Сюрприз

Напряженный и сосредоточенный на чем-то своем Джеджун расслабился, когда понял, что шеф не приедет. Чон позвонил Шивону и извинился, сказав, что появилось срочное дело, попросив начинать без него. Уверенный в том, что это просто отмазка, Дже с облегчением выдохнул. Босс ведь никогда не принимал участия в их вечеринках. Однако, совсем уж расслабиться ему не давал Ючон, прожужжав все уши Киму тем, что нельзя упускать такой шанс, когда удача сама идет в руки, что Дже надо собраться и, пустив в ход свой гибкий ум, непревзойденное обаяние и присущий только Киму шарм, убедить Юнхо, когда тот приедет, что Джеджун самая подходящая кандидатура для должности зама и бла-бла-бла. — Чун, ты вообще как это себе представляешь? — взбрыкнул Ким, которому надоело это зудение. — Какое нафиг обаяние, когда я и пары слов не могу сказать связно при шефе? И потом, фига ли мне его очаровывать, он девушка что ли? Не-не, не буду. — Блять, Ким, а ты о Чанмине подумал? Малышу остался последний год в универе. И, что, из-за твоего ослиного упрямства, беспочвенной и непонятно откуда взявшейся трусости мальчик не достигнет своей мечты? — пустил в ход самый действенный аргумент Пак. Дже, не зная, как быть, растерянно смотрел на фужер в своей руке, так и не успев сделать глоток. Смысл сказанного бил по нервам, ведь ради мелкого он был готов сделать всë. Но, блин, только не это. Ючон, видя, как в Дже борются эгоизм и любовь к ближнему, решил подтолкнуть друга в сторону любви. — Дже, тебе просто надо показать шефу свои идеи. Доказать, что ты тут не случайный человек. Раскрыть, так сказать, свои таланты ему и всë! Никто не просит тебя прыгать к нему в постель, — Пак многозначительно посмотрел на дернувшегося Дже, подумав при этом: «А жаль. Красивая и гармоничная пара бы получилась, хэх». — Да, чуть не забыл, я случайно захватил твои папочки с проектами, так, на всякий непредвиденный случай, — подмигнул Пак другу, который почувствовал себя в эпицентре заговора и начал подозрительно коситься на Ючона. — Чон, конечно, тот еще говнюк, но ничто человеческое ему не чуждо! Кстати, я тут кое-что разузнал о нëм, думаю, тебе будет легче его убедить, если ты тоже будешь знать. Может даже осмелеешь, наконец! Значит так, — Пак наклонился к уху Джеджуна и азартно зашептал. Ревниво поджав губы, Джунсу смотрел на шепчущихся хëнов. Что такого мог говорить Чуня, на которого, честно говоря, Су запал с момента своего появления в компании, что лицо Джеджуна, как семафор: то бледнело, то покрывалось пятнами, а потом и вообще стало пунцовым? Глаза хëна сначала округлились, потом забегали из стороны в сторону по мере получаемой информации, пока его взгляд не стал стеклянно-обреченным. Любопытство зудящей осой свербило в пятой точке секретаря. Своими зеркалами души он, можно сказать, подобно лазеру прожигал шушукающихся друзей, но те были в своем мире и не обращали на него внимания. Не выдержав такого игнора, Су оглядел остальных участников вечеринки: рыбная парочка, сидя на диване, играла в «камень, ножницы, бумага» на щелбаны и не прекращала спорить при этом; Шиндон, как обычно, что-то жевал и незаметно для спорящей парочки снимал компромат на свой айфон; Шивон и Рëук вели оживленную беседу. — А где наш вредный макнэ? — вдруг осенило Джунсу. — Он немного задержится, — ответил Шивон. — Наш макнэша попросил разрешения приехать с другом. Сказал, что ему не комильфо с нами, стариками, всю ночь тусить. Скоро он будет тут, и начнем. — Вот же засранец, — закричали рыбные хором. — Аргумент, чо! — встал на защиту мелкого Су. В этот момент все услышали сигнал клаксона и с удивлением переглянулись. Шивон прошел к входной двери. Несколько минут спустя в гостиную ввалился радостный Кюхëн, обнимая за шею (у Джеджуна и Ючона отвалились челюсти) улыбающегося Чанмина. У обоих в руках были огромные пакеты. Заприметив хëна и его безбашенного друга, Мин помахал им рукой и отвернулся, дабы скрыть панику в своих глазах. — Парни, прошу любить и жаловать моего соулмейта Шим Чанмина, — оповестил Кю всех вылупившихся на них присутствующих и хмыкнул. — Не обижать мне тут друга! Кстати, у него растущий организм, поэтому покормить разрешается, даже приветствуется, — возвестил Кю на всю комнату. — Чанмин-а, а это мои старички и наставники, — обратился он к Мину, который почувствовал себя музейным экспонатом. — С Ши ты уже знаком, он, кстати, хозяин вечеринки, — Чанмин кивнул Чхве. — Это Рëук, он у нас тихушник, — Рë возмущенно открыл было рот, чтобы возразить, — но отличный повар, — подмигнул Чо Шиму. — А эти двое из ларца — Донхэ и Хëкдже. ХэХëкки - и