***
Воскресенье проходит отвратительно: скучно, пусто, одиноко. По телевизору показывают незамысловатые шоу с айдолами, исторические дорамы и рекламу соджу с курочкой. Чем я только не пыталась заняться: уроки, социальные сети, готовка, уборка — но всё забирает часа два или три, а потом просто снуюсь по углам, в надежде найти себе новое занятие. Переписка и та оборвалась. Лалиса, ЧонГук, СынВан — все заняты! А раз у меня больше нет вариантов, то пришло самое время терроризировать Ким ДжиСу. Обилие народа в незамысловатом магазинчике шоколада, наверняка, обусловлено уютной атмосферой и красивой улыбкой ДжиСу. Не зря же здесь так много парней крутится, делая вид, что выбирают конфеты, а сами «незаметно» пытаются сделать комплимент или рассмешить Ким. Она всем с радостью отвечает, шутит в ответ, и не скажешь, что за этим дружелюбием может скрываться презрительный взгляд и ненависть до скрипа зубов. Я стою в чёрном кардигане, джинсах и белой футболке, стараясь быть как можно менее заметной. Только и делаю, что смотрю в телефон, лишь бы не столкнуться с Су взглядом — тогда она легко сможет удрать, а мне нужно задать ей хотя бы парочку вопросов, но вот каких? Моя очередь всё ближе, от кассы меня отделяет только парень с взъерошенными волосами и чёрными наушниками на шее, а я до сих пор не знаю, с чего начать разговор. Вопросов много, но вот на какие из них сама ДжиСу даст ответ — не ясно. — Следующий! Что будете заказы… Ты?! — брюнетка цокает от недовольства, но не выглядит слишком удивлённой. Видимо, рассчитывала на мой приход, вот и умудряется сразу же натянуть на лицо привычную маску хорошего продавца, тем более сзади подходят всё новые люди. — Так что будете заказывать? — Шоколадные кексы с кокосом и брусничный пирог? Одну секунду, — она пробегает глазами по моему заказу и удаляется в подсобку. Минута, две, а её всё нет, и я уже начинаю думать, что Ким удалось скрыться, но с другой стороны, у неё смена. Права не имеет. — Ваш заказ. Простите за задержку, надо было подождать, пока пирог приготовится. С вас пятьдесят тысяч вон, — пока расплачиваюсь, стараюсь напечатать как можно быстрее: «Я жду тебя у заднего входа». — Спасибо за покупку, заглядывайте к нам почаще. Следующий! — ДжиСу произносит это без каких-либо эмоций, а когда я пытаюсь показать ей текст, она лишь отталкивает мою руку, мол: «Иди себе, давай». Ещё и женщина сзади начинает ворчать: — Девушка, не задерживайте очередь, — Ким в мою сторону даже не смотрит, уже вовсю воркуя с новым покупателем, а я просто так не сдамся. Всё равно поговорю с ней. Когда «Мир шоколада» пустеет, а ДжиСу снимает фартук и подходит к двери, чтобы перевернуть табличку, я выбегаю из-за угла, лишь бы успеть до обеденного перерыва. Моё фееричное появление стало неожиданностью и для девушки, которая чуть ли не отпрыгивает в центр зала. Когда я захожу внутрь, она включает в себе стерву, желающую как можно быстрее отделаться от «глупой» девчонки в виде меня: — Пак, что ты тут забыла? Тебе заняться нечем, кроме как караулить меня часами? — Да. — Что? — она поднимает одну бровь и смотрит на мой телефон с непониманием. Рассчитывала на сарказм в ответ, ведь таков наш формат общения, но я хочу получить ответ более чёткий, чем двусмысленные фразочки, а значит и мне говорить стоит серьезнее. Кажется, что моя стратегия работает, ведь ДжиСу немного расслабляется: ссутуливается, опускает подбородок и засовывает руки в карманы жёсткой джинсовой ткани. — И что тебе надо? — Кто ты такая? Почему ненавидишь меня? Что произошло в тот день, когда твой телефон украли? — А не слишком ли много вопросов за один раз? — в свойственной себе манере, ухмыляется она, но сталкиваясь с моей безэмоциональностью затихает на какое-то время. — Ну проходи, что ли, много же чего рассказать надо, — брюнетка коротко кивает головой и ведёт за собой к деревянной двери, которую трудно заметить издалека. Практически невозможно. За ней скрывается небольшое помещение чуть меньше двадцати квадратов, где только умещается рабочий стол с обшарпанными углами, пластиковый белый стульчик и стеллаж, наполненный книгами и документацией в перемешку. Стены с потресканной краской совершенно не радуют глаз, а от комфорта, царившего в зале остался лишь запах карамели. Ким закрывает дверь на ключ и, замечая моё недоумение, поясняет, что это некая «преграда для Сон ВанБэ», — того самого