Первый Мститель: Пришествие Хорвана

      За последние тысячу тысяч лет Хорван успел забыть, каково это быть на поле боя. Будучи в своих покоях почти все это время заточения, он наблюдал за отдаленными в миллиарды световых лет планетами. Многочисленные следы убийств, страдания, уничтоженные цивилизации, крики о помощи смешались в его голове, заставляя стонать от боли и беспомощности каждый раз, когда он понимал, что ничем не может помочь своим детям. Его брат, Оклав, начал войну, продолжающуюся уже столько, что Хорван сбился со счета. Головы врагов летели одна за другой, а рукоятка меча, пропитанная чужой кровью, предательски соскальзывала из усталых ладоней. Этих врагов Хорван называл семьей, он делил с ними еду и крышу над головой, он осыпал их наградами и званиями. Ненавистный меч отца… в детстве Хорван отдал бы все на свете, чтобы получить возможность хотя бы дотронуться до этой хураканской стали. А сейчас с превеликим удовольствием бросил бы его на грязную землю прямо себе под ноги. Короткое мгновение, которое дало ему преимущество, можно было объяснить только одним — Оклав не может всецело управлять Цепью Кериуна, которая сдерживала Хорвана в золотой клетке. Но воспользоваться своими способностями Хорван все еще не мог, что не поддавалось никакому объяснению. А значит и Оклав был не всесилен.       Его советники заседали на самой высокой горе Хуракана, что Хорван прекрасно знал и всеми возможными и невозможными путями пытался пробиться наверх. Времени оставалось все меньше и меньше, и малочисленных сторонников Хорвана больше не было слышно на белоснежном, усыпанном снегом поле.       — Я буду помнить вас, братья и сестры, — прошептал Хорван себе под нос, когда появилась лишь секунда на то, чтобы вдохнуть этот ледяной воздух зимнего Хуракана и вспомнить полегших за правое дело.       Воинов, сражающихся на стороне Оклава становилось не меньше, как бы не старался Хорван сократить его армию. Он выкрикивал имя своего отца в надежде, что предатели одумаются и вспомнят причины, по которым Кериун остановил Жатву. Но одурманенные солдаты верили в принципы Жатвы так же сильно, как отец Хорвана и Оклава, Керуин, отвергал их. Внезапно воины остановились перед своим врагом, наблюдая за его следующим шагом, словно выжидая хоть какой-то ошибки, чтобы нанести последний решающий удар. Хорван был напуган их смятением и нерешимостью ринуться в бой — всю войну они отдавали свои жизни так, будто у них их еще тысячи в запасе.       — Примкни к нам, — послышался голос Оклава, выступающего из-за десятка своих воинов, глядя Хорвану прямо в глаза. Его уверенная поступь приближала брата к брату и солдаты остались за спиной у своего предводителя. — Примкни или умри!       — Одумайся, брат! — Хорван заметил Цепь отца в руках у Оклава, которая светилась синим, отражаясь в багровом от крови снегу.       — Брат? — удивленно спросил Оклав, — брат ли я тебе?       Хорван бросил меч на землю. Стальное лезвие воткнулось в замерзшую почву, но никто не сможет взять оружие в свои руки. Никто кроме принцев. Он прекрасно понимал, что брат не станет убивать безоружного соперника.       — Ты был мне братом и всегда им будешь, — Хорван ощутил покалывание на кончиках пальцев, неужели из-за такой близости к Цепи силы все-таки вернулись. — Я не стану биться с тобой.       — Подними меч! — прокричал Оклав. — Подними его!       — Ни за что, — Хорван протянул свою ладонь навстречу брату, давая ему последний шанс искупить вину. — Ты все еще можешь вернуться назад, все еще можешь остановить этот бессмысленный цикл уничтожения.       Кто-то из толпы грязных солдат издал смешок.       — Эти создания сами ведут себя к гибели, брат. Оглянись!       — Что есть жизнь, как не стремление к смерти?       