вместе нет спокойной жизни, и врозь друг без друга не живется! — хохотнул Кю и продолжил знакомить друга с остальными под возмущенные возгласы рыбной парочки. — А это — страаашный человек! — показал он на Шиндона с притворно-испуганным видом и громким шепотом добавил: — Работает с аппетитом, а пока жует, собирает компромат на всех и вся, псевдоним — Шиндон, — поперхнувшийся Донхи показал кулак младшему. — О, а это у нас еще одна сладкая парочка, — перевел Кю внимание Чанмина на Ючона и Дже. — Не знаю, какую они травку курят и самое главное - где они еë берут, но вштыриваются все, — у бедолаг опять откинулась челюсть от исчерпывающей характеристики, данной им этой язвой. — Ох, ты ж боже мой, а кто это у нас тут такой хорошенький и солнечный мальчик? — засюсюкал между тем Чо. — А это у нас Ким Джунсу, обладатель самой выдающейся, кхм, харизмы, — Су засиял, как тысяча солнц, но тут же улыбка исчезла с его лица, когда Кю продолжил: — со стороны спины и пониже пояса, — Мин с интересом окинул взглядом покрасневшего секретаря, а Кю хлопнул в ладоши и воскликнул: — Так, формальности соблюдены. И кого ждем? Давайте все за стол быстренько. Садимся, — забирая пакет у Мина и положив его вместе со своим у стены, Кю отодвинул стул, усадив на него друга, сам же примостился рядышком. Джеджун сверлил глазами жующего Чанмина. «Это, значит, так ты готовишься к сессии?» — красноречиво говорил его взгляд. — Дже-хëн, хватит таращиться на моего парня, — заметив, как смотрит старший на Мина, сказал Кю, подвигая блюда с мясной и сырной нарезкой ближе к студенту. Мин чуть не подавился куском сыра, который жевал, и пнул колено Чо, уставившись на медленно закипающего брата. — Чего? А, ну, повтори! — зловещим тихим голосом произнес Ким, испепеляя взглядом донсена, и встал, игнорируя попытки Ючона усадить его на место и призыв успокоиться. Донхэ и Хëкдже, открыв рты, вылупились на Кима, позабыв про спор о том, что вкуснее: клубничное или банановое молоко. Шиндон побросал палочки и схватился за свой девайс, желая запечатлеть сенсационный компромат в свою коллекцию. Ши и Рë непонимающе глазели на Дже, гадая, почему он так реагирует на слова Кю, словно бык на красную тряпку. Джунсу придерживал ладонью упавшую на стол челюсть и, не мигая, глядел на Чо-Камикадзе-Кю: жить тому оставалось недолго. — Хëн, вот никогда бы не подумал, что ты такой яростный гомофоб, а на вид - укешка укешкой, — подкинул дровишек в костëр ярости Дже Кюхëн, не меняя интонации голоса, и приобнял за плечи отчаянно фейспалмящего Мина. — Ах, ты щегол недоделанный, — у Дже даже дыхание перехватило от такой неслыханной наглости. — Руки убрал от моего брата и отсел от него на пионерское расстояние, быстро, я сказал, — все не посвященные синхронно посмотрели на Джеджуна, а потом также синхронно на Чанмина, выискивая в чертах обоих, в каком месте они братья. Кю тоже посмотрел на Мина, удивленно приподняв брови и хлопая глазами, как бы спрашивая: «реально?» Чанмин утвердительно кивнул на этот безмолвный вопрос. Откуда Шим мог знать, что, согласившись помочь другу скрасить вечеринку, от которой, ну, никак нельзя было откосить, он встретит хëна, да и кто бы предугадал такой расклад? С возгласом «Упс!» Кю молниеносно убрал руку с плеча Шима и, нацепив на фейс самую приветливую улыбку, повернулся к Дже. — Хëн, это была шутка, просто шутка. Рад узнать, что у моего самого близкого друга такой замечательный и брутальный брат. Галилей был сто раз прав: мир, риали, тесен! — выдал Чо под озадаченные лица коллег, вспоминающих, когда это Галилей говорил о тесноте мира, а Кюхëн продолжил, сделав самое милое выражение лица, на которое было способен: — Ты смотрел на Минни таким плотоядным взглядом, что я решил подстраховаться. А так-то мы просто друзья. И я не заметил между вами никакого фамильного сходства, если честно, — озвучил интересовавший всех вопрос Кюхëн. Джеджун поостыл и сел на место, продолжая подозрительным взглядом сканировать обоих. — У нас разные отцы, — наконец, буркнул он. — Но за Мина порву любого на лоскутки, усек, мелкий? — добавил он стали и громкости в голос. — О, так мы в этом едины, хëн, — воскликнул младший, радуясь в душе, что люли отменяются. — Я тоже урою любого за моего... ой, за Чанмина, — спохватился Чо, почувствовав тычок локтем от сидящего справа Джунсу, и растянул рот в улыбке, больше похожей на оскал. Су, заметив, как Дже опять начал закипать, пихнул ногой Ючона под столом, а тот схватил бутылку итальянского вина и встал, легко постукивая по ней вилкой, требуя внимания. — Друзья, — начал Пак, дождавшись, когда все