тепло, смех и всё остальное

      бэкхён любит тепло, мягкие свитера, плюшевые игрушки, шоколад, обжигающий горло какао, посыпанный маленькими зефирками, смотреть на звёзды, пушистые облака в форме бегемотов и зайчиков, спокойные песни, романтические фильмы и диснеевские мультики про принцесс, греться после длительной прогулки на морозе в какой-нибудь неприметной кофейне с приветливыми работниками, нежные улыбки, согревающие объятия и пак чанёля.       к счастью бёна, пак чанёль его сосед по комнате в общежитие. он часто сидит с ним на его кровати, где они смотрит очередной интересный бэкхёну фильм, а пак тем временем любуется этой светлой улыбкой бёна.       пак любит наблюдать за соседом, обнимать его, заваривать чёрный чай с кусочком лимона для здоровья, ходить с ним за покупками в магазин за углом, его цитрусовый шампунь, щекотать его, когда старший не ожидает этого, пятницы, потому что они сидят в компании друзей у кого-нибудь в комнате, пьют молочные коктейли и играют в «уно», паззлы, которые никак не собираются и бён бэкхёна, соответственно.       уровень их любви друг к другу держится на неловких прикосновениях и пьяного иногда бреда чанёля, вечно болтливого бэкхёна, что говорит лишнего, внезапных планах на день, идиотских шутках, смущённых взглядах, на ароматном чае, который они пьют из одной кружки.       но с каждым днём становится всё сложнее показывать хорошую успеваемость в университете, приходится меньше проводить времени друг с другом и с друзьями, в принципе, тоже. не хватает времени на тёплые объятия, горячий чай на двоих, молочного коктейля в кругу друзей за очередной настольной игрой, прогулку в парке поздней ночью, держась за руки, на неуместные шутки и совместного просмотра фильмов.       чанёль поздно возвращается с тренировок, когда бэкхён уже сладко спит на чужой кровати в поисках чужого тепла. бэкхён часами просиживает в библиотеке, пока делает очередной реферат, что сил куда-либо идти после нет.       пак оставляет бёну записки в самых разных местах, чтобы тот не забывал позавтракать, надеть шарф и шапку, взять тетрадку с конспектом или поцеловать его в щёку, прийти на пару по физкультуре в конце концов.       и бэкхён не выполняет только поцелуй. пака давно нет в комнате, судя по остывшему чаю и заправленной ровно кровати. на физкультуру не хочется, но чанёль заставит всё равно однажды появится там, поэтому он берёт свою форму и направляется в спортивный зал (хотя для начала в раздевалку, чтобы переодеться).       встречает друга на площадке и тепло ему улыбается, хотя тот вовсе не видит, что друг к нему приближается. в прочем, и не надо видеть. он слышит его дурацкую шутку, разворачивается и говорит: «ух ты, кто пришёл, не уж то решил заняться своей формой?» и тычет в его бока пальцем. бэкхён смеётся и говорит что-то невнятное.       — мне не хватало твоего смеха, — говорит чанёль, перед тем, как тренер начинает занятие.       и пак следит за бёном всю пару. смотрит, как тот бегает, прыгает, подтягивается. у бэкхёна недовольная мордашка, сведённые вместе брови и надутые губы, словно он ребёнок, у которого отбирают любимую игрушку. он смотрит на чанёля, сидящего на скамейке, что корчит ему рожицы, и невольно улыбается сам. показывает другу язык, а потом слышит замечание преподавателя и смех чанёля после.       хочется ударить младшего да посильнее. преподаватель говорит, что дальше они могут заниматься своими делами, кто хочет играть — пусть играет, кто хочет сбежать с его пары — пусть сбегает, ему всё равно, если нормативы сданы.       и бён уже направляется в раздевалку, как чанёль ловит его за руку и говорит, что старший остаётся и играет с ними в волейбол.       — я не умею играть, — смущённо говорит бэкхён.       — нам не хватает игрока, — отвечает ему пак и толкает в сторону поля, где будет стоять он.       — я не хочу играть, ёль.       — если ты переживаешь, потому что не умеешь, не стоит.       — я просто не хочу.       — ну, — чанёль делает щенячьи глазки, и бён поддаётся.       бэкхён правда не умеет играть. всё боится, что в него попадут мячом, и ему придётся поехать в больницу, чтобы узнать нет ли у него сотрясения или ещё чего-нибудь, но пак всегда рядом, отбивает мячи и улыбается ярко, будто само солнце сошло с небес.       после физкультуры они отправляются в столовую, где все только на них и косятся. оказывается, кто-то пустил слух, о том, что они встречаются, поэтому чанёль так улыбался на паре физкультуры, поэтому просил бэкхёна остаться и поиграть в волейбол, а не по тому, что не хватает игрока в команде, поэтому защищал его на поле, потому что бён не умеет играть.       — это смешно, — говорит чанёль, и они выходят из столовой.       но тем не менее, этот сплетник прав. бэкхён, конечно же, недоволен. недоволен буквально всем. начиная с того, что ему пришлось утром встать на первую пару, и, заканчивая тем, что какой-то идиот, как выразился бэкхён, суёт нос не в своё дело и сплетничает.       пак смеётся, сидя на кровати в их комнате, пока бэкхён ходит туда-сюда и сыплет проклятьями.       — успокойся, это всего лишь слух, ты мне вовсе не нравишься, — говорит чанёль.       — я всё равно хочу знать, кто пустил этот слух, ты мой друг и всё, — и бён подходит к кровати чанёля, затем садится к нему на колени.       — хочешь наказать сплетника? — спрашивает пак, проводя тыльной стороной ладони по щеке друга.       — да! — восклицает старший. — надо наказать его! нечего здесь слухи распускать! — он наклоняется ближе к паку, чтобы обнять его.       — тут ты прав, — младший целует макушку бэкхёна и вдыхает запах цитрусового шампуня.       — ты мне вовсе не нравишься! — отстраняется бён. — ты большой и неуклюжий, твои толстовки огромные, я тону в них, — приводит он аргументы, — ты очень громкий, ведёшь себя как придурок.       — а ты и есть придурок, — усмехается пак, довольствуясь недовольной мордашкой старшего.       — ах ты так! — бён пытается дотянуться до подушки, чтобы ударить друга, но чанёль не даёт ему этого сделать, внезапно оставляя поцелуй на шее.       бэкхён давится воздухом. чанёль давится смехом и спихивает с себя друга.       — эй!       — ты не поцеловал меня в щёку, пришлось что-то придумать.       — ты мне вовсе не нравишься!       — ты мне тоже, — врут они друг другу.       чанёль нависает над бэкхёном, ждёт его реакции. они смотрят друг другу в глаза. и бён говорит: «ладно, может быть, чуть-чуть всё-таки нравишься». пак улыбается и отвечает на слова поцелуем в губы.       — может быть, совсем чуть-чуть, — говорит младший и идёт ставить чайник.       — ага, — старший всё также сидит на чужой кровати. — может быть. совсем чуть-чуть. такую, знаешь, маленькую капельку.       — ты мне должен поцелуй в щёку, — пак отклеивает бумажку с тумбочки бэкхёна и показывает ему.       — ты уверен?       — почему ты спрашиваешь?       — ты же мне совсем «чуть-чуть» нравишься, может поцелуй будет не в щёку?       — а куда? — он разворачивается к старшему лицом, когда тот довольно улыбаясь, стоит рядом.       бён делает вид, что думает, глазами бегает по потолку, облизывает губы, вдыхает ртом воздух, затем разводит руками и говорит: «может, сюда?» и, привстав на носочки, целует младшего в губы. оба улыбаются в поцелуй. он получается лёгким, приятным, со вкусом клубничного мороженого, которое они оба съели.       — если бы не тот сплетник, — говорит чанёль, лёжа вечером рядом с бэкхёном в его кровати.       — надо будет отблагодарить его, — перебивает его бён, и они оба смеются.