальной кроватью. Бэкхён готов поспать и на полу, лишь бы Чунмёну было комфортно, но тот смотрит на него как на идиота и говорит, что всё в порядке, а после сбегает в душ и быстро переодевается там в спальную рубашку. Бэкхён тяжело сглатывает, глядя на аккуратные бёдра. Чунмён смущённо останавливается у подножия кровати и опускается рядом. Чистый запах от влажных после душа волос, вода с которых капает на грудь Бэкхёну, затуманивает разум. Он неосознанно тянется рукой к острой коленке, но обрывает себя и вопросительно поднимает брови. Чунмён перекидывает ногу через его торс и оказывается сверху. — Ты уверен? — Бэкхён ведёт ладонями по гладким бёдрам, сходя с ума от близости, в паху заметно тяжелеет. Чунмён тянется к его губам, но Бэкхён предупредительно сжимает нежную кожу, отрезвляя. — Я хочу услышать. — Уверен, — едва Чунмён успевает выдохнуть, Бэкхён меняет положение, теперь нависая над ним. Терзает мягкие губы в требовательном голодном поцелуе, ведёт зубами по шее, что так манила его весь вечер. Рычит. — Моё. Чунмён разводит ноги, позволяя, стонет тихо, почти незаметно. Открывается полностью, отдавая себя без остатка. — Твоё.