посмотрели на него. — Сегодня мы все собрались тут, чтобы отпраздновать повышение всеми нами любимого Шивона-шши. Что сказать? Такого искреннего и доброго человека, радеющего за общее дело, больше не найти. Конечно, мы все рады твоему повышению, Ши, однако легкая печаль сжимает наши сердца, потому что теперь в твоем подчинении будут совсем другие люди. Но не будем о грустном. Мы все тут верим в тебя и знаем, что тебя ждет ошеломительный успех. Давайте поднимем бокалы за нашего гостеприимного и талантливого хозяина вечеринки. Объявляю пати открытой! Подарок в студию! Рыбные испарились и через мгновение появились с огромной бронзовой скульптурой лошади, которую еле удерживали вдвоем. Поставив произведение искусства посреди комнаты под бурные овации и аплодисменты, они поклонились зардевшемуся Шивону и уселись на свои места. — Парни, ну, зачем вы, — смущенно вымолвил хозяин вечеринки. — Я так тронут, — он театрально смахнул несуществующую слезинку с уголка глаза. — Мне было очень приятно и легко работать с вами, надеюсь, мое повышение не будет препятствием для нашей дружбы. Давайте веселиться. Мой дом полностью в вашем распоряжении. А сегодня в программе: караоке, игры, и ближе к полуночи прибудет сюрприз для вас, — закончил свою благодарственную речь Ши под бурные выкрики и улюлюканье заинтригованных гостей. Спустя полтора часа, хорошо приняв на грудь и оценив кулинарные способности специально приглашенного повара, вся честная компания устроилась перед большим экраном, подключенным к караоке. Напялив разноцветные парики, клоунские колпаки и вооружившись маракасами, бубнами и микрофонами, возбужденная орава голосила и плясала, веселясь от всей души. Никто не заметил, что Шивону позвонили, и он на несколько минут вышел из шумной комнаты. Вернувшись, хозяин дома попросил Джеджуна спеть что-нибудь лирическое для него. Все присоединились к этой просьбе, а рыбная пара встала позади Кима, изображая подтанцовку. Выбрав любимую композицию японского певца Тихиро Онидзука «Лунный свет», Дже начал петь, передавая все оттенки красивой мелодии и великолепной лирики своим бархатным голосом.

*****

Юнхо все-таки решил посетить пати. Он заехал в магазин и выбрал солидный ежедневник в позолоченном переплете и соответствующий ему паркер в таком же блестящем футляре, подумав, что скоро наступит Новый Год, и подарок будет очень кстати. Чон попросил продавца упаковать набор в подарочный пакет и, удовлетворенный видом и дизайном покупки, поехал на встречу судьбе. Спустя сорок минут он был на месте и позвонил Шивону, чтобы уточнить номер дома. Чхве подсказал координаты и велел Юнхо сразу заходить в дом, мол, двери не заперты, а веселье в разгаре, только Чона и ждут. Юно так и поступил. Припарковавшись возле дома, подхватив кейс и пакет с подарком, он вышел из машины и прошел во двор двухэтажного, ярко освещенного особняка Чхве. Чон открыл дверь в дом, сделал шаг и замер. Из гостиной раздавалось пение. Боже! Юно только один раз слышал такой проникновенный голос, давно, еще в средней школе. Гадая, кто же из его подчиненных мог выдавать такие возвышенные и чистые звуки музыки, он медленно прошел вперед. Тихо встав на проходе, Чон удивленно приоткрыл рот: кого-кого, а увидеть Ким Джеджуна, сжимающего микрофон в руках и пропускающего через свое сердце слова и нежную мелодию, он совсем не ожидал. Чон внимательно разглядывал поющего, ему было отчетливо видна каждая эмоция на выразительном лице. «Пожалуйста, помоги мне. Спаси из этого безмолвия. Время только усиливает эту боль. Я — дитя Божье, посланное с небес в этот мир. Как мне жить в этом мире? Я был рожден не для него».* Каждое слово находило отклик в душе Юно, казалось, это о нем повествует певец. Чон с восхищением пожирал глазами фигуру проживающего каждую ноту молодого человека, удивляясь его преображению и природной красоте, которую не замечал в офисе. Мелодия кончилась, выдав самый высший балл исполнителю оглушительными фанфарами. Все захлопали и стали громко выражать восторг кланяющемуся Джеджуну, а у Юнхо в ушах продолжал звучать этот восхитительный голос. Из прострации его вывел возглас хозяина: — Юнхо-шши! Ну, наконец-то. Проходи, не стой в дверях. Чон растерянно посмотрел на замерших сотрудников. Они эпично стояли и хлопали глазами в сторону шефа, словно только что прозвучало: «к нам приехал ревизор». Юнхо досадливо поморщился, заметив, как скукожился Ким, превращаясь в неуклюжего стесняшку при его появлении. «Да что с этим парнем не так?» — подумал Юно и, изобразив что-то на подобии улыбки, кивнул всем присутствующим, проходя в центр помещения.