Влюбляться странно. Правда странно, ведь ты, по сути, полностью отдаёшь свои мысли и чувства другому человеку, мол, «держи, всё равно хуже уже не сделаешь». А они делают, не правда ли?
Влюбляться странно, потому что ты перестаёшь контролировать всё.
— А разве раньше контролировал?
— Какая разница?
Не контролировал, ну и пусть. Сейчас уже точно ничего не изменишь.
— А мог бы контролировать, будь ты чуточку умнее.
— Как и ты.
— Не переводи стрелки.
— Не скидывай всё на меня.
Влюбляться странно, потому что ты не можешь перестать, сказать себе: «Достаточно!» и переключиться на что-то другое. Тебя начинают интересовать только забитые рукава, растрепанная борода и невероятные карие глаза.
— А ты уверен, что они карие?
— Конечно…наверное. У меня не было возможности всмотреться в них.
— Так сделай это сейчас.
— Что? Нет.
— Почему?
И правда, почему? Он же может это сделать: подойти, схватить за края рубашки, притянуть к себе. Может же, жаль только девушка Вити не оценит.
— А тебе есть дело?
— Конечно, она моя подруга.
— А ты влюблён в него с пятого класса.
— С шестого.
— Как знаешь.
С шестого класса… Как же это было давно. Святослав всё прекрасно помнил: конец учебного дня, старшеклассник, толкнувшийся его, синяк в районе плеча и Витя, накинувшийся с кулаками на старшака, защищая друга. Может, тогда всё пошло наперекосяк. Может, тогда он влюбился.
— Это было лишь восхищение, не более.
— Не лги себе.
Восхищение… А ведь он и впрямь долго прикрывался ним. Глупо? Может быть, но он бы и не подумал о большем. Может и правда стоило признать себе, что ты достоин чего-то более… приятного? Нежного? Необходимого?
— Ты видел огонь в его глазах, когда он смотрит на тебя.
— Это всё иллюзия.
— Огонь согревает.
— Либо сжигает дотла.
В любом случае он попал бы в рай, правда, разными способами. И, возможно, один из них был всё-таки ближе Святославу.
— Он сидит напротив.
— Я вижу.
— Подойди к нему.
— А дальше?
— Решай.
Он подошёл, встал, как дурак, перед Витей и молча стоял. Ну не идиот же, ну? Идиот. Сердце бешено стучало в висках так, что он даже слова проронить не мог.
— Мне страшно.
— Мне тоже.
Непонимание в глазах Вити страшило больше всего. Он бегал глазами по дёргающемся Святославу и не знал, как реагировать.
— Святослав, всё в порядке?
— Да… я просто.
— Скажи.
— Я не могу.
— Значит, ты этого не хочешь.
— Не правда.
— Ты этого не достоин.
— Заткнись!
— Я люблю тебя, — он отступил назад, предвещая удар.
Но молчание оказалось хуже. Застывшие удивление в смеси с… ужасом? Страхом? Ненавистью?
Если слова могут убить, то молчание, наверное, ещё и продолжительно поиздевается над тобой перед смертью, перейдёт все грани и причинит такую боль, что ты сам начнёшь молить о смерти, лишь бы перестать чувствовать вообще.
Давай, растопчи моё сердце. Убей меня изнутри, если тебе так хочется. В моей жизни теперь смысла всё равно ноль. Ни больше.
— Прости, — сухое, горькое, с привкусом грусти и досады. — Я должен был сказать, потому что… это сложно. Просто сложно жить с этим последние лет десять, скрывать и делать вид, что ничего не чувствуешь.
— Десять лет?
— Не меньше.
Затем смех: нервный, безумный, ироничный.
— Дурак! — одно слово, а у Святослава уже внутри пустота.
— Я…
— Заткнись! Просто заткнись, пожалуйста, — Витя зарылся руками в волосы, сглотнул. — Десять лет ты мне не говорил об этом! Все эти десять лет мы могли…
— Что?
— Я тоже люблю тебя, идиот.
— Ты ведь услышал то же, что и я?!
— Да.
— Ты веришь в это?
— Нет.
— Ты серьёзно?! — Святослав подошел ближе, схватил Витю за руки и заставил посмотреть в глаза. Он пытался прочитать в них истину: искренни ли слова его друга, либо же же очередная злая шутка.
— Конечно, — грустная улыбка, слишком короткая, чтобы кто-нибудь сумел её заметить, но не Святослав. Он всегда замечал его улыбки.
— Он не врёт.
— Ты уверен?
— Я чувствую это.
— И что мы будем делать дальше?
— Не знаю. А что бы ты хотел?
— Не знаю.
— Дурак, скажи это!
— Это глупо.
— Значит, всё, что мы сделали до этого, тоже глупо?
— Нет, просто…
— Скажи.
— Вить, можно я… обниму тебя?
— Видишь, ничего же сложного!
— Допустим.
— Почему ты спрашиваешь?
— Не знаю.
— Дурак потому что.
— Заткнись.
Святослав заключил Витю в объятья, до сих пор не веря в происходящее. Глупость, очередной плод его фантазии. Хотя, может быть, так даже лучше. Пусть только это продолжается и дальше.
***
— Молодец.
— Ты тоже.
— Возможно, иногда стоит переступать через принципы.
— Возможно. Иногда.
— Не будь таким занудой.
— Я не зануда, я та часть тебя, которая хоть немного соображает.
— По-моему, ты умеешь лишь сомневаться во всём.
— Не сомневаются только глупцы. Во всяком случае, руководствоваться только эмоциями — альтернатива похуже.
— Я так не думаю, будь я один…
— Мы уже это обсуждали, ты никогда не будешь один, как и я.
— В любом случае, сегодня победа за мной.
— Победа в сражении не означает победу в войне.
— Так значит у нас война?
— Нет, это всего лишь недословная цитата Наполеона.
— Но когда-нибудь она будет.
— Кто?
— Война. Ты ведь тоже это чувствуешь.
— В какой-то момент он обязательно поймёт, что пора выбрать между нами, думаю, тогда.
— Значит вопрос в том, когда это произойдёт?
— Когда, почему, из-за чего, вопросов задать можно много, а ответов мы всё равно не получим. Глупо сейчас об этом думать.
— А главный вопрос — «Что же будет тогда с нами?»
***
Влюбляться странно. Действительно странно.
