Обряд

      Из-за, напряженного, звенящего безмолвия небо казалось ярким и отчетливым. Ни облачка, ни порыва ветра, ни звука… Мир как-будто замер, стал ненастоящим. Лишь чьи-то рыжие волосы, да блеск зеленых глаз были живыми, естественными. Этот блеск глаз превращался в искры, а потом и во всполохи огня.       И вдруг — будто судорога пробежала по покрытой инеем почве. Земля заходила ходуном, а в центре образовалась глубокая впадина, которая начала наполняться водой. Женщина взмахнула рукой и возле нее разжегся огромный, во весь ее рост, костер.       И тут, сбросив с себя всю верхнюю одежду, оставаясь в одном простом белом платье и с венком из полевых цветов на голове, Огневласая пустилась в дикий пляс. Все что вдруг приобрело звуки, прямо все, создавало своего рода музыку: ветер, что пробираясь между листочков деревьев завывал свою мантру, земля, отбивала ритмы природы — ритмы жизни, вода, журчащая так звонко, что закладывало уши, и огонь, трещащий свою непрерывную сказку.       Пройдя в плясе ровно четыре круга, она застыла и посмотрела прямо в центр, туда где на еловых ветках плясало свой необычный танец пламя.       Скинув с себя платье, колдунья зябко повела плечами и гордо вскинув голову, бесстрашно ступила в самую сердцевину костра — казалось, привычное дело для нее.       Лес, находящийся кругом, словно испытывал боль от этого поступка магессы*, и стонал несвойственным ему голосом. Словно понимал, какой тяжелый грех собралась на себя брать эта Огненная женщина.       Тем временем огонь, окутывающий фигуру, все сильнее и сильнее тянулся к небу, становясь разноцветным, переливаясь цветами, словно северное сияние. Но вот фигура женщины неестественно изогнулась, а рот открылся и стал поглощать странный, незнакомый миру смертных, колдовской костер. Когда с костром было покончено и от него не осталось и искры, ведьма вновь изогнулась, только в другую сторону, и прохрипев что-то на старинном языке — засияла. Из ее груди выплыло что-то горячее… Тук — тук — тук! В руке было ее горящее сердце.