маленького, смуглого старичка с надтреснутыми голосом, который ругал нас с ТэХёном вчерашним утром. Он является прямым владельцем и директором этого заведения, а ДжиСу у него в качестве продавщицы и лица компании. Ким даже мельком замечает, что работать в «Мире шоколада» ей нравится, и она благодарна дяде, нашему преподавателю физкультуры, устроившему её сюда. Когда я интересуюсь, зачем ей работа, если она в свои годы может спокойно учиться, взгляд особы темнеет и она лишь огрызается: «А я и так учусь на дому». Только через пару минут снова смягчается и поясняет, что хочет переехать из Сеула в Пусан, а для хорошей жизни там нужны деньги. — Но зачем тебе уезжать? В Сеуле всё самое лучшее, — искренне не понимаю я. — Это для тебя здесь всё самое лучшее, Пак. Это тебя здесь ждёт счастливое будущее, за которое уже сейчас не надо волноваться. А для меня Сеул — клетка, в которой я буду заточена среди работы и учёбы. Для меня Сеул — центр выживания, где я не смогу быть свободной, потому что мои мысли будут заняты зарабатыванием денег и решением бытовых проблем. Я не готова к офисному будущему, которое ждёт тебя, мне нужна свобода. Да и к тому же, я ненавижу этот город, с ним связаны все самые плохие воспоминания, — «офисная жизнь» — это то, чего я боюсь больше всего. Это та жизнь, которой так дорожит моя мать, а я не желаю быть её копией. Только для Ким я — «как все», ждущая местечко в конторе мамочки, а единственной проблемой для меня будто является лишь обучение юриспруденции. Я могла бы ей рассказать, что чувствую на самом деле и как ощущение свободы важно для меня, но в ответ снова получу закатывание глаз, ведь «мне её не понять». Чтобы лишний раз не выводить брюнетку из себя, решаю зацепиться за её последнюю фразу: — Плохие воспоминания связаны со школой, верно? — Верно. — Так расскажешь, что именно произошло между нами? — А ты действительно не помнишь? — Су качает головой, шепча: «Это просто невероятно». — Хочешь, чтобы я рассказала, слушай. За три месяца до окончания средней школы ты рассказала мне про то, что твоя мама дала тебе пощечину. Я случайно наткнулась на тебя на крыше, где ты очень долго ныла и жалела себя, а госпожу Пак винила во всех смертных грехах, ведь: «Она запретила мне пойти в клуб, мы поссорились и она ударила меня». Самое интересное, что до этого мы практически не общались, но когда учебный день закончились, и все разошлись по домам, я всё же написала тебе: «Ты в порядке?» А Кан СыльГи поинтересовалась: «После чего?» Только вот загвоздка, я не заметила, что это была Кан, так же как и не заметила, что пишу в классный чат. По собственной глупости в ответ я написала: «После того, как тебя ударила мама». И только после этого все оживились. Ты стала главным предметом обсуждения, но, конечно же, я сразу же стала извиняться перед тобой, а ты меня даже слушать не стала. Ты решила, что тебе не нужна сомнительная слава «дочери, которую избивают», поэтому спокойно, ни секунды не колеблясь написала: «А ты в порядке после того, как твоя мать изменила твоему отцу?» Это я тоже рассказала тебе на крыше, точнее, я просто сказала, что они в разводе, но ты придумала целую историю. И знаешь, твой план сработал. Мою маму стали поливать грязью, а когда я пыталась защитить её, доставалось и мне. Всем так сильно нужен был козел отпущения и его нашли в лице новенькой, которая училась с вами только шесть месяцев. Ким ТэХён придумывал каждый день новые шуточки, ты со своей новообретённой свитой ставили подножки, толкали, остальная массовка просто пряталась по углам и радовалась, что не им достаётся. И никто из вас, ни одна душа не заметила даже, как скоро это превратилось в обычную травлю. Не потому что ты хотела мне отомстить, не по другим причинам, а просто потому что это весело. Весело смотреть за тем, как человек медленно морально умирает. Я не могла позволить вам разрушать свою жизнь, поэтому решила, что лучшим вариантом будет перевестись на домашнее обучение, и моим единственным желанием было забыть вас всех. Поэтому когда дядя неожиданно вернул мой телефон и рассказал про всё то, что творится в «Сангун», я сразу же отказалась от помощи вам, но нет же, он продолжал настаивать на этом, а я решила, что это отличный шанс посмотреть на тебя. Каким же удивлением для меня стало то, что ты даже не помнишь девочку Ким ДжиСу, которой подпортила жизнь. Да, это уже неважно, ведь