Часовщик

Чжиён бредет по теплому песку и задумчиво смотрит на горизонт. Солнце садится, разбавляя воду теплыми оранжевыми красками. Прошло два дня, а показалось - неделя. Квон ел, спал и гулял по безлюдному берегу в укромном уголке, который нашел в день приезда. Больше суток его не покидает странно чувство, что за ним кто-то наблюдает, как будто через прицел винтовки. Чувство предвкушения не дает покоя, руки в карманах шорт непроизвольно сжимаются в кулак. Напряжение от ожидания волнами проходит по телу. Видно, плохой из него Ликвидатор, если не может распознать объект, уделяющий ему столько внимания. Но почему-то совершенно не страшно. После известия о том, что Ян Хёнсок со всем разобрался, пришло неожиданное спокойствие и умиротворение. Чжиён рад, что не касался этого дела. Пожалуй, больше всего он хотел, что бы этим занимался Сынхён. У того хвалило бы сил, Квон же оказался слишком слаб в этом плане. Чжиён заходит в воду по колено и смотрит на закат, отмечая невероятную близость с природным явлением. Словно волшебник расписал небо яркими красками. Вода мягкими приливами ласкает ноги, и Чжиён готов погрузиться в нее, ухнуть с головой и поплавать, не выныривая какое-то время, проверяя свою выдержку. Нет необходимости оборачиваться, он чувствует - за спиной кто-то стоит. Либо галлюцинация, либо догадка оказалась правдой, и Сынхён жив. Чжиён настолько углубился в свои переживания, что даже не замечал ничего вокруг. Пока не задумался о том, почему он не видел тела, не видел, как хоронили, и ему отказались говорить, где похоронен Часовщик. Сегодня утром позвонил взволнованный Ёнбэ, сообщив, что, кажется, видел Сынхёна. Очень не похожего на себя, но вроде бы Сынхёна. И вот сейчас нужно сделать над собой усилие и обернуться. Но не хватает духу. Чжиён борется с собой, ему страшно, что все окажется миражом. Но спустя долгих пять минут он оборачивается. Слишком резко и отчаянно. В панике обводит безлюдный пляж взглядом и смотрит на мужчину. Сынхён изменился лишь внешне, но глаза все те же, улыбка все та же, правда, неуверенная и робкая. - Если ты окажешься галлюцинацией, я тебя найду и убью, - Чжиён поражается своему спокойствию и медленно бредет обратно к берегу. - Повторно. Сынхён насторожено следит за ним, боясь что-либо сказать. Он не знает, что следует говорить после случившегося. Квон подходит к нему вплотную и тыкает пальцем в живот. Мужчина морщится, но взгляд устремлен на Чжиёна. Тот понимает, что перед ним стоит живой Сынхён и дуреет от счастья. Он опускает голову и прячет широкую улыбку. Потом собирается, мысленно встряхивается и поднимает решительный взгляд, натыкаясь на тревогу в глазах напротив. Он обещал начать все сначала. С чистого листа и новыми чернилами. - Я - Квон Чжиён, - протягивает руку, улыбаясь уголками губ. Сынхён, молча и недоверчиво, пожимает ее. – И я без ума от тебя, говнюк.

***

- Подождешь! Чжиён сидит на крышке унитаза и ждет, пока сердцебиение придет в норму. Он знает, что мужчина нарезает круги за закрытой дверью, волнуется и скучает. Чжиён и сам скучает, хотя пять минут назад позорно сбежал, избегая продолжения страстных поцелуев. А продолжение многообещающе упиралось ему в бедро, и довольный Чжиён периодически терся об него, издеваясь. - Не прогоняй меня! – рявкает Сынхён, стучит кулаком по закрытой двери, борясь с желанием выбить ее. Он столько времени не видел своего мальчика, а тот смущенный сбегает под глупым предлогом - принять душ. Сынхён стойко вынес упреки, крики, пинания и даже кусания. Квона прорвало, слишком много дней он крепился, а тут живой Чхве, стоит перед ним и молчит. Разговаривали они долго, в основном говорил Сынхён. Квон понял, что за неудовлетворенностью скрывается страх. Слишком долго они были порознь, слишком многое пережили. И сейчас, стоит потерять Чжиёна из виду, Сынхён приходит в ужас и начинает судорожно его искать. Квон осознает, что не он один мучился все это время. Чхве сидит под дверью и мрачно рассматривает противоположную стену. Он встает, когда открывается дверь, и ловит Чжиёна, прижимая к груди. Ему до сих пор не верится, что все позади, и можно больше не волноваться. Больше нечего скрывать и нечего бояться. На горизонте замаячила призрачная свобода. Через время Квон, полностью расслабленный, лежит на Сынхёне и слушает быстрое сердцебиение. - Оно не успокаивается… - Ты ведь рядом, - отвечает Сынхен шепотом и целует мальчишку в затылок. - Рядом… - И оно любит тебя. -Мое, кажется, тоже… Чжиён приподнимается и прикасается к теплым губам своими. Сынхён впервые встречает рассвет, наслаждаясь видом. Его не мучают тревожные мысли, нет надобности просчитывать каждый шаг. На душе впервые спокойно и тепло. Чжиён спит под боком, обхватив его руку и прижавшись щекой к плечу. На лице умиротворение. Он больше не вздрагивает во сне и не ворочается беспокойно. Поняв, что на него смотрят, Квон нахмурился и приоткрыл глаза. Улыбнулся и довольно потянулся, невольно стягивая простынь вниз. Оказавшись верхом на Сынхёне, он гордо произносит с лукавой улыбкой: - А я научился готовить кексики.