Точка невозврата

Ещё не до конца проснувшись, Павел Вершинин сморщился от странного запаха вокруг: тошнотворная смесь пота и алкоголя. Но разбудило парня вовсе не это преступление против человеческого обоняния. — Паш, Паш, — потянув гласный звук, нежно позвал знакомый голос, — ты мои трусики не видел? — Видел, Тань. Красивые, — на автомате отреагировал юноша, не открывая глаз. — Вершинин, я Аня, — с лёгким смехом поправил голос. В этот момент одновременно с глазами у Паши довольно широко открылся рот. Антонова улыбнулась соне и шутливо чмокнула парня в нос. — Аня? — ошарашено переспросил Паша, — а мы где? — У тебя дома, — покладисто отрапортовала блондинка, выуживая искомый предмет гардероба из-под подушки. — Нет, — помотал головой Вершинин, пытаясь собраться с мыслями, — я имею в ввиду, в какой стране? — В России, Паш, — поднявшись с кровати, Антонова продолжила одеваться, сексуально выпячивая подтянутую попку, — Лёха, конечно, предлагал вчера очистить твой сейф и свалить в Амстердам, но Насте удалось его утихомирить, — отстранённо пояснила девушка, поглощённая поисками лифчика. — А ты… — договорить Вершинину не дали. — А я твоя девушка, и сегодня наконец улетаю в Питер, Паш, — начала выходить из себя блондинка, — это мой первый самостоятельный рейс, твоя внезапная амнезия меня точно не удержит, — взвизгнув молнией на фиолетовой толстовке, уточнила Аня. — А мы… — повторил попытку парень уже в коридоре, возле широко распахнутой входной двери. — А мы, Паш, очень любим друг друга. И ты зря волнуешься. Как только я приземлюсь, то обязательно позвоню, — клюнув юношу в угол рта, Антонова улыбнулась и, посоветовав в будущем воздерживаться от такого количества алкоголя, бодрым смерчем бросилась вниз по лестнице. Заперев дверь, Паша, по-прежнему будто в каком-то тумане, вернулся в спальню. Открыл сейф. Минуты полторы гипнотизировал аккуратные стопки денег, перетянутые эластичными лентами, словно в малобюджетных американских боевиках. Захлопнув дверцу, парень сменил кодовую комбинацию. В горле пересохло. После всего пережитого Вершинин далеко не сразу вспомнил, где в его квартире находится кухня. По дороге юноша заглянул в ванную, рассчитывая увидеть Петрищева в обнимку с унитазом. Санузел оказался пуст. Паша уже было решил, что интернет не ломался, и Лёхе не пришлось звать своего технически подкованного знакомого. Однако Петрищев обнаружился возле холодильника. Несчастный, судя по батарее бутылок из-под минералки на подоконнике, безуспешно боролся с сушняком. Отлепившись от пластикового горлышка, парень протянул бутылку хозяину квартиры. — Не кисло тебя накрыло, — утолив жажду, констатировал Вершинин. — Это всё из-за Горелова с его конспирацией, — недовольно пожаловался брюнет, вернув себе благословенную жидкость, — ну, то есть, из-за Тани. — Так это ты его прикрывал вчера? — усмехнувшись, догадался Паша и прислонил пылающий лоб к холодильнику, — что же она тебе такого сделала? — иронично поинтересовался он у собеседника. — Да чего она только не сделала! — чуть громче, чем следовало бы, выпалил Петрищев, сунув пальцы правой руки в свою причёску. В ответ из гостиной донеслось крайне недовольное мычание Лёхи. Паша почувствовал, что улыбается. Поздравив друга с первым сексом, Вершинин хлопнул Гошу по плечу и зашарил глазами в поисках телефонной трубки. Пришло время заказывать пиццу. К моменту, когда чудо итальянской кулинарии оказалось возле Пашиного подъезда, проснулась Настька. Она и расплатилась с курьером, дав Вершинину возможность поболтать с родителями. По чересчур довольному лицу своего сына мама с отцом мгновенно заподозрили неладное. Даже пригрозили вернуться на пару дней раньше. К их величайшему удивлению, Паша отреагировал горячим согласием и сказал, что очень соскучился по ближайшим родственникам. Услышав сигнал, свидетельствующий о прекращении беседы, Мадышева заглянула в спальню и позвала парня завтракать. Утро не омрачило даже появление Матвеева. Не омрачило, потому что не произошло. Паша тревожился до самого вечера, пока не получил смс от Ани. Девушка хвасталась, что полёт прошёл идеально и старшая напарница целиком и полностью довольна своей новой протеже. В ответ Вершинин отбил, что любит и уже скучает. Почти весь день был посвящён устранению последствий вечеринки и раздумьям по поводу случившегося. Может, фантасмагория предыдущих, или, лучше сказать, не произошедших недель ему привиделась? Мог же Горелов в шутку что-то подсыпать другу в бокал, вот несчастный и ловил трипы под тёплым боком Антоновой. Конечно, на сотую долю секунды можно предположить, что Зона выпустила Пашу из временной петли. Но где тогда аппарат, любезно предоставленный Виталием Сорокиным? И почему, дотронувшись до машины, Павел оказался в Москве, а не в здании четвёртого энергоблока? Задрав рукав кофты, Вершинин осмотрел руку на предмет следов от инъекции. Безрезультатно. Только вот это может ничего не значить. На нём всю жизнь всё заживало как на собаке. Следовательно, отсутствие ранки нельзя считать правомерным доказательством. Паша попытался воскресить в памяти лицо генерал-майора ФСБ Сергея Костенко. Парень где-то читал, абсолютно незнакомые люди во сне привидеться ну никак не могут. Получилось раза с третьего. И то, как Паша ни старался, ему не удалось вспомнить цвет глаз мужчины. Устроившись у себя в комнате за письменным столом, юноша зажёг лампу и вытащил из правого ящика общую тетрадь. Вырвав из неё первые пять страниц с дифференциальными уравнениями, Паша занёс над линованной бумагой чёрную ручку, желая от начала до конца и как можно подробнее записать все свои воспоминания, связанные с поездкой в Чернобыль. Рука, словно чужая, бессильно опустилась на стол рядом с тетрадью. В голове было совершенно пусто. Взглянув на экран мобильного телефона, Вершинин погасил лампу и переместился к компьютеру в родительской спальне. Настало время «вечернего сеанса связи».