Глаза Оклава наполнились злостью и ненавистью. Он с криком кинул свое оружие в сторону и стал бежать на Хорвана. Сорвавшись с края, они стали падать вниз, сцепившись в яростной схватке, не на жизнь, а на смерть. Получив точный удар в лицо, Хорван не стал ждать удобного случая, чтобы ударить брата в ответ. Они летели вниз, словно два тяжелых камня и приземлились, ударившись телами о холодную замерзшую землю. Он осознал, что преимущество ждет того, кто первый одолеет боль падения и окажется на ногах. Вскочив, Хорван увидел брата, который, словно дикий зверь, глядел на него, как на беспомощную жертву, а рядом с ним на снегу лежала Цепь, синий камень которой разбился о многолетний лед.       Хорван осознал, что теперь его ничего не сдерживает.       Подняв одну ладонь к верху, он приказал чужим солдатам схватить свои мечи. Они беспрекословно послушались нового хозяина. Оклав беспомощно наблюдал за происходящим, не в силах помешать старшему брату, который одним лишь взглядом приковал его к холодной земле.       — Ты проиграл, — произнес Хорван, резко опустив ладонь вниз, заставив всех солдат поразить себя своими же мечами.       — Нет! — прокричал Оклав.       Послышались звуки падения тысяч воинов, которых он минуту назад вел в бой. Они повторили все то, что Хорван приказал одним лишь движением своей руки. Старший принц оглядел поле боя, продолжая удерживать Оклава в своем плену, и повернулся к нему спиной.       — Стоило ли это всего того, что тебе пришлось совершить, брат? — Хорван услышал лишь непонятный шепот.       — Кроваго мифиго, порокогрофия, — Оклав закрыл свои глаза, произнося это, будто молитву. — Кроваго вириго, фаропарос.       — Что ты… — Хорван не успел произнести и слова, как мгновенная жуткая боль пронзила его голову. Он упал на колени.       — Кроваго мифиго, порокогрофия. Кроваго вириго, фаропарос, — Оклав освободился от невидимых оков.       Боль молниеносно распространила свои корни по всему телу, заставив Хорвана скорчиться от мучительной пытки. Словно горячий свинец разлили по воспаленным мышцам, а ток прошел по самым затаенным нервным окончаниям. Он может управлять свои разумом, у него достаточно для этого силы.       Туман. Влажный туман окутал бестелесного Хорвана. Он оказался меж двух миров, уже не слыша монотонное заклинание брата, заставившее его спрятаться в этом постыдном месте. Оглядев бескрайние просторы, Хорван заметил человека, стоящего в недостаточной близости, чтобы увидеть его лицо. В руках его был некий предмет, похожий на круглый щит. Принц Хуракана закрыл глаза, заставив сознание переместиться ближе к незнакомцу.       — Хорван? — произнес еле различимый силуэт. Он продолжал неподвижно стоять, а лица его невозможно было разглядеть. — Хорван, ты меня слышишь?       Хорван его слышал. Он узнал человеческий язык, который люди называют английским. Язык, которого не слышал уже очень долго.       — Кто ты?       — Капитан, — ответил мужчина. — Солдат.       Хорван прекрасно знал, что солдаты бывают лишь на войне. А значит Война добралась и до людей.       — Верни Цепь, ты меня слышишь? — силуэт стал исчезать, но Хорван мог удержать его силой мысли. — Верни ее!       — Зачем? Мы победили. Оклав не сможет продолжить Жатву без войск, а Хуракан превратился в бездушную пустыню.       — Ты нужен нам, возвращайся сюда, помоги мне! — голос уже не удержать способностью Хорвана. — Найди Зимнего Солдата!       Человеческий крик вернул Хорвана на Хуракан.       Оклав сидел на коленях посреди поля, усыпанного хуракинскими телами. Он бился руками о голову, прокручивая моменты, вспоминая, когда же сделал эту роковую ошибку. Хорван встал, и, взглянув на брата, не мог воспользоваться возможностью незаметно закончить эту войну. Лежащие на поле острые мечи и ножи не казались ему похожими на орудие убийства королей и принцев.       — Что это за заклятие? — крикнул Хорван так, чтобы брат мог его услышать. Но Оклав молчал. Старший принц оглядел место вокруг себя и заметил неподвижно лежащую Цепь, камень которой пострадал при ударе. Ладонью Хорван поманил ее к себе и Цепь, медленно взлетев в воздух, приземлилась на его руку. Оклав продолжал молчать, он и не повернулся, чтобы взглянуть на родного брата. Казалось, что он чертил что-то на земле, приговаривая что-то себе под нос. Хорван телепортировался к месту, где сидел его брат.       — Что это за заклятие? — повторил он. — Кто ему тебя научил? — Хорван поднял Оклава в воздух, заставив лишь беспомощно дергаться его ноги.       — Это не конец, брат…       Хорван услышал стук. А затем лязг вытаскиваемых из ножен мечей. Оклав цинично улыбался, радуясь появившейся возможности отомстить. Из-за густого зеленого леса, который контрастировал с белым снегом, выступила новая орда. Тысячи всадников и солдат держали в руках блестящую сталь. Подняв ладонь, Хорван приказал отрядам остановиться, но они продолжали свой марш.       — Твоя магия не работает на них, — Оклав упал на землю и бессвязно рассмеялся.       — Ты не мог освободить Равэна, ты не мог этого сделать, — Хорван не верил своим глазам. Оклаву не хватило бы сил, чтобы даровать свободу их дяде.       — Беги, глупец!       Принц взлетел в воздух, рассматривая огромную армию Равэна и Оклава. Их слишком много, слишком. Он запустил в них красную струю пламени, но они парировали, прикрывшись своими щитами. Затем он вызвал с небес поток длинных стрел, тянущихся с самих облаков и втыкающихся в бездушные тела. Воины же и не заметили, как сталь проткнула их гнилую плоть.       — У них нет души! Они не подвластны тебе! — Хорван оглядел своего брата, оставшегося внизу. Похоже, он оказался прав. Бесславно сбежать с поля боя — единственное правильное решение, ведь сила Равэна несоизмеримо огромна по сравнению со способностями Хорвана. Он крепко сжал Цепь Керуина, а затем закрыл свои глаза.       Звезды, мелькающие вокруг, словно огоньки, отдавали необъяснимым холодом. Телепортация на такие огромные расстояния отняла у Хорвана слишком много сил. В его семье только он мог переноситься из одного места в другое. Отец всегда говорил, что однажды это спасет ему жизнь. И он оказался прав.       Нью-Йорк. Хорван видел это место из окна своей комнаты. Он наблюдал за людьми и их смешными попытками прийти к миру и пониманию. Войны и убийства, организованные Гидрой, не давали человечеству развиваться в нужную сторону. На смену прогрессу пришла эпоха тотального контроля. А Щ.И.Т. называл это «государственной безопасностью». Небольшая группа добровольцев все же решила оказаться сопротивление. Их назвали Мстителями. Понять все подоплеки нынешней ситуации Хорван все-таки не смог. Тысячи миров говорили с ним одновременно, а Земля была не единственной, чье существование время от времени висело на волоске. Чтобы не вызвать подозрений и необоснованного страха у местных жителей, Хорван остановился в гуще городского парка, а если кто-то осмелиться взглянуть на его окровавленные доспехи, он успеет стереть эту встречу у него из памяти. Грязные мокрые ботинки беспощадно топтали невинные ромашки.       Щ.И.Т. — вот кто поможет Хорвану узнать настоящее имя Зимнего Солдата. А тогда и найти этого человека не составит труда. Но нужно для начала слиться с толпой, чтобы не вызывать ненужную сейчас панику. Хорван на секунду закрыл глаза. Теперь можно спокойно оглядеть округу.       Машины стояли в неподвижном состоянии, остановленные способностями Хорвана. Люди, чье время заморозили, словно статуи не выдавали никаких движений и эмоций. Посреди этой пугающей картины шел Хорван, наблюдающий за цивилизацией, которую никогда до этого не видел так близко. Они выглядели совсем иначе, чем тогда, когда он и Кериун создали Млечный Путь, дав возможность развиваться новому космическому виду четыре миллиарда лет назад*. Но лицо, руки, ноги, и в целом все тело, было таким же как и у хуракинцев. Значит эволюция сделала все верно.       