ты ни чёрта не помнишь, но всё же я спрошу: чем я заслужила разрушенное детство? — моё сердце разбивается вдребезги, видя такую ДжиСу. Хоть она не двигается, а лицо не выражает ровным счётом ничего, в её глазах отражается боль, настоящая обида. Мне безгранично жаль, что я лишила её огромной части жизни, но ещё хуже то, что я даже не помнила этого. Жизнь человека стала для меня игрушкой. ТэХён прав, я и правда слишком сильно похожа на Цветочника. — Мой перерыв заканчивается через двадцать минут. Уходи, я хочу побыть одна, — бесцветным голосом говорит Ким, вставая из-за стола. Я поднимаюсь за ней, закрывая лицо волосами, чтобы наворачивающиеся слёзы остались незамеченными и только на выходе из кабинета нахожу в себе силы обернутся и сказать: — Я действительно заслуживаю твоей ненависти. Прости меня, Ким ДжиСу. Я бы всё отдала, чтобы ты была счастлива. — Ты снова можешь говорить?!***
Я до последнего не верю, что голос вернулся. Только придя домой вдруг осознала: я разговариваю. Могу отвечать СуЁн с Дженни, кричать от радости, болтать по телефону с Лисой и больше не нуждаюсь в механическом говорителе. Будто боясь, что голос снова может исчезнуть я продолжала говорить: комментировала новости, читала сообщения вслух. ДжиСу была удивлена не меньше моего, но я поспешила убраться из магазинчика, как только она решила задать ещё один вопрос. Выяснять неожиданное появление голоса не хотелось, ведь стыдно даже в глаза ей смотреть. Когда госпожа Пак пришла домой и неожиданно заглянула ко мне в комнату, чтобы поздороваться, я растерялась и, возможно, благодаря этому не ляпнула: «Привет». Лишь сейчас понимаю, что рассказывать о возвращение голоса нельзя, ведь тогда на меня снова свалится гора дополнительных занятий и времени на расследование дела Цветочника уж точно не останется, а я не могу упустить его. В школе признаваться нельзя тем более, ведь любой может быть замешан в плане по устранению меня, и он точно не рассчитывает на моё преждевременное исцеление. Лучше оставаться всё той же молчаливой ЧеЁн, которая беспомощна без телефона. Сегодня мы не встречаемся у ворот школы — никто не может. Лиса на первом уроке будет у врача, Венди ведёт бабушку на процедуры, ЧонГук уговорил маму прогулять один день, Ким ТэХён игнорировал всех. Одиночество меня не особо беспокоит, ведь оставаться наедине с собой тоже важно, и я почти дохожу до кабинета английского, как вдруг кто-то хватает меня за руку и затягивает в класс химии. Поворачиваюсь, чтобы увидеть лицо хватавшего, как вдруг щеку обжигает удар. — Ах, ЧеЁн, прости, тебе больно? — узнаю этот насмешливый голос. Дженни. Значит, ЙеРи ей всё рассказала, и сейчас она попытается меня запугать? — Ты, сука, какого чёрта ты творишь?! — Ким отталкивает меня к двери, но с большим усилием мне удаётся удержаться на ногах. — Ты здесь никто! Ты всё потеряла! Хватит бороться со мной! — с каждым новым словом она всё сильнее повышает голос и подходит ближе, практически вплотную. Я и подумать не могла, что её так сильно разозлит моя проделка. Для меня Ким всегда была наивной и глупой, однако сейчас на кукольном личике проскальзывают жуткие гримасы, свидетельствующие как минимум о раздражении и растущей гордости. Ей так льстит возможность унижать меня? Ей так нужно чувство превосходства? Боковым зрением замечаю, как её рука тянется к моим волосам и, предугадывая действия девчонки, перехватываю её кисть и отталкиваю от себя, прикладывая всю силу. Она пытается схватиться за парту, но всё же падает, и в карих глазах мелькает неуверенность. — Что это ты себе позволяешь, а, Дженни Ким? — одноклассница подскакивает на ноги, пугаясь моего голоса. Наверняка уже успевает понять, что теперь она в опасности. — С каких пор это ты такая смелая стала? Правда думаешь, что сможешь побороться со мной? — теперь моя очередь наступать, и когда я оказываюсь достаточно близко, то позволяю себе схватить её за заколотые кудри и оттянуть их в сторону, услышав сдавленный крик. — Ты не с той связалась, Ким Дженни. Для меня не сложно выдержать удары, но уж точно не от тебя. Если вы с СуЁн ещё хотя бы раз выкинете нечто подобное, вам конец, ясно? Ясно?! — Да! Я поняла! Отпусти меня! Отпусти, ЧеЁн! — И ещё, — я снова дергаю ученицу за каштановые пряди и наклоняюсь к уху, шипя как можно чётче, — если хотя бы одна живая душа узнает о том, что мой голос вернулся, я… прикончу тебя.