Их одежда сильно отличалась от привычной Хорвану одежды. Остановившись у огромного здания, он стал разглядывать стеклянные витрины, в которых расположились манекены. Увидев свое отражение в стекле, Хорван замешкался и начал было сомневаться в правильности своих поступков. Сбежать с поля боя… отец бы никогда не позволил себе такого. Но он не его отец, поэтому Хорван жив, а Керуин мертв.       Разглядев мужской манекен, одетый в более или менее похожую на хуракинскую одежду, Хорван повторил эти куски ткани на себе. Теперь он выглядел как простой человек и мог, наконец, вернуть времени свой обычный ход. Громкий шум города ударил его по ушам, дав понять, что этим созданиям плевать на всяческих богов. Хорван представил перед собой огромное здание Щ.И.Т.а и тут же перенесся прямо туда. От его взора не ушло огромное количество приборов, которые люди называют камерами, призванные защищать, а не контролировать. Он шел крайне медленно, вызвав тем самым бурю негодования и подозрительные взгляды со стороны охраны и работников. Одетый в белую футболку, коричневые штаны и черно-белые кеды, Хорван не вписывался в местный контингент. Он открыл входную огромную дверь, ведущую в стеклянный светлый холл. Внутри оказалась куча народу, люди спешили выйти или войти, не давая Хорвану понять, что же ему нужно делать. Гость прошел до самого центра, заметив, как скрытые агенты перешептывались по радиосвязи.       — Что этот псих делает? — спросил мужской голос.       — Какой план, шеф? — послышался испуганный женский голос.       — Офис не знает кто это, Клэр, — ответил кто-то третий. — Нам его брать?       — Вы слишком торопитесь, — ворвался в беседу Хорван, заметив недоумение в глазах шпионов. Его голос прозвучал в наушниках у абсолютно каждого.       — Какого черта он делает?       Хорван чуть приподнял ладонь и один из агентов достал свое ружье. Никто вокруг не заметил этого. Никто кроме других агентов.       — Аткинс, опусти ружье! — прокричал кто-то по радиосвязи.       — Не могу, Себ, он заставляет меня! — испуганно ответил Аткинс, а Хорван улыбнулся холодной довольной улыбкой. — Он контролирует меня!       — Прошу разрешения на огонь!       — Нет, в здании гражданские! Ни в коем случае! Попробуйте взять его руками!       — О, это плохой приказ, — сказал Хорван, заставляя Аткинса направить дуло пистолета на другого агента. А тот вытащил свое ружье и направил его на следующего. Образовался круг людей, которые оказались в неведомом плену.       — Он говорит по нашей связи! — услышал Хорван Аткинса. — Как это возможно?       Толпа гражданских стала визжать и кричать, расталкивая друг друга и стремясь первыми выбежать из здания. В итоге, в холле остались только Хорван и еще восемь человек, направившие пистолеты друг на друга.       — Я не стану вам вредить, — Хорван оглядел каждого и увидел, как в холл забежал отряд спецназа Щ.И.Т.а, одетый во всё чёрное, будто это могло бы спасти их от всемогущей силы с Хуракана. Посреди них он заметил Наташу Романофф.       — Кто ты такой? — прозвучал строгий женский голос.       — Мисс Романофф, — Хорван направился прямо к ней, заставив солдат поднять ружья вверх, — рад нашей встрече.       Наташа была напугана поведением других и тем, что незнакомый псих, заставивший друзей целиться друг в друга, оказался в двух метрах от нее за короткое мгновение.       — Я не помню, чтобы мы были с Вами знакомы, — едко подметила Романофф.       — Вы говорили со мной. Там, в Киеве, — Наташа не смогла скрыть еще больший испуг. — Вы были одни, с последней пулей в обойме, помните это? Помните, как попросили меня помочь? А потом направили дуло к своему виску и солдаты оказались за закрытой дверью…       — Кто ты такой? — повторила она.       — Я Хорван из Хуракана, сын Керуина, брат Оклава. Я пришел к вам, чтобы остановить Жатву. И мне нужна ваша помощь, — застывшие на месте солдаты, оглядели Хорвана с ног до головы. Кто же этот сумасшедший?       — Помощь? Как мы можем Вам помочь?       — Арестуйте меня, — сказал Хорван и протянул ладони вперед.